Глава 9

Падальщик приступил к трапезе недавно: успел расклевать только горло. Светлая шерсть на груди и животе СерИва осталась нетронута; лица не было видно – на нем топтался крылан. Дэсс буквально слышал, как сильный клюв разрывает ткани, как прожорливая тварь глотает кусок за куском. Голова падальщика ходила вверх-вниз, снежно-белые перья над зобом подымались и опадали.

– Вот еще один искатель Руби, – пробормотал Мстислав и протянул Дэссу руку: – Вылезай.

Опираясь на его ладонь, княжич выкарабкался и стал на карнизе. В прошлый раз места ему вполне хватало; сегодня ступни едва поместились. Вжимаясь спиной в камень и мелко переступая, Дэсс и Мстислав боком двинулись по уступу – к безопасному краю Долины, к игравшему на желтом плато солнцу. Там, где карниз обрывался, пришлось спрыгнуть. К счастью, было уже невысоко.

– С прибытием нас. – Мстислав настороженно оглядел землю: песок, мелкий щебень, камни покрупнее, убогие пучки полумертвой травы. – Ты уверен, что здесь нет подлянки?

– Я уже говорил: Смерть в другой стороне. – Дэсс обернулся к пировавшему крылану. Очки позволяли различить каждое его перышко, каждое пятно на хвосте. – Почему силовая защита его пропустила?

– Это всего-навсего птица. Датчики реагируют на что-нибудь более крупное – на глайдер, человека, СерИва.

– Я убью его.

Мстислав сжал запястье княжича, предостерегая от глупостей.

– Как убьешь?

– Магией. Или нет… Ну, хоть прогоню.

– Не связывайся. Самим бы ноги унести. Пойдем; куда нам?

Дэсс послушался. Мертвому СерИву уже не помочь, а белый крылан на то и падальщик, чтобы подчищать в горах за другими. О Ханимун, что же ты не уберег одного из своих детей? Куда же ты смотрел, Великий?

Княжич поймал себя на неподобающих упреках и мысленно извинился перед богом.

Они зашагали вдоль изъеденной дождевыми потоками стены; Дэсс шел первым, телохранитель ступал след в след. Княжич не пустил его вперед:

– Если Смерть тут появилась, я ее узнаю издали. А ты сперва наступишь и только затем узнаешь.

– Как она выглядит?

– Покажу, если наткнемся, – уклончиво сказал Дэсс. Он ведь своими глазами не видел, лишь читал в легендах, какая она – Черная Смерть.

Хвала Великому, не наткнулись.

Мягкий вечерний свет вливался в Долину с плато, и с этого края она выглядела менее угрюмой. Здесь и травы росло больше, и даже сумели прижиться крохотные белые цветочки.

– Вот, – княжич остановился возле промытого дождями колодца. – И вон еще, – он указал на дыру в земле подальше от стены; именно там он в прошлый раз добыл отвергнутый Соной камень. – Где-то была третья… – Он огляделся. – Ага! Вон, видишь? Длинный разлом. Когда хлещут осенние ливни, потоки мчатся через всю Долину. Они могут подхватить Руби на том конце, где Смерть, и принести сюда. Вода уходит в колодцы и просачивается вглубь, а Руби оседают. Я про это читал в одной нудной легенде. Такая скучища, что ее, наверное, больше никто не сумел одолеть.

Мстислав стал на карачки и заглянул в колодец.

– Хм. Похоже, не ты один читал ту занудь.

Дэсс по его примеру тоже опустился на четвереньки и глянул в провал.

Очки позволили увидеть то, чего он не рассмотрел в прошлый раз. Глубокий, сужающийся книзу колодец имел два яруса с подобием колонн – более твердая уцелевшая порода четко выделялась среди черных промоин. В самом низу кучкой лежали отполированные водой кости СерИва: видны были треугольный череп, ребра, рука. Вторая рука висела отдельно, намного выше – кисть застряла среди камней, да там и осталась. Дэсс передернулся, вообразив себя на месте погибшего.

– Бедняга висел, пока не умер…

– Или пока у живого рука не оторвалась, – добавил Мстислав, осматривая внутренность колодца. Затем он лег и перевесился через край, так что Дэсс в испуге схватил его за ноги. – Ну-ка, что тут у нас? Не видать твоих Руби; а лезть в самый низ не тянет. – Телохранитель поднялся. – Ладно, поглядим номер два.

