Глава 19.

С момента как я пришла в себя, минуло уже шесть недель. Джейсон забрал меня к себе домой, ну, или он сказал, что это его дом. Вообще мне было всё равно, его это дом или нет, главное сбежать из больницы. Я ненавижу даже сам запах, которым дезинфицируют помещения. Плюс ко всему ощущение шока и беспомощности меня вогнало в глубокую и затяжную депрессию. Я перестала почти разговаривать, не реагировала на цветы и маленькие милые подарки, которые присылал мне Спарк. И в довершение ко всему любой наш мало-мальски связный разговор заканчивался тем, что он просто сбегал от меня. Спустя почти два месяца я так и не узнала ничего ни о родителях, ни о Наташе, кроме того, что они рады, что я пришла в себя. А уж про Михаила так вообще ни слова не было произнесено. Каждый раз, задавая вопросы, я получала яростную волну гнева, совершенно для меня непонятную. И Джейсон до сих пор так и не объяснил, в чем дело.

Но возвращаясь в настоящее, я решила, что они с Мишей повздорили из-за чего-то, и теперь в натянутых отношениях. С каждым днем я всё реже стала спрашивать Джейсона о знакомых и родных, а он сам не заговаривал. А последние несколько дней, что я живу здесь, я видела его всего пару раз. В основном со мной всё время проводила Марта, моя сиделка. Это женщина средних лет, очень добрая и заботливая, и по большому счёты мне и не нужно много. Я каждый день занимаюсь физиотерапией. Но пока мне не удавалось даже удержать стакан с водой, чтобы запить лекарства. Я чувствую себя маленькой девочкой, которая совершенно ничего не умеет делать. Меня кормят, поят, купают и укладывают спать. Иной раз я поражаюсь терпению и выносливости Марты. Спарк заходил пару раз, спрашивал, как успехи, но это был настолько обезличенный разговор, что я больше расстраивалась, чем радовалась его редким набегам. Пока я лежала в больнице, он проводил у меня по несколько часов, а тут, за последнюю неделю я видела его всего дважды по пять минут.

Меня не отпускало чувство, что он меня избегает, по пока непонятной мне причине.

И вот сейчас я была в этом огромном доме одна. Мне открыли окно, и теплый морской бриз трепал легкие занавески. Марта ушла в супермаркет, из-за меня бедную женщину припахали ещё и на готовку, но, когда я спросила её, она сказала, что ей нравится быть полезной, и на этом мы закрыли тему. Я сидела в кресле у распахнутого французского окна, когда увидела подъехавший джип. Машина остановилась перед террасой, и из неё вышел Джейсон. Мужчина обошел машину и открыл дверь пассажирского сиденья. На встречу к нему выбралась швабра под метр девяносто, худая, но при этом дорого одетая. Я не выносила таких пафосных сучек. Эти девицы всегда приходили в «Робин», чтобы потрепать нервы персоналу. Но в данной ситуации, меня волновало совершенно другое. Наблюдая как мужчина, обняв эту воблу, ведет её в дом, я почувствовала, что начинаю задыхаться. И дело было вовсе не в приступе паники, я никогда этим не страдала, а в том, что по непонятной причине, я решила, что раз этот самый мужчина заботится обо мне, то я имею какие-то права на него. Но ведь это глупо. Он мне не муж, и даже не парень, но моё рациональное «Я» было тут же забито дикой ревностью и обидой на то, что он прямо у меня под носом собрался трахнуть эту девицу. Все эти мысли пронеслись в моей голове за секунды, пока они подходили к крыльцу. Я попыталась отодвинуться от окна, но не смогла найти сил, чтобы даже нажать кнопку на кресле. И как итог, была поймана с поличным, когда Джейсон повернул голову и увидел, что я смотрю на них. На мгновение он напрягся, и мне даже показалось, что в его глазах проскользнула горечь. У меня же было ощущение, что меня сдавили, и дело было не в тугом корсете, а в том, что мои внутренности завязались тугим узлом. Тем временем, девица погладила его по плечу, привлекая внимание к себе. Джейсон отвернулся от окна, и что-то шепнул ей, заставив засмеяться. Мне казалось, у меня начали крошиться зубы, так сильно я сжала челюсть. Они, наконец, зашли в дом, а я продолжила сидеть, чувствуя, как у меня в груди разрастается дыра. Конечно, он будет только с такими барышнями, а обо мне просто заботился, пока я была после операции, теперь же скинув меня на мед. Сестру, занялся своими делами. Но все аргументы так и не смогли успокоить сердце, которое, казалось, билось где-то в горле. Я вздрогнула, когда послышались шаги и смех. Презирая себя за слабость, я развернула кресло и выехала в коридор, чтобы как раз увидеть парочку, поднимающуюся по лестнице. Джейсон обернулся, и теперь в его глазах сквозанул гнев, будто я докучала им. Возможно так и было, но его слова не выдали чувств.

– Ты что-то хотела, Эвелина? – голос был спокойным, а вот глаза… в глазах разрастался гнев, и я поспешила ретироваться.

– Нет, извините, – и я, развернувшись, скрылась за дверью.

