ИРОНИЯ В ИТАЛИИ

Встреча дальних родственниц должна была состояться в начале поездки по городам искусств в жаркой стране – Италии, омываемой пятью морями. Они договорились созвониться. Лара ждала свидания с теплыми чувствами. Она положила на телефон крупную сумму денег в надежде, что у сестры найдутся центы дозвониться ей в гостиницу или на сотовый, так как разница в курсе валют была огромной.

У «бездомной и бедной» Кати, пока она трудилась три года в поте лица няней, накопился капитал на корабль, но она решила потратить на покупку квартиры в России, чтобы сдавать приличным съемщикам, тем самым преувеличивать свою себестоимость и возвыситься на Олимпе предпринимателей, как самая успешная женщина в мире, после Хиллари Клинтон.

Лара же мечтала увидеть страну во всем многообразном блеске, о чем долго думала перед поездкой, но не ожидала, что у Кати хватит совести позвонить, беседуя таким образом, что за все телефонные разговоры заплатила она сама, как ей казалось. А Катя лишь привела своего пожилого ухажера на встречу, чтобы он оплатил два небольших банкета в двух точках питания: три пирожных, три сока – в кафетерии; три пиццы «Маргэрита», три пива – в грязной колоритной забегаловке для водителей старых автомобилей, но с вежливыми официантами и доброжелательной публикой.

Катина сноровка в подсчетах так обрадовала всю итальянскую общественность, что знания высшей математики, полученные в Российском вузе, не пригодились, а только желание иметь собственный кров и чистую постель, о чем она тоже мечтала, покидая глубинку.

Для сибирячки климат Италии показался слишком однообразным. Встреча с родственницей несла формальный характер, но надо было вытряхнуть из дедушкиного кошелька деньги любым способом себе на развлечение, на что он легко велся, принимая за чистую монету ее обхаживания вокруг да около, выслушивая самобытные высказывания, что их дни рождения совпадают до минуты.

Обрадованный старик, что ему предстоит познакомиться с Катиной родственницей – Ларой, приехал на своем стареньком Фиате, проданный Российским производителям во времена оттепели. Рассуждая на итальянском языке с темпераментом и без тени кокетства, Катя – в модных белых бриджах и батистовой кремовой кофте, избегая переходить на личности, – обсудила с Ларой на русском языке все стороны своей вынужденной эмиграции и поведения за рубежом. А к итальянскому языку и мировому культурному наследию она подошла со всей серьезностью, когда получала второе гражданство, чтобы никогда не вернуться к себе в провинцию, а доживать краткий век в итальянской глуши, в общежитии для душевнобольных, где сердобольные медсестры ухаживали на перспективу, что у больных нет наследников.

Катя могла экономить буквально на всем: фотографиях, одежде, личной жизни, однообразно пересчитывая по вечерам свой баланс за неделю, приходя к мысли о тщетности своего существования, где бы то ни было. Даже на самом краю света, чем она и считала это полуостровное развитое государство с огромным количеством туристов и достопримечательностей – оплотом миссии ЮНЕСКО. Зато у Лары не было забот с накоплением на яхту. Она путешествовала на них, заплатив сущие пустяки туристическим фирмам, где у нее появились свои поклонники. Они помогали обойти трудности, создавая их сами.

– Привет, как мы рады тебя видеть! – льстиво восхищалась Катя заурядной внешностью Лары, когда, наконец, они обнялись и поцеловались ввиду того, что виделись впервые в жизни из-за отдаленности расстояния, где они проживали раньше.

У Лары от переживаний чуть не выступили слезы на глазах, когда она передала Кате баночку икры и подвеску в виде эмблемы фирмы Мерседес, сделанную из голубого пластика, напоминающего бирюзу с учетом того, что когда-нибудь Катя прокатит ее на такой марке автомобиля.

– Мне гид говорила о тебе очень лестные слова, что у вас нет кризиса. Вы просто пользуетесь благами цивилизации. Разве я не права? – спросила льстиво Лара.

– Мы привыкли и не замечаем этого достатка, – согласилась Катя. – Конечно здесь немного все по-другому…

Хитрость ее была обоснована. Никто не хотел терять своей родины без веского на то основания.

– Да. Примерно так, как у нас на юге. Такие же симпатичные сувенирные лавочки. Или в Польше… Я там как-то была с дочкой на экскурсии, – поделилась Лара своими наблюдениями.

Они шли по узкой, с двухэтажными домами, улочке, заполненной до отказа людьми. Лара видела, что все двигались в одном направлении – на службу в храм.

