Глава 2

Ближе к вечеру я решила пройти определённым для побега путём. Чтобы не плутать после, когда придётся спешно улепётывать из Пьятра Гри. Едва дождалась, как необходимое время посиделок с женщинами закончится, и отправилась вместо своей комнаты совсем в другую сторону, изрядно перед этим попетляв по витиеватым переходам. Даже успела испугаться, что так и буду блуждать тут вечно. Благо со мной был пусть и неполный, но план замка.

Не иначе одним только чудом я сумела выйти на главную башню резиденции, хоть ни разу там не бывала. С округлой галереи открылся прекрасный вид: мягкие перекаты холмов тонули во влажной дымке, между ними вилась дорога, а недалеко, в подкове реки, лежал городок Ториндинт. Его дома напоминали бусины, нанизанные на нить узких мощёных улочек…

Всего пара мгновений вдохновенного любования – и я поспешила дальше. Слуги не обращали на меня особого внимания, только кланялись, отводя глаза. До самого конца пути не пошла, боясь в самый ответственный момент встретить кого-то из приближённых Венцеля. Отметила только, что нужно дойти почти до самой стены через густые заросли шиповника, и повернула назад.

Нарочно вывернула в сад, будто возвращаюсь с прогулки. Уже почти добралась до нужной двери, которая вывела бы меня к женской части замка, как навстречу из густых зарослей зацветающего жасмина ко мне вышел мессир Мариан Шербан. Хранитель с большими силами в управлении воздухом и погодой. Не то чтобы он умел любой день сделать солнечным, но вот наслать кратковременное ненастье – как говорили – не стоило ему больших усилий.

Он шёл навстречу неспешно, внимательно озираясь кругом, словно не хотел ничего упустить. Мелкие, осыпавшиеся на дорожку травинки и листики взвихрялись от каждого его шага. Ещё на балу, во время танца, я заметила, как от него постоянно веет прохладой и запахом дубового листа. Приятно, но это вовсе не располагало меня к нему больше, чем позволял разум.

Мужчиной он был лишь едва подступившим к зрелости, но уже вдовым, что и привело его в резиденцию. Он подыскивал себе не просто наложницу, как говорили, а жену – независимо от её происхождения. Такое среди весьма заносчивых магов случалось очень редко. Что вселяло надежды во многих девушек на более спокойную и приятную жизнь рядом с ним без опасности быть отравленной ревнивой супругой или невестой.

К своему возрасту Мариан только вошёл в самую силу мужских достоинств: в золотисто-русых волосах ещё не было ни намёка на седину. Резко очерченный подбородок покрывала короткая щетина, которая только заостряла ровно вырубленные скулы. Длинноватый, с лёгкой горбинкой, нос, острые голубые глаза – пожалуй, он был одним из фаворитов будущих фавориток – такая вот ирония.

Я попыталась поскорее убраться с его пути, скрывшись в кустах, но не успела: заметила слишком поздно.

– Нэри Делериш! – окликнул он меня и ускорил шаг. Нехорошее предчувствие обратилось пугающей уверенностью, когда он добавил: – А я ведь вас ищу.

Он остановился передо мной, высокий и солидный, широкий, как стена. Окутал особым запахом: сегодня – раскалённого зноем ветра. Похоже, силы мага умели ясно говорить о его настроении.

– Я неважно себя чувствую, мессир Шербан, – вздохнула с досадой. – Вот, решила прогуляться. Что-то кружится голова. Но уже собиралась к себе.

Мариан поднял взгляд к бледному небу, с которого струилось тепло солнца. Его с утра заволокла прозрачная белёсая дымка, но жары, от которой только и спасаться, что в прохладных покоях или тенистом саду, это ничуть не умаляло.

– Погода меняется, милая нэри Делериш. Будет дождь, – маг улыбнулся, снова обращая взор ко мне. – Мне ли не знать.

Я улыбнулась в ответ, опуская взгляд на свои сомкнутые руки. От неловкости хотелось скорее куда-нибудь деться. Никогда в жизни я не встречала столько магов разом в одном месте. И их обрушившаяся со всех сторон сила порой заставляла теряться.

Вот так живёшь, слышишь о них сплетни и пересуды. Но можно ни разу до самой смерти не столкнуться с такими сильными, как мессир Шербан. Или сам принц Венцель. Конечно, маги есть в каждом городе или селении: те, что чуть сильнее, приставлены к городскому примару^[2], а самые слабые используют свои способности для мелких нужд или заработка, как лекари или алхимики.

– Пойду прилягу, если позволите, – я попыталась обойти Мариана, но он шагнул в мою сторону, преграждая мне дорогу.

