Глава 1

Зима 2021 г.

– Троих детей родила, и никого в живых нет, – рассказывала старушка-соседка по больничной палате.

Она оказалась очень общительной. Говорила о том, как ездила поднимать целину, как познакомилась там с каким-то белорусом, забеременела от него и он сбежал. Ребёнок протянул всего пару месяцев. Во время родов его «раздавили» врач и акушерка, помогая женщине разрешиться от бремени. Мальчик появился на свет слабым, покалеченным и не жизнеспособным. Второй ребёнок, рождённый уже здесь, на родине, захлебнулся околоплодными водами.

– Повитуха, принимавшая роды, подстелила под меня клеёнку. Воды и кровь на неё стекали. Она их не успевала выливать. Когда ребенок пошёл, то личиком прямо туда и уткнулся. И с первым вдохом глотнул не воздуха, а воды. Так и захлебнулся. Она его тельце рядом со мной положила. Он так сутки, наверное, пролежал. Потом мне лучше стало, хотела его похоронить. А повитуха его, оказалось, уже унесла и закопала.

За окном густо валил снег, поэтому в палате было серо, как вечером. Решили зажечь тусклый больничный свет.

Александра Степановна – так звали пожилую женщину – рассказывала о своих трагедиях таким будничным тоном, что было понятно – давно пережила, уже отболело. Её третий ребёнок – дочь – выжила, выросла и подарила матери внука. Однако десять лет назад она скончалась за границей, куда уехала на заработки. Внук был единственной отрадой восьмидесятилетней старушки.

Ольга слушала, вежливо кивая, а сама думала о своём. Она попала в больницу по скорой. До вчерашнего дня молодая женщина не знала таких слов, как холедох, конкремент, и, самое страшное – холедохолитиаз¹. Но когда её неожиданно скрутила сильная опоясывающая боль, отдающая в правое плечо, Ольгу привезли сюда. УЗИ показало, что у неё хронический холецистит и камень в холедохе. Возможно, потребуется операция. А тут ещё встреча выпускников на следующей неделе… Теперь она вряд ли туда попадёт. Да, в общем-то, не особо и хотелось. Всему виной некачественное питание и нервная работа – решила молодая женщина. Теперь ничего нельзя есть, и её питанием стали глюкоза, но-шпа, раствор Рингера, ужасно болезненные уколы антибиотика и много других лекарств, которые капали и кололи.

Тем временем соседка перешла к рассказу об отце, участнике боевых действий. Как он с товарищами бежал из немецкого плена через ров, служивший выгребной ямой. Они прошли по тому рву по колено в фекалиях и вышли в лесу. Там залегли до ночи. Двигались только в тёмное время суток. Когда оказались у какого-то села, постучали в крайний дом. Местная жительница дала им одежду и накормила. Интересно. Как будто сюжет книги или фильма. А ведь это правда, чья-то жизнь. Ольга вздохнула. Вторая соседка, женщина лет шестидесяти, молча слушала. Третья, девушка лет двадцати пяти, похоже, спала. Она вообще всё время лежала и молчала. Поступила на следующий день после Ольги, а диагноз ей пока так и не поставили. Непонятные боли в животе. Терпела неделю. Сначала ей диагностировали аппендицит, но УЗИ это не подтвердило. Жаль девчонку…

О войне было слушать гораздо интереснее, чем о детях. Ольга вообще не любила, когда рассказывали о детских болезнях или смертях. Да и кто такое любит? Но ей это было особенно больно, ведь в свои тридцать детей она не имела. Очень хотела родить, но не от кого. Муж-бизнесмен не хотел бытовых хлопот и саму её давно не хотел.

Ольга наблюдала, как мерно капает по трубке в её вену лекарство. В этой самой обычной городской больнице оказалось очень уютно. Насколько это вообще возможно в больнице. Ремонт ещё советский, врачи и медсёстры добрые, внимательные. Палата на шесть человек, с чайником и телевизором. Муж предлагал перевезти её в областную, более продвинутую в плане оснащения, или даже в частную клинику, но Ольга отказалась.

Правда, атмосфера угнетала. Эти краем уха услышанные фразы врачей – «там женщина поступила, всё в метастазах уже, без шансов…», «рядом с ним жена будет дежурить, говорит, не хочет, чтоб он дома умирал, здесь легче…». Странно, почему онкологических больных тоже сюда везут? Или хирургическое отделение обязано их принимать? Она сама вообще-то должна лечиться у гастроэнтеролога. А повезли сюда. Все эти чужие трагедии её не касались, но как же тяжело было постоянно находиться в окружении боли. Как врачи всё это выдерживают и ещё умудряются сохранить жизнерадостный настрой, шутить над бедой и смертью? Больничные будни, чужие жизни, ежедневно проносящиеся перед глазами, были одновременно интересны и печальны. Но и хорошего тоже было немало. Практически ежедневно происходило что-то доброе или даже забавное.

Ольге очень симпатизировали молоденький интерн Петя и новенькая соседка по палате Ира. Первый в силу своего астенического телосложения и чрезмерной активности сначала показался юным медбратом. Но медсестра, которая делала ей укол, поправила молодую женщину.

– Что ты, Петька через год уже настоящим врачом будет!

А Ира поступила с такими же болями, как у самой Ольги. Но поскольку были выходные, УЗИ ей сделать должны были только в понедельник. Однако девушка не унывала. Оказавшись в палате, она первым делом сообщила кому-то по телефону, что «затусила на больничке». А затем спросила у медсестры, пришедшей ставить ей капельницу.

– А что можно поесть?

