5 Массаж

Ха-ха-ха, да, наверное, только так и можно сказать себе после того как проснешься. Что только за сны нам не снятся, и что это вообще такое? Кто-то говорит, что это отголосок нашего разума, кто-то, что это работа заснувшего сознания. А кто-то утверждает, что наше сознание путешествует вне тела и видит то ли параллельные миры, то ли проникает в чужое тело и какое-то время живет в нем. Кто из них прав? Не знаю, я об этом не думала. Но мне приятно вспоминать мои сны. Они порой такие загадочные, правда бывают и не очень приятные, просто бяка, но сегодня все по-иному. Вот лежу в постели, глаза не открываю, незачем, хотя наверняка уже давно не утро. Так свежо, вчера был дождь и наверняка на улице еще мокро, спешить некуда. А ведь я летала во сне. После таких снов, а они бывают достаточно часто, я действительно летаю. Закрываю глаза и снова это чувство легкости полета. Ничего не надо делать, просто представить, и вот ты летишь.

Я еще не проснулась, но уже слышу пение птиц. Это ласточки, они так тонко попискивают, даже не похоже на пение, но это их голоса, а ведь они о чем-то говорят. Лежу и наслаждаюсь теплыми лучами солнца, что касаются моего лица. Я чувствую, как на моем лице играет улыбка, даже видела ее с закрытыми глазами. Это было продолжение ночного полета.

Мне вовсе не хотелось открывать глаза, я так лежала и о чем-то думала. Мысли сменялись одна за другой, они перетекали, смешивались. Иногда я думала одновременно в нескольких направлениях. А потом в один из моментов начинала понимать, что уже упустила нить и ушла так далеко, что не могла вернуться к первоначальной мысли. А я и не пыталась этого делать, просто лежала и продолжала думать.

Сколько так пролежала? Даже не знаю, но очнулась от того, что кто-то ряс меня за плечо. Яркий свет ударил в глаза, я зажмурилась, мысли забарахтались, скомкались, превратившись во что-то невообразимое. Я открыла глаза.

Юрка стоял прямо надо мной, как будто висел в воздухе. Я моргнула и рефлекторно потянула одеяло к подбородку.

– Ну ты и спать, – прорычал он, – стучусь-стучусь, а в ответ тишина.

Я еще раз моргнула.

– Ты откуда? – глупый вопрос, не правда ли, но надо было что-то спросить, вот и спросила.

– Оттуда, – мотнув головой, показал в сторону комнаты. – Ты знаешь уже, который час?

Я отрицательно помотала головой.

– Вот лежебока, – от удовольствия он хрюкнул, – уже скоро обед.

– Как?! – невольно вырвалось у меня, мне же казалось, что еще так рано.

– Ну да, почти одиннадцать…

– Что? Только одиннадцать? – моему не то удивлению, не то возмущению не было предела. – И ты меня по этому поводу решил потревожить!

– Извините, мадам, простите, каюсь, не хотел, но пришлось, – и швыркнув носом, он замолчал, на его лице сияла огромная улыбка.

– Почему? – тихо спросила я.

Его лицо опять глупо заулыбалось. Я хихикнула, почему-то мои губы напряглись. Может, что-то с вчерашним связано?

– Видишь ли, мы с Вовкой и Валеркой тебя вечером искали, но тщетно. Итак, где и с кем ты была? – Его лицо поглупело, а глаза округлились.

– А тебе-то какое дело, где и когда? Это где вы были вчера, я вас целый день искала.

– Ха-ха, – вырвалось из него, – кто и где искал еще вопрос. А вот странно, Сереги тоже не было, где же вы проводили время? А?

Я почувствовала, как лицо налилось краской, я сильней натянула одеяло себе на нос. Его глаза сверкали, а с лица не сходила эта дурацкая улыбка.

– Тебе-то что? Тебя не было, был бы на месте, пошла бы с тобой.

– Ага, раскололась. А куда бы пошла или, точней, куда ходили, где меня не было? – его глаза прищурились.

– Ну что ты меня допытываешь, где, когда, с кем. Тебе-то что до этого? Тебя не было, вот и все.

– С пользой время?

– Что с пользой?

– То есть с пользой время провела?

Где-то под коркой сознания проплыли отрывки вчерашнего вечера и сомнения. Что это он вот так все расспрашивает? Может они и вправду все сговорились и там, в поле, она была не одна? Нет, ерунда, никого там не было, я бы увидела.

