– Доброе утро, мадам д’Амран, – уверенно выдала моё имя женщина. Ещё один холодный взгляд стёк по мне и осел холодом в щиколотках. – Позвольте, что вы здесь делаете?

Я улыбнулась как можно более мило. Вот сейчас меня и препарируют. Прямо на этом месте.

– Представляете, когда я гуляла в вашем прекрасном… – Век бы его не видела! – …саду, как-то незаметно заплутала. Вышла к незнакомой части замка, вот и брожу здесь…

Я невинно хлопнула ресницами. Девушки все одна за другой скривились, вдоволь насмотревшись на мой слегка потрёпанный вид. Вечернее платье, в котором показываться на люди утром совершенно неприлично. Распушившиеся после хорошего сна волосы, как бы я ни пыталась привести их хотя бы в относительный порядок. Да лучше бы я до сих пор спала!

– О, это неудивительно. Как вы сегодня себя чувствуете? – с гримасой лёгкого пренебрежения поинтересовалась герцогиня. Будто я оскорбляла чем-то её наисветлейшие очи. – Вы вчера были такой бледной, бедняжка.

Так. Значит, вечером мне было плохо… Вот и нисколько не удивительно. Только в неадекватном виде я могла оказаться в постели Ренельда де Ламьера! Другой вопрос, что привело меня в такое состояние…

– Сегодня всё просто прекрасно! – я добавила в голос бодрости. – Благодарю вас за гостеприимство. Не знаю, как я добиралась бы домой.

Герцогиня коротко закатила глаза.

– Чего только не случается, дорогая. Нужно было вам сразу рассчитывать на то, что вы останетесь на ночь. Не люблю эту спешку. Когда гости торопятся разъехаться по домам после бала. Словно кто-то их гонит!

– Вы совершенно правы. – Я снова улыбнулась так, что у меня заболели щёки. – И я надеюсь, что впредь буду готова к подобного рода неожиданностям.

Виолена покивала, и показалось, что её взгляд самую капельку потеплел.

– Надеюсь, вы спуститесь к завтраку? – без особой охоты спросила она.

– Прошу меня простить, но я вынуждена отказаться. – Я развела руками. Ну да, чтобы за завтраком снова встретиться с Ренельдом – да лучше сразу сдаться жандармам с повинной в использовании запрещённых зелий. – Думаю, мне стоит немедленно отправиться домой. Да и к тому же я, кажется, до сих пор не голодна.

Герцогиня нахмурила светлые, как у младшего сына, брови. И сразу стало видно, как же Ксавье на неё похож. Может, даже твёрдостью характера её светлость могла бы посоперничать с мужчинами. Шутка ли, Виолена жила без мужа уже больше пяти лет. И никто ни разу не упрекнул её в том, что она не способна сама справляться с делами поместья или управлять прилежащими к нему землями.

Пожалуй, её можно было бы счесть примером для меня. Ведь я, как и она, долгое время не стремилась спрятаться под крылом у мужчины.

– Очень жаль, что вы не сможете позавтракать с нами, – наконец выдала Виолена. – Хочу сказать, что вино, которое доставили на бал с вашей винодельни, просто чудесно! Даже не припомню, чтобы я когда-то пробовала нечто подобное.

– Это последний рецепт моего мужа, – не без гордости уточнила я. – Он оставил его мне в наследство. Особое сочетание винограда разных сортов. Эдгар был бы рад знать, что вам понравилось.

Без ложной скромности, немалая доля заслуг в разработке и оттачивании этого рецепта принадлежала мне. Если не сказать больше. Прежде чем выпустить новое вино за пределы винодельни, именно мне Эдгар поручил довести его до совершенства. Сбор, отжим, выдержка – все эти этапы, вплоть до этикетки на бутылях, я прошла сама.

– Эдгар был светлейшим человеком незаурядного ума и способностей. И, похоже, он оставил после себя достойную преемницу. – Тонкие губы герцогини на миг растянулись в улыбке, а затем снова стали похожими на свёрнутый трубочкой сухой лист. – Я намерена рекомендовать ваше вино при королевском дворе. Лично его величеству. Думаю, ваш труд того достоин.

Вот такой несказанной милости я точно не ожидала от надменной на вид герцогини. Хоть что-то сегодня должно было меня порадовать! Может, я заслужила? Захотелось даже воздеть глаза к потолку в безмолвной благодарности Первородным.

