Глава 2

Бежала очень быстро, перескакивая через ступеньки, рискуя приземлиться носом в снег. Уже опаздывала, ведь мы договорились с подругой, что вместе пойдем в институт.

Не опоздала. Кристина как раз подходила. Красного цвета сапоги и куртка очень выделяли ее из толпы. Заметив меня, она помахала.

Ой, да, прошу любить и жаловать, моя подруга – Кристина Жданова. К слову упомяну тот факт, что нередко использую ее образ и характер в отрицательных героинях. Кристина все продумывает наперед, говорит одно, делает другое, настойчивая, всегда четко идет к своей цели, в меру эгоистична, иногда мстительна, но если кто понравился, горой за него. Под положительных героев у меня идут нежные создания, чтобы за них переживали и понимали, почему все так печально случилось.

– Привет, – довольно сказала она и рукой закрыла рот, громко зевая.

– Привет, что не выспалась? – поинтересовалась, хотя знала, что такое невозможно. Кристина – та еще любительница поваляться. Посидеть и доделать – не для нее. Спишет у кого-нибудь. Например, у меня.

– Десять часов дрыхла, и все равно спать хочу. Нужно меня назвать было Соней. Это как раз мое имя.

Снег хрустел под ногами. Мы быстро двигались по дорожке в сторону института. Учились в одной группе на последнем курсе факультета журналистики.

– Подготовила перевод текста на заметку встречи национальных лидеров? – спросила подруга, вымученно улыбаясь. Учитывая, что Кристина завалилась рано спать и задает такой вопрос, можно было понять, что она точно не подготовила.

– Да… – протянула, тут же хмурясь, когда она свернула в сторону, двигаясь по тропинке между домов.

– Ты куда? – остановилась, не ожидая такого поворота.

– По этой дорожке мы опоздаем из-за тебя, так что будем сокращать, – осведомила меня подруга, продолжая идти. Мне оставалось только удивляться ее изобретательности. Ну ведь однозначно хочет списать и нужно дополнительное время. И еще меня виноватой делает.

– Ты пришла со мной в одно время, – напомнила ей на всякий случай.

– Не говори ерунды.

Спорить было бесполезно. Поплелась за ней, надеясь показать на ее ошибку.

– Ладно. И что предлагаешь? Там ведь закрытая дорога.

– Ничего не закрытая. Очень даже проходимая.

– Ты хочешь идти через двор Бояровых? С ума сошла?! – даже остановилась от возмущения.

– Да, мы пойдем через старый дом. Там через сад близко. Никаких пробок, никаких объездов. Надо же было так удачно построить усадьбу… в центре города. И ведь сколько земли там, а власти ничего не предпринимают.

Открыла рот и тут же захлопнула. Это же надо что придумала!

– Кристин, ты в своем уме? Хозяева исчезли в этом доме. Просто вот взяли и исчезли. Как сквозь землю провалились.

– Мы с тобой не через дом пойдем, а через сад. Я уже ходила и жива-здорова, как видишь. Ну чего ты боишься? Такая трусиха! – весело воскликнула она и быстро подошла ко мне, хватая за руку.

– Подожди! – откинула ее руку. – Да при чем тут это? Просто их исчезновение не вызвало подозрений, а вот родственников… по истечении нескольких лет… очень даже. Там ведь были детки. Тебе не кажется все это странным?

Подруга не сдавалась, вцепилась в мой рюкзак и дернула на себя, направляя к дому.

– Уже поздно! Мы опоздаем. Ради меня, пожалуйста.

– Кристина…

– Ты веришь в мистические глупости?

– Нет, но…

– И правильно! Такие только в твоих книгах. Так сказать, фантазия. Вымысел! Пошли уже!

– Если сейчас вернемся, тогда успеем…

– Ни за что! – подруга абсолютно не умела уступать. – Мы уже решили.

– Кто решил? Мы?! Ты решила! – воскликнула, все же надеясь уйти отсюда.

– Мы, только ты этого еще не поняла.

– Кристина!

– Да хоть Фрося! Двигай быстрее ножками.

– Я не хочу!

– А ты уже здесь!

– Здесь… – повторила и осмотрелась по сторонам. Действительно, мы стояли в зимнем саду, представляющем собой сказку. Белоснежные деревья, беседка в инее и снег, стелющийся серебром. – Как красиво…

Не смогла удержаться от восторженных слов. Невероятная картина!

– Дай мне, – услышала голос подруги у своего уха. Почти оглушила.

– Что дать? – не поняла, если честно.

– Перевод. Я не сделала.

«Что и следовало ожидать. Кто бы сомневался! И так всегда!» – подумала, удивляясь ей. Затащила меня в богом забытую усадьбу, чтобы успеть списать и вовремя прийти в институт. Молодец!

– Сейчас?

– Ну да… Тебе жалко?

