Глава седьмая

Секс с Михаилом действительно выходит неплохим, а может, всему виной наркотики. Но как бы там ни было, в этот раз мне не требуется медицинская помощь. Даже что-то похожее на оргазм получилось испытать, особенно когда он перевернул меня на живот и, сжав мои бедра, вошел сзади.

Но сейчас мне ещё хуже, чем из-за издевательств Андрея. Я медленно иду в гримерку из випа, но дверь в одну из комнат открыта, и всё бы ничего, если бы не этот голос. “Красавчик” смеется, а после слышатся стоны Анжелики. Мои ноги просто отказываются идти дальше и вместо того, чтобы захлопнуть дверь и бежать домой, я останавливаюсь и через щель вижу отражение в зеркале. Вижу, как он трахает самую глупую девку нашего клуба. И, черт возьми, я борюсь с диким желанием ворваться и вытолкать блондинку вон из випа. Но вместо этого продолжаю смотреть, чувствуя, что у меня все внутренности сжимаются в тугой узел. Мне хочется оказаться на месте Анжелики, чтобы Саша так наполнял меня, ведь с ним даже доза не нужна. Но вместо этого я, как долбаная маньячка, почти не моргая, продолжаю подсматривать за чужим сексом. Когда Анжелика опускается на колени перед “красавчиком”, я закрываю глаза, слушая его тяжелое дыхание, и желаю больше никогда с ним не встречаться. Всё стихает, и я только собираюсь отойти от двери, как она распахивается и оттуда полураздетым выходит этот самый мужчина. Мне хочется сделать ему больно, так же, как я сама ощущаю, но вместо этого нарываюсь на гневную отповедь, из которой становится ясно, что Саша сам остался неравнодушным. Он ревновал, так же, как я. Тогда тем более ему лучше не ходить сюда, чтобы не мучить ни себя, ни меня.

Захожу в гримерку и сажусь перед зеркалом, запустив пальцы в волосы и рассматривая свое лицо в отражении.

– Дожилась, Василиса, неровно дышишь к очередному клиенту и не своему, как сегодня выяснилось, – говорит мне отражение или я ему. – Никакого эксклюзивного права на него у тебя нет, поэтому забудь, как будто его и не было никогда в твоей жизни, иначе не сможешь работать здесь.

– Психоз налицо, Ева? – в гримерку входит никто иной, как Анжелика, заставив меня дернуться и отвернуться от зеркала. – Или мечтала быть на моем месте?

– Да вот ещё, у меня всё довольно неплохо прошло, к тому же Михаил – это не Мамба и деньгами меня не обделил сверх оплаченного времени.

– Что ещё за мамба? Конфета что ли? – заметно, что она пытается шевелить мозгами, но получается это у блондинки откровенно плохо.

– Тот, с кем ты кувыркалась. Видимо, он ничего о себе не рассказывал тебе? – я снисходительно улыбаюсь, но моя улыбка быстро замирает на губах при ответном выпаде Анжелики.

– Ты знаешь, нам как-то не до разговоров было, – с этими словами она скидывает полупрозрачный пеньюар и направляется в душ, а я еле сдерживаюсь, чтобы не запустить в неё феном или чем потяжелее.

Как только блондинка исчезает из вида, я выдыхаю и начинаю стаскивать с себя одежду, мечтая поскорее облачиться в удобные джинсы и кофту, а также снять шпильки, обувшись в кроссовки. Не дожидаюсь выхода блондинки, душ я приняла ещё в випе, после секса, поэтому и собираюсь куда быстрее, чем все остальные девушки, кто ещё остался в клубе в этот поздний-ранний час. Натянув на себя одежду и завязав волосы в хвост, я направляюсь к выходу. Такси уже ждет возле черного входа: "Uber" как всегда приезжает вовремя, а я уже предвкушаю теплую и уютную постель дома, где, наконец, усну и просплю до самой ночи, а после, сходив в супермаркет за ведерком мороженого, буду смотреть сопливые мелодрамы. Но успеваю сделать только несколько шагов, как меня хватают за руку и, зажав рот, тащат куда-то за клуб. Зимой в это время на улице ещё темно и совершенно безлюдно.

