Глава 11

Антон(восемь лет назад)

Прошло уже три недели после того, как я вернулся домой. Три недели, как я не слышал и не видел свою Снегурку. Как дурачок, отправил уже три письма. Пару дней назад получил первое от нее.

У Васи очень красивый подчерк. Даже в строках письма я чувствовал, как она смущается, где-то краснеет, а где-то закусывает нижнюю губу и отводит взгляд. Настолько я ее изучил.

Она писала, что скучает, что ждет новой встречи. Писала, что из-за мыслей обо мне впервые не сделала домашнюю работу по биологии. Это было и весело и грустно. Потому как я вообще летал в облаках, что в школе, что дома.

Отец подшучивал надо мной, когда видел, как я залипаю на чем-нибудь. А точнее, на нашем совместном фото. Я, однажды, попросил ба сфотографировать нас с Васей. Конечно, с первого раза у нее не получилось, да и с третьего тоже, но путем проб и ошибок снимок получился что надо. Я, сидящий на диване с закинутой на пуфик перебинтованной ногой, а рядом моя Снегурка, смотрящая в камеру и смущенно улыбающаяся. Тогда я впервые ее обнял за плечи, из-за чего и у нее и у меня были красные щеки. Вот только ей это шло, а я,… ну, как пацан, ей Богу.

Я просматривал фото по несколько раз за день, да что там, через неделю я поставил его на заставку и лыбился, как дурак, каждый раз, когда брал в руки мобилу.

Была бы и у нее связь, было бы проще. Батя сказал, что если у меня так все серьезно, то он в подарок мне купит новый телефон, а уж я могу распоряжаться им, как захочу, в том числе и подарить его кому то.

Еще он частенько извинялся, что никак не получается вырваться в деревню. Но обещал за неделю подлатать проблемы и следующие выходные я проведу у ба и деда.

Я ждал этих выходных, как умирающий от жажды воды. Купленный телефон упаковал в красивую коробочку с бантиком. Еще купил медведя, того самого, который был в моде в то время. Серый с надписью на груди. Что-то вроде «Я скучал» или «Моя нежность». Решил, что перед самой поездкой накуплю вкусных конфет и мандаринов, хорошо что батя давал мне на карманные расходы, а я парень запасливый, потому копил. Да и ба с дедом решил что-нибудь привезти.

Помимо того, что я не видел свою Птичку, меня заботило еще и то, что куда-то уехала моя тетка. Света была не родная мне, это сестра отчима, однако, относилась она ко мне, как к собственному сыну. Хотя тут больше подходило, как брату, младшенькому, но брату. Свете было всего лишь двадцать лет.

Я спросил батю, тот, отвернувшись, сказал, что она уехала за границу, поступать на модельера. Я знал, что она увлекалась этим и мечтала учиться в Париже, а потом работать в каком-нибудь доме мод. Однако, батя решил, что пускай лучше тут рядом, и на медицинский. Да и работу всегда найдет. Все же брат как ни как хозяин престижной клиники и не одной.

Светка, конечно, не сильно расстроилась, потому как в медицину ее тоже тянуло, призвание у них что ли такое в семье. Однако, Париж и дом мод осталось ее мечтой.

И вот тут оказывается, что батя все же пошел на уступки и отпустил ее. Я говорил ему, что не могу дозвониться ей, но папа сказал, мол, подожди, она сама позвонит, как обустроиться и поступит. Если что, он передаст ей привет. И пусть я замечал, что слова о сестре давались ему с трудом и при этом он не смотрел мне в глаза, однако, я и не заподозрил ничего плохого.

Ленька с теткой не общался, Галчонок была малой, а мать… мать Светку ненавидела,… в принципе, как и меня.

Однажды, я подошел к Лёне и спросил.

– Лёнь, ты не знаешь, Света не звонила? – брату было уже девятнадцать. Батя ему машину даже подарил, правда, меня он на ней за год не разу даже не прокатил, но я и не просил.

– Слушай, мелочь, отвали. Угомонись, не позвонит твоя Светка больше. Все, бывай, – махнув рукой, он схватил ключи с крючка и вышел на улицу.

Только спустя долгие месяцы я узнал, что в тот день Леня впервые сказал правду, хотя недолжен был. За это и машины на два месяца лишился. Матери тоже на мои вопросы хотелось съязвить и кинуть что грубое, но она лишь отмахивалась от меня, как всегда, в общем-то.

