Цитаты из книги «Дочь воина, или Кадеты не сдаются»

Или мне кажется, или кто-то весьма осведомлен о моей жизни…

А дальше Нрого взял меня за руку и повел к зверюге. Подвел вплотную, присел на корточки и погладил Икаса. Зверюга заурчала, завиляла хвостом, высунула язык – псинка такая добродушная. – Дай руку, – повелительным тоном приказал Нрого. – Спасибо, не надо, и так ясно, что она мясом питается, – пряча длань за спину, сообщила я.

И невинный взгляд на тар-эна. Нрого посмотрел на отца, папандр не сводил взгляда с меня, эйтны взирали на бабенцию, бабенция на животинок, животинки на дверь. Я тоже на дверь посмотрела. Дверь хранила пофигистическое состояние и ни на кого не смотрела.

– Прощай, Исинхай, – обреченно пробормотала я, прижимая устройство к груди, – прощай, мир… прощайте, птички… прощай, жизнь моя несчастная… прощай, девичья честь… и ты, отче бессовестный, тоже прощай… – Подумала, потом решила спросить: – Убивать будете? У папандра только рычание. Зато у меня после всего случившегося наглости переизбыток: – Ну вот когда будете, тогда и разбудите! Задолбали уже! – рявкнула я, отрубила сейр… на сей раз и отключила его, а после завалилась спать.

– Все, кусок урана, я по утрам злая! – Вскочила с кровати, протерла глаза и…

– Киран! – Ген нестабильный! – Натянула одеяло на голову и прорычала: – Если я сейчас встану, порву всех к бракованному двигателю! Свалили из нашей комнаты, мутанты бракованные!

Краснея и смущаясь, полезла за пазуху, причем за каждым моим движением внимательно следили, и извлекла нож. – Тогда что? – Нож у меня забрали и теперь брезгливо держали двумя пальцами.

– Язык женщины – покорность. На меня молча смотрели несколько долгих минут, вынуждая едва ли не поежиться от столь неприязненного внимания, а затем отец произнес:

Катарсис, приди к нему – все, что тут можно сказать.

– Правда – всегда бред воспаленного сознания, – парировал он.