3. Перепутье

Рабочий день подходил к концу. Было без четверти три. Юрий посмотрел на часы. Надо было закончить писать эпикриз на стационарного больного Семищекина. Он находился в клинике на обследовании, его самочувствие заметно улучшилось.

Юрию был антипатичен этот странный больной. Во время беседы с ним хирург Преображенский выяснил, что в клинику тот попал совершенно случайно, когда появились боли в желудке.

…И вдруг неожиданный приступ! В ходе обследования был установлен совершенно другой диагноз. Подобные случаи в его двухгодичной практике встречались, и прописать лечение было просто.

Сам пациент был хорошо осведомлен о своем заболевании, так как некоторое время сам здесь работал и был знаком со всем медперсоналом.

Врач нервничал, когда писал эпикриз, вспомнил вчерашнее убийство Жакина. Казалось, что сделаны правильные шаги для обнаружения виновника преступления.

«Вероятно, у Коли сложилась бы жизнь иначе, если бы он продал эту злосчастную картину. Осталась висеть на стене, ее грабители, а, возможно, и убийцы не тронули», – Юрий глубоко заблуждался.

Он точно знал, что существует другая картина, продолжение первой: «Мракобес и проститутка», где на месте маэстро находился человек с головой волка. Голова волка лежала на плече женщины. Остальная часть картины не изменена.

Вторая часть находилась где-то в Америке или ее перевезли еще куда-то, где она утоляла предвзятые вкусы любителей живописи.

Об этом ему говорил сам Жакин, когда приглашал к себе в гости и показывал каталог художественной выставки в Берлине, куда свозились на обозрение полотна из частных коллекций.

На вернисаже всегда было очень много дел с регистрацией, арендой помещения и охраной.

Он посмотрел в окно и наслаждался видом. Стал накрапывать дождь. Постепенно усилился. Крупные капли стучали по асфальту, перерастая в ручьи текущие по дороге и тротуару, преграждая путь пешеходам и транспорту. С неба посыпались маленькие градинки.

«Дождь в июне нужен для скорейшего созревания урожая», – неожиданно для себя подумал Юрий.

Почему-то ему представилось, что в тропиках в сезон дождей идут точно такие же ливни с градом.

Мыслями он опять перенесся в квартиру Коли, где вчера обнаружил труп.

«Все талисманы, которые постоянно в течение жизни приобретал тот, не сохранили ему жизнь», – пришел он к выводу.

Юрий стал заполнять истории болезни своих пациентов из шестнадцатой палаты, вспомнил молодого парня с желудочным кровотечением.

Он предложил родственникам делать операцию, те дали отказ: «Лечите, резать не дадим».

Он снял с себя всякую ответственность за исход болезни. К его столу подошла бывшая сокурсница, врач из его отделения – Лиля Мамедова – яркая брюнетка с броским макияжем, маленького роста и крепкого телосложением.

Она заметно симпатизировала Юрию, и они иногда собирались вместе в ординаторской с Жакиным и обсуждали текущие проблемы.

У Лили был сильный характер и родственники, которые постоянно ее контролировали, боясь, что у этой привлекательной женщины станет меньше поклонников. Она флиртовала с кем угодно и когда угодно и, не смотря на это, нашла перспективную работу.

– Слышала, что ты вызвал в квартиру Жакина полицию, – она стояла около стола, где сидел Юрий, внимательно смотрела на него, налила в чашку с пакетиком чая кипяток, изящно присела рядом на стул и склонилась над ай-падом, чтобы изучить почту.

– Что мне оставалось делать, – ответил Юрий.

Ее томный взгляд вызвал у него ответное чувство досады и желание остаться с ней наедине, но не в стенах больницы.

– Сейчас один мой пациент был в таком тяжелом состоянии, но пришел в сознание. Молодой организм поборол смерть. Жаль, если парень умрет, – сказал он и, глядя пристально ей в глаза, продолжил, – давай после работы сходим, посидим где-нибудь? Сдам документы дежурной сестре. Придется ждать…

– Отличная идея, – Лиля улыбнулась. – Больной соглашается на тяжелую операцию только при полном доверии к врачу, – пояснила она. – Как его завоевать, Юра, ты знаешь? Тот здоровья не знает, кто болен, не бывает, гласит русская пословица.

– Наши пациенты доверяют медсестрам благодаря их неусыпной заботе, профессиональным знаниям и вниманию, – он закончил писать в планшете, вышел из-за стола, подошел к шкафу, снял и повесил халат. – Все проверил. Поехали домой. Не возражаешь, если провожу тебя, я на машине.

Глаза парня мутные от боли и воспаленные от повышенной температуры всплыли у него в памяти.

Юрий глубоко сочувствовал своему пациенту и подумал: «Наверно у него есть жена, возможно, дети, а мне опять придется сегодня выяснять обстоятельства этого страшного убийства в полиции».

– Конечно, нет. Сестры и дежурный хирург нас заменят ночью, – Лиля допила чай, поставила чашку в шкафчик, сняла халат. – Идем.

