– Динар, – Лора улыбнулась. – Он был в ярости, возмущался, что только просил тебя поговорить с сестрой, а не устраивать из меня культмассового поклонения. Ну а потом мы придумали эту сказку.

– «Мы»?!

– Он, – была вынуждена уточнить Лора.

– Зачем? – я не понимала мотивов.

– Потому что всеобщая ненависть тебя не радовала, – сестра насмешливо улыбнулась.

– Мне абсолютно все равно, кто и что обо мне думает! – отчеканила я.

– Да? Динар сказал, что тоже так думал, пока не увидел, как ты меняешься у орков, и добавил: то, что произошло в Далларии, тебе было неприятно. А он не сразу это понял. «Она меняется у орков, Лора, она собой становится, она как цветок раскрывается!» – вот что айсир Грахсовен мне говорил. И потому для него было так важно, чтобы отношение к тебе изменилось…

Внезапно поняла, что сейчас начну плакать, снова. Динар понял меня, понял даже то, что я сама не понимала, а Динар… И как же мне теперь жить без него, с осознанием всего случившегося?!

– Давай поговорим о кесаре, – прервала мои душевные терзания Лориана. – Динар в прошлом, а ты замужем за императором. Думай об этом и о том, чтобы быть ему хорошей женой.

Вытирая непрошеные слезы, я честно ответила:

– Ему нужна не я, Лора, ему нужна моя кровь, а точнее, дети с даром, как и Та Шерру. Я кесарю никогда не буду интересна как женщина, и потому твои знания мне не пригодятся. Но все равно спасибо – за рассказ, за сведения… которые ты предоставила мне слишком поздно, чтобы я могла хоть что-то предпринять, и за попытку передать свой опыт тоже благодарю.

Я решительно поднялась.

– Кат, – Лора задумчиво смотрела на меня, – тот факт, что кесарь всегда был к тебе неравнодушен, известен многим. Но особенно от этого бесился Илери, и именно от него я узнала, что кесарь всегда следил за твоей жизнью. Всегда, Кат, с того самого момента, как в пятнадцать лет ты предстала перед его очами. И ты единственная принцесса в Прайде, чей брак мог быть заключен только с разрешения кесаря.

– Что? – я была удивлена.

– Ты меня превосходно слышала, – Лора тоже поднялась. – А теперь я расскажу то, что знаю, наверное, только я… и мне об этом сказала Велерея… Кесарь очень могущественный маг.

– О да, – я не скрывала иронии, – ты открыла мне великую тайну!

– И кесарь очень несчастный человек…

– Уже рыдаю от сочувствия! – Я пнула лежащую на полу подушку для ног. – Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?!

И я ушла… в кабинет Динара.

Там, сидя на краешке стула, спешно писала послание рыжему. В том, что он вернется, сомнений не было, но вот когда?.. И нужно ли ему возвращаться? Но сердце напомнило его слова: «Я тебя никому не отдам, ни оркам, ни гоблинам, ни кесарям!» И на секунду мелькнула мысль: «Мы еще повоюем!» Мелькнула, чтобы тут же быть подавленной тысячами разумных доводов. А я писала письмо Динару. О том, как ненавижу его, и о том, что, кажется, люблю… наверное, потому что… не знаю почему. О том, что никогда не прощу ему Готмира и Далларии. О том, как я благодарна ему за Готмир, но не за Далларию… О том, что все его сказки дурацкие! И о том, что он самый несносный рыжий на свете, и о том, что я прошу его не вмешиваться… Если кесарь отследил и обернул вспять мой портал, нет сомнений, что сумеет отследить и Динара, а значит… я буду верной женой.

И самое последнее: «Мог бы и сразу сказать, что любишь! А не ждать, пока я замуж за другого выйду!»

А затем я взяла два конверта, на обоих написала «айсиру Грахсовену», оба запечатала. Конверт с письмом спрятала за пояс, второй, с белым листком бумаги, собиралась использовать.

– Передашь Динару, – сказала я Лоре, которая продолжала стоять все там же у камина.

– Может, не стоит? – но запечатанное послание взяла.

– Стоит… – Я судорожно вздохнула. – Иду к отцу, нужно определиться с преемником.