Конечно, я не глухая и в достаточной мере интересуюсь тем, что творится в мире вокруг меня. Потому яростных слухов о том, что совсем скоро Виолена станет женой короля Ивена Пятого Таури, не могла пропустить. Его величество уже не так молод, чтобы гнаться за юными невестами. Многие – пусть и весьма осторожно – осуждали его за то, что он решил взять в жёны вдову собственного брата.

Но Ивен тоже потерял многое в жизни – и, может, в браке с женщиной, которая равна ему по статусу и уму, хотел найти хоть какое-то успокоение. Поговаривали ещё, что не позже, чем в этом году, король устроит испытания для молодых аристократов за право стать его преемником, раз уж своих наследников у него не осталось.

– Благодарю, ваша светлость. – Я едва смогла сдержать улыбку.

Конечно, так или иначе я прорвалась бы со своим вином и к королевскому двору тоже. Но без помощи герцогини на это у меня ушло бы гораздо больше времени.

– Не стоит благодарности, – взмахнула Виолена рукой. – Более того, я хотела бы пригласить вас на пикник – через неделю. Будут только самые близкие друзья. Мужчины поохотятся, мы погуляем в роще. Сейчас такое замечательное время!

Меня так и подмывало спросить, будет ли на том пикнике её старший сын. Или, может, он окажется слишком занят для праздных увеселений на свежем воздухе. Правда, мой вопрос будет выглядеть слишком подозрительно. Потому я промолчала о Ренельде.

Но соглашаться придётся: такими милостями не разбрасываются. И я всё-таки ещё не сдалась!

– Я с радостью приеду, ваша светлость. И, надеюсь, дела мне не помешают.

– В таком случае, – деловито заключила Виолена, – я пришлю вам официальное приглашение, дорогая.

К счастью, герцогиня отправила одну из своих фрейлин проводить меня до комнаты. Не то одна я ещё долго искала бы её, а значит, успела бы влипнуть в десяток-другой неприятностей. Всё ж неласково встретило меня имение Энесси.

Путь до выделенных мне покоев, где я так ни разу и не побывала со вчерашнего дня, оказался досадно недолгим. Провожатая спешно со мной распрощалась, а внутри меня встретила взбудораженная донельзя Абели. Кажется, она даже плакала: её глаза подозрительно блестели, а нос заметно припух. Похоже, оставаясь здесь в одиночестве, она тщетно пыталась найти выход из непонятной ситуации. И странно, что не пошла меня искать. Да, сейчас мне это было на руку, но всё же раньше я не замечала за ней такой нерешительности.

– О, мадам! – Служанка кинулась ко мне, стоило только войти. – Я уже не знала, что делать!

Её голос дрогнул от неподдельной паники. Да что же её так напугало? Куда я могла деться из этого дома, в конце-то концов?

Я бросила сумочку на обитую бархатом софу и огляделась. Вполне мило! Пожалуй, даже слишком мило для меня. Словно эта комната предназначалась для десятилетней девочки. Нежные бежево-розовые тона ткани, которой были обтянуты стены, кремовый балдахин над украшенной вычурной резьбой кроватью.

– Перестань верещать, Аби. – Я вскинула руку, прерывая поток взволнованного лепета служанки. – Лучше расскажи мне, что ты знаешь о том, что было вчера.

Девица недоуменно хлопнула ресницами, перед тем закрыв приоткрытый от удивления рот.

– А вы что же, не помните, что было? – Она приподняла изогнутые плавными дугами брови.

Я вздохнула, закатив глаза.

– Если я спрашиваю, значит, не помню, Аби. Будь добра заполнить хоть некоторые пробелы в моей памяти.

Кажется, ни у кого, кроме нас с месье жутко-суровым-дознавателем, всё произошедшее вчера до того, как мы рухнули в одну постель, не вызывало ровным счётом никаких подозрений. Ну подумаешь, стало даме дурно от жары и, возможно, сочетания амрэ с креветками. С кем не бывает!

Обдумывание же чужих резонов в случившемся пока было слишком непосильной задачей для моей ощутимо трещащей головы. А значит, об этом стоит поразмыслить чуть позже. Послушаем, что скажет служанка.

Несмотря на лёгкую растерянность, Аби всё же не забыла и о своих обязанностях. Она усадила меня перед овальным зеркалом, обрамлённым сложными цветочно-лиственными завитками багета, и принялась расчёсывать мои несчастные волосы.

