Несколько дней спустя Ларисинья сидела на берегу озера, и задумчиво смотрела на воду. Как только почувствовала сильную магию, замерла, а потом медленно приподнялась. Появилось чуть слабое темное свечение, из которого вышел худощавого телосложения молодой парень, в котором она узнала мага, вернувшего к жизни Вертару.

Ларисинья понимала, что опасно быть рядом с таким мощным никтротом наедине, но страха не испытывала. Лишь с интересом осмотрела его с ног до головы, и без стеснений задала прямой вопрос, беспокоивший ее все это время:

– Почему ты мне помог?

– Не знаю, – задумчиво ответил маг, осторожно приближаясь к наследнице, переживая, что испугает. – А может потому, что я также одинок, как и ты? Только с разницей, что у тебя друзья – звери, а у меня и этого нет.

Ларисинья вновь присела на камень и с удивлением поинтересовалась:

– Ты за мной следил?

Маг растерялся и, неуклюже улыбнувшись, выдал:

– Прости, немного, когда ты занималась в саду или каталась на лошади. Красивая она у тебя…

Наследница не сдержала улыбки, искренне обожая преданное животное – друга, и тут же уточнила:

– Почему ты одинок?

– Животные боятся моей магии, как, впрочем, и все живые существа.

– Такой сильный?

Парень тяжело вздохнул и, расположившись рядом с девушкой, неуверенно спросил:

– Не против?

Девушка кивнула, не понимая, почему не чувствует страха, и сорвала траву, растущую рядом с камнем. Как только молодой парень удобно расположился, она вновь переспросила:

– И все же, если ты такой могущественный, почему одинок? Ведь сила притягивает…

– Потому что я не должен жить. К тому же, если отец узнает о моем существовании, не пощадит ни меня ни мать…

Изумленно уставившись на парня, Ларисинья ахнула и закрыла от удивления ротик ладонью.

– Как жестоко слышать такое, а ты… живешь с этим…

– Ты тоже несчастлива, – буркнул незнакомец, поворачиваясь лицом к озеру.

– Постой, ты сказал мать? Тогда ты не одинок… Одиночество – это когда всегда один…

– Ты не права, Висарена так увлеклась спасением наших жизней, что и не заметила, как я вырос, причем, в полном одиночестве.

– А где твоя мать сейчас?

– Прячется… там, где не найдут никогда, в самом видном месте. Во дворце.

– А ты?

– То там, то здесь… Мою силу чувствуют, несмотря на то, что мать поставила защиту мне через себя. И я вынужден постоянно прятаться. Иногда я даже не знаю, как регулировать магию, но стараюсь сдерживаться.

– Странно, разговариваем, а я даже не знаю, как тебя зовут.

– Зато я знаю, – с грустной улыбкой заметил парень, и тут же представился. – Варальд. Буду рад быть твоим другом.

Драконица кивнула и приветливо произнесла:

– Единственным другом…

– Это точно, – усмехнулся парень.

– И я рада, – проговорила девушка, радуясь и не веря, что можно вот так просто разговаривать и общаться. Но в душе мгновенно вспыхнуло переживание, что это ненадолго.

* * *

Ларисинья кружилась по комнате, радуясь замечательному настроению. Посмотрела в окно и, решив, что время уже подошло, бросилась из помещения на встречу с магом, с которым она общалась ежедневно на протяжении целого месяца. Варальд. Ее новый и единственный друг, привнесший в ее тяжелую жизнь капельку теплоты, озеро доброты и океан счастья.

Ларисинья сбегала по лестнице и напевала веселую песенку, когда столкнулась в дверях с Олироной, ехидно улыбающейся змеиной улыбкой. Девушка молча обошла ее, но застыла, услышав язвительный вопрос:

– Пошла на встречу к магу?

Пытаясь не выдать бушующих эмоций, драконица с силой сжала пальцами сиреневое фланелевое платье, и, не поворачиваясь, спокойно уточнила:

– Магу?

– Конечно, с которым ты постоянно встречалась и подвела к смерти, – ехидно прошипела женщина, ухмыляясь.

Ларисинья резко развернулась и прохрипела:

– Смерти?

Олирона злорадно оскалилась и довольно выдала:

– Конечно! Глупая принцесса! Неужели ты думала, что я не заметила твою счастливую мордашку и нарядные платья, вместо тех тряпок, что ты раньше любила напяливать на себя? Я всегда все знаю! И еще… доложила обо всем, что видела, владыке, предоставив ему запечатленный остаток магии подростка, когда вы вчера разошлись. Что странно и удивительно, им заинтересовался Дарен, посчитавший мальчишку опасным для общества. И на сегодняшней встрече его изолируют. Навсегда!