– Зонта нет. Не предполагал, что будет дождь, утро было такое ясное. Надо обязательно позвонить часов в двенадцать, узнаю о самочувствии моих пациентов.

– Сегодня дежурит Лариса Гордеева, – Лиля, как обычно, отлично знала расписание всех дежурантов. – Кстати, Лара – умный и способный хирург, ей доверяли сложные операции.

– Отлично.

Юрий сложил планшет в дорожную сумку, посмотрел на дорогие швейцарские часы из своей коллекции и сказал:

– Через какое-то время предложат поступать в аспирантуру.

– Вижу Лару во главе вашего отделения, – съязвила она в ответ. – Понял?

– Как это верно! – нашелся Юрий, взял Лилю за руку, приблизил к себе и бесцеремонно поцеловал в губы, перевел дыхание и спросил: – Ты ревнуешь?

– Теперь нет, – сердце у Лили учащенно забилось. – Ты же знаешь, что я очень злая.

– Знаю! Твоя красота для меня дар судьбы. Ты не веришь? Жаль!

– Согласна поверить хоть сейчас.

– Говорят, что любовь безраздельна. Один любит, а другой терпит.

Они вышли из корпуса, направились в сторону парковки, сели в спортивную модель «Феррари» и выехали из ворот клинического городка. Дождь перестал, и появилось солнце. Все яблоневые, вишневые и абрикосовые деревья цвели. Каштаны поражали своей роскошью. Их свежий аромат проникал в открытые окна палат. На клумбах красовались пионы, петуньи, герань, бархотки и лилии.

– Коля зря увлекался живописью. Привело к трагическому концу, – Юрий взглянул на себя в зеркало заднего вида: на него смотрело молодое, самоуверенное лицо его двойника, под глазами тени от переутомления.

– Ты так считаешь? По-моему живопись доставляла ему массу удовольствия, – Лиля стала развивать тему. – Я мельком видела, как он долго разговаривал с одним из своих выздоравливающих пациентов в коридоре, и больной что-то записывал, а потом искал в ай-паде и показывал то ли картины, то ли семейные фотографии. Они вообще-то виделись ежедневно во время обхода, а внеплановое общение у нас с разрешения начальника отделения.

– Как ты везде успеваешь? – иронично улыбнулся Юрий. – Стояла рядом со стойкой и искала истории курируемой палаты?

– В тот момент, да! – ответила она живо, наслаждаясь поездкой с коллегой по чистому городу.

Юрий нравился ей давно, но она боялась пойти на более тесный контакт и тем самым потерять его навсегда.

– Кроме живописи у Коли были и другие увлечения. Например, он копил на машину, а деньги на картину свалились на него совершенно случайно, – он решил выдать ей все, что знал о погибшем друге. – Коля продал предыдущую серию из восьми картин с детьми в карнавальных костюмах и на этом прилично заработал, – после длительной паузы Юрий вздохнул и добавил:

– Он мне сам об этом говорил. Лиля, заедем на пять минут в полицию. Следователь собирал свидетельские показания об этом деле, – Юрий бросить взгляд на нее, когда разворачивался и переключал скорость. – Подождешь? Потом съездим куда-нибудь и посидим? Есть отличный суши-бар. Как? Пожалуйста.

– Почему бы и нет, – сознание выполненной работы приносило ей удовлетворение. – Бесценный дар природы – жизнь и здоровье, остальное мелочи, но понимаем это слишком поздно, – она нервно закурила и стала смотреть на дорогу, чтобы скрыть эмоции, что вызывал в ней Юрий и информация о смерти ведущего хирурга клиники.

Припарковались у входа здания полиции, куда его вызвал Серегин.

– Приехали, – он поставил машину на тормоз и вышел. – Очень волнуюсь! – бросил Юрий на прощанье.

Он зашел в фойе местной полиции.

Вахтовый дежурный отметил в своем журнале время прихода и выдал пропуск. Отыскав на третьем этаже нужный кабинет, Юрий вошел. Серегин закончил писать, отложил бумаги, взглянул на вошедшего в кабинет главного свидетеля. У подполковника было хорошее настроение, так как дело продвигалось очень быстро. Было установлено время смерти, нашли отпечатки пальцев подозреваемого в квартире Жакина, чеки магазинов, где были куплены некоторые игрушки, записаны показания соседей и главного свидетеля.

– Присаживайтесь.

– Спасибо, – поблагодарил Юрий и пододвинул стул к столу Серегина.

– Все, что вчера рассказали, сможете повторить и вот здесь расписаться?

– Да, хотел бы сказать, что мне вовсе не безразлична смерть Жакина, добавлю, что Коля в последнее время часто общался с одним из своих пациентов. Одна из наших ординаторов – Лиля Мамедова – была замужем за Жакиным во время учебы в университете. Возможно, стоит обратить на это внимание? – Юрию стало легче от признательного показания.

