Закончить фразу не удалось, потому что Данте без предупреждения наклонился к моему лицу и запечатал мне рот поцелуем.

Я была настолько ошеломлена случившимся, что даже не попыталась оттолкнуть наглого аватара, а потом мне стало все равно. Кажется, я упустила момент, когда Данте перестал прижимать мои руки к дереву, и обнял меня за талию, не прерывая поцелуя, а мои ладони легли ему на плечи… Да что тут вообще происходит-то?…

Время замедлило свой бег, поэтому деликатное покашливание со стороны тропинки я услышала далеко не сразу, а только после того, как оно стало настолько громким и надрывным, что не обратить на него внимания стало попросту невозможно. Я почувствовала, как Данте с явной неохотой отодвинулся от меня, а я с трудом сфокусировала взгляд на вновь прибывшей.

Зеленые глаза весело блеснули, а солнце позолотило длинные рыжие волосы, убранные на висках в тонкие косички и открывающие заостренные уши. Вилька, сидевшая на Тумане, озадаченно покачала головой:

– Ну, вы даете… Данте, я думала, что Еваника тебя с особым вкусом и чувством собственного достоинства убивает, а тут… Я вам не сильно помешала? – Серебристый Глеф, которого Вилья притащила с собой, ревниво заржал, а я покраснела до корней волос, обнаружив, что до сих пор обнимаю Данте за плечи.

– Похоже, что все-таки помешала… – усмехнулась Вилька, легко соскакивая с Тумана и подходя к нам. – Данте, выходит, ты все-таки уболтал ее. Хотя «уболтал» – не самое точное определение. Но способ, надо признать, действенный, – продолжала язвить подруга.

Я покраснела еще сильнее, хотя, сильнее, как мне казалось, было некуда. А Вилька невозмутимо сунула мне в руки мою бездонную суму, уже наверняка набитую всем, чем нужно, и широко улыбнулась Данте.

– Молодец, нашел ее все-таки. Пригодилось Метарино зелье, или ты ее попросту связал? – Данте улыбнулся в ответ и крепко пожал протянутую руку полуэльфийки.

– Пригодилось, еще как. Отдельное спасибо той почтенной знахарке, а то я уж не знаю, как бы поступить пришлось…

– Стоп, стоп, – попыталась вклиниться я в ненавязчивый обмен мнениями. – Виль, я чего-то не понимаю, или вы с Метарой приложили руку к моему «похищению»? – Данте с Вилькой переглянулись, как давно и прочно спевшиеся заговорщики, после чего Ревилиэль по праву лучшей подруги решила вызвать огонь на себя в надежде на то, что многолетняя дружба перевесит мое желание испепелить подругу на месте за столь низкое предательство.

– Ев, честно говоря, да. Данте ведь сначала к нам с Метарой заявился. Тебя искал, между прочим. Ну, я ему и сказала, что никуда ты с ним не пойдешь, а просто так он тебя даже толком не свяжет – ты ж ведунья. Придется применять совсем не деликатную силу, а вот на это наш общий знакомый уже был категорически не согласен.

– После чего меня поставили перед выбором – либо я забираю с собой в Андарион еще и Вилью и в нагрузку получаю посильную помощь и поддержку в твоем пленении, либо возвращаюсь в гордом одиночестве, – добавил Данте, помогая Вильке расседлать Тумана. – Я, естественно, согласился на компанию твоей подруги.

– Куда бы ты делся! – Фыркнула Вилька, а я, слушая их объяснения, тихо закипала, не сразу оценив размеры развернувшейся вокруг меня интриги. Ну, Вилька еще ладно, но Метара-то тут с какого боку влезла. – В общем, Метара дала нашему аватару сонный порошок и подробно объяснила, где тебя искать, а я тем временем твою сумку собирать стала – ты ж на озере без вещей совсем была. Не волнуйся, я ничего не забыла, даже твои книги положила, а Метара тебе, по-моему, еще и половину своего запаса снадобий подбросила – так, на всякий случай, мало ли, насколько мы задержимся, да и еды недельки на полторы…

– Предатели-и-и… – тихо выдохнула я, проводя ревизию сумки. Да-а, напихали туда столько, что я только диву давалась. Метара что, решила, что я с Данте на веки вечные уезжаю?