Ужас, неверие, жуткий страх сковали сердце девушки, и она отступила назад, заплетаясь в собственном платье, в панике хватаясь за голову, громко выкрикивая:

– За что? Почему? Что я вам сделала?

– У тебя не должно быть друзей! Не должно! Ты приносишь смерть! Твоя жизнь должна быть взаперти. Мелкая ничтожная дрянь, занявшая место наследницы, – цедила жестокая женщина, получая удовольствие от боли в глазах наглой неконтролируемой воспитанницы, по ее мнению.

Громкий крик разразил пространство, и женщину откинуло в сторону, ударяя о стену башни. Ларисинья пыталась успокоиться, разрывая выступившими когтями свои запястья, но ничего не получалось. Обреченно посмотрела в сторону леса, где в глубинках пряталось ее любимое озеро, и отчетливо поняла, что не успеет прийти раньше Дарена.

«Это я виновата! Только я, и никто другой… Я позволила себе счастье добрых отношений с другом, и подвела его к смерти…»

Сквозь мутное сознание, уплывающее в неизвестность, стала призывать внутреннюю драконицу, умоляя проснуться и помочь. Не слыша ничего в ответ на свой призыв, всхлипнула и сорвалась вперед, но ноги не слушались, а сердце с бешеным стуком колотилось в груди.

Наследница золотой гильдии упала на землю и почувствовала разрывающую боль во всем теле. Невозможное, оглушающее горе охватило сознание и, через несколько секунд, появилась молодая золотая драконица.

Протяжный яростный рев сильной хищницы раздался в пространстве, и зверь метнулся в воздух, желая спасти единственного друга, чего бы это ей не стоило.

Долетев до озера, драконица перевоплотилась в девушку. Ларисинья на ватных ногах побежала на вершину горы, находящуюся на середине озера, где можно было увидеть все стороны берега. Оказавшись на выступе, сразу заметила Варальда, сидевшего на камне, что несомненно обрадовало, но тут же в ужасе застыла, замечая, как позади молодого человека темнеет пространство, и из открытого перехода появляется Дарен, с ненавистью смотря на молодого мага.

Что есть сил девушка резко, звонко, во все горло прокричала:

– Варальд! Сзади! Уходи!

Друг соскочил с места и мгновенно повернулся назад, желая знать врага в лицо. Атака огнем, направленная могущественным никтротом, была поглощена магией молодого никтрота, но чем сильнее подходило зло, тем ожесточеннее парень отражал магию, теряя много сил.

Дарен хищно улыбался, предвкушая смерть ничтожного щенка. Он не желал разделять свое могущество и власть ни с кем, кроме жены. А дети… котран еще давно понял, их у него не будет. Шаринья, тело которой многие столетия назад спалил на костре верховный судья Девил, не сможет принести желанного ребенка. Значит, ему никто не нужен, тем более отродье от сосуда, использованного несколько лет назад Каридией. Сильный маг не понимал, как мог упустить беременность колдуньи, но точно знал, что нужно сделать сейчас.

Видя, что Варальд ослабевает, девушка сжала кулаки и вновь перекинулась в драконицу, про себя отмечая, что боль не такая сильная, как при первом перекидывании, но все же ощутимая и раздирающая. Бросилась над озером, управляя огромной тушей неповоротливого тела.

Оказавшись на берегу, она кинулась к земле и, упав на руки, стала шептать, призывая землю.

Почва ушла из-под ног мужчин, откидывая их в разные стороны. Тихий шепот девушки, и Дарена окольцовывает черный покров, проникая в рот, глаза, уши, обсыпая все тело. Он с ненавистью посмотрел на светловолосую девушку, на время забывая о нежеланном сыне, которого посмела выносить и спрятать никчемная дрянная потаскушка. Мага он обязательно уничтожит, но сначала расправится с наглой девкой…

Котран зарычал и образовал горящий шар, направив на наследницу, чтобы проучить окончательно и бесповоротно. Не убьет, но научит послушанию. Уж слишком она неконтролируема, вспыльчива и невыносима, что раздражало до дрожи. И, спрашивается, как могла появиться такая сильная хищница от корыстных мерзких существ, как ее родители? Невероятно и неправильно, что нужно исправить. Ежели отец не в состоянии, то он обязательно справится…

Довольно оскалившись, бросил огненный поток в наследницу, забывшую свое место. Настало время получить по заслугам.