– Постойте. Ещё немного, – его голос стал ниже. Мужчина сложил руки за спиной, будто удерживался от того, чтобы меня коснуться. – Я хотел сказать вам сегодня весь день… Но обдумывал много слов, которые мало что значат. Особенно для амант. Потому просто скажу, что вчера на балу не видел никого, кроме вас, – он тихо рассмеялся. – Да, понимаю, что с учётом моего прошлого, это звучит смешно. Но это так и есть. Потому… Я буду ждать вас сегодня вечером у себя.

Я вскинула на него взгляд – и он, кажется, даже слегка растерялся. Наверное, от возмущения, которое захлестнуло меня горячей волной. Затопило голову, лишив разумных мыслей. Хотелось ответить грубостью, рассмеяться в лицо. Но аманты не имеют права отказывать тому, кто их выбрал.

– Не думаю, что готова так рано… – всё же выдавила, мало надеясь на то, что Мариан меня послушает. Но он неожиданно вскинул вверх раскрытые ладони.

– Не подумайте ничего дурного, нэри. Мы просто поужинаем. И поговорим. Мне хотелось бы узнать вас получше.

– Я не собираюсь обманываться на ваш счёт, мессир, – я отступила на шаг: так было удобнее смотреть на него. – И знаю, чем это всё закончится не сегодня, так завтра. Я приду.

Мариан покривил губами, словно мои слова всё же задели его.

– Я буду очень рад. Очень.

Он придержал меня пальцами за подбородок и вдруг, склонившись, коснулся моих губ своими. Совсем чуть-чуть, но руна между лопаток стала как будто горячее. Лёгкий ветер, который наверняка подчинялся воле мага, разметал волосы у висков, прошёлся, лаская, по открытой шее, спустился по плечам на грудь. И тронул щиколотки, качнув подол лёгкого льняного платья. Мариан не обнимал меня, только едва касался пальцами лица, но ясное ощущение его рук по всему телу накрыло злым волнением. Словно он всё же позволил себе лишнее.

Я отшатнулась, когда поцелуй стал чуть настойчивее.

– Я приду, – повторила и быстро пошла прочь, уже неважно, в какую сторону – лишь бы с его глаз долой.

В комнате я тут же спешно продолжила собирать вещи, бегая от сундука к трюмо, комоду и обратно: благо после пансиона не успела обзавестись большим количеством пожитков. Сборы быстро увлекли меня, голову тесно заполнили мысли о скором побеге – теперь только радоваться! Я даже не сразу услышала шаги за дверью – а услышав, успела сунуть только что завязанный мешок под кровать. Рухнула на постель, пытаясь изобразить крайне страдающий вид.

Реби вошла и остановилась поодаль, оглядывая меня с явным подозрением.

– Вам нехорошо? – поинтересовалась холодно.

Показалось, будь я при смерти, она удушила бы меня, чтобы не мучилась.

– Да, что-то голова разболелась. Погода, наверное, меняется, – я выглянула в окно, за которым было всё так же солнечно. – Пожалуй, я пропущу ужин. Всё равно скоро нужно будет идти к мессиру Шербану.

Упоминать мага было не стыдно, хоть по губам служанки расползлась вполне заметная ехидная улыбка. Сейчас Мариан служил залогом того, что меня не будут трогать хотя бы некоторое время, а значит, можно улизнуть, пока сам нежеланный кавалер меня хватится.

– Тогда я передам кастеляну, что вас не будет на ужине.

– Будь добра, Реби. Я собираюсь вздремнуть, потому прошу не беспокоить меня.

Знала бы она, каких усилий мне стоила вежливая улыбка. Но, кажется, моё состояние перестало настораживать служанку, и она, кивнув напоследок, вышла.

Я вздохнула, запрокинув голову. Проклятье, увидеть бы хоть ненадолго Донату, узнать, что с ней. Выведать хоть какие-то подробности предстоящего путешествия. Но она была права: для моей же безопасности лучше даже рядом с ней не стоять.

В соседних комнатах стало тихо, девушки ушли на ужин, предвкушая, каков будет выбор собравшихся в замке магов. Я переоделась в самое простое и удобное платье – дорожное. Можно не бояться его испачкать, к тому же оно самое неприметное – как раз подходящее случаю. Сверху накинула плащ, прикрыв им дорожный мешок.

Проторенным путём я проскочила через замок, представляя себя тенью – сейчас такое умение пригодилось бы. Но, к сожалению, аманты не обладали и толикой магии. Лишь способностью принять силу мага и преобразовать её в новую жизнь, сохранив, а может, и приумножив.