Помимо обычных двух смен одежды и моих любимых дриадских полусапожек в сумке обнаружилось совершенно невозможное количество барахла, причем половину из него я видела впервые. К примеру, расшитое яркими нитками светло-зеленое платье, вроде бы моего размера, но непонятно откуда взявшееся – я его точно не покупала. Метара что, мне с собой его в качестве приданого впихнула?! А говорила ведь, что девки у нее без приданого как есть останутся.

Я покачала головой и продолжила ревизию.

Две эльфийские рубашки из тонкого полотна, тоже непонятно откуда взявшиеся и нечто вроде верха от костюма для воинственных дев юга – темная, почти черная рубашка без рукавов с полностью открытой спиной и широким, почти корсажным поясом на шнуровке. Последняя деталь одежды вызвала у меня наибольшее удивление, поэтому я выудила ее из сумки и вопросительно уставилась на Вильку.

– Виль, а это что такое? – Подруга на несколько секунд замялась, а потом принялась объяснять.

– Ев, это тебе, под куртку вместо рубашки.

– Виль, ты издеваешься?

– Нет, я серьезно! Это на тот случай, если вдруг перекидываться придется. Ну, мало ли что в дороге случается… Так, на всякий случай. Все равно ж под курткой или рубашкой не будет видно, что спина открыта, зато потом, когда крылья вырастут, то на тебе хоть одежда, как в прошлый раз, лоскутами висеть не будет. – Тоже верно… В прошлый раз мне пришлось выбрасывать и куртку, и рубашку, потому что крылья попросту прорвали ткань. Ладно, она ж хотела, как лучше, все равно под верхней одеждой оригинальный покрой не будет виден…

– Ладно, леший с вами обоими, – махнула рукой я, стараясь не обращать внимания на то, с каким облегчением выдохнули мои друзья. – Пойду во-он за те кустики, переоденусь. Вилья, ты отвечаешь за то, чтобы Данте к ним даже и не приближался, понятно?

Аватар глянул на меня с таким потрясающим выражением оскорбленного достоинства на лице, что мне стало почти стыдно, но не настолько, чтобы я начала извиняться. Вилька несколько озадаченно проводила меня взглядом, а потом вдруг встрепенулась и, подбежав ко мне, сунула мне в руку тихо зашуршавший сложенный листок пергамента.

– Ев, это записка от Метары, она просила тебе передать… – Я кивнула и гордо удалилась за ближайший густой орешник, который присмотрела для себя как место переодевания.

Первым делом я выудила из сумки несколько помятые, но чистые полотняные штаны темно-зеленого цвета, которые я натянула прямо под платье, после чего пришлось выполнять самую сложную часть затеи с одеванием – а именно сообразить, как же, леший побери, надевается пожертвованный мне то ли Вилькой, то ли Метарой «корсет». Промучившись минут пять, я все-таки надела его, затянув на спине шнурки пояса-корсажа, и критически попыталась осмыслить результат. А что, довольно-таки удобно. Спине не жарко, спереди все закрыто практически наглухо, тонкая полоска ткани завязывалась вокруг шеи, не давая импровизированному «корсету» сползти, а широкий пояс делал мою талию хотя бы зрительно стройнее.

Сойдет, короче.