Снова пошли: княжич впереди, Мстислав следом. Вторая дыра была довольно далеко от стены ущелья – полсотни шагов, не меньше. На середине пути земля под Дэссом хрустнула и подалась. Мстислав дернул княжича на себя, и тут они провалились вдвоем – к счастью, всего лишь до колен. Оба опрокинулись набок и быстро отползли назад.

– Чуяло мое сердце, что подлянки не миновать. – Мстислав оглядел свежий пролом. – Да там все размыто! Одна корка осталась, ее трава держит.

Дэсс озадаченно уставился на пошедшую трещинами землю.

– А в прошлый раз меня спокойно выдержала. – Княжич спохватился, что тогда он был намного легче, и пошутил: – Это все из-за тяжелого намордника.

– Очки сильно давят, – поддержал его Мстислав. Приподнявшись, он вслушался, не хрустит ли ненадежная опора. – Вот что: отправлюсь-ка я один. Не возражать! В тебе весу больше на полкило: как пить дать ухнешься.

– А ты таскаешь лучемет. Тяжеленный.

Телохранитель повернул к Дэссу лицо, скрытое за страховидными очками и намордником.

– Дорогой мой, запомни: мне в сто раз проще влезть в дерьмо самому, чем переживать за тебя.

Насколько княжич понимал, обращение «дорогой мой» означало у Мстислава раздражение, поэтому он не стал пререкаться.

Дэсс поднялся на ноги, изучая оставшееся расстояние до колодца. Трещины змеились повсюду, исчезая лишь под пятачками травы. Кое-где земля просела – особенно там, где лежали камни покрупнее. Приметных бугорков – светло-коричневых, с темными точками – в которых таилась Смерть, он не увидел, да и не место им здесь: Смерть не любит солнца, а в ясный полдень оно сюда так и льется.

Княжич оторвал взгляд от частой сетки трещин.

– Слав, ты не доберешься. Под коркой может оказаться кэт знает что: огромные пустоты, подземные озера… Не выкарабкаешься. Даже веревки нет, чтоб я тебя вытащил.

– Веревкой не запаслись, – признал Мстислав. – Ну что ж… – Он вынул из чехла лучемет и примерился, целясь в растрескавшуюся землю.

– Ты спятил! – княжич вцепился в короткий ствол, дернул вверх. Точнее, хотел дернуть, но лучемет в руках Мстислава не шелохнулся, словно и телохранитель, и его оружие были высечены из камня.

– Что человек, что СерИв – один черт, – негромко произнес Мстислав. – Как был идиотом, так и остался. Я тебя чуть не сжег, сукин ты сын! – взорвался он. – Отойди!

Дэсс отступил.

Тонкий луч взрезал землю до заветной дыры, оставив раскаленный тлеющий след. Мстислав чуть сдвинул ствол и прочертил землю обратно, почти до самых своих ног. Вырезанный пласт осел и начал ломаться, сыпаться, из-под земли донесся стук падающих камней. По краю тут и там отваливались куски поврежденной корки; под ней была тьма тех самых пустот, о которых предупреждал Дэсс.

Мстислав убрал оружие в чехол и распластался у края вырезанного участка.

– Ну и кружева!

Дэсс тоже глянул – и похолодел. Как он над этим расхаживал? Воистину каменные кружева: источенные водой колонны, арки, прорези, оконца, колодцы, дна которых он не мог различить даже в своих очках. Кое-где в вымоинах поблескивала вода.

Мстислав подобрал камень покрупнее и запустил в одну из колонн. Раздался резкий стук, подземелье отозвалось дробным эхом. Колонна выдержала удар, но сверху что-то посыпалось. Затем с хрустом отвалилась перемычка между колонной и соседней аркой; конец арки повис в пустоте.

– Твоя правда: здесь нам делать нечего, – подвел итог Мстислав. – Так как же выглядит Смерть?

Подавленный, княжич проверенной дорогой возвратился к колодцу под стеной, а там повернул и двинулся в темный конец Долины. Насытившийся крылан тяжко поднялся в воздух и полетел, кругами набирая высоту, подымаясь к лиловому небу. Завтра, с первыми лучами солнца, сюда соберутся другие падальщики и станут пировать на расклеванных останках.