– Специально купила для тебя пачку кофе и сыр Моцарелла для пиццы. Ведь ты, я знаю, уважаешь итальянскую кухню, – подметила Катя, благосклонно поглядывая на своего старенького, модно одетого телохранителя, в чьи обязанности входило показать исторический город – Помпеи – с наилучшей торгово-исторической стороны.

– Спасибо, не надо было тратиться, – обрадовалась Лара, забирая сувениры.

– Кофе – самый дешевый. Стоит всего одно евро, а за сыром ходила рано утром. Свежайший. Только привезли, – объяснила она.

Свояк итальянец пригласил женщин на службу в православный храм в день праздника благотворительности, чтобы сравнить детские тонкие голоса – бельканто¹, вибрирующие в куполообразном помещении. Он благосклонно подарил Ларе католический пластмассовый крестик и карманный молитвенник в честь основателя храма и города – всем известного Бартоломео Лонга.

Лара так была счастлива и растрогана, не зная, что сказать в ответ. Просто она обратилась к служителям храма через доброго «папашу», выяснить, как ей пользоваться такими регалиями.

– Leggere e pregare!² – ответила одна из настоятельниц аббатис с чувством благодарности.

Тут же перфекционистка – Катя – перевела Ларе суть высказывания, на что та в восторге от надвигающейся перспективы, положила сувениры к себе в сумку, предполагая надежность и порядочность посетителей храма. Они вдвоем, сопровождаемые добрым пастырем – пожилым любовником Кати, который с благоговением довел их до лифта, заплатив за пользование плодами технического прогресса, поднялись на самый верх башни – колокольни, с которой открывалась круговая панорама города Помпеи и древнего стадиона в окрестностях Везувия.

Родственницы сфотографировались на фоне уснувшего вулкана. Но из-за отсутствия селфи, попросили русских туристов – девушек-студенток, которые, как оказалось, вездесущи, приехали тоже полюбоваться такими красотами.

С изумлением Лара узнала в них своих прогульщиков-студентов, кто постоянно пропускал практические занятия в университете, отчитываясь индивидуально, чтобы получить долгожданный зачет. С юмором у образовавшейся группы было все в порядке, и они, к счастью, тоже сфотографировались, принимая во внимание, что вулкан не проснется еще многие столетия.

– Ты что их знаешь? – удивилась Катя, когда Лара обменялась со студентами приветствиями.

– Да, просто наверно все мы уже встречались где-то в прошлой жизни, – однозначно ответила Лара и улыбнулась.

Любознательная Лара настолько была поражена таким содержательным общением, что искренне подумала:

«Всевышний все видит. Даже постоянных студентов-задолжников, чьи слабые знания еще пока далеки от совершенства, сводя их с требовательным куратором в любой точке земного шара. Такая общественная нагрузка и мероприятия сообща с главным менеджером решат всякие трудные вопросы в воспитании молодежи, чему в вузе уделялось большое значение».

Женщины вернулись вниз к заждавшемуся поклоннику. Лень и марево полудня, клумбы и фонтаны, бьющие вокруг храма, создавали настоящую праздничную сиесту.

Энергия Лары была неиссякаемой. Она сняла на кинокамеру прогулку родственницы с дедушкой под ручку, чей загар говорил об отличном самочувствии и оптимизме.

– You may go. Please, forward! Go, go³… – пыталась она расшевелить свояков, шедших мимо большого, разбрызгивающего воду в разные стороны, чистого, как и весь город, фонтана.

Пожилая пара, понимая, что их просят позировать перед кинокамерой, остановились, а Катя искренне поинтересовалась у ее оператора по-русски, обращаясь и к кавалеру одновременно:

– Это что такая спортивная ходьба существует?

Лара перевела ей, что от них просили, но тут же пленка в кинокамере закончилась.

Последующие дни они только перезванивались. А у Лары настроение превысило сто процентов. По счастливой случайности ей повезло встретиться и с родственницей, и со студентами, и с Катиным сожителем в одном месте – куда стекались все люди местного населения, чтобы отблагодарить творца за все блага, выпавшие им на долю в течение их трудовой, полной каждодневных треволнений, жизни.

СЛОМАННЫЙ ЗУБ

Торты в торговой фирме Анатолия Ивановича продавались, как горячие пирожки. Самая лучшая женщина на свете – жена предпринимателя – Альбина внесла новую струю в развитие производства выпекания коржей и разработку дизайна двух направлений: с орехами в белковом креме и облитые шоколадной глазурью.