Я быстренько обулась в туфли на тонкой подметке и почувствовала себя вполне готовой к походу, после чего я развернула Метарину записку, и так и застыла, впившись в нее ошарашенным взглядом. В записке было всего лишь одна строчка следующего содержания: «Еваника, не повторяй мою ошибку». Как-то раз Метара призналась, что когда-то давно ее с Лексеем Вестниковым связывало нечто большее, чем просто дружба, но потом они с Лексеем о чем-то поспорили, в результате чего Метара уехала в Древицы, а наставник направился в западные леса. Спустя какое-то время он вернулся за ней в Древицы, но та, будучи чересчур гордой, весьма эмоционально послала его далеко и надолго. Лексей неожиданно послушался, и с тех пор они больше не виделись, о чем Метара жалеет до сих пор…

Из-за орешника я выходила в глубокой задумчивости, держа в руках тонкую рубашку, которую я планировала надеть поверх «корсета» и со словами «Ну, как вам?» предстала пред глазами моих друзей. Те одновременно обернулись и ненадолго замолчали, критически созерцая меня с головы до ног. Когда тишина затянулась до неприличия, я тяжело вздохнула и, подойдя ближе, сбросила сумку в траву, дабы не мешала надевать светлую рубашку с распущенной шнуровкой на груди.

– Ладно, народ, можете ничего не говорить, и так знаю, что все, как обычно…

Вилька вышла из ступора первой, и сразу же заявила:

– Ев, на самом деле, тебе очень идет. Честно.

– Ага, то-то вы так сразу застыли, пораженные в самое сердце моей «неземной красотой», – скептически фыркнула я, подсаживаясь поближе и привычно убирая короткие волосы с лица. – Ладно, Данте, выкладывай, что там у вас в Андарионе случилось, и что именно требуется от нас с Вилькой.

Данте секунду помолчал, видимо, соображая, как бы нам поделикатнее все разъяснить, но потом махнул рукой на церемонии, и принялся выкладывать все, как есть. Мы с Вилькой слушали, и с каждым словом мне становилось совершенно понятно, что мы опять влипли, причем покруче, чем в прошлый раз, когда шли к Небесному Колодцу.

В общем, когда Хэли осенью вернулась в Андарион в сопровождении аватаров и с действующим Небесным Хрусталем, айраниты возрадовались. Но, как водится, ненадолго. К тому времени самозванец был уже благополучно устранен слаженными действиями аватаров, но в стране уже воцарилась полнейшая анархия. Принц Азраэл, сын покойного короля, на время взял бразды правления в свои руки, пока жрица Хэлириан вместе с Храмом искала истинного короля. Все бы ничего, но к весне выяснилось, что короля в Андарионе попросту нет, и где он находится – неизвестно. Дело в том, что истинным королем мог быть даже полукровка, который и знать не знает о своей второй ипостаси, поэтому задача Хэли неожиданно усложнилась.

Плюс ко всему, драконы, проживавшие на Алатырской горе, объявили военное положение по отношению к Андариону, так что сейчас в стране айранитов проблем выше крыши. Принц едва справляется с утихомириванием народных масс, а тут еще и драконы постоянно на него давят, угрожая начать масштабные военные действия.

– Стоп, – вклинилась я в отчет рыцаря-аватара. – А с драконами-то вы чего не поделили? – Данте тяжело вздохнул и нехотя ответил:

– Вообще-то, с драконами айраниты никогда особо не ладили, и я, по правде говоря, не знаю, почему. Просто у нас с Алатырской горой постоянный вооруженный нейтралитет, и недавно к нам пришло послание от драконьего царя, в котором он пишет, что в одностороннем порядке разрывает все мирные договоренности, и объявляет Андарион врагом Алатырской горы.

– Лихо! – Удивленно присвистнула Вилька. – Только вот с какого перепуга он так поступил?

– Не знаю, – пожал плечами Данте. – Аранвейн всегда слыл весьма миролюбивым и справедливым правителем, так что я даже понятия не имею, почему он принял такое решение. Правда, в письме было сказано, что если айраниты не перестанут подсылать к Алатырской горе своих прихвостней, то драконы начнут войну против Андариона.