– Ну ты даешь! С болями в животе поступила и есть просит! Ничего. Воду пей.

Когда оказалось, что девушке предстоит ещё и колоноскопия², она пошутила, что уже ко всему готова. Такой позитивный настрой был по душе Ольге. И они с Ириной как-то сразу сдружились.

Вечером на обходе молодой женщине было уделено особое внимание. Её лечащий врач подробно рассказал о диагнозе своей пациентки заведующему отделением.

– Ну вот, уже порозовела, – довольно констатировал молодой хирург, ещё вчера угрожавший Ольге очень печальными последствиями, если она не согласится на госпитализацию. – Знаешь, какой у тебя билирубин был? Триста при норме тридцать! Молодой женщине это ни о чём не говорило, но судя по тому, как покачали головами и переглянулись доктора, она серьёзно больна.

Результаты УЗИ показали, что лечение, прописанное её доктором, не помогало. Как объяснил хирург, ей потребуется малоинвазивная операция³. С помощью эндоскопа через рот врачи попадут в её внутренние органы, надрежут там что-то и камень из холедоха должен выйти сам. Таким образом, удастся избежать удаления жёлчного пузыря и сопутствующих этому проблем.

На следующий день неожиданно навестила свекровь.

– Олюшка! Угораздило же тебя так заболеть! – воскликнула она, входя в палату и демонстративно игнорируя соседок Ольги. Потом опомнилась и чуть кивнула, окидывая женщин высокомерным взглядом. – Герман хотел приехать, но я его отговорила. У него много работы. Я сказала, что сама съезжу. Всё равно в этом районе по делам была. Ну, рассказывай, как ты? Очень плохо? Сколько уже потратила на лекарства? Выпишут скоро?

– Сказали, нужна операция, – огорошила свекровь Ольга.

– О боже! Это ж сколько денег выкинуть придётся?! Ну, то есть потратить. А без операции никак?

– Без операции я умру, – спокойно ответила молодая женщина.

– Всё так серьёзно?

– Да. У меня камень в холедохе – это проток жёлчного – перекрывает отход жёлчи и секретов поджелудочной. Жёлчный перерастянут. Может разорваться. Панкреатит начал развиваться.

– Такая молодая, и уже столько проблем со здоровьем! – бестактно упрекнула её свекровь, благополучно забыв про свой диабет, обнаруженный у неё как раз примерно в возрасте Ольги.

Та никак не прокомментировала слова матери мужа, и Алла Георгиевна продолжила.

– Бедный Герман, – вздохнула женщина. – Вот за что ему это? А тут как раз зима – самый неудачный период для его бизнеса. У тебя же есть какие-то свои сбережения?

Оля снова промолчала. Муж имел приличный доход и тратил деньги часто на полную ерунду вроде конструктора Лего.

В принципе, с мужем у неё были нормальные отношения. До поры до времени. Постепенное охлаждение с её стороны произошло в первую очередь из-за свекрови. Та настойчиво лезла в их жизнь и старалась везде, где можно, отодвинуть интересы и потребности Ольги на второй план. Должно быть, она и не догадывалась, что, по сути, разрушала семью сына.

Масла в огонь подливала и золовка. Общалась она с Ольгой вполне доброжелательно. Но при любом удобном моменте не упускала возможности поддеть. Раздавала советы даже на тему того, как им кормить кота. А потом возмущалась, что Ольга этим советам не следовала. Не зря в народе говорят, что золовка – змеиная головка. Легко представить, как активно свекровь и сестра мужа перемывают ей косточки. Наверняка это происходило очень часто. А её болезнь – ещё один повод обсудить, какая она никчёмная. И как их драгоценному Герману не повезло с женой.

Благо, задерживаться свекровь не стала. Минут через десять засобиралась домой. Кажется, после её ухода все соседки по палате облегчённо вздохнули. Даже бабушка с соседней койки перестала надоедать рассказами о своей жизни. Похоже, поняла, что у Ольги судьба не легче и той самой есть что рассказать.

Следующим утром её доктор принёс какой-то документ о переводе молодой женщины в областную больницу. Сказал, что там ей следует обратиться в отделение хирургии. Заведующий в курсе и ждёт её. Ольга даже не стала предупреждать мужа. Вызвала такси и сама поехала в больницу. Там медсестра её быстро оформила в палату и вскоре к ней пришла молодая женщина-врач. Оказалось, что тянуть с операцией они смысла не видят, и что проведут её сегодня же после обеда. Ольга одновременно и обрадовалась, и испугалась. Выходит, через пару дней она уже будет дома. Но как пережить эту неприятную манипуляцию с глотанием эндоскопа? Тем более что, как предупредила доктор Галина Владимировна, длиться операция будет примерно около часа. Всё время Ольге придётся провести с эндоскопом во внутренних органах… Представив это, молодая женщина решила, что готова вообще ничего, кроме овсянки на воде, не есть, только бы всё это больше никогда не повторилось.

Неприятная процедура, к счастью, завершилась гораздо быстрее. Хотя пациентке казалось, что она не закончится никогда. Потом жутко саднило в горле и покалывало где-то внутри, за рёбрами. Но врач предупредила, что так и должно быть. Контрольное УЗИ через сутки после операции показало, что Ольга полностью здорова и никаких конкрементов у неё во внутренних органах больше нет.

Собирая свои вещи и готовясь к выписке, молодая женщина всё думала о той старушке, Александре Степановне, которая потеряла всех своих детей, и чей отец бежал из немецкого плена. Всё не шла она из головы. Словно о чём-то они недоговорили, что-то важное Ольга не спросила у неё. Что-то, о чём должна была знать…