Увидев, что к ней несется огонь, Ларисинья в ужасе замерла, понимая, что нужно скрыться, но не могла. Руки и ноги пристыли к земле, а тело даже не вздрогнуло. Панический страх, что уже ничего ее не спасет, был настолько силен, что девушка закрыла глаза и облизала сухие губы, ожидая неизбежности.

Громкий шум – и яркий кусок горящего шара распадается на маленькие кусочки, падая на землю и принимая форму кольев. Варальд с хищным удовольствием уничтожал магию отца, поглядывая на трясущуюся Лари, переживая за девушку. Как только расправился, подбежал к ней и погладил по щеке, хрипло выдохнув:

– Ты как, маленькая?

Ларисинья только кивнула и, стуча зубами, промямлила:

– Уходи!

– Только с тобой!

– Не могу! Я поклялась! А ты… уходи. Он уничтожит тебя!

Через мгновение они уже не видели друг друга, черная магия накрыла их тела, отнимая зрение и лишая обоняния.

– Варальд! – крикнула девушка, но никто не откликался в ответ.

Лишь когда туман рассеялся, девушка увидела, как котран душит ее друга ногами, усмехаясь и скалясь довольной улыбкой.

– Ничтожное отродье! – снисходительно цедил Дарен, – верну тебя туда, где ты и должен быть. В землю!

Ларисинья закричала, но тут же замолчала, увидев, как над мужчиной стоит красивая темноволосая женщина в длинном платье цвета зеленого луга, с кинжалом в руке. Мгновенное движение, и незнакомка направила холодное оружие вниз, ударив никтрота в шею. Однако, после удара в ее животе образовалась кровавая рана, отчего она упала на землю, хрипя и с нежностью глядя на молодого мага.

Дарен замер, а потом тело его почернело, а сам он повалился вниз, рассыпаясь и пропадая в неизвестности. Женщина с трудом подняла руку и тут же опустила, обессилев.

– Варальд, – выдохнула она, захлебываясь в собственной крови, выступающей изо рта.

Молодой маг подполз к матери и, хватая ее за руки, прохрипел:

– Мама, зачем? Что ты наделала?!

– Я… спасла тебя… Уходи… Он вернется… скоро.

– Ты поставила возвратное заклинание?!

Женщина только кивнула и, заплетаясь в словах, тяжело прошептала:

– Прости, что не сберегла. И прощай. Я… люблю тебя, мой мальчик.

– Мама, – не веря в происходящее, хрипел никтрот, злясь на родного человека за неправильный поступок. Он не верил, что Висарена принесла себя в жертву, чтобы спасти его. – Мама…

– Уходи и затеряйся. Будь счастлив, – шептала мать, но уже не смотрела на сына, погружаясь во мрак. – Беги…

Резкий рев, дрожащий голос, мужчина метался около тела и умолял мать проснуться, что было невозможным. Когда ее тело вспыхнуло красно-черным огнем, он продолжал стоять, пока пепел не осел на траву и его не откинуло назад мощным толчком земли. Приземлившись у ног наследницы, он с красными яростными глазами посмотрел на нее и отчеканил:

– Я убью его!

Ларисинья положила свою ладонь на его запястье и выдала:

– Варальд, уходи. Пожалуйста. Я чувствую зло. Умоляю.

– Она… – произнес маг, погладывая на черный пепел, не зная, как себя вести, желая вырваться из ужаса реальности, все больше уносящей его куда-то в пропасть.

– Прошу, уходи, чтобы ее жертва была не напрасна.

– Лари…

– Уходи и не появляйся. Умоляю тебя, – прошептала девушка, глотая слезы, обвиняя во всем только себя, свою слабость. – Никогда сюда не приходи. Живи!

Пространство резко засветилось, и вновь появилась черная мгла. Ларисинья со слезами на глазах прокричала:

– Уходи же! Давай!

Никтрот вышел из оцепенения, и, в последний раз посмотрев на место, где лежало тело матери, образовал портал, вошел в него, вытянув руку, затем сурово отчеканил:

– Мы встретимся, Лари. И тогда… все будет по-другому.

Ларисинья кивнула, вытирая грязными ладонями слезы и не веря ни одному слову. Они никогда не увидятся, и значит, больше никто не погибнет. Пусть так, чем страдание, боль и смерть.

Портал закрылся, и девушка выдохнула, через секунду падая в обморок от усталости и пережитого ужаса.