– Заткнись! – раздается голос из моего кошмара.

Страх буквально парализует меня, так что я не могу дышать, чувствую, как глаза мои округляются. Я не помню, как его зовут, не помню даже, как он выглядит, но зато помню свой кошмар от пережитого в лагере с загадочным названием “Антрацит”.

Темно и грязно, вокруг вонь чьей-то рвоты, пота и мочи, всё это смешивается с синтетическим запахом наркотиков, которые готовят для сбыта. Девушки, кто более-менее способен, работают на доставке, остальных используют иначе. По ночам из соседнего помещения слышатся плач и просьбы о помощи. Иногда я вижу кого-то из тех, что уводят туда, а кого-то больше никогда не встречаю. Хотя я здесь всего лишь два месяца, и пока надо мной не производят никаких опытов. Зато увиденного хватит на всю жизнь.

– Она.

Я даже не сразу реагирую, потому что тут каждый день извращенцы выбирают себе развлечение. И когда передо мной останавливается местный надсмотрщик, я в ужасе отшатываюсь, забираясь с ногами на железную кровать без матраса.

– Ты идешь, – его пустой и мертвый, будто у змеи, взгляд, только добавляет ужаса. Этого человека уже ничем не разжалобить, никакой милости от него не дождаться, но я всё равно падаю на пол, ползая в его ногах.

– Пожалуйста, я вас умоляю, отпустите меня, я всё буду делать, но не отводите меня туда, пожалуйста, я сделаю всё, что угод…О-о-х, – моя мольба обрывается, когда он с силой бьет меня в живот ногой, а после, схватив за волосы, поднимает с пола и толкает в сторону соседнего помещения. Я упираюсь, цепляюсь за двери и кровати, но меня всё равно силой тащат, ударяя резиновыми дубинками по рукам и ногам.

Оказываюсь в комнате, где всего одна кровать, но зато накрытая матрасом, хоть и грязном, со следами крови и ещё чего-то. С ужасом останавливаюсь у входа и осматриваюсь дальше, кроме кровати есть ещё какой-то шкаф в углу, стол и стул. И на этом стуле спиной ко мне сидит мужчина.

– Иди сюда, рыжая, – он показывает на кровать, но я не двигаюсь с места, парализованная. – Легла! – от громкого голоса дергаюсь и в ужасе пячусь назад из комнаты, но двери за мной уже закрыты.

– Откройте, пожалуйста! – кричу и стучу в закрытую дверь, но всё бесполезно. А спустя мгновение мне на голову надевают мешок, так что всё вокруг исчезает из виду, и тащат, крепко держа за руки, пока не падаю на кровать.

Дальше всё происходит быстро: холод металла к телу, а после холодный воздух вокруг, который заставляет ежиться, но пошевелиться я не в силах. Руки и ноги разведены в стороны и привязаны к краям кровати, так что я абсолютно вся обнажена. Дергаюсь, когда ладонь скользит по ноге, но чудовище это не останавливает. Он поднимается от колена выше, пока не касается пальцами между ног, толкая палец внутрь, так что я вскрикиваю.

– Х-м-м, как любопытно, я думал в этом месте не осталось целок, – от его довольного тона меня охватывает ещё больший страх, грозя обернуться истерикой.

– Пожалуйста… – дергаю руки, но от этого веревки только сильнее режут нежную кожу. – Отпустите меня…

– Ш-ш-ш, молчи, – он отодвигается, и я слышу шуршание одежды с характерными звуками, когда расстегивают молнию на брюках. – И не кричи, иначе мне придется уколоть тебя, чтобы сделать послушной.