– Врешь, не было тебя там!

– А я и не говорил, что был там, – потом почесав подбородок, спросил. – А кстати, где там?

– Не было, значит не было. Вы-то где были? Мне было скучно, я чуть с тоски не умерла.

– Извини, но мы вчера вынуждены были утром уехать в город. Дядь Гриша получал мотор на свой вездеход, просил помочь, тяжеленный оказался, Вовка, похоже, спину надорвал, лежит.

– Бедненький, надо проведать.

– Успеется, он только этого и ждет.

– А Валерка как?

– А что с ним будет, он хоть и хилый, но жилистый. Дай ему возможность, так он бы его один поволок. Как говорит, дай точку опоры – и землю переверну.

– Ну тогда ладно, но к Вовчику надо зайти.

– Не понял, видите ли, к нему надо зайти. А я! Что со мной?

– А что с тобой случилось? – я прищурилась. – Ты никогда не болеешь, не чихаешь, спину не надрываешь, ты только командуешь, вот и все.

– Расколола. Я пытался помочь, честное слово, но Валерка не дал, всю славу себе забрал. Но без моего руководства они бы до сих пор на складе торчали. Погрузчика-то у них не было, сломанный, а движок весит почти тонну. Вот мне и пришлось проявить свой талант руководителя. – И нагнувшись почти к самому моему лицу, тихо сказал. – Так у кого больше КПД?

В ответ я только рассмеялась. Высвободила руки из-под одеяла, взяла его за лицо и поцеловала в лоб.

– Молодец, конечно же, молодец.

Юрка выпрямился, обошел мою кровать и сел у ног.

– Можно я посижу здесь?

– Сиди.

– Долго посижу?

– Сиди.

– Очень долго.

Не понимая его, я нахмурилась. К чему он клонит?

– Почему посидишь?

– Хочу увидеть, как ты будешь одеваться.

Тут я спохватилась, плечи были оголены. Схватила одеяло и, прижимая его к лицу, прикрыла себя.

– Как тебе не стыдно!

– А что я такого сказал? Красота требует зрителя, внимательных и тех, кто может оценить ее. – Его брови поднялись. – Так я посижу?

– Отстань, – то ли с обиды, то ли лишь бы отмахнуться от него, ответила я. – Что за кайф подсматривать.

– Нет, я не подсматриваю, я просто созерцаю.

– Ну надо же, йог нашелся.

– Ну, йог, не йог, а красоту люблю.

И тут я почувствовала, как его пальцы коснулись моей ступни.

– Наглец, – я дернула ногу и потянула ее к себе. Но Юрка наоборот сжал пальцами лодыжку и чуть потянул к себе. – Отпусти.

На его лице играла улыбка.

– Ты уберешь их сама, когда я закончу массаж.

– А ты хочешь сказать, что умеешь его делать?

– Думаю, что да, попробуй, оцени.

Его пальцы были маленькими, пухленькими. Я всегда над ними посмеивалась, что ничего ими не сделаешь. Они были мягкими, но сильными. Юрка потянул их к себе, невольно тело заскользило по матрацу, от неожиданности моя голова упала.

– Ой, – сказала я.

– Лежи спокойно. Ты знаешь, что на ноги приходится основная нагрузка по давлению крови. Загнать ее из сердца это еще полдела, а вот выгнать обратно, это самое тяжелое. Не у всех кровь одинаковая, у кого-то гуще, у кого-то наоборот жидкая, но тем и другим надо отдыхать. И вот что странно, когда мы ложимся отдыхать, наше тело не отдыхает, оно остается в том же тонусе, что и вечером. Поэтому можно догадаться, чем человек занимался вечером.

На этой фразе я дернула ногой.

– Меня вовсе не интересует, что вы там делали…

– Ничего не делали…

– Я же сказал, что меня это не…

– Вот и не спрашивай.

– Какая ты обидчивая, – он начал поглаживать ступни. Моим пальцам было немного щекотно, а иногда ногу покалывало и даже тянуло. – Видишь ли, наш организм перед сном не успевает отключиться. Особенно те мышцы, которые целый день были напряжены: спина, ноги, лицо, глаза. Поэтому со временем они перестают правильно функционировать, перестают быть такими эластичными, а становятся деревянными.

Я подняла лицо и посмотрела на него.

– Ну, не совсем деревянными, это такое выражение, когда мышцы уже не могут выполнять свою непосредственную функцию. Тогда появляется хромота, боли в спине, судороги, а когда ты ложишься спать и утром просыпаешься, то чувствуешь в себе усталость.

