Цитаты из книг автора «Елена Якович»

Я много сил положил на изучение биографии великого экономиста Кондратьева, который предсказал все мировые кризисы. Он, по существу, перевернул науку об истории мировой экономики. Он погибал в политическом лагере, куда его засунул Сталин

Это синий негустой Мглы над именем моим.

Жирмунского прямо из тюрьмы привезли, он, по-моему, третий раз сидел. Его сажали как немца. Притом что он еврей, но он был специалистом по немецким диалектам Поволжья, и поэтому его посадили.

С Колчаком они были знакомы. Был сибирский, по-видимому, очень талантливый писатель, чудак Антон Сорокин, и у этого Антона Сорокина был литературный салон. И вот в этот салон однажды вечером явился Верховный правитель со своей возлюбленной Анной Тимирёвой. Сорокин знакомит Колчака с отцом: “Вот это писатель молодой Иванов, первая вещь его напечатана Горьким”. Колчак смотрит на него и говорит: “Да, Горький – талантливый человек. Но возьмем Петроград – повесим. И Блока повесим”.

Мой отец рассказывал о Сталине, что Сталин, когда они были в хороших отношениях вначале – это, значит, 1922 год, – требовал от отца, чтобы он ему рассказывал страшные истории про гражданскую войну. Если истории были совсем ужасные – кишки у человека вынимали, мотали вокруг телеграфного столба и потом живого тащили, – Сталин заливался хохотом. Ему было страшно интересно.

В частности, в Горьковском крае (так уже с тридцать второго года именовали Нижегородские земли) ими руководил человек, которого я по своему детству помню с уменьшительным именем – Мотя Погребинский. Этот Мотя покончил с собой в апреле 1937 года, написав письмо Сталину, личное письмо, о том, что по вине Сталина он вынужден сейчас заниматься тем, что арестовывает достойных людей.

Он тут и жил. А самая моя любимая музыка – это Сидней Беше, «Маленький цветок». У Доницетти совершенно замечательная «Лючия ди Ламмермур». Вот если умру, я хотел бы, чтобы там это играли. «Если умру»! Когда.

Гайдн. И Моцарт, конечно. Вот еще в этом доме жил замечательный господин, у него есть знаменитое адажио – Чимароза.

Странно думать, что можешь на кого-то произвести хорошее впечатление.

правых и виноватых и никогда не будет»