Свадебные, юбилейные, детские с рисунком из мультфильмов, праздничные, суфлированные чизкейки с ягодными муссами, «Муравейник», «Яблонька», «Розовый букет» для знакомства к первому свиданию, «Замок любви», Тирамису, Захер, Медовик, с взбитыми сливками, Микадо, Наполеон, Зимняя вишня, Прага, белоснежные кексы, профитроли – отнимали лишь часть свободного времени шефа. Гонка за новыми ценными рецептами принесла значительное ускорение хорошего карьерного роста и прибыли всем творческим представителям разветвленной фирмы, включая популярных актеров кино, кто участвовал в съемках фильмов на эту сладкую тему. За тортами теперь не записывались, как раньше, а приносили прямо домой в красивой прозрачной упаковке.

Фирма тортов достигла совершенства в преобразовании всевозможных смесей на новом японском оборудовании. Кулинары благодарили бога, но особенно жену шефа, когда у нее появился такой симпатичный второй ребенок. Малыша назвали в честь деда, бар которого никогда не пустовал, и известного чешского певца – Карела Готта, но родители научились называть его просто Карлуша.

Дед раньше пополнял свои запасы резво и регулярно, используя каждую вынужденную поездку за границу на лучшие курорты Турции и Египта. Он привозил такие дешевые марочные вина и коньяки, что вся семья радовалась за него, что он компанейский, разборчивый, деловой и мудрый. Любимыми его стихами были рубаи Омара Хайяма, воспевавшего питие и женщин. За этим делом его застали в последний день его пребывания на этом свете, когда он после растраты запил на смерть и лишился дара речи. Но его жена удачно вложила деньги в осуществление своей мечты.

– Знаешь, мы теперь с тобой весь воз забот возложим на нашу фирменную родственницу – твою жену. Пока она сидит дома, нянчит и записывает заказы, мы расширим производство, укрупним магазины. Устроим несколько торговых павильонов по периметру города, чтобы покупатель, куда бы ни пошел, везде бы наткнулся на наши изделия. Представляешь, какой титанический труд нужен? – спросила родная бабушка сына, борясь с желанием самой встать у руля такого мощного потребления сладостей.

– Мы же с Альбиной собирались купить новую квартиру в другом городе поближе к столице, чтобы я мог поступить в университет? – озадачил тогда сын внезапно своей неосуществленной мечтой закончить МГИМО, стать дипломатом и разъезжать по горячим точкам планеты. – А ты хотела когда-то занять нам денег на расширение жилплощади, – напомнил он то, чего сам так боялся сказать раньше.

– Да, это когда было… У тебя же есть хорошее высшее образование. Достигай успехов по своей специальности. Помогать больше не буду. Сейчас очень трудно с финансами. У банков огромные проценты, – ответила она, принимая близко к сердцу расчет на свои текущие задачи. – Надо, бери деньги в кредит.

– Спасибо. Чем буду отдавать только, неизвестно? – ответил он с чувством страха за свое подрастающее поколение мужчин. – Счастье, удача, бизнес, поездки на курорты, как делал отец, – это не про нас…

– Все про нас. Вот расширим производство… Люди годами ждут прибыли. Сами откроем банк для сотрудников, кому деньги срочно нужны… Обратятся к нам за помощью. А мы всегда, пожалуйста. Бери у меня, например, с такими процентами, как в банке, – с лирической интонацией Гобсека, предложила будущий Министр финансов.

Такая перспектива Анатолия Ивановича мало устраивала, поэтому, обменявшись мнениями о финансовом положении в семье, они сели за обеденный стол, включили телевизор, и каждый ушел с головой в политический расклад международных связей с общественностью на мировом уровне.

Периодически звонили клиенты, заказывали торты, называли даты, взывая ко всем добрым чувствам изготовителей. Так они существовали, разбираясь с делами и воспитывая малыша.

Однако скоро бабушка все-таки, расширив производство и открыв новый цех с современным оборудованием, помогла сыну купить двухэтажную дачу на берегу маленького водоема. Они сделали евроремонт, соединив две комнаты трехкомнатной «хрущевки» зеркальной раздвижной дверью, создавая впечатление свободного пространства. Анатолий Иванович самостоятельно заполнил восьмидесятью литрами воды аквариум с мелкими рыбками. Они с Альбиной приобрели голубой гарнитур-стенку в подарок старшему отпрыску.

Свою старую грязно-зеленую иномарку Шкода-Октавиа он отдал в утильсырье, чтобы когда-нибудь почувствовать свой вклад в проблему улучшения окружающий среды, а жене подарил новый белый кроссовер марки Мерседес.

У его старшего сына – Вадика проявились способности к изучению иностранных языков с репетитором в шестом классе, когда происходило становление гормонального развития подростков. Поэтому он теперь сидел дома один, со сломанной ногой после драки за право первым войти в пустой класс.