Как только я оказалась в своей комнате, из глаз потекли слезы от обиды. Зачем он спас меня? Зачем привез в свой дом? Это какая-то его изощренная пытка, но за что, я не понимаю. От всех этих вопросов, да и от постоянного напряжения, у меня началась истерика.

Вот в таком состоянии и застала меня Марта. Я не знаю, сколько я плакала, но у меня ужасно болела голова, даже когда слезы закончились. Марта умыла меня, и уложила в кровать. Боже, как мне в этот момент хотелось уткнуться в подушку и пореветь в голос, но я всё время лежала на спине. Марта суетилась возле меня, а позже ушла готовить ужин. Спустя какое-то время я забылась беспокойным сном. Разбудил меня женский стон. Не совсем очнувшись ото сна, я не сразу сообразила, что это за звуки, но, когда стон повторился, мне стало мерзко. Повернув голову, я увидела, что на улице уже темно. Девушка наверху опять взвыла, и мне захотелось заткнуть уши. Я не была скромницей, и прекрасно понимала, что там происходит. И опять на меня накатила волна безысходности, на смену которой спустя пять минут, пришел гнев на саму себя.

– Я встану на ноги, и тогда ты будешь сходить с ума от желания, Джейсон Спарк! Ты будешь сгорать в медленной агонии неудовлетворения, но не получишь меня. И когда я достаточно поиздеваюсь, возможно, ты и добьешься желаемого, но только если я захочу.

Это походило на клятву, и даже не смотря на слёзы бессилия, я была полна решимости снова начать ходить. После всего высказанного мне сразу стало легче, только вот интуиция подсказывала, что я первая не выдержу осад этого мужчины. Ведь ещё тогда, в Москве, казалось вечность назад, уже тогда, я попала под его обаяние. А здесь, за то время, что он провел в больнице, я поняла, что этот мужчина забрался мне под кожу, и отравлял своим ядом мой разум. Но я не сдамся так быстро, иначе после всего этого, перестану себя уважать. За своими планами коварной расплаты, я даже не заметила, как наверху всё стихло, а затем хлопнула входная дверь, доказывая, что очередная шлюха покинула виллу. Я сцепила губы, чтобы не издать ни звука, услышав, как повернулась ручка двери, но саму дверь он так и не открыл. А потом раздались шаги на лестнице. А я лежала и не знала, то ли мне плакать, что он ушел и не зашел ко мне, то ли радоваться, что этого не случилось, и дало мне передышку на выстраивание стены между нами. Сегодняшними поступками я выдала себя с головой. Надо же было додуматься, шпионить за ними. Но всё это оказалось выше моих сил. Хотя… нет, это было выше моих сил, больше я не повторю подобного. Я закрыла глаза и начала дышать глубоко и медленно, и вскоре я заснула. Мне снилось, что море качает меня на волнах, ласковое солнышко целует моё тело, и всё настолько совершенно, что я испытываю настоящий шок, когда меня за ноги хватает акула. Я пытаюсь закричать, но эта тварь утаскивает меня под воду. Мои ноги адски болят, когда я пытаюсь вырваться и не могу. Воздуха в легких всё меньше, и я начинаю смиряться со своей гибелью. И тут, когда я перестала бороться, эта хищница отпустила мои ноги. Вода вокруг меня окрасилась в алый цвет, и в этот момент в моих легких нашлось воздуха, чтобы закричать.

– Не-е-е-е-ет!!! – я открыла глаза, отбиваясь от того, что снова пыталось меня поймать.

– Эви, девочка моя, успокойся, это просто кошмар, – знакомый голос заставил меня замереть, и понять, что я вцепилась руками в его предплечья.

Это тоже стало своего рода шоком, потому что я чувствовала, как мои пальцы впиваются в его руки. Подняв глаза, я встретилась глазами с Джейсоном Спарком, который улыбался как Санта на Рождество.

Глава 20.

– Как это получилось? – мой голос охрип от крика.

– Я не знаю, но это чертовски здорово, – он осмотрелся. – Ты пить хочешь? Вода поможет успокоиться.

Когда я кивнула, он снова улыбнулся.

– Эвелина, отпусти меня, я не сбегу, – я поняла, что всё ещё держусь за него. Разжав пальцы, я откинула голову на подушку, чувствуя, как мои щеки становятся пунцовыми. Приоткрыв один глаз, я следила, как Джейсон налил в стакан воды и вернулся к кровати. Я ожидала, что он напоит меня, но мужчина остановился и протянул мне стакан с водой.

– Хочешь пить, Эви, – хитро улыбаясь, проговорил он, – возьми сама.

– Ты издеваешься?! – он просто измывается надо мной. – Я не могу.

– Можешь Эвелина, всего пару минут, ты чуть не сломала мне руки, значит можешь.

Когда я подняла руку, он сделал шаг вперед и вложил в мои пальцы стакан. От напряжения у меня даже на лбу выступил пот, а рука со стаканом так тряслась, что вода расплескивалась на меня, пока я подносила стакан к губам. И вот оно! Я сама сделала самостоятельный глоток. Но после этого, от напряжения свело судорогой пальцы, и стакан выскользнул из руки, облив меня водой.