Наконец, настал долгожданный день, и батя повез меня в деревню к ба и деду. К моей Снегурке.

– Не ерзай ты, малец, – смеялся батя, когда мы ехали уже по самой деревне. Оставалось до дома ба не больше ста метров.

Мы остановились у калитки дома, но я побежал в соседнюю. Открыл ее, промчался по тропинке к дому и стучал в заветную дверь дома моей Снегурки.

Сердце билось так, что я, казалось, не на машине расстояние от дома преодолевал, а пешком, без остановок…

Открылась дверь и на пороге стояла… Лиза.

– Ой, привет, привет, Антоха. – полезла она обниматься, как та самая мама дяди Федора из «Простоквашино».

– Привет, – буркнул я и заглянул ей за спину. – Где Василиса?

– Васька? А, так она у тетки нашей, та приболела и Ваську отправили поухаживать.

– Где? Где живет ваша тетка… в этой деревне? – ели слова из себя мог выдавить.

– Нет, что ты… Далеко отсюда.

–А когда… когда Вася вернется? Завтра? – с надеждой спросил я.

– Да что ты такое говоришь. Васе взяла больничный и на неделю останется там, а может и еще дольше. Мама вообще сказала, что, возможно, придется ее в школу тамошнюю перевести.

– Как?

– Вот так. – Ой, ну что ты все Вася, да Вася. Как ты вообще. Как у тебя?

– Уже не очень… – разворачиваясь к Лизе спиной и бредя к дому ба и деда, буркнул я.

–Антон, ребята будут рады тебя видеть. Мы зайдем к тебе попозже.

Не друзей, не тем более Лизу, видеть не хотелось, от слова совсем. Почему Вася уехала? Она ребенок, что значит за теткой ухаживать? Вопросов в голове было больше чем ответов.

Добредя до дома ба, увидел ее сочувствующую улыбку.

– Привет, внучок. – обняла она меня и чмокнула в лоб. – Не переживай, Антош, Вася не специально уехала. Забегала ко мне на днях, говорила, что родственница серьезно приболела, и ей нужно уколы ставить, но сказала, что на неделю только уедет. И если вдруг ты приедешь, а ее не будет, сказала письмо тебе передать.

– Правда? – загорелся я, как свечка, протягивая руки к письму, которое мне еще и не показали даже.

– Держи, – рассмеялась ба, доставая письмо из серванта.

Я убежал в свою комнату, на ходу вскрывая конверт с письмом от Снегурки.

« Привет.

Извини, что уехала. Я тебя очень ждала, но и с мамой не поспоришь. Заставили. Я надеюсь, что мы увидимся в следующий раз. Я буду продолжать тебя ждать, Антош. Только приезжай.

Василиса.»

Сидел и улыбался, как дурак.

Решил все же остаться на выходные в деревне с ба и дедом. Через пару часов после отъезда бати прибежала Лизка, за ней следом Ванька и Сашка.

– Привет, Антох. Давненько тебя не видно было. Ваську извел всю в ожидании. Кстати, а где она? – Ванек, как обычно, тараторил без разбора, в итоге так и получилось, что вопрос о местонахождении Василисы остался висеть в воздухе, потому что никто не понял, кому он был адресован.

– Тетке уколы ставит, ваша малахольная, – отозвалась, наконец, Лиза, махнув рукой, мол, нашли о ком спрашивать.

Это ее отношение к собственной сестре, да что там к близняшке своей, меня просто выбешивало. Вася никогда так о сестре не отзывалась. Всегда ее хвалила и говорила даже, что та намного лучше и талантливей самой Василисы.

– Что ж ты сестру то так не любишь, Лизка? – поцокал Ванька и повернулся ко мне. – Ну, рассказывай, как жизнь то?

Так и прошло время до вечера. Наступила ночь и вот уже воскресенье. Отчим приехал в обед за мной. Но увидев, что настроения у меня нет, все понял и побыстрей засобирался домой.

Телефон в подарок для Снегурки горел в кармане моей спортивной сумки и я решил его оставить для Васи.

Не знаю, почему не попросил передать ба телефон, когда вернется Вася, но отдал его Ваньке.

– Че это? – спросил он, когда я протянул ему пакет с телефоном, медведя и записку. Все сладости оставил у ба и деда.