– Будете выбирать мне мужа? – насмешливо спросила Лориана.

– Вероятнее всего, – честно призналась я.

Вышла в коридор, но двери прикрыла неплотно. Постояла немного, ожидая ее действий.

– Прости, Кат, – расслышала я шепот Лоры.

И постояла еще, пока не ощутила запах сожженной бумаги. Ну, предавший единожды предаст и повторно, в смысле – люди не меняются. Второй конверт я отдала Хантру. В том, что он действительно передаст письмо адресату, сомнений не было.

* * *

С отцом толкового разговора не сложилось. Король Оитлона почему-то все больше пытался расспросить о том, как там у нас с кесарем, и напрочь отказался обсуждать будущее Лорианы.

– Меня вполне устраивает предложение императора, – туманно намекнул отец.

– Он избрал супруга для Лоры? – удивленно спросила я.

– Он сообщил, что этим вопросом чуть позднее займешься ты, – король просто-таки сиял от счастья. – И, Кат, ты меня порадовала.

Я молча встала и, не прощаясь, вышла из отцовского кабинета. Мне было больно, и я была обижена на отца.

* * *

Покинув родной дом, я перенеслась не во дворец кесаря. Выстроив портал на ту самую смотровую башню, с которой мы атаковали дом Илери, долго стояла на самом верху этого примечательного сооружения и смотрела на город. Праер – столица сорока семи объединенных королевств, центр нашей цивилизации, оплот власти великого императора Араэдена… как и всегда, удивлял отсутствием каких-либо достойных внимания строений. Проще говоря, кесарь плевать хотел, пусть даже и вот с этой смотровой башни, на все свои владения. Взять, например, ту же Хорнию и ее столицу – повсюду величественные храмы, центральные улицы восхищают своими архитектурными композициями, парки и аллеи носят имена выдающихся правителей, все как полагается. Оитлон тоже по праву может гордиться своей столицей Ирани – это древний и удивительно прекрасный город. Королевский дворец является своеобразным островом – его, как ожерелье, окружает королевская площадь, которая увеличивается перед дворцом, повторяя форму кулона. Многим строениям в Ирани более пяти сотен лет, но их берегут, реставрируют, и это жемчужины города. В общем, когда к нам прибывает очередное посольство, народу есть что показать. А тут? Отсюда, с башни, весь Праер казался сборищем глинобитных домиков, разве что квартал богатых сановников и аллея с ювелирными магазинами выглядели пристойно. И замок кесаря располагался не в центре столицы или хотя бы в черте ее, а значительно левее, практически в пустыне. Стен вокруг дворца не наблюдалось – но не существовало и глупцов, рискнувших бы напасть на нашего бессмертного. Я даже улыбнулась, представив себе остальные дворцы правителей – у всех были высоченные ограждения, в Шлезгвии их вообще аж пять, но там потомственные параноики. И у Динара вокруг замка внушительная стена, и у нас даже. А тут нет, непорядок. Надо построить. И сад вокруг дворца, и озеро… чтобы было где утопиться, когда кесарю надоем… Не о том думаю.

И я принялась за мысленное составление плана действий:

1. Затребовать архитектурный план дворца.

2. Пообщаться с градоправителем Праера – в конце концов, это наша столица, и выглядеть она должна достойно.

3. Что-то мне подсказывает, что если к собственной столице у нашего великого интерес отсутствует, то и в государстве не все ладно, так что следует заняться внутренними делами Прайды.

Забыв о собственных душевных терзаниях, я решительно открыла переход во дворец, понимая, что в ближайшие месяцы свободное время мне не светит.

* * *

«Государство – это я, я – это государство» – не помню, кто сказал, но повторяю теперь постоянно. А что мне еще остается?!

– Айсира Катриона, вы просили документы по территориальным владениям Гевины, – Илери склонился передо мной.

А все равно ненавидит, хоть и пытается это скрыть.

Та-а-ак, ну-с, и что мы тут имеем? Ага, незаконное присвоение территорий по реке Вейе… как мило, и куда кесарь только смотрел?! Зато теперь я знаю, зачем мужчине нужна жена, – чтоб скинуть на нее все проблемы и жизнью наслаждаться! Второй день замужем, но уже понимаю, что в девичестве было лучше. В смысле – обязательств меньше, да и управленческий аппарат в Оитлоне отлажен, в отличие от Прайды, чья экономическая ситуация меня откровенно ужасала.