Теперь пришлось идти до конца – по темноватому коридору, которым, видно, давно никто не пользовался – на задний двор. Затем в самую глубину, в колючие заросли шиповника и цветущей ирги. Уже темнело. Опасаясь, что придётся плутать неведомо какими сумрачными переходами, я захватила с собой факел из держателя на стене.

И, как оказалось, не зря. Широкий каменный колодец, прикрытый изрядно проржавевшей решёткой, в первый миг навёл меня на мысль, что я пришла не туда, куда нужно. Но в руке был ключ – и последние сомнения развеялись, когда он подошёл к хлипкому замку.

Механизм тихо щёлкнул. Со страшным скрежетом я отодвинула решётку и, придержав юбку платья, полезла внутрь. Едва нащупала ступеньки, но соскользнула и лишь чудом удержалась, чтобы не рухнуть прямо на дно. Внизу оказалось сыро, душно и воняло так, что слезились глаза.

Вот она – изнанка мира магов, сосредоточенной в огромном роскошном замке. Те же помои и нечистоты, что на улицах самого захолустного городишки в самой неблагополучной части королевства. Только скрыто всё под землёй.

Говорили, ходы эти были построены в очень короткий срок не без помощи магов земли.

Не знаю, сколько я плутала по зловонным червоточинам. В какой-то миг показалось, что заблудилась – пришлось остановиться и успокоить колыхнувшуюся внутри панику. Когда-то этот путь подойдёт к концу! Ведь все эти каналы куда-то да ведут. Не заканчиваются ведь тупиком.

Наконец, над головой мелькнуло круглое широкое отверстие, куда ещё падал тускнеющий свет закатного неба. Я, чуть не заплакав от облегчения! Зацепилась за скользкую лестницу, доцарапалась до замка и выбралась наружу из этой дурно пахнущей клоаки.

Закат уже угасал, стекал последними огненными потоками между остроконечных крыш Пьятра Гри и растворялся где-то за наступающими на небосклон облаками. Как бы и правда дождя не началось на мою голову. В это время года они случаются особенно часто.

Приподняв порядком испачканный в нечистотах подол, я засеменила по едва заметной дорожке между руин ротонд, когда-то выстроенных в этом жутко заросшем сквере. Говорят, в каждой из них когда-то было по маленькому Колодцу, откуда маги могли черпать силы, буквально проходя мимо. А сейчас они служили лишь напоминанием о том, что любой источник может со временем угаснуть.

А угасали они в последние годы особенно часто. Маги-Видящие едва успевали разыскивать новые. Но с каждым годом это становилось всё труднее. Поэтому Королевский дом ещё не оставлял надежду, что кто-то из амант родит, наконец, Создателя. Их раньше-то было по пальцам пересчитать, а теперь они появлялись на свет едва ли раз в полвека.

Тускнеющий свет плохо проникал через плотный полог сомкнутых над головой листьев. Изрезанные тёмными бороздами стволы клёнов казались в мутном тумане колоннами храма самой Закатной Матери. Я шла по нему, боясь остаться тут навсегда – настолько необитаемым казалось всё вокруг.

Громада Пьятра Гри высилась за спиной и наползала тенью, будто хотела дотянуться до меня и поймать за шиворот. Под ногами хрустели мелкие камни. Я то и дело спотыкалась о корни или проваливалась в выбоины каменной плитки.

Наконец деревья начали чуть расступаться и в подёрнутой золотом дымке проступили очертания выщербленной, словно зубы тролля, ограды. Вот и кованые воротца! Кажется, заперто? Как я буду выбираться? Не лезть же через стену!

Словно назло, вдалеке послышался лай собак. Видно, сюда их выпускали вечером. А может, они бегали тут постоянно, чтобы изловить или хотя бы напугать тех, кто без спроса решит прогуляться по пустынному парку.

Гавканье становилось все истошнее и ближе. Я прибавила шаг, постоянно оглядываясь: эхо металось между деревьями, отражаясь от каменных ротонд, путая, не давая понять, откуда же на самом деле доносится.

Я бросилась вниз по тропинке, неприлично задрав подол до колен. Через пару шагов со всего размаху наступила в очередную ямку и едва не закувыркалась, но всё же сумела удержать равновесие. Воротца, тускло поблескивающие на свету, приближались слишком медленно. Дорожный мешок бил по спине и звенел, хоть ничего звенящего я в него не укладывала.

До слуха донеслось жаркое дыхание. Шорох быстрых лап, топот. И снова – лай, от которого сердце подпрыгнуло и упало куда-то в живот. Перед глазами вспыхнуло багровым. Я перестала видеть вокруг хоть что-то, каждый миг ожидая, что в ногу мне вцепятся острые зубы.

– Убереги, Матерь, – шептала на каждом шагу.