Чудовище забирается на кровать, устраиваясь между моих ног, и вновь гладит, вызывая у меня приступ тошноты. Я уже просто плачу, прикусив губу, чтобы не издать ни звука, он льет какую-то холодную жидкость мне на промежность, так что все внутренности у меня сжимаются в тугой узел от напряжения, а после я оказываюсь в Аду. Боль такая, что кажется, меня разорвет на части, мой громкий крик и дикое сопротивление, потом укол – и ощущение безразличия ко всему. Словно я не в своем теле и только наблюдаю, как в фильме, как меня насилует сначала это чудовище, потом другое и так далее, что через год пребывания в этом месте я уже не сопротивляюсь и не молю, понимая всю бесполезность происходящего.

Сейчас же я с яростью дикой кошки сражаюсь за свою жизнь, своё существование. Кусаю “чудовище” за руку, с наслаждением ощущая на языке солоноватый вкус крови, а после пинаю его в колено, впервые пожалев, что на мне не стрипы на шпильке, но и этого оказывается достаточно, чтобы хватка на моем теле исчезла. Второго шанса мне и не нужно, я бегом устремляюсь к клубу, но монстр из прошлого догоняет меня, на этот раз повалив на землю.

– Ты ещё и ожила, тем лучше, сможешь отработать все долги своего отца.

– У меня нет отца, – рычу, стараясь скинуть с себя этот “привет из прошлого”.

– Значит, любовника, – он хватает меня за волосы, стянутые в хвост, и ударяет о землю лицом, так что на минуту я отключаюсь, а когда прихожу в себя, уже лежу без тяжести, а рядом разворачивается драка. Хотя назвать дракой то, как “Мамба” отделывает напавшего на меня, можно с огромной натяжкой. Ему хватает всего нескольких ударов, чтобы отправить чудовище в нокаут. Чувствую на лице влагу и понимаю, что этот урод разбил мне нос.

– Ты как? – Саша приседает рядом, всматриваясь мне в лицо. – О, черт!

– Уже не хочешь меня? – кривлю губы в улыбке, а после начинаю хихикать. – Вид разбитого носа и крови тебя не возбуждает? Ты точно из другого теста, – уже смеюсь в открытую.

– А этот му**к тебя хорошо приложил, – вместо ответа на мои вопросы произносит мужчина, протягивая руку: – Идем обратно в клуб, хоть умоешься, а то вся чумазая.

– Да, такую меня не пустят на пилон, – поднимаюсь, но голова тут же идет кругом.

Однако прежде чем я впадаю вновь в беспамятство, “Мамба” обхватывает мою талию, не дав снова прижаться к земле. А после и вовсе на руки подхватывает, направляясь к черному входу, из которого я вышла каких-то пять минут назад, но сейчас у меня ощущение, что прошли годы.

Может быть, моё спасение Сашей – это просто бред, и спустя время я очнусь в лагере, опять в том самом кошмаре. Поэтому что есть силы цепляюсь за плечи мужчины, словно боясь очнуться и понять, что всё это – лишь иллюзия, игра воспаленного мозга.

– Тише, Вася, – он уже спускается по ступеням. – Ещё чуть-чуть – и ты вопьёшься ногтями мне в плечо, словно хищная птица. Или хочешь пустить мне кровь, чтобы уравнять наш внешний вид?

– Ха-ха, очень смешно, – внизу нас встречают Татьяна и тот мужик, с которым Саша приходил в прошлый раз и сегодня.

– Что случилось, Ева? – Татьяна Юрьевна тут же устремляется за барную стойку с полотенцем, а после возвращается и прикладывает его к моему лицу. – Ты словно на войне побывала.

– Можно сказать и так, этот был человек из “Антрацита”.

– Вот убл*дки, они всё же нашли тебя здесь.

– Кто это – они? Танюша, вам кто-то угрожает? Только скажи слово, и мы быстро поставим их на место.

– Нам нет, но я не понимаю.

– Он говорил про долги Николая, якобы их надо выплачивать.

– Но я ведь и так закрыла этот вопрос, – Таня садится за стол и достает сигарету, прикуривая. – С чего вдруг он объявился сейчас, да ещё у моего клуба?

– Я не знаю, – отнимаю полотенце от лица и осматриваю бар.