А вот что меня откровенно радовало – так это отсутствие кесаря. Мой супруг более на пороге моей же спальни не объявлялся и вообще нигде не показывался. Это никого не удивляло, кесарь иной раз и месяцами пропадал… жаль, что всегда возвращался, мы иной раз уже начинали надеяться на лучшее, а он все равно возвращался. Бессмертный наш.

Вдруг во внутреннем дворике послышался шум… Странно, здесь обычно крайне тихо.

И тут сквозь грохот лат устремившихся к месту событий стражников я услышала гневное: «Утыррка!»

Вскочила, даже до конца не осознавая этого, и бросилась в коридор! Оттуда, расталкивая стражников и лавируя между теми, кто не замечал свою мелкую повелительницу, выбежала во двор.

Их было трое – шенге, Рхарге и еще какой-то незнакомый мне орк… но это не важно… Это все не важно! И с воплем «Шенге!» я бросилась к папе.

– Утыррка, – ласково прорычал орк, и стражников, которые были на моем пути, разбросало в стороны, а я с разбегу обняла своего мохнатого папашку.

– Шенге, – я готова была выть от радости, – Утыррка скучать… и хотеть прийти, но Утыррка нельзя ходить к шенге теперь…

Я всхлипнула и прижалась к нему крепче…

– Утыррка, глупый ребенок, – прорычал папашка. – Утыррка слышать шенге, но не слушать! Утыррка не делать, что хотеть, Утыррка следовать за долгом. Долг вести Утыррку к гибели!

– Утыррка выполнять свой долг, – прошептала я.

– Долг Утыррки – расти! – безапелляционно заявил шенге и добавил: – Утыррка идти с шенге, взрослеть, учиться магии и… ценить себя!

Та-а-ак, значит, это за мной? То есть шенге пришел за мной?

Оторвавшись от объятий мохнатого папашки, я со слезами на глазах смотрела на орка… и не могла поверить! Сказать, что его поступок перевернул весь мой мир, это не сказать ничего.

– Шенге, – я вытерла слезы, – Утыррка благодарит небо за то, что ты появился на Пути.

– Утыррка – дочь шенге, – прорычал орк, – когда Утыррке плохо, шенге тоже плохо. Шенге дал время Утыррке, но дочь не услышала слов. Шенге забирать Утыррку, пока дочь не станет взрослой!

Эмм… в двадцать лет мои ровесницы уже детей имеют, но… Я представила себе жизнь во дворце Прайды, кесаря, вызывающего оторопь, – и жизнь с шенге в охте лесного племени… Первое вызывало печаль, при мысли о втором хотелось прыгать от счастья…

– Утыррка очень хочет с шенге, – призналась я, – но тут муж… Утыррки…

– Какой именно? – устало поинтересовался шенге.

Я смущенно покраснела и ковырнула носком мрамор двора… действительно, хороший вопрос.

– Утыррка – обиженный ребенок, – папа взлохматил мои волосы, – видит игрушка – берет! Шенге видеть, как Утыррка смотреть на Аршхан, и поставить условие – брак по законам Лесного Народа. Шенге видеть, как Красное пламя смотреть на Утыррка, и поставить условие – брак по законам Лесного Народа! Утыррка – дочь шенге, никто не может взять Утыррку в охт без согласия шенге. Нет брака по законам шенге, нет мужа. Я Джашг, я все сказать!

Тишина во дворе – и я поняла, что не одна слушала шенге… Какой же он у меня потрясающий папа! Вот самый настоящий мой папа! И вот он меня кесарю ни за что не отдал бы!

Но помяни демона, он и появится!

Кесарь материализовался из воздуха, и так неудачно, что оттеснил меня от шенге… Мой любимый папочка внимательно посмотрел на правителя Прайды и «нежно» его отодвинул. Кесарь отлетел шагов на пять, после чего прямо в воздухе принял вертикальное положение, но я к тому времени уже находилась за Рхарге – люблю орков… И очень надеюсь, что шенге сильнее кесаря… а вообще страшно.

