Глава 4

Как добрались до базы, помню плохо. Перед глазами все еще стояло лицо Малыша, и не верилось, что его больше нет. Напарники и элитчики разделяли общую скорбь. И даже Михей не отпускал шуточек и управлял кораблем так, словно вез хрупкие кристаллы.

После давней, почти забытой трагедии детства, я впервые столкнулась со смертью близкого человека. Телохранители погибали, и часто, но вот так, на моих глазах… Ни наставления Медведя, ни опыт других пятерок не подготовили нас к этому. Чистюля был прав, игры остались в прошлом. Мое детство закончилось с подачи извергов в черных масках, а юность перечеркнула гориллья лапа.

Батя, если и расстроился, то виду не подал. И принялся вразумлять поникших нас излюбленным способом.

– Стоять смирно и носами не хлюпать! – орал он, окидывая нас проницательным и суровым взором. – У меня тут не пансион для благородных барышень. Я не отдавал приказ защищать горилл и рисковать шкурами ради возвышенных целей.

Утерла глаза рукавом куртки и подобралась. Вскинула голову.

– Малыш погиб как герой.

Медведь зарычал. Подскочил ко мне – ухватил за ворот куртки и приподнял над полом.

– По-идиотски он погиб! Понимаешь?!

Несмотря на бедственное положение, отважилась возразить:

– Малыш защищал того, кому доверился.

Медведь сверкнул глаза и рявкнул:

– Говорил мне Раф: не бери девчонку, у них вместо мозгов – мыльницы.

Батя разжал ладонь, и я соскользнула на пол.

– Сколько можно повторять, – продолжил он гневную речь, – вы не герои, не борцы за добро и справедливость. У телохранителя одна задача: защищать владельца. А пока не заимели хозяина – берегите «куколок». Свои понятия о справедливости и чести можете засунуть себе в «шлюзы».

Я всегда уважала Медведя как профессионала и ценила как наставника. Но в тот момент сорвалась. Обида, нанесенная погибшему другу, разбила в клочья инстинкт самосохранения.

– Ненавижу «куколок»!

У Медведя дернулся левый глаз. Лицо стало огненно-красным, как Марс.

– Ты… – процедил батя сквозь стиснутые зубы, – недостойна звания телохранитель. Мягкотелая и бесхребетная. Сегодня же отправлю тебя подальше. Выбирай: работный дом или колония – любая, на твой вкус.

Выпятила грудь и одернула на себе куртку.

– Я отсюда не уйду. Не для того столько продержалась, чтобы уйти с позором.

Медведь прищурился и жестоко обронил:

– Не в моих правилах прощать оскорбления, нанесенные хозяину. Пусть и потенциальному.

Я шумно сглотнула. Батя, как всегда, прав: за такой проступок правилами предусмотрено не изгнание. Смерть!

– Хорошо, – кивнул Медведь. – Дам тебе еще один шанс.

Тяжело вздохнул и приказал Михею:

– Отправь ее на Гранит. Немедленно. Своего «старичка» оставь отдыхать, а вместо него возьми разведкатер. Он маневреннее и топлива жрет меньше.

Пилот побелел и посмотрел на меня как на покойницу. Кивнул, не в силах произнести ни слова.

Медведь забрал из рук Чистюли с таким трудом добытую «куколку». Заменил аккумулятор и вручил мне вместе с ошейником.

– Сутки на твоей родной планете. Выдержишь – приму обратно. Согласна?

Закрепила ошейник на шее. Прижала к себе «куколку»: ради тебя, Малыш.

– Согласна!

– Ступай… – распорядился Медведь и похлопал меня по плечу.

Не обернулась на товарищей – не люблю прощаться. Невидящим взором уткнулась в спину Михея. Ноги отказывались повиноваться. Руки тряслись, и я сжала их в кулаки. Телохранитель не должен показывать, что ему страшно. Никогда. Ни при каких условиях.

Жалела ли я о своем выпаде? Нет. Отдать дань уважения другу – мое право. А наказание заслужила. И назад пути нет. Все справедливо.

Потрясенный Михей помог мне расположиться в двухместной посудине. Заметил, что у меня дрожат руки, и сам закрепил страховочные ремни.

На базе все знали, как я попала к Медведю. Ходили слухи о том, как на базу являлись служители закона и выспрашивали у меня подробности резни на Граните. Дважды приезжал Раф, начальник имперской гвардии. Но и он не выжал из меня сведений. Моя память так и не восстановилась. Не помогли ни эмпаты, ни гипноз, ни технические новинки. И батя запретил мучить ребенка.

