Они успели только выбежать на крыльцо. Около забора появился Стас. От былого великолепия не осталось и следа. Он был бледным, угрюмым, красные глаза щурились от слишком яркого солнца.
– Ну, и зачем ты это сделала?
Фролин дернул на себя калитку, но она оказалась заперта.
– Я ничего не делала! – Белка стала отступать обратно к дому. – Ты сам виноват!
– Ах ты, зараза! – Фролин толкнул плечом калитку, и она слетела с верхних петель.
– Мама! – взвизгнула Огурцова, ныряя за дом, где можно было спрятаться среди парников.
– Стой! – Стас побежал следом, срезая угол по любимым маминым азалиям.
– Пашка! – заорала Катюша, хватаясь за голову. – Останови его!