– Ледяной свет должен уйти! – спокойно произнес орк.

Кесарь спланировал на поверхность дворика, медленно направился к нам, сцепив руки за спиной. Он подошел вплотную к шенге, я невольно отметила, что они одного роста и сейчас смотрят друг на друга в упор, но отступать не желал ни один. Кесарь, тонкий, с длинными платиновыми волосами, в светло-серебристом костюме, и шенге, в котором уместилось бы четыре кесаря в ширину… но что-то мне вдруг не по себе стало! Я знала, что мой папочка всех сильнее, с ним даже Та Шерр не спорил, но про кесаря я знала то же самое!

– Ваше императорское величество, – решила я вмешаться, из-за спины Рхарге естественно, – это Джашг, мой отец…

Левая бровь кесаря взметнулась, после чего он не удержался от усмешки:

– Семейного сходства я не заметил, как и стремления твоей матери к извращениям!

Ого, какая длинная фраза… Самая длинная за всю нашу семейную жизнь.

– Джашг – мой шенге, – обиделась я, – мой второй отец…

– И? – полюбопытствовал кесарь.

Надо же… какие мы разговорчивые…

– И шенге забирает Утыррку! – на оитлонском произнес орк, удивив меня… а я язык коверкала и оркский учила!

Кесарь улыбнулся… ласково. Мне стало страшно.

Стражники попятились под прикрытие стен, предпочитая наблюдать за событиями из окон магически защищенного дворца, и мои опасения подтвердились. Кесарь продолжал стоять совершенно спокойно, даже расслабленно, а его руки все так же были небрежно сцеплены за спиной, но… я чувствовала, как все вокруг меняется… И у меня имелись серьезные сомнения в том, что шенге сильнее… очень серьезные! На моей памяти кесарь сровнял с землей одно горное княжество… там даже гор не осталось, только обломки. А уж сколько народу кесарь на тот свет отправил, даже не припомню… слишком много. И ледяной страх сжал сердце! Только не шенге! Я не прощу себе, если с ним хоть что-то случится… Что же мне делать? Если пойду просить кесаря, шенге разозлится и поступит по-своему, а если ничего не сделаю, кесарь разозлится и шенге может погибнуть… Тогда и я не смогу жить, зная, что орк погиб из-за меня, – я слишком люблю папочку… Что мне делать?!

Я подняла глаза и встретилась со сверкающим взглядом кесаря, причем он вновь демонстрировал удивление вздернутой левой бровью…

– Утыррка, – прорычал шенге. – Ледяной свет чувствует мысли!

О-о-о!!! А-а-а! Эм… прости, кесарь… эм…

Тонкие губы криво усмехнулись, и я поняла что… конец мне…

Так, стоп… глубокий вздох и… он все слышал? Все?! ВСЕ!!! И в спальне? И вообще?!

Рхарге удержал мое падающее в обморок тело, но кесарь добил:

– Да!

И я передумала падать в обморок. Так, ладно… мы пойдем другим путем. «О Великий Белый Дух… Тьфу ты… кесарь Араэден… О Великий Белый… опять не то…»

Я выпрямилась, с мольбой взглянула на супруга и взмолилась: «Только не шенге, пожалуйста! Я послушная буду, я все текущие дела по Альянсу на себя возьму, я…»

– Вернешься на закате, – поворачиваясь, чтобы уйти, произнес кесарь, – к оркам можешь создавать портал…

Наглость – это качество, необходимое любой принцессе, а такой, как я, особенно, посему:

– А свадьба?..

И мысленно добавила: «И вообще, я тут подумала, раз вы все знаете… разводы в Прайде – дело добровольное, и давно существующее, и…»

Кесарь мгновенно развернулся ко мне, и взгляд его был далек от добродушного.

«Нет так нет… я же не против… наверное. Но вот шенге…»

Шенге угрожающе произнес:

– Ледяной свет – не муж Утыррки!

И пространство вокруг нас засверкало. Словно ледяные искорки наполнили воздух.

А я смотрела на супруга и молила только об одном: «Не надо… не надо, пожалуйста!» Кесарь усмехнулся, глядя на меня, и повернулся к шенге.

– Джашг живет по законам леса, у меня свои законы. Катриона Ринавиэль Уитримана моя.

