Глава четвёртая

Закон потерянных вещей. Nothing is so certain, as the unexpected. Или чего не чаешь, то и получаешь

Для Пинки наступило очередное утро во дворце и в одиночестве, а не в любимом Ноевом Ковчеге в кругу большой, горячо любимой семьи. Она решила полежать и подождать Лестрейда в постельке. Лапка болела ещё с вечера, но она не показывала виду, боясь, что это удлинит её проживание у Большеглазого.

«Надо, чтобы Лекарь решил, что я уже здорова, и Большеглазый с лёгким сердцем меня отпустил бы. Я, конечно, могу убежать хоть сегодня, и даже не долечившись, но это огорчит моего спасителя, что в мои планы не входит», – думала Пинки.

Пришёл Лысый и принёс две миски – для Пинки и для Лестрейда.

– Голди, что-то твой друг запаздывает, обычно он здесь уже в это время.

В этот момент дверь открылась и влетел запыхавшийся Лестрейд.

– Мадемуазель Пинки, доброе утро! Я как раз к завтраку! Это очень кстати, я с вечера толком не ел, голодный как волк.

Лысый посмотрел на Лестрейда сурово, сказал, чтобы он не шумел, ведь не на болоте находится и уток гоняет, а в сердце империи. Вздохнул, сказал, что в этот раз пёс явился и сильно запылился, а затем вышел, закрыв за собой дверь.

– Мадемуазель, позвольте мне этот кусочек на время припрятать у вас в постельке, я его потом заберу и отнесу Коломбе, – прошептал Лестрейд.

– Конечно, очень хорошая мысль! А то мы тут едим от пуза, а ребёнок не пойми чем питается!

– Почему же не пойми чем?! Ей и доги Эркюль и Кристи корзины с едой приносят, и Дон Цова иногда «игрушки» притаскивает.

– Смотрите, чтобы она только играла, но не ела эти «игрушки». Этот докер Бог знает чему может ребёнка научить!

– Конечно, я ей рассказал всё, что нужно, по поводу этих «игрушек». Она их есть точно не будет! Но почему вы называете Дона Цову докером?

– Так он до того, как к нам в Ковчег попал, всю жизнь провёл в порту в Испании. Отсюда и воспитание, и привычки своеобразные. Но это не умаляет его других многочисленных достоинств.

– Теперь понятны ваши опасения!

– Ну, хорошо, – сказала Пинки, – теперь давайте поговорим по делу.

– А что, у нас опять появилось дело?

– А оно никуда и не девалось. Мы же так и не узнали, кто во дворце ведёт двойную игру!

– А ведь действительно! Этого мы пока не знаем! А как узнать? Злодей нам ничего не скажет по доброй воле, да мы и не знаем, кто он такой, – сказал сеттер и с энтузиазмом стал запихивать носом кусок варёного мяса под матрасик в кроватке Пинки.

– А кстати, Лестрейд, позвольте узнать, что случилось? Почему вас не кормят дома?

– А, ерунда, потом вам расскажу, – и сеттер суетливо завертелся на месте.

– Нет уж, рассказывайте сейчас! Мне нельзя нервничать. А вы тут тень на плетень наводите. И пыльный вы сегодня не в меру. Лысый совершенно прав. Вы что, дома не ночевали?

– Да, пришлось сбежать на пару дней.

– Так что же случилось? Что вас вынудило отойти от привычного ритма жизни?

– Обычное дело. Хозяин придумал ерунду, – Лестрейд не знал, как начать, – решил мне невесту подобрать!

– Да вы что! Может, нам попросить Кар-Карыча ей тоже шёрстку повыдергать, как тогда у незадачливого Чёрного Питера?

– Не поверите, Кар-Карыч уже это предлагал, но я отказался. Всё-таки она сука, а не кобель…

– А в чём разница? Я не поняла, что за дискриминация по половому признаку?

– Ну как, она же леди, а не джентльмен!

– Так-таки и леди? – улыбнулась Пинки.

Они посмотрели друг на друга. В глазах Лестрейда была паника, а в глазках подруги сверкали весёлые искорки. Первой засмеялась чихуашка, затем к ней присоединился сеттер.

– Ладно, – сказал Лестрейд, не переставая хихикать, – этот вопрос я решу. Не в первый раз! Выкручусь как-нибудь! Давайте, если вы не против, о деле поговорим!

– Давайте, эту проблему нам надо решить как можно быстрее. Я думаю, что в посольстве заменят провода дня за два-три, в зависимости от того, как много их Брауни повредил, а потом опять начнут передавать информацию. Так что нам надо быстрее найти человека, который вредит Большеглазому и передаёт в прусское посольство его секреты.

– И с чего мы начнём?

– Начнём с того, что от него должно пахнуть страхом, и он должен иметь возможность читать бумаги или слышать, что говорит Большеглазый. Таких не очень много, но и не мало! Таким может быть даже его повар. Он всегда заходит, когда надо обсудить подготовку к важным приёмам. И во время обедов он всегда в зале следит за подачей.

– А вы откуда всё это знаете?

– Я теперь тоже иногда слежу за подачей, откуда-нибудь из кресла или с банкетки. Меня туда Большеглазый велит усаживать. Ему приятно меня видеть во время обеда и угощать, передавая мне лакомые кусочки.

– Прямо в кресло?

– Ну да. Он ко мне очень хорошо относится. Мисочку мне ставят прямо в кресло. Я, честно говоря, ем через силу, из уважения. Странное чувство, необычное для меня. Еда есть, а съесть не могу… Ну да ладно, опять отвлеклись! Давайте, наконец, сосредоточимся на деле!

– Давайте, я весь внимание!

– Итак, начнём с кухни. Нам надо туда пробраться незамеченными. Вам надо отвлекать на себя внимание, а я постараюсь туда быстро проникнуть. Посмотрю, как и кто там готовит, может, я не всех видела.

– Когда начнём?

– Сейчас. Нет смысла откладывать.

Пинки и Лестрейд отправились в сторону кухни привычным им и давно отработанным манером.

Лестрейду открывали двери, а Пинки проскальзывала за ним незаметно из зала в зал. Когда они добрались до кухни, чихуашка совсем вымоталась и еле перебирала ножками, при этом сильно прихрамывая.

– Друг мой, я переоценила свои силы и возможности. Мне трудно будет прятаться при такой плохой маневренности. Пока зайдём в буфетную, и я полежу где-нибудь под столом, а вы меня подождёте здесь, за диваном. Не ходите один, всё равно вас сразу выгонят с кухни.