Обрывочные фразы и картинки преследовали меня в ночных кошмарах, грезились наяву в опасные моменты. И я боялась. Всегда.

– Хватит! – приказала сама себе. – Пора победить страх перед прошлым.

Гранит, суровая планета на окраине Галактики. Мой личный ад. Моя родина. О ней ходили легенды – темные и загадочные, покрытые налетом предрассудков и смутных догадок. Что из них правда? Если бы я помнила.

На уроке истории Галактики нам рассказывали о многих планетах – населенных и нет. На одних мы мечтали побывать, когда разбогатеем. Другие пугали нас даже на голографиях. Демос, пожилой учитель, в прошлом – космический путешественник, рассказывал много, часто не по делу. Мы, телохранители низшего разряда, не любили подробностей. Запоминали главное: можно выжить на планете или нет, как увеличить шансы на спасение «хозяина».

Про Гранит пришел поведать нам сам Медведь. Щедро разбавляя речь ругательствами и междометиями, он рассказал о спецзадании, назначенном Императором. Тогда Медведю с его «птенцами» и Рафу с отборной группой гвардейцев поручили отразить нападение на клан Погонщиков.

– Колонию разорили, стерли с лица Галактики, – сообщил ученикам батя. – Император нарушил данное Погонщикам обещание: не уберег население Гранита и его уникальных питомцев. Патрульные крейсеры не передали сигнал о нападении, и помощь прибыла слишком поздно.

– А что за питомцы? – спросил тогда Чистюля, любопытный не по годам мальчишка.

Помню, как от этого вопроса я вжалась в жесткое сиденье. Неуловимый образ мягкого и бесконечно дорогого существа мелькнул в моей памяти. Словно ангел коснулся крылом и тотчас исчез.

Медведь зыркнул в мою сторону и пояснил:

– Долгое время Погонщики были легендой. Путешествовали по всему космосу и не шли на контакт с чужаками. Говаривали, будто их клан путешествовал среди звезд при помощи невиданных тварей. Животные помогали им преодолевать огромные расстояния за считаные секунды.

– Их питомцы вырабатывали экологическое топливо? – предположил Чистюля.

– Байки все это, – возразил Малыш. – У Императора Млечного Пути и частников есть сверхскоростные лайнеры, зачем им какие-то там кочевники?

– Байки не байки, но за три года до трагедии Император заключил с Погонщиками договор: выделил им планету и пообещал абсолютную безопасность, – выдал Медведь. – У кочевников тогда то ли мор на животных нашел, то ли напали на них в очередной раз, мне доподлинно не известно. Важно, что Погонщики взамен пообещали Императору раскрыть свой секрет и обеспечить особями для разведения.

Мои напарники увлеклись историей. Дылда, и тот перестал украдкой пинать Бобра под столом. А мне хотелось закрыть уши и выбежать из учебного зала. Зарыться с головой под одеяло и выплакаться всласть.

Медведь косился на меня, но продолжал:

– Срок договора подходил к концу. Четыре месяца, и в руках Императора оказалась бы новейшая разработка. Как сами понимаете, не всех это радовало. Чем сильней Его Величество, тем меньше шансов поживиться за счет Империи. Попытки вторгнуться в колонию Погонщиков участились, но флот не зевал. И лишь однажды случилась осечка. И я, и Раф сошлись в одном: виной всему предательство. В руках нападавших оказалось слишком много сведений: маршруты патрулей, позывные, коды связи. Налетчики точно знали: куда идти и когда.

– И что же стало с теми, кто встал на пути Императора Галактики? – хмыкнул Чистюля.

– Их ищут до сих пор, – рыкнул Медведь. – Из клана погонщиков выжил только один человек. И тот потерял память.

Тут все обернулись на меня. Ребята сочувственно покивали, а Медведь прищурился. Он все ждал, что вспомню.

Я отвернулась и демонстративно сложила руки на груди.

– От меня продолжения не ждите.

Батя невесело усмехнулся и пробасил:

– Тогда я закончу. Император в очередной раз нарушил обещание, и окончательно утратил доверие у других кланов и частных компаний. Таинственных животных так никто и не увидел. Согласно официальному заключению, Погонщики сами прикончили питомцев.

Глаза мальчишек стали круглыми и большими.