Под ногами земля загудела. Нехорошо так, и дворец весь задрожал, а я поняла – это шенге.

– Утыррка уходить с шенге, – прорычал мой папка.

– Если я разрешу, – ледяным тоном напомнил кесарь.

Земля задрожала ощутимее. Мне совсем страшно стало, а шенге не боялся ничего:

– Ледяной свет – могущественный маг, но против магии Джашга бессилен!

Воздух перестал сверкать, земля перестала гудеть. Кесарь задумчиво посмотрел на меня, затем все свое внимание уделил шенге:

– Чего хочет Джашг?

Достигнув крайней степени удивления, я решила принимать происходящее как есть – все равно ничего не понимаю! Зато шенге и кесарь понимали друг друга с полуслова:

– Обряд по законам Лесного Клана, – сказал папа.

– Я в заведомом проигрыше, – без эмоций произнес властитель всей Прайды.

– Это единственное условие, – папа говорил спокойно и даже без насмешки.

– Мне проще убить тебя, – и супруг мой тоже был спокоен и тоже не шутил.

Вот они оба спокойные, а я на грани обморока!

Кесарь снова посмотрел на меня. Задумчиво и нехорошо. А потом произнес:

– Я сообщу о решении.

– Джашг сообщит время! – с достоинством ответил мой папашка.

И кесарь опять в воздухе растворился.

Шенге взял меня за руку и открыл портал. Я была довольна, и шенге – тоже. И как же здорово чувствовать себя маленькой девочкой рядом с большим и сильной папочкой, который тебя любит и защищает!

Мы вышли у восточных границ клана. Рхарге и второй орк мгновенно подпрыгнули и по деревьям помчались вперед… а мы с шенге шли и наслаждались ранним летом, окружающей природой и вообще… обожаю своего шенге, и мне так хорошо, что даже слов нет… а все же нашлись.

– Шенге, Утыррка ничего не понимать, – призналась я, как-то по привычке перейдя на любимый оркский.

– Утыррка спрашивать, шенге давать ответ, – довольно жмурясь, сообщил орк.

Я от радости обняла его руку обеими своими и дала волю любопытству:

– Когда будет обряд?

– Шенге решать, – как-то лукаво и загадочно ответил орк.

Та-а-ак, не поняла.

– И когда шенге решит? – задумчиво спросила я.

Орк фыркнул, разом растеряв всю загадочность, и ответил:

– Когда Утыррка захотеть!

А? Я не ослышалась? Это что же получается? Это… мне решать?!

– Шенге? – удивленно выдохнула я.

Орк свободной рукой, потому как на второй висела я, опять растрепал мои волосы, но я даже была не против, и начал говорить:

– Утыррка – глупый ребенок. Чего хотеть – не знает! Кого хотеть – не знает! Утыррка смотреть на Аршхана и терять голову, как глупый человеческий женщина!

Я покраснела как рак, которого однажды жарил Рхарге, и промолчала.

– Но Утыррка не женщина, – продолжил шенге. – Утыррка дочь Джашг, нести честь рода… Джашг принял меры…

На последнем слове орк несколько смутился, а вот мое чувство любопытства воспарило на крыльях, затмевая все остальные мысли.

– И… что сделал шенге? – вопросила я.

Папа чуть сжал мою ладошку, в его лапе выглядящую как ручка ребенка, и, хитро прищурившись, ответил:

– Утыррку могут брать в невесты, но… сделать женой, матерью – нет! Никак! Пока Утыррка сама не будет готова.

Я ничего не поняла… совсем. Удивленно смотрела на шенге, и глаза мои становились все больше, ибо это был шок.

– Шенге защитил Утыррка, – с фыркающим смехом ответил папашка.

Я вытерла слезы благодарности и… вспомнила обряд с Аршханом… так вот почему он меня так спокойно отпустил?! Он знал! Знал, что я никому не достанусь, пока… А Динар?! Когда понял он?

– Шенге, – подозрения захватили меня, – а остальные как узнают?

– Маг видит портал, – шенге наблюдал за мной с хитрым прищуром, – даже Ледяной свет не смог снять.

О… нет, не так. О-о-о! А-а-а! Э-э-э… Эм…