Миновали начало карниза, ведущего к подземному ходу. Дэсс невольно прикинул: если в прошлый раз ему пришлось карабкаться к карнизу по стене, то теперь он смог бы уцепиться прямо за уступ, подтянуться и без труда забраться наверх. Он перевел взгляд на землю и больше уже не поднимал глаз. Не наступить бы на голову Смерти.

– Дэсс, – подал голос шагавший позади телохранитель, – мы вошкаемся уже полтора часа. До следующего импульса – пятьдесят четыре минуты.

Дэсс перевел человеческое времяисчисление в свое родное.

– Мы не успеем. Найти Руби нелегко… а торопиться слишком опасно.

Мстислав поймал его за локоть и придержал.

– Смотри, – он указал на отвесную стену, замыкавшую Долину впереди. Сквозь очки она виделась в черно-серых тонах, но Дэсс различал на ней каждую выемку и каждый выступ. Промытые дождями ходы образовывали две ровные галереи – множество высоких проемов, разделенных как бы колоннами. – Глайдер с рубинами упал, врезавшись точно по центру стены, над верхней галереей. Груз рассыпался, и там больше всего камней и лежит. Если быстро пройдем по стеночке до угла, а потом вдоль второй стены…

– Глайдер с Руби? – переспросил изумленный княжич.

– Ну да. Он вез их… – Мстислав осекся. – Давай историю СерИвских сокровищ обсудим позже. Я хочу поискать в той стороне.

– Там гуще всего гнездится Смерть.

– У меня нет выбора.

Дэсс быстрее зашагал к погибшему СерИву. Мимо него так или иначе надо было пройти.

Истерзанное падальщиком, испятнанное кровью тело вытянулось под самой стеной. В темноте сквозь очки Дэсс не мог определить, какого цвета шерсть. Светлая – вот и все. Одежды на СерИве не было; изорванная в клочья ткань валялась на земле.

В нескольких шагах от погибшего княжич остановился.

– Гляди: вот головы Смерти.

Среди камней виднелись лопнувшие, смятые оболочки, из которых вышла Смерть. Если бы княжич соединил в кольцо большой и указательный пальцы, головы оказались бы такого же размера. Их было много.

– Он что – плясал тут? – спросил телохранитель. – Все кругом потоптал.

– Плясал, – с горечью подтвердил Дэсс. – Наступил на одну – и Смерть вышла на волю. Он вдохнул ее и заметался, уже ничего не видя и не понимая. Срывал одежду… быть может, чтоб отмахнуться… прогнать ее. И еще через несколько вдохов упал. Навсегда.

Телохранитель осторожно придвинулся и сел на корточки, разглядывая лопнувшую голову Смерти вблизи.

– Это грибы. Пыхи. Если наступить на зрелый гриб, из него вылетят споры. То есть, уже вылетели.

Грибы?! И верно: присмотревшись, княжич сообразил, что не раз видел похожие на лесных полянах. Им с Дэссой нравилось, озорничая, наступать на мягкие сухие головки, из которых летели желтые, белые, коричневые дымки. Потом ноги приходилось отмывать, и щипало в носу; Дэсс подолгу чихал, а сестренка хохотала и тоже чихала без остановки… Но те грибы совсем другие – смешные и безобидные. А у этих дымки черные. И они уже вылетели, тут Мстислав прав. Они всюду – на шерсти мертвого СерИва, на земле, в воздухе…

Долго выжидавшая Смерть ринулась к Дэссу. Княжич увидел ее: дымки шустрыми змейками поднимались из прорванных оболочек и устремлялись к нему, вились у ног, возле рук, у лица. Они клубились, желая просочиться под очки, бились о намордник. Наконец отыскали вход – решетку в низу намордника, под которой было что-то мягкое, ненадежное, сквозь что Дэсс дышал. Каждый вдох втягивал Смерть ему в легкие. Он взмахнул руками, пытаясь отогнать ее, но дымки слились в черное облако, и оно затянуло глаза, забило рот и нос. Дышать стало нечем. Сердце бессильно трепыхалось, затихая…

– Ты не можешь умереть, – донеслось едва различимое: в уши будто натолкали пух. – Ты же дышишь сквозь фильтры.

Дэсс не понял, что это значит.

– Не умирай! – взывал телохранитель и, кажется, тряс его. Зачем? Чтобы вытрясти пух из ушей? – Не умирай! – просил Мстислав. – У тебя чистый воздух, он безопасен. Ты слышишь меня? Не умирай…

СерИвы никогда не просят дважды; тем более – трижды. А Мстиславу приходится унижаться. Но Дэсс не виноват – ему совсем худо, ноги подламываются…

Мстислав не дал ему упасть, прижал к себе, укрыл от Смерти. Намордник уткнулся телохранителю в плечо, и черное облако закружилось, не в силах добраться до княжича.

– Дыши, черт бы тебя побрал. Ох, бестолочь… Окочуриться готов с перепугу…

Дыхание возвращалось, пух в ушах истончался, смертельное облако рассеивалось.

– Урод шерстяной! – рычал Мстислав. – Фильтры поглощают любую гадость, ясно тебе? Дыши!

Оживший Дэсс не знал, куда деваться от стыда. Перетрусил, как брюхатая кэтом старуха.

Его поташнивало, и во рту был гадкий вкус.

Княжич отстранился от телохранителя. Ноги держали скверно, однако держали.

– Извини. Пойдем скорей.

Мстислав помотал головой:

– С тебя хватит. Возвращайся к нашему лазу и жди там. Времени в обрез.

Он зашагал вдоль стены. Дэсс глядел вслед; он очень надеялся, что по самому краю опора под ногами крепкая – но кто может знать наверняка? Не угодил бы Мстислав в промытую дождями ловушку. Великий Ханимун, убереги его! Помоги добыть Руби и вернуться…

«Глайдер с рубинами», – вспомнились слова телохранителя. Выходит, Руби здесь не от Ханимуна, а от людей? Значит, они вовсе они не столь драгоценны, как верят СерИвы? Плохо. Впрочем, начальник стражи этого не знает.

Княжич осмотрелся. Камни, голая земля, лопнувшие головы Смерти, раскиданные клочья одежды. Простая некрашеная ткань – не княжеские шелка. Отыскал ли погибший СерИв свой Руби, или Черная Смерть подловила его раньше?

– Я кому сказал: возвращайся? – долетел строгий голос. Обернувшийся Мстислав грозил кулаком.

– Иду, – ответил Дэсс, чтобы не задерживать его пустым препирательством.

Телохранитель двинулся дальше.

Осторожно ступая между раздавленными пыхами, княжич собрал обрывки ткани, прикрыл ими расклеванное кровавое горло и живот СерИва. Хотел прикрыть и лицо, но задержал руку, вглядываясь в незнакомые обезображенные черты. Один глаз СерИва был закрыт, другой проткнут когтем крылана, глазница полна застывшей беловатой массы. Черный треугольник носа весь расцарапан, и темные полоски от уголков глаз к вискам тоже казались следами когтей падальщика. Рот был открыт, как будто умирающий СерИв до последнего мгновения кричал и звал на помощь, меж тонких губ белели зубы. Щеки… Дэсс ничего бы и не заметил, если бы не задавался вопросом, нашел ли незнакомец Руби. На одной щеке короткая шерстка слегка топорщилась.

Невольно задержав дыхание, Дэсс коснулся мертвого лица. Под затянутыми в перчатку пальцами ощущалось нечто выпуклое и твердое. У каждого СерИва за щеками есть «тайнички» – кармашки, образованные тугими складками кожи. В легендах говорилось, что Ханимун дал эти кармашки своим детям в древние времена, когда СерИвы еще не умели ткать ни шелк, ни простую дерюжку, чтобы им было в чем носить самые ценные дары для своих любимых. Понятно, что мог прятать за щекой СерИв, забравшийся в Долину Черной Смерти…

– Ты что там делаешь? – снова прозвучал далекий голос Мстислава.

Княжич вздрогнул и поспешно накрыл лицо погибшего тканью.

– Я дождусь тебя здесь.

Телохранитель ругнулся, но уступил:

– Ладно, жди.

Дэсс уселся наземь, привалившись спиной к неровному камню, обхватил руками колени. Его все еще поташнивало, и хотелось лечь.

Сквозь очки Долина выглядела серо-черной, лишь на освещенном последними лучами плато виднелись темно-медовые вечерние краски. Сверху молча наблюдали высеченные ветрами фигуры сказочных животных.

Телохранитель добрался до середины замыкавшей Долину стены с двумя галереями и принялся искать. Дэсс видел, как он ходил туда-сюда, наклонялся, шарил по земле. Ох уж этот Мстислав… Ничуть не бережется, ступает прямо по головам Смерти. Наверняка бродит в сплошном черном облаке, по уши в ядовитых спорах. А раскиданные при падении глайдера камни найти ох как непросто – ведь они пролежали здесь… Сколько? Как давно прибыл на планету СерИвов первый земной корабль? Княжич с удивлением сообразил, что ни в одной легенде не указывалось точных дат. Надо будет Мстислава расспросить.

– Слав, как ты там?

– Нашел.

– Ну так давай назад. Время!

Телохранитель еще помедлил, роясь среди каменных осколков, затем вернулся к подножию стены и быстро зашагал обратно. Дэсс поднялся на ноги. На душе стало неуютно: отчего-то Мстислав не радовался своей находке.

– Покажи, – сказал княжич, когда телохранитель вернулся.

Тот выудил что-то из кармана и предъявил Дэссу. Это был Руби – но сильно поврежденный, с большим сколом. В темноте не было видно ни его цвета, ни переливов – просто граненый камень. К тому же битый.

– Не пойдет? – спросил Мстислав.

– Нет. Женщине такой не приносят.

– Тогда уходим. Когда плато вдарит, мы будем глубоко под землей. Потом я тебя оставлю в глайдере и вернусь, еще покопаюсь. – Произнося это, Мстислав уже прошел с десяток шагов. Обернулся. – Что ты застрял?

Княжич склонился над мертвым СерИвом, потянул с лица кусок ткани. Мертвец глянул на него застывшим беловатым месивом в глазнице.

– Прости меня, – шепнул Дэсс и нажал на щеку с приподнятой шерсткой, снова ощутил под пальцами нечто твердое, выпуклое. Оно неохотно сдвинулось. Нажимая сбоку, Дэсс продвигал его вдоль нижней челюсти погибшего Серива. В уголке рта показалось темное, влажное. Передернувшись, Дэсс вынул находку из-под отвердевшей губы погибшего.

– Руби? – спросил вернувшийся Мстислав.

– Да.

Великолепный, без малейшего скола, камень. Даже почудилось, будто в глубине его на миг вспыхнули кроваво-красные искры.

Телохранитель забрал Руби, сунул в карман.

– Ходу!

Метнулись. Княжич мгновенно отстал: за стремительным Мстиславом невозможно было угнаться.

Лаз находился неподалеку – но слишком уж высоко. До карниза под ним никому не допрыгнуть. Дэсс решил было, что придется бежать к плато, туда, где карниз обрывается и высота поменьше, а затем боком семенить обратно. Однако Мстислав присел, схватил Дэсса за щиколотки и распрямился, вскинув княжича до уровня груди. Поставил его себе на плечи.

– Лезь. Можешь встать мне на голову.

Пришлось встать: иначе до карниза было не добраться. Помня, что весу в его новом теле немало, и боясь сломать телохранителю шею, княжич быстро подтянулся, помогая себе ногами – подошвы словно сами цеплялись за камень и не скользили, – довольно ловко взобрался и растянулся на выщербленном уступе.

– Подай в сторону, – велел Мстислав. С места, не разбегаясь, подпрыгнул – и взмыл на немыслимую для обычного человека высоту, повис, вцепившись пальцами в неровности камня. Миг – и он тоже распластался на карнизе, лицом к Дэссу. Вскочил на ноги, выхватил из чехла лучемет. – За мной! – И нырнул в лаз.

Княжич устремился следом.

Мстислав уползал так стремительно, что Дэсс тут же потерял его из виду. Сам он старался как мог, но он не был телохранителем – изделием господина Донахью.

– Быстрее! – прозвучал тревожный голос. – Дэсс, ради бога!

Опять Мстислав просит. Негоже это, хоть он и человек.

– Слав, не проси меня ни о чем. Просто скажи, что делать…

И тут смерть во второй раз приняла княжича в свои объятья. В голове у него зазвенело, мир бешено завертелся, и Дэсс рухнул в стылую мглу, где не было ни искры света, ни шороха, ни даже боли.