– Это подарок для Василисы. Пожалуйста, передай ей, когда она вернется.

– Да без проблем, друг. А что там?

– Телефон мобильный.

– Правда? Круто. Повезло Ваське. Да и тебе, Антох. Васька красивая. Какая бы Лизка модная или болтливая или даже талантливая не была, но спокойная и нежная Василиса всегда притянет к себе больше. Отчего Лиза то и бесится.

– Ты смотри там, взгляд то свой подальше держи от моей Васи. – сурово брякнул я, делая шаг ближе к Ваньке.

– Понял, понял, – рассмеялся тот.

Пожелав друг другу удачи, мы разошлись. Я уехал домой. Ждал звонка…

Но его не было… не через неделю, не через месяц. Купленная мной симкарта так и не была включена не разу.

Через месяц после последнего нашего приезда, отчим смог вырваться вновь на выходные в деревню.

Первое, что я увидел это семью Птичкиных, почти в полном составе выходящих из дома.

– Здравствуйте. – поздоровался я, встав у их калитки.

– Здравствуй. Антон, кажется, да? – не смело улыбнулась мама Васи.

– Да. А Василиса…

– Да вот, едим навестить.

– Куда? – сердце бухнулось в пятки. С ней что-то случилось?

– Не живет теперь с нами, осталась в другой деревне жить и в школу туда перевелась. Не хочу, говорит. Но присмотр нужен. – как то по грозному произнес ее отец.

– Что значит перевелась. Она… ее что нет?

– Странный ты парень, говорят же нет.

– Пап, я сейчас. – Лизка выскочила вперед и, схватив меня под локоть, отвела в сторону. – Не живет здесь больше Васька, успокойся. Я ей говорила, спрашивала про тебя. Она сказала, что чушь все это, ну какая между вами может быть дружба. А там деревня в город переходит, возможностей больше и друзей новых завела. Ах, вот, записку тебе передала.

Лизка всунула в мои закоченевшие руки какую-то бумажку и убежала обратно к родителям.

Не сделав не шага, развернул не послушными пальцами клочок бумаги.

« Антон, ты извини, но я не приеду больше в ту деревню. Я пока жила у тети познакомилась с ребятами и девочками из местной школы, решила, что здесь мне будет лучше. Но если хочешь, можем общаться и дальше письмами.

За телефон спасибо. Очень приятно.

Вася.»

Перечитывал по несколько раз строки написанные ее подчерком, где-то краем сознания отмечал, что очень много ошибок, но в голове ничего не задерживалось, кроме того, что она больше не приедет.

Я уехал обратно с батей домой, не стал оставаться у ба и деда, те, конечно, расстроились, но настаивать не стали. Ба все понимала да и дед как-то странно на меня посматривал. По приезду домой первый раз напоил Шторма. Он младше меня и я -о успел попробовать уже алкоголь, а вот он после смерти мамы заговорил только недавно, а тут я с двушкой пива. Пушкин нам чуть головы не открутил.

Хотелось что-нибудь сделать, что то плохое. Если бы я знал номер телефона Васи, наверное, позвонил бы и наговорил гадостей. Кричал и ругался бы как сапожник. Я написал ей письмо, в котором выразил все, что чувствовал. Боль, разочарование, злость, ненависть,… но не отправил, не смог. Она так и осталось хорошей и нежной девочкой для меня. Как бы не поступила, но не мог я облить ее грязью, пусть и у самого внутренности горели от боли, что я испытывал ее предательством.

Прошло три месяца после того, что я узнал от Лизы, было утро, и я серьезно настроенный ворвался в кабинет отчима. Мне нужно было поговорить с теткой. Света бы смогла подобрать слова и успокоить хоть немного огонь, что бушевал у меня внутри.

– Бать?

– Да, Антон, в чем дело?

– Где Света? Она нужна мне.

– Я же говорил…

– Скоро полгода пройдет, как она уехала, обустроилась уже давно. И что значит, она мне больше не позвонит, мне Лёнька так сказал.

– Что он… еще сказал? – тяжело сглотнув, спросил вмиг посуровевший батя.

– Да ничего, знаешь ведь, что мы с ним особо и не общаемся.

– Антон, давай потом.

– Нет, – закричал я. – Что со Светой?

И только крикнув этот вопрос я понял… понял, что со Светой действительно что-то случилось, иначе она давно бы со мной связалась.