– Вон там стоит бутылка виски, налей себе, может, напряжение отпустит, а то тебя колбасит, словно при кокаиновом отходняке.

Я даже и не замечаю, что меня трясет, пока не делаю третью попытку налить в стакан виски.

– Да пей с горла, – Сашка оказывается рядом, чуть кривя губы в улыбке. Но вместо того, чтобы ответить, я так и делаю. Один глоток, второй, третий, четвертый, и могу ещё, но “Мамба” отбирает бутылку. – Хорош, а то снова упадешь.

– О, Сашенька, ты ещё здесь? Меня ждешь? – Анжелика выходит в зал в одном полотенце.

“Вот чертова шлюха! Небось услышала разговоры” – отворачиваюсь от пустоголовой блондинки, чтобы не видеть, как она виснет на руке мужчины.

– Ева, почему он требовал денег?

– Я не знаю, но может ли быть совпадением, что совсем недавно я в Сити встретила Николая?

– Что? Почему ты не сказала?

– Посчитала, что это случайность.

– Как видишь, нет, – неестественно громкий смех блондинки прерывает Таню. – Анжелика, иди уже домой, а то я тебя поставлю в минус на завтра.

– Но, Татьяна Юрьевна, – мямлит девушка, а я снова забираю бутылку у Саши и делаю глоток. – Я встретила настоящего мужчину, который оказался лучше всех.

Морщусь от столь откровенной лести, но вслух ничего не говорю. Что тут можно сказать, если она не знала никого лучше Александра? Или, может, она вообще не знает, как это: лучше? Но с горечью должна признать, что в этом Анжелика оказывается права.

Однако, чтобы не вызвать гнев начальницы, а также в надежде, что “Мамба” и завтра явится ради неё, девушка отступает и убирается сначала в гримерку, а после и вообще из клуба.

– Назойливая девица, – замечает Саша, на что я лишь прячу улыбку.

– Видимо, ты действительно произвел на неё впечатление, Мамба, – смеется его друг.

– А ты не завидуй, Косарь, – так же беззлобно отзывается красавчик.

– Мужчины, я считаю, что Анжелика и всё, с ней связанное, не является сейчас проблемой, в отличии от этого урода, которого вы бросили на улице. Кстати, он, может, уже сбежал?

– Нет, я закрыл его в багажнике машины, – Саня улыбается одними губами и почти равнодушно пожимает плечами. – Но, если нужно, я с ним “пообщаюсь”.

– Пусть полиция общается, уверена, у них будет, что сказать ему.

– Таня, я устала, можно, я поеду домой?

– Нет, сперва дашь показания, обо всем, кроме “Антрацита”. Об этом лучше молчать, чтобы и тебя не загребли за проституцию и наркотики.

Менты приезжают достаточно быстро, Саша выходит, отдавая им чудовище и заодно также давая показания, а после они опрашивают и меня. Что было, знаю ли я нападавшего, как пострадала. Я всё рассказываю, но ехать сейчас и снимать побои отказываюсь, сказав, что днем приеду сама. Наконец, меня отпускают, и я выхожу на улицу, когда уже светло.

– Тебя подвезти? – Мамба выходит следом.

– А разве тебе не надо по делам?

– Думаю, Косарь задержится здесь, будет утешать твою начальницу. Так подвезти?

– Хорошо, но можешь даже не рассчитывать, что тебе что-то обломится.

– Ты сегодня не в моем вкусе, – он криво улыбается и надевает очки.

– Слишком дерзкая?

– Слишком проблемная, – усмехается мужчина и идет к машине, открывая пассажирскую дверь.

– Уж какая есть, – сажусь в автомобиль и тяну на себя ремень, но пристегнуться самостоятельно не получается. Саша наклоняется и сам вставляет ремень в паз. Но когда отодвигается, наши лица оказываются на одном уровне в сантиметре друг от друга. Я смотрю на него, на его губы и понимаю, что хочу ощутить их прикосновение, здесь и сейчас, даже не замечая, что подаюсь навстречу мужчине, в сиюминутном желании почувствовать, как он целуется.