– Да, у меня такое бывает.

– Это все потому, что тело не успело отключиться перед сном, осталось во взведенном состоянии.

– Я не задумывалась над этим.

– И наступает такой момент, когда взведенная пружина дает трещину. Она сгибается, но уже не так и, зная об этом, ты боишься ее напрягать, иначе она может просто сломаться и уже навсегда.

– И что ты этим хочешь сказать?

Его пальцы массировали икры ног снизу вверх, по телу пробегали мурашки. Иногда нога непроизвольно вздрагивала и по телу шла волна.

– Здорово, – прошептала я.

Закрыла глаза и раскинула руки в стороны. Я так всегда делала, когда мне было легко и спокойно. Однажды мне уже делали массаж, но тогда было больно. Врач прописал курс лечения. Мужчина был худой и костлявый, но пальцы такие же теплые как у Юрки. Да, было больно, но порой он давал время отдохнуть моим мышцам, и тогда возникали фантазии. Я не могла их уловить, не успевала, они с такой скоростью сменяли друг друга, что оставалось только чувство девчачьего любопытства. А однажды, я это помню очень отчетливо, лежала на спине, он сказал, что я сильно напрягаюсь, попросил расслабиться. Врач стал просто поглаживать ноги, иногда он так делал, чтобы дать отдохнуть своим пальцам. Я мысленно пробежалась по телу, и мне стало стыдно за себя. Если сказать проще, то мои ноги совсем немного согнулись в коленках, и я их развела в стороны, будто держала коленями мячик. Как развратно. Что он мог обо мне подумать? Конечно же, я сделала вид, что ничего не произошло, но чувство неловкости помню хорошо. О чем думала? Даже не знаю, но состояние, когда я осознала, как лежу, помню хорошо, это было жуткое состояние.

Почему-то в этот момент мне захотелось испытать то же состояние неловкости. Но в этот раз было гораздо хуже. Юрка – мой друг, и под одеялом я была голой. Еще думала об этом, а мои пяточки сомкнулись вместе, носочки чуть-чуть разошлись, а дальше коленки почти незаметно стали расходиться в стороны. Казалось, что я уже вывернулась наизнанку и что Юрка все видит. Он смотрел на свои руки под одеялом и, похоже, даже не заметил моих манипуляций. Сердце стукнуло. Мне захотелось, чтобы он обратил на это внимание, чтобы подумал, чтобы смог представить меня такой, какая я есть там, под одеялом.

Я еще раз напрягла мышцы ног. В груди сильно стучало сердце. Вместо того, чтобы расслабиться, мои ноги наоборот напряглись. Мне хотелось создать в его голове ощущение любопытства, хотелось, чтобы он наконец-то обратил внимание, заметил. Мне была интересна его реакция, я могла себе это позволить. А что мог он?

Я думала об этом и получала девичье удовольствие. В один момент мои мысли были прерваны. Меня просто вырвали из какого-то транса. Почувствовала, как его ладони уже не массируют, а гладят мои ноги чуть выше колен и с внутренней стороны. Меня как ошпаренную всю передернуло. Ноги резко сомкнулись и, подтянув их к себе, я села. Это произошло за доли секунд, я сама ничего не успела понять, просто сработал рефлекс. Одеяло соскользнуло, быстро его схватила и прижала к себе. Я смотрела в его лицо, не знала, что предпринять, но в душе была зла, во мне все кипело.

Крикнуть, прогнать, обидеть словами или дать пощечину? Он смотрел на меня без страха, спокойно и эта долбанная улыбка. Вот наглец, даже… А что даже? Что я ждала? Извинения, скорбный вид, шарканье ножкой и заикание в голосе? Да, мне хотелось, ну хоть что-то сделать, а он сидел и просто смотрел на меня, да еще и улыбается.

– Ну, знаешь ли! – это все, что пришло мне в голову. – А ты наглец.

От Юркиной улыбки веяло теплом, я начала чувствовать, что гнев как-то сам по себе начал таять. Мне хотелось его остановить и в то же время продолжить. Он опять улыбнулся, я смотрела и уже начала забывать, что вообще хотела сделать.

– Ты очень необдуманно поступил, – что еще надо было сказать? – Мне обидно за тебя, я…

Он приложил палец к своим губам, давая знак, чтобы я замолчала. Мои слова повисли в воздухе. Да, вот действительно наглец.