«И со слезами отошла…»

* * *

И со слезами отошла
Девица молодая.
А та, сильнее губы сжав,
За нею наблюдала.

Потом со вздохом на траву
Устало опустилась;
Лицо ладонями закрыв,
Вновь в мысли углубилась.

А младшая опять к реке
Спустилась, и ступила
На камни мокрые – по ним
Ходить она любила.

Переступая по камням,
Покой вернуть пыталась
Своей душе – но вдруг на них
Ногой не удержалась.

Вниз соскользнула и, упав,
От боли закричала:
Лодыжку ранило стекло,
Что меж камней торчало.

«Подруга старшая на крик…»

* * *

Подруга старшая на крик
Вскочила, туфли сбросив,
И побежала по камням,
Чтоб оказать ей помощь.

Добравшись, руку подала,
Подняться помогая,
Держа за плечи, повела
На берег тот обратно.

Достав зелёнку и бинты,
Ей рану ту промыла.
– Вот так. Немного потерпи, —
Ей нежно говорила.

– Теперь всё быстро заживёт.
От столбняка привита, —
Ей не мешали говорить
Ни холод, ни обида.

А младшая, едва дыша,
От холода дрожала.
Её подруга обняла
И напоила чаем —

Из термоса. Он тёплый был,
Душистый, ароматный.
И младшая произнесла:
– Прости меня, родная —

За эти глупости мои,
За обвинений грубость.
За то, что, напугав тебя,
На камне поскользнулась…

Тут старшая, её прервав,
Сама заговорила:
– Нет, это ты прости меня:
Я больше провинилась.

Твой светлый, искренний порыв
Я грубо оборвала
И в злодеянье возвела
Невинную забаву.

И эгоизм мой – ты права —
Совсем меня пленил бы,
Когда б не эта боль твоя,
Исторгнутая криком.

А ведь могла и быть беда.
Но живы, слава Богу, —
Почти разгладилась на лбу
Морщинкою тревога.

«Спасибо, что меня спасла…»

* * *

– Спасибо, что меня спасла:
Я очень испугалась.
Но дважды ты из-за меня
Невольно искупалась.
Меня согрела, а сама
И чай не попила ты, —
И протянула кружку ей
С напитком ароматным.
– Да, это кстати. Я совсем
Про холод позабыла.
И даже больше не боюсь
Крупозной пневмонии, —
Со смехом сделала глоток
И с нею рядом села.
А солнце ласково, с теплом
На девушек глядело.

9-10.07.2016

Любовь и боль

«Есть власть, что разума лишает…»

* * *

Есть власть, что разума лишает
И силу действиям даёт.
Она блаженство и страданье
Без всякой меры раздаёт.
И мало кто ответит трезво,
Насколько чувства глубоки:
И ненавидим бесконечно,
И любим часто – вопреки.

11.01.2009

«На крутой горе догорал огонь…»

* * *

На крутой горе догорал огонь.
Осторожно сжал ты мою ладонь
И сказал негромко: «Ты не для любви.
И одна ты будешь счастлива. Живи».

Ты ушёл в сторонку от моих свечей.
Думаешь, не знаю, что в душе твоей?
Ты ожогов этих вынести не смог
И решил назначить окончанья срок.

Мы с тобой сливались, как одно в одном:
Телом и душою, речью и умом.
Как фермент с субстратом, совпадали мы…
Только ты не вынес неземной любви.

Что ж, ищи земную. Только без меня.
Я стою на склоне, всё вокруг кляня.
Броситься с обрыва не хватает сил.
Видно, добрый ангел жизнь мне сохранил.

09.03.2007

«Наклонялась над вами ракита…»

* * *

Наклонялась над вами ракита,
Заслоняя от взглядов небес.
Эти десять чужих поцелуев
Наблюдал лишь загадочный лес.

Ты смеялась счастливо и громко,
Раскрываясь навстречу ему.
И желанная близость сгорала,
Сыпя искры фонтаном во тьму.

Всё сливалось: два тела, две жажды.
И деревья шумели, как хор:
Им казалось, что век не погаснет
Этот пышущий жизнью костёр.

Но три дня пролетели минутой.
Ты стоишь, с изумленьем смотря
На подарок недавний – прощальный.
Может, знала, что будет всё так?

Слёзы были сильны, но недолги.
Ты сидела потом за столом,
И глаза неподвижно глядели
На картину за нашим окном.

Я спросила: «Что делаем завтра?»
Мне в ответ: «Всё на свете – ничто.
Не волнуйся», – и вновь замолчала,
Отрешась от земного всего.

20.04.2008

«Вечер расстилается простынёй махровою…»

* * *

Вечер расстилается простынёй махровою…
Ты как будто сонная на его руках.
Жадно он впивается в душу вожделенную.
Руки беспокойные навевают страх.
Не о том мечтала ты, юное создание,
И сама не ведаешь, как ему сдалась.
Тело гибко-нежное сделалось покорное,
А в глазах – отчаянье, что рождает страсть.
Ты свой выбор сделала, не спеши раскаяться.
На него взглянув лишь, с силой – улыбнись.
Зэк со стажем был он и гроза всех улиц.
Ты его постылую озарила жизнь.
Сердце, душу, тело бывшей юной девы
Положить угодно было на алтарь
Той жестокой, пёстрой, непонятной жизни,
Где, один из многих, он почти главарь.
Может, он не чувствует разумом огрубленным,
Что с тобою делает, отчего – пожар…
Только ты решительно стала победителем.
Главное, он понял: ты – небесный дар.