– Важные детали для следствия, – Серегин протянул ему исписанный лист. – Пока распишись вот здесь: «С моих слов записано, мною прочитано», число и подпись. Насчет пациентов поставим вопрос? – Серегин прочитал то, что написал вчера и дополнил сегодня коллега Жакина. – Найдем способ связаться. Есть координаты этих больных в ваших историях болезни в компьютере?

– Записываем все личные сведения о каждом, кто находился в стационаре, – Юрий прочитал, что рассказал Серегину. – Можно идти?

– Да, идите. Постойте, – окликнул подполковник свидетеля. – Одну секунду. Вот ваш пропуск, без него вас отсюда не выпустят. У нас здесь очень строго.

Юрий остановился у двери, оглянулся, подошел к столу и взял клочок серой бумаги с обозначением времени ухода из криминального отдела полиции по борьбе с особо опасными преступниками и коррупционерами.

– Если что-то вспомните, звоните, – ответил Серегин и скинул главному свидетелю номер телефона Тани-сыщицы.

Преображенский вышел с облегчением совести из здания полиции. «Лиля могла бы многое поведать о Коле, выясню все подробности о коллеге сам», – он принял решение, спускаясь по лестнице. Подошел к машине и посмотрел другими глазами на попутчицу.

Она улыбалась и продолжала беззаботно слушать музыку, льющуюся из приемника.

Юрий восхитился девушкой. Узкая, черная, кожаная юбка открывала середину бедра и гладкие колени. Босоножки на босу ногу демонстрировали ухоженные пятки и модный педикюр. Розовая полупрозрачная блузка без рукава облегала фигуру и открывала тонкую шею с нежной кожей, артериями, венами и линиями груди.

– Не возражаешь, сразу ко мне, по дороге купим чего-нибудь к столу. Вино, закуску, фрукты… – предложил Юрий автоматически. – Какое ты предпочитаешь: красное или белое?

– Предложение принято, – она с интересом и сожалением посмотрела на него и задумалась. – Конечно, красное.

Юрий завел машину, и они двинулись вперед по автомагистрали. Клиника находилась далеко от квартиры, где он жил второй год, снимая отдельную комнату с мебелью. После окончания вуза переехал туда, так как его бюджет увеличился.

Родители иногда высылали деньги, но переписывались они редко.

К праздникам поздравлял своих стариков, но отпуск предпочитал проводить на юге или путешествуя по стране. Только у себя он мог полностью расслабиться и забыть рабочий день, рецепты, результаты анализов.

– Как чудесно, что сейчас посидим с тобой, ни о чем не будем думать, выпьем, закусим, поговорим о Жакине. Встречалась ты с ним после развода в интимной обстановке? – спросил очевидец и коллега жертвы после того, когда они заехали в супермаркет и купили все для продолжительного, возможно, тесного общения.

– Да, чтобы обсудить раздел имущества. Он милый.

Припарковались. Поднялись на второй этаж. Зашли в квартиру и прошли в комнату. Представить приближающийся отпуск или что-то более приятное помешал стук в дверь.

– Обедать будете? – спросила хозяйка квартиры, пенсионерка с очень добрым лицом и серебряной проседью, когда заглянула в дверь.

Они отказались. Юрий сходил на кухню, вымыл фрукты, сложил их в вазу, вернулся в комнату, поставил фрукты на стол и закрыл дверь на предохранитель. Женщин он любил и относился к ним с доверием, но иногда пасовал и замыкался в свою скорлупу. На этот раз он чувствовал себя прекрасно и, взяв Лилю за хрупкие плечи, усадил нежно на диван, налил по бокалу красного вина. Включил музыку на телефоне. Они выпили. Он предложил еще бокал, но она отказалась, сославшись на его торопливость.

Лиля закинула ногу на ногу и тронула кончиками пальцев, с накрашенными ярким лаком ногтями, его правой руки. Прижалась к его лицу ароматными губами и провела языком по его щеке. Он коснулся левой рукой ее груди, погладил и нащупал сосок. Они стали целоваться.

– Заняться любовью? – Юрий моментально напрягся. – Ты хочешь?

– Ты нервничаешь? В клинике поговаривали среди врачей о распределении жилой площади в новом кооперативном доме, слышал? – неожиданно спросила Лиля, сняла блузку и села Юрию на колени в черном, полупрозрачном бюстгальтере и мини юбке. – У тебя жарко!

– Мои надежды связанные с получением квартиры могли оправдаться, если бы был женат, – он ответил бесстрастно и провел одной рукой по ее волосам, а второй обнял снова за талию и нежно погладил ее обнаженные плечи. – Сумею ли совместить работу и семейную жизнь? Ребенок, новые заботы, тревоги…

У Лили забилось сердце от наивных слов ее остроумного и сентиментального партнера. Достаточно богатый опыт и раскрепощенность придавали ему уверенности в своих силах и возможностях эротического обладания друг другом. Она надеялась на дальнейшие встречи.

Ему импонировала ее банальная, любовная интрига с Жакиным после развода, когда они иногда проводили совместные вечеринки на даче у Казаркина, куда часто съезжались две-три пары его друзей по работе.