– Чтоб тебя! – выругалась я, осматривая последствия потопа, и удивилась, что в ответ не послышалось смеха над моей неуклюжестью, но подняв глаза, я забыла, как дышать.

Джейсон смотрел на меня так, будто я обмазала себя его любимым лакомством, и предложила ему вкусить это. «Только что губы не облизывает», – подумала я и тут же сжала кулаки, потому что мужчина сглотнул и облизнулся.

– Твою мать! Джейсон, прекрати так смотреть на меня. Несколько часов назад ты трахал эту воблу, так что не надо меня пожирать глазами как голодающий на пиру.

– Эви… – от его хриплого голоса я почувствовала, как напряглись мои соски, или может это от холода?

– Мне холодно, – пробурчала я, – дай мне ещё одно одеяло.

–Ты его тоже намочишь, тебе надо снять мокрую одежду, – каким-то неестественным и глухим голосом проговорил мужчина, пытаясь смотреть мне в лицо.

– Тогда позови Марту, она поможет мне переодеться.

– Марта уехала домой три часа назад, у неё заболела дочь, и я отпустил её.

– Это моя сиделка! – истерично воскликнула я.

Если нет Марты, значит мы вдвоем в этом огромном доме.

– Не кричи, Эвелина, завтра к тебе приедет другая.

– А я не хочу другую, я хочу, чтобы со мной была Марта. Она меня понимает и не оставляла ни разу.

– Я тоже не оставлял, – каким-то обиженным мне показалось это заявление, и когда я уже хотела сказать, что я его только и вижу приезжающим и уезжающим, он перебил меня. – Но мы сейчас не об этом. Чтобы не простыть, тебе надо снять мокрую одежду. Я сам помогу тебе переодеться.

– Нет! – но мой возглас проигнорировали.

– Где же лежит чистая одежда? – он взглянул на меня. – Ты мне не поможешь?

Я молчала, поджав губы и не глядя на него.

– Ну ладно, сам найду, – и он принялся открывать все ящики и шкафы в комнате.

Когда он достал белую шелковую рубашку, я застонала. Угораздило же Марту положить именно эту тряпицу сверху. Белая рубашка была по вырезу отделана кружевом, и спереди полы связывались лентой.

– Мне нравится, – его слова вызвали волну гнева.

– Вот сам и носи! – рявкнула я.

Но мужчина только рассмеялся.

– Сейчас мы тебя переоденем и укроем одеялом, и я, наконец, смогу вернуться к себе, чтобы поспать.

Это был упрек или мне показалось? Я не успела решить, Джейсон в мгновение ока оказался рядом, схватив одеяло, он откинул его с моих ног и, взявшись за рубашку, потянул её вверх. В этот момент мне хотелось провалиться сквозь землю. Но у Джейсона не было опыта Марты в переодевании парализованных больных, поэтому дальше бедер рубашка не сдвинулась. Он попытался ещё раз, и вдруг рванул рубашку пополам. Я успела только охнуть и уставилась на него в немом шоке. Руки сами собой поднялись и свели разорванные половинки.

– Прости, Эви, я куплю тебе другую, – он попытался отвести мне руки, но я мертвой хваткой вцепилась в разорванную рубашку. – Милая, ты замерзла, мокрую одежду надо снять.

Он смотрел мне прямо в глаза, не разрывая зрительный контакт, в то время как его руки мягко развели полы разорванной ночнушки. Даже когда его пальцы поднялись и стащили бретельки с плеч, он смотрел прямо в глаза. Этот взгляд будто загипнотизировал меня, но где-то на задворках сознания, я понимала, что мужчина, который мне не безразличен, сейчас раздевает меня, но казалось, его это абсолютно не волнует, пока рука его не опустилась на грудь, нежно приласкав пальцами. Когда он задел сосок я вздрогнула. А он продолжал смотреть, не разрывая контакта, мне казалось, что я даже забыла, как моргать.

– Такая нежная, – прошептал он, лаская пальцами грудь, тут он закрыл глаза разрывая этот гипнотический эффект, и я моргнув попыталась отодвинуться.

– Нет! Оставь меня!

– Эви, ты как яд в моей крови. Я неизлечимо болен тобой.

– Где-то я уже это слышала… – я пыталась вернуть себе язвительный тон, несмотря на то, что он продолжал гладить меня. – Это фраза из мыльного сериала?

–Что? Нет. Я схожу с ума, хотя нет, это ты сводишь меня с ума, своими сверкающими глазищами, губами, которые я так давно мечтаю… – пока он говорил, то его голова приближалась ко мне.

– Нет! Я не позволю, – я отвернула голову в сторону. И он ткнулся губами в щеку. Но даже этого оказалось достаточно, чтобы я задержала дыхание. А его губы легкими касаниями проложили дорожку к моим. И взяв меня за подбородок, он повернул голову для поцелуя.

– Я так хочу попробовать и узнать насколько реальны были мои сны, – проговорил он касаясь губами моих губ.