– Нет, – выдала и присела на корточки, начиная вытряхивать содержимое из рюкзака. А у меня там чего только не было. Доверху забито непонятно чем.

– Вот это срач! Все писательницы такие засранки? – весело поинтересовалась Кристина, откровенно улыбаясь. Только вот я не разделяла ее веселья.

– Нет, но с утра мне было не до этого, готовила отцу яичницу.

– А зачем? У вас же мама с шести утра не спит, бегает по кухне. Моя всегда наблюдает, пока кофе на веранде пьет, а потом с нами в подробностях делится.

– Ммм… – выдала, не собираясь отвечать. Зачем? Маму я свою любила и принимала такой, какая есть. Она заботилась о нас, и если что-то не получалось, мы закрывали глаза. Мать Кристины работала поваром в воинской части. Вероятно, чтобы не скучать и не давать грустить другим на кухне, она следила за соседями, чтобы потом активно обсуждать.

Выдала довольный писк. Наконец-то нашла тетрадь! Вытащила и торжественно вручила Кристине. Подруга взяла, но улыбка перешла в гримасу. Она скорчилась и, вытянув руку, спросила:

– Это кто?

– Где?

Быстро развернулась и увидела женщину в черном средневековом платье у входа в дом. Она наблюдала. Лицо ее не видела, но точно знала, что она смотрит на меня.

– Бежим! – крикнула подруга и рванула вперед вместе с моей тетрадью.

Следом и я.

Глава 3

Остановились, лишь когда вышли в переулке. А все это время бежали так по саду, что только пятки сверкали. Как сумасшедшие, будто в нас демон вселился. Никогда в жизни так не бегала. Преподаватель по физкультуре порадовался бы за меня, а то вечно «голова болит», «те дни», «тошнит», а тут такая скорость.

– Обалдеть! – весело воскликнула Кристина и вытерла пот со лба. – Я даже вспотела.

– Ага… – прохрипела в ответ.

Тут она с прищуром посмотрела на меня и счастливо выдала:

– Успели! И тетрадь я твою не потеряла!

«Мой планшет…» – подумала и быстро скинула рюкзак на снег, начиная рыскать в поисках своего любимчика.

– Ты что?

– Походу… я в саду оставила планшет.

– Что? Ты совсем? Почему оставила?

– Ты же меня напугала, и я…

– Вот только не нужно меня винить! Я как лучше! – моментально начала защищаться подруга.

Резко поднялась и с обидой выдала:

– Да если бы ты не потащила меня в эту усадьбу…

– Я ведь не знала!

– Ну, не знала, а теперь вновь идти туда… – бросила и быстро покидала тетради в рюкзак, закрывая на все замочки. Надеялась, что быстро заберем.

– Вновь идти?! Ты чего удумала?! Ошалела?

– Нужно забрать планшет. Там мои книги.

– Я не пойду, – заявила подруга и отвернулась. – Тетрадь я возьму, потом тебе отдам.

– Понятно…

– Да как так? Сто процентов у тебя где-нибудь в облаке есть или еще где.

– Есть книги, кроме последней. Не успела скинуть.

– Напишешь еще раз.

– Так легко, что ли? И это уже будет не то, да и планшет жалко. Отец в том году подарил. Крутой, я о таком давно мечтала. Кристин, пойдем со мной? – с надеждой попросила.

– Туда? – подруга выпучила глаза и завертела головой. – Ну уж нет! Там непонятно кто, да и мне никак нельзя опаздывать.

– Ты не опоздаешь. Мы быстро.

– Если ты отлично учишься, то меня то и дело на каждой сессии пытаются выпнуть из универа. Я не могу рисковать. Тем более первая пара – английский. Преподша испытывает ко мне особую любовь, вот люто ненавидит. Так что без обид, я полетела в универ.

Если решила, значит, разговаривать бесполезно. Только тратить время. Кристина – хорошая подруга, но ужасная эгоистка. Как-то так…

Тяжело было говорить, ведь возвращаться одной мне было страшно, но все же выдавила из себя:

– Ладно, иди. Я сама.

– Ты сдурела? Куда одна? Там бабка старая!

– Да ладно тебе, возраст не повод шарахаться и убегать, – попыталась успокоить себя и быть безразличной для нее.

– Вдруг это она всю семью замочила и где-нибудь в стенах закатала? Ну а что, видела ее прикид? Такие друиды носили, – отмечая мой открытый рот, она пояснила: – Так я фильм позавчера видела, и там монахи всех мочили. Смотреть не советую, на слабенькую троечку. Так что вот да… опасайся старух в черной одежде.

– Еще будут слова поддержки или уже все сказала? – заметила, начиная переживать. Но на планшете моя книга. Три месяца ее писала.