– Сами уничтожили то, чем так дорожили?! – охнул Чистюля. – Не верю.

– И я… – процедил Медведь.

В учебном зале повисла тишина. Мои напарники переваривали информацию, и на их лицах отражался буйный мыслительный процесс.

Медведь набрал на пульте название планеты, и на учебном голографе развернулись снимки и столбики данных. Я зажмурилась, не желая смотреть.

– Почему из всех свободных планет Погонщики выбрали Гранит? – недоумевал Дылда. – Скудная почва, воздух с примесями…

– Гранит удален от основных баз Галактики и любопытных взоров, – пояснил Чистюля. – А подземные резервуары с пресной водой и кактусы – позволяют выжить.

Медведь кашлянул и подошел ко мне ближе.

– Только Погонщикам удалось обжиться на Граните. Их колодцы – уникальны в своем роде. Так их растак!

Тут я и не выдержала. С визгом покинула учебный зал, несмотря на окрики Медведя.

Больше ни батя, ни ребята, ни разу не упоминали при мне про Гранит. До сегодняшнего дня.

Пока я предавалась воспоминаниям, Михей прокладывал курс. Подвластные его молниеносным движениям, две светящиеся точки на главном экране соединились зигзагообразной линией.

– Два прыжка сделаем, – ответил на мой невысказанный вопрос пилот. – Так надежнее. В противном случае рискуем отклониться от курса.

– Делай, как знаешь, – буркнула я. – Мне все равно.

Михей кивнул и привел катер в движение. Я закрыла глаза, настраиваясь на прыжок.

Покинув орбиту Тифона, пилот завел гипердвигатель. Привычное пространство изменилось, деформировалось в нечто и ничто. Катер, как мыльный пузырь, проник в раскаленную плазму Вселенной и потек к намеченной точке.

Ощущение того, что меня вывернули наизнанку, заглушило поток мыслей. Оказалось, физическое страдание способно облегчить душевные муки.

Краткая передышка и новый прыжок. Выход из нереального. Оглушительный свист в ушах и болезненное восстановление кровообращения.

Мы прибыли на место. Глубоко вздохнула, скинула ремни и отправилась в грузовой отсек – готовиться к спуску.

Михей вошел следом. Кашлянул, привлекая внимание.

– Чего тебе? – Я обернулась.

Рослая широкоплечая фигура заняла весь проем люка. Михей нерешительно переступил с ноги на ногу, тряхнул шевелюрой. Золотисто-желтые пряди рассыпались по его плечам.

Я не сдержала улыбку. Михей единственный из всех «птенцов» Медведя носил длинные волосы. Как ни странно, они совершенно не делали его женоподобным. Напротив, придавали особого шарма скуластому лицу и оттеняли зеленые раскосые глаза.

– Слушай, я тут подумал… – замялся он и протянул мне фляжку с водой. – На.

Посмотрела на предложенную вещь. Оценила щедрость пилота и слабо возразила:

– Достаточно нарушителей табу на сегодня.

– Так никто ж не узнает, – пожал плечами Михей. – Говорят, на Граните жарко, как в пекле.

Оттолкнула фляжку. Опустилась на корточки и отвернулась.

– Высади меня на разгромленной базе. Сама найду воду.

Михей присел рядом, толкнул меня боком.

– С тобой пойду.

Я обернулась и уперлась в его смешливую физиономию. Так и захотелось дать оплеуху: нашел время шутить.

– Да не смотри ты так, – нахмурился пилот. – Я на полном серьезе.

Недоверчиво приподняла одну бровь и спросила:

– Нафига?

Михей покусал нижнюю губу и нахмурился.

– Я вот что подумал: вдруг не все животные погибли, и ты сумеешь их отыскать. Неспроста тебе Медведь такое наказание дал.

– А-а-а, – протянула я. – Так ты, значит, кладоискателем заделался. Не, не выйдет.

– А вдруг? – не унимался пилот. – Ты единственный уцелевший представитель клана.

Вскочила на ноги и заорала:

– Сколько можно повторять: Погонщики погибли! Все! И я умерла там, на Граните. Десять лет назад. Медведь подарил мне вторую жизнь, и я ничего не хочу помнить о прошлом. Спускай меня туда и оставь в покое.

Шагнула к спасательной шлюпке и оперлась на нее ладонями. Прислонилась лбом к холодному металлу.

Михей склонился надо мной. Проговорил в затылок: