Здравия желаем

22.01.2014

ГОД КУЛЬТУРЫ, который, будучи всего лишь объявленным, немедленно стал предметом лобовых столкновений – от дискуссий до потасовок включительно, наконец начался. Более того, один месяц из двенадцати, считай, позади. И прошел он – январь – пугающе тихо. Гладко. Благопристойно. Про вышеупомянутый год уже не спорят. Из-за него не ссорятся. О старте его отчитываются спокойными информашками: состоялся концерт, организована выставка, план мероприятий утвержден, губернатор на открытии подчеркнул…

Год культуры – то, что вы и думали. Год культуры – то, чего мы боялись. Культура отдельно, реальная жизнь отдельно. Для продвинутых (и притом везучих) – сольник Мацуева. Для абсолютного большинства – «Елки 3», тошнотворный басковско-киркоровский угар новогоднего ТВ, и в противофазе веселью – информационный поток: петарда в руках пятилетней девочки, граната, брошенная пьяным водителем в сотрудников ДПС… Плюс – простые русские слова, которые произнес по всем этим поводам простой русский народ.

Лично у меня в Год культуры есть одно упование. Связано оно с перечнем президентских поручений по итогам заседания Совета по культуре. Точнее, с пунктом первым этого перечня: «Администрации Президента Российской Федерации совместно с Советом при Президенте Российской Федерации по культуре и искусству обеспечить разработку проекта Основ государственной культурной политики. Срок – 1 апреля 2014 года. Ответственный: Иванов С. Б.»

Тут сразу три знаковых слова. Политика – то есть сознательная, продуманная, выстроенная программа действий. Государственная – значит, культура возвращается в оборот стратегически важных факторов, может быть, даже факторов национальной безопасности. Ну и, конечно, Иванов – слишком значимая фигура, чтобы забивать ему голову расписанием выставок-концертов. И даже зарплатами библиотекарей либо протекающими крышами музыкальных школ.

Три обнадеживающих маркера сигнализируют: культура перестает быть синонимом искусства. Более того: а вдруг (первое апреля – никому не верю, но помечтать-то можно) в грядущих Основах – в преамбуле, скажем – найдется место целям и смыслам? Ведь пригодных для смыслообразования и целеполагания документов у современной России мало. Буквально негде зафиксировать, ради чего мы живем – не каждый в отдельности, но все вместе. Так давайте пропишем это в Основах культурной политики, а? Можно без пафосных слов про имперские амбиции либо возрождение могучей державы. Например, так: главной целью государства российского является здоровье его граждан. Физическое и психическое. На это в ближайшие годы будут брошены основные силы и средства.

Здоровье, понятно, определяется не оборотом больничных койкомест, а увеличением продолжительности жизни, повышением рождаемости, динамикой снижения ССЗ, просветлением криминального фона – как без этого? Будь здоров сам, заботься о здоровье близких и пойми, что самочувствие соседа, а равно соседских детей касается тебя напрямую. Ибо, если будет нас много – крепких, сильных, долго живущих, то и возрождение Отечества не за горами.

Не причини зла, не навреди, не вгоняй в стресс. Мы не конкуренты в борьбе за выживание, мы – члены единой команды под названием «Россия». Не садись пьяным за руль, не торгуй поддельными лекарствами, не бросай человека без помощи, не загрязняй землю, воздух и воду. Торгуешь, бросаешь, свинячишь? Пеняй на себя. Ты на целую страну наплевал. Ты коллективному будущему враг. И нет у тебя отныне в этой самой стране никаких перспектив.

В такую сетку координат культура вписывается самым естественным образом. Что, если не культура, отвечает за благоприятный эмоциональный фон – принципиальнейшее условие психического здоровья нации? Кому как не культуре заниматься единением общества, воспитанием личности, поисками героя? Песни, от которых легче на душе, фильмы, после которых жить хочется, – когда это бывало с нами в последний раз, не напомните? Случайно, что ли, президент наигрывает а целый зал физиков подтягивает «Московских окон негасимый свет», творение Хренникова и Матусовского 1956 года выпуска?..

Где сегодня массовая – в лучшем смысле слова – культура, равно удовлетворявшая и дворника, и академика? Нет ее. Редкие проблески живого, человечного таланта глохнут между крайностями. С одной стороны – тотальная обыдляюще-отупляющая жвачка, с другой – культура нишевая, тусовочная, незначительная по востребованности и охвату, однако весьма громогласная. Искусство кукиша в кармане. «Фи» государству – за государственный же счет.

Цель культуры должна находиться за пределами культуры. Пусть государство четко объявит эту цель. И тогда многие ныне зудящие вопросы снимутся сами собой.

Мы перестанем биться головой об отечественное ТВ, не в силах совладать с «особенностями экономики данной отрасли». Поскольку экономика отдельно взятой индустрии не может противоречить интересам страны в целом.

Мы прекратим тревожно перешептываться: а как воспримут Основы культурной политики сами деятели культуры, не вспыхнут ли бунты?.. У государства нет никаких специальных обязательств перед культурной сферой. У него есть ответственность за благополучие граждан, воспроизводство населения и сохранение России на геополитической карте мира. Ответственность эту делит с государством любой гражданин. Если ты социализирован, значит, встроен в систему общих ценностей. Встроены в нее и деятели культуры – прежде всего, претендующие на бюджетное финансирование. Надо выполнить заказ на героя, образец для подражания – вперед. Примени талант, мастерство, владение новаторскими технологиями. Как ученые (в большинстве своем опять-таки тонкие, ранимые индивидуалисты) берутся за оборонзаказ. Есть такие профессии – Родине помогать.

Культура неотделима от образования, медицины, экологии, спорта, управления. Красота нынешней новогодней Москвы – торжество культуры. Высыпанный кучами реагент на тротуарах – полное отсутствие оной. Фанатичная борьба с курением в спивающейся стране – имитация культуры. Причем опасная имитация: человеку с гангреной руки маникюр не делают. И не надо говорить, что тут как раз и проявляется высшая забота о частном здоровье. Табак – на мой вкус, вещь отвратительная, но все же менее вредная, чем хаос, фальшь и отсутствие логики. На махорке страну спасли и восстановили. Притворством никого не победишь и ничего не построишь.

Так или иначе, 2014-й, культурный, – не время для показного благолепия. Заполним его страстными поисками смыслов. Чтобы не было потом мучительно больно за бесцельно прожитый год.

Белая зависть

13.02.2014

В ОБЫЧНОЕ время культура и спорт, спорт и культура – это всего лишь две конкурирующие позиции в новостях. Непосредственно перед финальным «и о погоде». Однако у нас на дворе время не обычное. С одной стороны – объявленный и, хоть вяло, но стартовавший в России Год культуры. С другой – старты гораздо более зажигательные, олимпийские.

Скрывать не буду – зависть берет. Нет в культуре праздников, подобных Олимпиаде. Не существует культурных событий, о которых бы волновалась по-доброму вся страна (ну и злопыхательски вибрировал десяток отщепенцев). Отщепенцы, кстати, произрастают преимущественно на культурной делянке, от чего досадно вдвойне… Когда в последний раз представителям культуры заглядывали в рот, ловя каждое слово? А вот у Дмитрия Губерниева уже деспотически оттопырилась нижняя губа – он похож на знатного патриция, вещающего перед гражданами Рима. Потому что уверен: его слушают. С утра до ночи.

За четыре дня до открытия Олимпиады Владимир Путин провел во Пскове совещание по развитию отечественного театра. Тогда же главе государства показали Псковский драматический – тот, что имени Пушкина. Вернее, здание после реконструкции. К первой премьере на обновленной сцене – «Графу Нулину» – внимание высокого гостя привлекать не стали и правильно сделали. Довольно общедоступного тизера в Сети, где взасос целующиеся старшеклассницы стягивают друг с друга школьные фартучки. И это вам не вынужденно-толерантное «Нас не догонят», но искренний порыв режиссерской души.

Не знаю, можно ли ставить перед российским театром какие-то особые задачи. На мой взгляд, их надо ставить перед культурой вообще. Странно, когда окна, двери и крыша проектируются в автономном режиме – что за дом получится, как в нем жить? Кинематограф, театр, музейное дело требуют индивидуального инструментария, но цели их разниться не должны. Более того – именно нынешнее состояние сценического искусства свидетельствует о вреде самостийности. Перестав – в силу объективной конкуренции – быть «храмом», «кафедрой», «властителем дум», театр, будто асоциальный тип, пустился во все тяжкие. Расти и меняться вместе с обществом он не хочет. Застрял в прыщавом ерническом пубертате. «Пошлость – это когда всерьез», – заявляет скандально известный режиссер Богомолов. Вообразите такую фразу в устах Волосожар и Транысова, Вилухиной, Мишина, Мозер, Билялетдинова… Ладно фразу – им не до болтовни, попробуйте примерить на них подобное отношение к делу.

Театр высоких достижений закончился. Остался столичный междусобойчик, заразой расползающийся по русской провинции. Спортсмены говорят: «Мы знаем, как болеет наш русский зритель, спасибо ему!» Режиссеры: «Я хочу раскрепостить этот зажатый город». Кто вкалывает серьезно, тот нуждается в поддержке и любви. Кого от серьеза тошнит червяками, тому хватит и заезжих критиков. Прибудут три человека на два дня, одобрят: «Молодец, старик, не скурвился, так ее – провинцию!» Чем не смысл существования?

За последние годы театр слишком увлекся материальной базой, забыв о том, что имеет дело с душой, а не с кирпичами. Свет, звук, склады, цеха, мастерские… Оркестровая яма опускается, поднимается… Вложения миллиардные. А зритель-то будет ходить? Ведь театр – это больше, чем стены. Как семья – не просто общая жилплощадь.

Материальная красота Сочи сразу начала наполняться человеческой красотой. Красотой телесного и морального подвига. Отсюда и возникает белая, как горнолыжные склоны, зависть. Спорт принял на себя миссию, которую, вообще-то, должна нести культура. Он делает нас лучше. Причем без усилий с нашей стороны – достаточно залечь на диван перед телевизором.

В культуре (не только в российской) давно принято абсолютизировать творцов – вместо того, чтобы абсолютизировать творение. Книги, музыка, фильмы отступают. Выпячиваются слабости, грехи, пороки. Мы слишком много знаем: кто гей, кто алкоголик, кто «болотный» активист. Кого вчера сняли с рейса, почему эта пара развелась, в какой пробирке зачинали наследника… О личных обстоятельствах спортсменов публике известен самый минимум. Нас интересуют их результаты. Более того, лишние – действительно лишние – сведения, как в случае с Плющенко, нивелируются, стираются из памяти, когда «патриарх Женя» порхает по льду огоньком свечи – чуть уставшим, но по-прежнему негасимым…

Про звезду спорта нельзя спросить: а кто это, собственно? Что он такого сделал? Зачем вам, балбесам, его автограф?! В спорте сначала входят медали, титулы, звания, голы, очки, секунды, и следом – человек. В нынешнем искусстве сначала въезжает товарный вагон фанаберии, за ним – цистерна желчи, дальше – платформа, груженная интригами и склоками, а сзади громыхает жестянка сомнительных достижений: песенки под фанерочку, чернушное кинцо, стебные стишата…

В спорте нельзя продавать пустоту сколько-нибудь долго. Нельзя сказать: «У меня свой взгляд на фигурное катание! В моих «фонариках» и «змейках» больше смысла, чем в четверном тулупе Плющенко. Я так вижу!».

По блату стать Липницкой – исключено. Прибегнуть к протекции, чтобы выставиться на соревнованиях по слоупстайлу и приземлиться у подножия трамплина в качестве мешка с костями? Нет желающих. Согласитесь, даже интриги в большом спорте, как правило, – высокого полета. Борьба хорошего с лучшим.

Тлетворный дух равноправия, фамильярного панибратства между теми, кто на экране, и теми, кто на диване, спорту не грозит. Спорт – а не культура – отвечает теперь за чудо, за разинутые рты: «Как они это делают? Я бы так не смог!» Пузанок чуть за сорок невольно сравнивает себя с Шипулиным и Демченко. Пятнадцатилетний гаджетоман, тренирующий разве что мелкую моторику, видит, как поднимается президент страны, приветствуя его ровесницу. Вот вам и воспитательный эффект, которого бесплодно ожидают от культуры.

Ну и, в конце концов, спорт – это мир, где мужчины остаются мужчинами, тогда как искусство – рассадник всевозможных инверсий. Зависть, зависть, снежная зависть!..