– Я же как лучше… Кто знает, куда хозяева делись? А вдруг…

Как уже понятно, Жданова очень любила смотреть ужасы. А больше всего – смачно рассказывать об этом.

– Если как лучше, – потерла лоб пальцами, обдумывая, как объяснить свое отсутствие, – скажи Анжеле Викторовне, что мне стало плохо, живот прихватил, и я в медкабинет пошла. Позже буду.

– Так много слов. Обязательно все говорить? – с самым невинным видом поинтересовалась она. – Например, что ты будешь позже?

– Много слов? Ты на своем факультете учишься?

– На том, который папа потребовал, а как закончу, так сразу пойду в салон администратором. Я уже договорилась. Тебе скидочки буду организовывать, как лучшей подруге.

– Ндааа…

– Да не говори, четыре языка учить для салона… – тут она ахнула и буркнула: – Все, я побежала. Ты это… там осторожнее. Потом все расскажешь, я как раз кофе прихвачу с булочками.

– Постараюсь, – говорила уже себе, так как Кристина бежала к пешеходному переходу, – если вернусь…

Посмотрела по сторонам и, закинув рюкзак на плечо, поспешила к старинной усадьбе.

Глава 4

Сейчас все воспринимала как угрозу. Снег казался бледно-мертвецким, усадьба зловещей, сад угнетающим. С каждым шагом становилось все страшнее.

Когда приблизилась к тому месту, где все оставила, увидела, что планшета нет. Только следы… троих человек: мои, Кристины и еще одного. Той женщины. Ее следы вели в сторону дома. Получается, женщина подошла и, взяв мой планшет, направилась к особняку.

«Зачем она взяла планшет? Старенькая ведь, точно не будет играть или работать на нем…» – в голове не укладывалось. И к тому же там пароль. А я уже постаралась сделать его сложным, чтобы сестра не разгадала. Она у нас любительница чтения чужих переписок.

Делать было нечего, нужно идти. Очень медленно двигалась по следам, пытаясь себя убедить в том, что все будет хорошо. Вероятно, там добрая старушка, одинокая и скучающая в огромном доме, подобрала планшет и не позволила ему остаться на снегу, планируя вернуть хозяйке.

Глупо, наивно, ну а что оставалось?

Дверь оставили приоткрытой. Снег лежал кучкой.

Для меня?

Все же осмелилась войти. Было светло, пусто и морозно. Везде лежал снег. Два панорамных окна были разбиты. Однозначно – в особняке никто не жил.

Но как же пожилая женщина?

Раздался писк сообщения, пришедшего на мой планшет. В эту секунду дышать перестала. Мой планшет! Он здесь. Поспешно прошла вперед и увидела его на ступеньке лестницы.

Родименький!

Любименький!

Мой!

Быстро схватила планшет и довольно улыбнулась, пока не подняла голову, встречаясь с изумленным взглядом старухи. Лицо в морщинах, а в глазах огонь. Она скривилась и подняла руку, дотрагиваясь до моих волос.

МОИХ ВОЛОС…

Сердце ушло в пятки. Забыла, как дышать, кричать, двигаться.

Вдохнула-выдохнула и попятилась назад, тут же разворачиваясь, бегом бросаясь к выходу. Так быстро и по снегу, что у второй колонны поскользнулась, подлетев в воздухе. Ноги пошли вперед, и я головой приземлилась на пол.

Боль накрыла сознание. Будто погружалась в темноту, куда меня затягивало с невероятной силой.

А я… только сжимала планшет, сожалея, что так и не изменила конец книги, сквозь дымку наблюдая за темным силуэтом женщины, нависающей надо мной.

* * *

Голова раскалывалась. Казалось, ее используют как барабан. Хотелось завыть на луну от такого «счастья». Выдала стон и сжала пальцами виски, с силой сдавливая.

Такое ощущение, что меня лопатой били, били, но не добили.

– Принцесса Мавелла, как вы себя чувствуете? – громко прокричали мне в ухо, при этом выдавая странные хрипения. Тяжело дышали.

Застыла на месте, заставляя себя принять тот факт, что это ко мне обращаются. К кому еще, когда женщина проплевала мне в ухо?

И как она меня назвала?

Мавелла.

Кстати, очень даже интересное имя. Кельтское. Уже слышала где-то. Вроде так: характер имени Мавелла определяется такими чертами, как забота, поддержка и сопереживание. Нахмурилась, вспоминая, что так нежную героиню своего романа назвала. Трепетное хрупкое создание, способное только ахать и падать в обморок. Но делала она это удачно – в руки принцу.

Всем бы так.

Повернула голову и уставилась на седую бабулю с бородавкой на левой щеке в сером платье. На груди у нее был повязан пуховый платок. Образ очень даже знакомый.

– Очнулась, дружок. Как я рада! А принц так переживает! Сам не свой. У двери сторожит. Не спит вторую ночь.

«Дружок»…