– Так вы уж и домой собирались, ваше сиятельство. И экипаж велели подавать, – размеренно водя по моим чуть спутанным локонам гребнем, начала рассказывать она. Значит, хотя бы это я помнила верно. Уже неплохо! – А потом вам вдруг стало немного дурно. И герцогиня предложила вам остаться на ночь. Нас и в комнату эту проводили, и лекаря позвали, чтобы тот вам помог. Но вы после встречи с ним ушли. Сказали: воздухом подышать. Я и подумала, что это кстати будет. Раз вам нехорошо. Делать-то мне было особо нечего. Вещей мы с собой не брали. Я постель вашу расстелила, подушки взбила – да и сама прикорнула на диване, признаюсь. Устала очень… а проснулась только утром. Глядь – вас-то и нет до сих пор. Уж подумала: идти скорее надо, искать. А тут и месье де Ламьер младший пришёл. Тоже о вас справлялся. Я испугалась жуть как. Вот и ляпнула, что вы гуляете.

– Правильно ляпнула, – похвалила я служанку. – Иначе всё было бы гораздо хуже…

Девушка вопросительно посмотрела на меня через отражение.

– Так что случилось-то, мадам? – Она принялась осторожно разбирать волосы на пряди, слегка подкручивая пальцами естественные волны. – Вы ночевали ведь где-то…

И смущённо замолчала, взявшись за дело с удвоенным старанием.

– Ночевала, – мрачно ответила я.

– Ох, мадам! – округлила Аби глаза. – Неужто…

– Я ночевала здесь. Утром вышла прогуляться в сад. Разве не так?

Служанка понимающе кивнула и поплотнее сжала губы. Но на её щеках явственно проступил румянец. Даже представлять не хотелось, что она успела себе напридумывать. Но не оправдываться же!

Мы с Аби собрались так скоро, как вообще смогли. Теперь, с аккуратно убранными волосами, с укрытыми кружевной шалью плечами, пусть и в вечернем платье, я чувствовала себя гораздо увереннее.

Но сбежать так быстро, как хотелось, нам не удалось.

Мы уже спрятались от нарастающего зноя в карете, кучер гикнул лошадям, но тут прямо перед их носом к крыльцу выкатилась другая повозка и совершенно нагло перегородила нам путь.

Донельзя возмущённая, я выглянула в оконце. Во двор вышла невысокая темноволосая девушка, одетая, в отличие от меня, по всем правилам утреннего туалета: лёгкое голубое платье из шёлка, соломенная шляпка, что бросала желтоватую тень на её лицо. За ней, что-то на ходу щебеча, торопилась компаньонка. Я, передумав ещё больше портить себе утро склоками, даже увлеклась разглядыванием жизнерадостных девиц, но дверь снова распахнулась, и на крыльце показался Ксавье де Ламьер.

Совершенно непринуждённо он подошёл к мадемуазель в голубом и подхватил её обтянутую длинной перчаткой руку, явно намереваясь проводить до кареты.

Похоже, с тем зельем, что я приготовила, всё же что-то не так. Либо оно не добралось до нутра младшего де Ламьера. Уж больно мило и даже чуть заискивающе он улыбался своей знакомой. И пальчики её в своих сжимал очень уж бережно. Я досадливо прикусила губу, наблюдая за Ксавье из-за чуть отодвинутой в сторону занавески. И в груди всё нарастала и нарастала горечь разочарования.

Всё прахом! Может, та записка вообще предназначалась не мне? В ней даже не было указано моё имя.

Де Ламьер усадил девушку в карету, пропустил мимо себя её подружку и замер на крыльце, заложив руки за спину. Лишь в тот миг, как повозка проезжала через ворота, он махнул ей вслед рукой. Какое несказанное дружелюбие! Надо же!

Я тихо фыркнула своим мыслям. Экипаж наконец тронулся, вывернул на круговую дорожку у огромного фонтана с рыбками, и ровно в тот миг, когда мы проезжали мимо Ксавье, тот перевёл взгляд на меня.

– Мадам д’Амран! – вырвалось у него, кажется, раньше, чем он успел осознать, что так кричать на весь двор по меньшей мере неприлично. – Постойте! Мари!

Он мигом слетел с крыльца, словно надеялся, что ему удастся остановить карету. Я же послала ему протяжный, наполненный укором взгляд и откинулась на спинку, запахнув бархатную занавеску на окне.

– Мари! – донёсся до меня его отдалённый оклик.

Нет, дорогой Ксавье, так у нас ничего не выйдет!