28.06.2007

«Бродит ночь суровая в лабиринтах уличных…»

* * *

Бродит ночь суровая в лабиринтах уличных,
Со злорадством, медленно, обходя подвал,
Где часы последние молодая женщина
Бродит в одиночестве всё из зала в зал.
Дух её взвивается быстрокрылой ласточкой
И летит к любимому через щели стен…
Только цепь тяжёлая. Не расправить крылья ей.
На рассвете ласточку поведут наверх.
Приговор подписан ей – огласят торжественно.
(Вырвано признание из невинных уст.)
И топор опустится вмиг на шею нежную.
Он не знает жалости. И раздастся хруст.
А прощальным словом в миг конечный этот
Будет его имя с горечью звучать.
Жить хотелось долго и дарить любовью,
А пришлось на плахе (глупо!) умирать.
Знать в тот миг не будет та, что погибает,
Как в чужих объятиях утешался он.
Каждую секунду жизнью дорожила,
Веря: всё прошедшее – только дикий сон…

20.04.2007

Развязка

Я ни мыслью, ни сознаньем
Тот исход не допускала.
Я себя тебе вручила
Всё, чем можно обладать.
Ты казался и отважным,
И надёжным, и могучим —
Тем, с кем жизни повороты
Можно смело прошагать.

И слова, и взгляд, и мысли
Я всецело принимала —
Ведь они для чувств фундамент,
Ведь они не просто так.
Всё так славно подходило
К счастью двух сердец голодных.
В каждом сходстве, в каждом звуке
Нам виднелся некий знак.

Нам от сложностей не скрыться
(Ты и сам твердил об этом).
Почему ж, прикрывшись маской,
Со спины нанёс удар?!
Для чего тебе казаться
Тем, кем быть не нужно вовсе?
Или тем, кем стать желаешь
Под давленьем, а не в дар?!

Ты во мне ошибся – мелочь!
Все слова – пустые звуки.
Все обеты и порывы
Будто ветром замело.
Ты меня совсем не понял,
Да и я в тебе ошиблась
(От таких противоречий
Чувств немало полегло).

Что ж, прощай, неверный рыцарь!
Мне тебя не переделать.
Продолжай искать и думать,
Где и как тебе любить.

Я управлюсь с этой болью,
Я свой путь продолжу смело.
Мне в судьбе замысловатой
Остаётся только – ЖИТЬ.

Май 2011

«Они расстались у дверей…»

* * *

Они расстались у дверей.
Стекло она не била.
Шепнула лишь: «Прости меня,
За то, что я любила».
Он молча всё осознавал
И не спешил прощаться.
Глаза, лицо и маникюр
Запомнить он старался.

Потом сказал: «Благодарю.
Ты лучшее, что было.
И я тебя ещё люблю,
Хоть жизнь нас разлучила.
Бывает всё. Я не тиран.
Живи, как ты захочешь.
С улыбкой вспомни чудака
И всё, что он пророчил.
А если трудно будет вдруг,
Ты только лишь настройся
На сердце, полное добра
К тебе, – и успокойся».

Закончил он свой монолог,
Щеки её коснулся…
Она по лестнице пошла,
А он не обернулся.
Он не озлобился на мир,
В запой не погрузился,
А лишь – с душой открытой – жил
И посвятил ей книгу.

7.12.2008

На грани

«Тот соблазн необычаен…»

* * *

Тот соблазн необычаен —
Балансировать на грани.
Наслаждаться и страдать,
Со здоровием играть;
Бомбардировать любовью
И упрёков многословьем,
Или молча упрекать
В неуменье всё понять.
Грань запретов и свободы,
Эгоизма и заботы;
Грань желанья – излечить,
Опасенья – навредить.

Бурь раскаянья и жажды
Разом не прервать однажды.
Перематывать клубок
Занимает долгий срок.

22-23.02.2015

Отчаяние и надежда

Отголоски рассвета прошли,
В небе след возрожденья оставив.
В мрачном доме уж шторы взошли,
Лета свет обречённо прославив.
В этом доме законов иных
Всё порядком своим протекает:
Без улыбок и речей пустых
Там жильцы в свои судьбы играют.
Души их – залежалый товар,
Сохранившийся только для вида.
Безразличие здесь – главный дар.
Позабыто, что значит обида.

Среди прочих имелась одна
Пациентка за дверью «семнадцать».
Та казалась еще молода:
Ей немного лишь было за двадцать.
Молода, но во взгляде её
Обречённость уже поселилась.
И не верила больше сама,
Что недавно к чему-то стремилась,
Что спешила повсюду успеть,
В мелочах находила забаву
И, для близких терпенье храня,
Улыбалась им часто лукаво.
И грустила, чуть в жизни – не то,
Отдаваясь сей пагубной власти.
Отвлекаться старалась потом
И искала причины для счастья.

Но болезненность в том и в другом
Всё заметней скользила настрое.
Эта чуткость лилась через край,
Это сердце не знало покоя.
И однажды, лишившись мечты —
Той, что долго и страстно желала, —
Потеряла терпенье своё
И обиду в себе пеленала.
Ей бы малость еще подождать
И с пути своего не сбиваться.
Но решила, что лишняя всем,
И в себе начала закрываться.

Равнодушие душной волной
С головою её захлестнуло:
«Как-никак, это лучше, чем боль», —
И как будто навеки уснула…
Так же утром встречала рассвет
И дышала, но всё механично.
И в тот дом поселили её,
Что исходом явилось логичным.
Там забот и неровностей нет,
И рассветы уже не встречает.
Принимает еду по часам
И таблетки горстями глотает…

Как же быть в этот случай, как жизнь
Ей вернуть и заветные краски?
Хоть бы маску сама сорвала
Никогда не носившая маски!