Вадик каждые три минуты измерял температуру тела ртутным градусником. Он записывал данные в специально отведенную тетрадку в клеточку, боясь двинуться, чтобы не сбить нормальную ситуацию вокруг решения проблемы, кто будет готовиться к экзаменам для поступления в технический или гуманитарный вуз, если пропустил целую четверть занятий в обычной школе.

Изредка приходил репетитор по английскому языку, чтобы воплотить во внуке мечту о примирении государств с разными политическими устройствами. Но обучение шло очень медленно, так как у ребенка не было никаких заданий, кроме как следить за своей температурой тела, записывая и сверяя показатели в специальной тетради. Затем он отдал врачам свой температурный график на рассмотрение, узнать, нет ли где воспаления или осложнения в организме.

Отцу Анатолию в молодости образование далось сравнительно легко, так как все проблемы сводились к насыщению рынка сдобью и отправки контрольных работ. Когда пришло время осваивать вторую жизненно важную профессию, он стал заниматься строительными работами по улучшению своего садового участка, копать, пилить строгать. Его лучшими друзьями стали: слесари, сантехники и градостроители.

Дома они иногда ели на десерт или на полдник, как в санаториях, свои пробные изделия с чаем, приторный вкус которых все домочадцы знали с самого детства. Изысканные торты с начинкой и пирожные для гурманов всегда украшали их однообразный повседневный быт, и, разумеется, праздничный стол восхищал гостей ароматом, цветовой палитрой и тонкостью вкуса.

Безразличие вызывала только цена пирожных, так как все корзиночки, буше, бисквитные, песочные, с кремом и фруктами, покрытые шоколадной глазурью, взбитыми сливками, начиненные орехами, вареньем, клубникой и ананасами стоили для бабушки те же деньги, что и в магазине.

Так случилось, что однажды в субботу в честь юбилея свадьбы Анатолия Ивановича с Альбиной, они накрыли вечерний чай. Украсили стол живыми цветами, поставили фарфоровую посуду из немецкого сервиза, разложили салфетки. Посередине поставили вазу с фруктами. Впятером сели за изумительный стол, накрытый белоснежной льняной скатертью, застеленной на тонкую клеенку. В центре поставили пирог с мясом и закуски: бутерброды с ветчиной, сыром, маслом и исстари известной всем – красной икрой. Бутылка розового хереса хорошо сочеталась с отменным аппетитом. Альбина с Карлушей на руках поражала всех остроумием и интеллектом: отца, Вадика и бабушку.

Настроение старшего сына соответствовало атмосфере любви, доверия, взаимопонимания и заботы друг о друге. Он улыбался и молчал, надеясь снискать снисхождение к своим бойцовским качествам. Для пущей важности он прибрался в своей спальне-кабинете, накормил рыбок, почитал на досуге.

Все способствовало умиротворению. Люстра, приобретенная за колоссальные деньги, излучала хрустальный свет, играющий на потолке яркими бликами. Юбиляры, как молодые супруги, с уважением и тактом окружили родственников теплом и уютом, соблюдая этикет, учтивость по отношению к детям.

Альбина покормила младенца грудью. На Анатолия Ивановича нахлынули воспоминания посещения Эрмитажа. Одним словом, они были застрахованы от всемирного потопа и землетрясения, затаили дыхания, дожидаясь, когда бабушка внесет, специально сделанный на заказ торт, приуроченный к рождению Карлуши, появление которого в доме так долго ждали.

Одна такая милая сладкая пуговичка с воздушного бисквитного торта, чтобы заменить легкий ужин, застряла у отца семейства между зубов. Он попытался разжевать ее. Но от этого его коренной зуб разломился на две половинки, началась сильная боль, и ему срочно потребовался стоматолог.

– Сегодня буду отмечать наш юбилей в больнице, – воскликнул Анатолий Иванович с дикой болью, а его глаза чуть не вылетели из орбит.

Он перевязал щеку полотенцем и тут же отправился на машине в клинику. Его приняли вне очереди.

– Нужно удалять корни, – сказал опытный нейрохирург-ортодонт, когда осмотрел его больную челюсть, – а то можете потерять соседний или верхний зуб, так как вся нагрузка ляжет на них.

– Хорошо, согласен на удаление, – обрадовался, с посеревшим лицом в праздничном костюме, больной, чтобы не терять последние остатки челюсти за короткий промежуток времени из-за маленькой травмы.

Врач сделал ему обезболивающий укол ледокаина, а минут через десять показал удаленный корень, влияние которого на здоровый организм было бы минимальным.