– А что за прихвостни-то? – изумилась я. – Вы что, аватаров шпионить посылаете? – Данте посмотрел на меня с выражением оскорбленного достоинства, и, глядя мне прямо в глаза, медленно и четко произнес.

– Еваника, я тебе клянусь, что никого не посылал. Ни я, ни Азраэл понятия не имеем, что это за «прихвостни» якобы от айранитов, но Аранвейн почему-то свято уверен, что существа, которых драконы периодически вылавливают внутри Алатырской горы, подосланы именно нами.

– А вы поговорить-то с ним не пробовали? – поинтересовалась Вилька, рассматривая собственные ногти. – Если вы их не посылали, то неужто нельзя нормально объяснить? – Данте саркастически усмехнулся и ответил:

– Ревилиэль, если бы все было так просто… Но Аранвейн не хочет никого слушать. Я сам пытался ним поговорить, но он отказался, хоть мы с ним и знакомы почти полсотни лет…

– Сколько-сколько лет знакомы? – Изумилась я, не в силах представить такую цифру по отношению к аватару. Данте сообразил, что ляпнул то, о чем в принципе надо было бы молчать, но, поймав мой взгляд, понял, что уйти от ответа не получится, поэтому принялся нехотя объяснять.

– Еваника, айраниты живут намного дольше людей, примерно до пятисот-шестисот лет, ну, плюс-минус еще с полвека, это кому как повезет. Лично я возглавляю Крыло аватаров больше шестидесяти лет, так что…

– Данте, сколько тебе лет, а? – незамедлительно поинтересовалась я, с некоторым беспокойством заглядывая в его черные с серебряными искрами глаза. Тот замялся, но потом честно признался.

– Вообще-то я живу уже почти полтора века.

– Сколько? – Цифра изумила меня донельзя. Вилька честно скопировала выражение моего лица – одинаково округлившиеся глаза и слегка отвисшая челюсть. Мать моя женщина, а я-то думала, что он не намного старше Хэли… Мне как-то резко поплохело, и я неосознанно отодвинулась от аватара подальше, стараясь не смотреть в его лицо. Данте смущенно кашлянул и легонько коснулся моей щеки.

– Ева, не драматизируй. У айранитов такой возраст соответствует примерно двадцати семи-двадцати восьми человеческим годам, так что не беспокойся ты так, ладно?

Ему-то легко сказать – не беспокойся! Не каждый день ощущаешь себя подобным младенцем… Кажется, эти мысли очень четко проступили на моем лице, потому что Данте осторожно приобнял меня за плечи и притянул к себе.

– Слушай, я надеюсь, что не слишком стар для тебя? Это один из тех редких недостатков, которые я никак не смогу исправить, даже если очень захочу. – Я вспыхнула и, промямлив что-то маловразумительное, под пристальным взглядом Вильки поднялась и прошествовала к Глефу, который по привычке стоял бок о бок с Белогривым.

– Хм, вы как хотите, но я предлагаю тронуться в путь. Как говориться, чем быстрее уедем, тем быстрее вернемся.

Возражений, как ни странно, не поступило, поэтому мы, торопливо оседлав коней, цепочкой двинулись по лесной дороге в северо-восточном направлении. На скаку я поравнялась с айранитом и задала мучавший меня вопрос:

– Данте, а куда мы сейчас едем? – ответил тот, спустя несколько секунд.

– В Химерову пустошь. Точнее, мимо нее.

– Ку-у-уда?! – возмутилась я. – Данте, ты рехнулся?!

Ответом мне было звонкое ржание Белогривого, перешедшего на галоп, и фырканье Глефа, не желавшего уступать своему вечному сопернику ни в чем. Я страдальчески закатила глаза, мысленно пообещав себе разобраться с аватаром чуть позже. А пока передо мной стояла гораздо более насущная проблема, а именно – как не свалиться с галопирующего Глефа, уже вошедшего в раж сумасшедшей скачки…