Глава 1

Три года спустя

Высматривая из толпы отца, Валерия решила, что у него не получилось. Бывает, да и она не принцесса, чтобы ее встречать. Сама справится. У всех дела, что нормально. Может, сборы или встреча. Осмотревшись по сторонам, женщина поспешила на выход из аэропорта.

Трель телефона заставила остановиться. Ярцева достала телефон из кармана пиджака и ответила на звонок.

– Папа, привет.

– Обернись!

Приказ был выполнен моментально. Валерия обернулась и увидела отца. В руках он держал цветы – бордовые розы. Ее любимые.

Ничего не изменилось.

Улыбнувшись, Валерия поспешила к любимому человеку. Крепко обняв, вдыхая шикарный парфюм мужчины с резкими нотками, она прошептала:

– Папа…

– Моя красавица, наконец-то, вернулась! – Коновалов ласково провел по волнистым волосам дочери и покачал головой. – Еще краше стала.

– Наговоришь… А то, что вернулась – сама рада. Надеюсь, задержусь…

На лице отца появилась тень. Будто только этого и ждал.

– Пап, не расстраивайся. Я пошутила, – поспешила успокоить Валерия, не забывая улыбаться. И зачем сказала?

– Ты мне обещала, – с укором напомнил Александр Александрович. – Не расстроишь старика?

– Какой ты старик? Ого-го, молодым можно поучиться.

– Ты мне не уходи от темы! Говори как есть.

– Пап, я вернулась. Не переживай.

– Это хорошо. Дай бог! Ох, а чего стоим? Поехали. Там мать с Тамарой заждались.

Совсем не ожидая такого приема, Валерия застыла на мгновение и с волнением прошептала:

– Правда?

– Ну, конечно. С утра для тебя стараются, готовят. Уезжал, а Тамара шарики вязала на дверь.

– Это замечательно… – сдавленно выдавила из себя Валерия, ощущая в груди тепло. Давно такого не испытывала.

Дошли до парковки быстро. Положив сумку в багажник иномарки, Коновалов заметил:

– Мне кажется, он стал легче. Ты не все привезла из своей Москвы? – с подозрением спросил отец.

– Все, – поспешила успокоить его Валерия, открывая пассажирскую дверь. – Я привезла все и даже больше! Подарки.

– Ох! Это хорошо! – мужчина сел за руль и пристегнулся. – Надеюсь, мой подарок – это футболка с надписью «Самому лучшему деду».

– Уже есть внуки? – весело пошутила Валерия.

– Жду не дождусь, когда порадуешь…

– Боюсь, что нет. Я ведь в столице работала.

– Это я читал. Все читал, и про комментарии не забываю на твоей странице. Что еще старику делать без внуков? В одной статье нашел про тебя много интересного: там про то, что у тебя более 250 опубликованных научных работ, в том числе книги. Что-то про твое руководство над кандидатскими диссертациями – я не сильно вникал. Ну и, конечно, указано, что ты Лауреат премии Правительства РФ по науке и технике. Ммм… что там дальше? – тут он прищурился, усиленно вспоминая, отчего Валерия не смогла сдержать смеха. – Ах да – твои работы! Эндоскопические операции на позвоночнике при его травме, сложнейшие операции у больных с сочетанной травмой при многоуровневых и множественных переломах позвоночника. Правильно сказал?

Реагируя на кивок дочери, отец продолжил:

– Член Московского общества нейрохирургов и член Правления Ассоциации нейрохирургов России – вот! И еще…

– Пап, я соскучилась, – прошептала женщина и положила руку на запястье отца. Не хотелось говорить о работе. Она три года только и делала, что работала.

– И я… очень. Кстати, доча, я мясо замариновал. Поужинаем в свое удовольствие вечером в беседке, как раньше, помнишь?

– Так тебе нельзя с твоей язвой, – напомнила Валерия.

– Сегодня можно. Сегодня мне все можно! Моя чудесная девочка приехала, – довольно заявил полковник, тут же добавив: – Но с внуками нужно постараться. Вот ты представь, как мне тяжело вместо рассказов о внуках, напоминать о твоих достижениях. Генералы и подполковники уже выучили вместе со мной, помогая, когда не так скажу, чтобы я не расстраивался.

– Пап, как только, так сразу, – пообещала дочь, желая закрыть эту тему. Воспоминания слишком тяжелы. Да и зачем?

– Эх… быстрее бы. Внуков мне, да побольше, – воодушевленно произнес Александр Александрович.

– А Тамара, как она? – тихо спросила Валерия, желая узнать хоть что-то.

– Эмм… наша Тамара? – отец непонимающе глянул на дочь, сворачивая на перекрестке. – А ты не знаешь?

– Нет, – ответила Ярцева, стараясь не показать обиду. Сестра не отвечала на ее письма, как и не отвечала на звонки. – Вероятно, она очень занята.

– Что занята, то занята. Твоя сестра собирается замуж.

– Правда? – счастливо проговорила Валерия, ощущая невероятную радость. Может, теперь сестра изменит свое отношение к ней.

Она надеялась. Всем сердцем. Ей отчаянно хотелось общаться с младшей сестрой как раньше. Смеяться, рассказывать секреты, плакать от несправедливости. Хоть что, неважно что, главное – вместе.

Но она ни разу не ответила и сама не написала.

– Да. И парень у нее толковый, работает в охране. Вадим.

– Вадим… – повторила Валерия, ощущая ком в груди.

– Да, Сотов Вадим теперь у меня зять. Я там ему помог немного и теперь его охранное агентство на слуху в городе. Получает хорошо, своя двухкомнатная квартира в центре и машина. Тамара хочет переехать к нему.

– А сейчас живет дома?

– Да, сказала после свадьбы.

– Это хорошо. А когда назначена дата?

– Через месяц. Так что вам с матерью нужно прикупить нарядные платья, да и мне можно посмотреть костюм…

Валерия не слушала. Перед глазами стояла дата. Сестра выбрала тот же день и месяц, как три года назад. Зачем? Разве это не страшный день в ее жизни? Она чудом выжила и потеряла любимого человека. Почему свадьба назначена в этот день?

Валерия сглотнула. Перед глазами появилась мать Вадима Коршунова, дождавшаяся ее из операционного блока, чтобы сообщить ужасную новость: по дороге в город ее сын скончался. Яростный взгляд, полный ненависти был настолько ядовит, что тогда Лера не могла пошевелиться.

* * *

…Женщина провела влажными ладонями по щекам, с силой надавливая пальцами, и зло процедила:

– Его смерть на тебе…

Усталость отошла на второй план. Ярцева понимала горе женщины, искренне сочувствовала ужасной утрате, но принимать вину не собиралась.

– Нет, я спасала пациента, и операция прошла успешно. Теперь все зависит от нее.

– За эти три с половиной часа… ты могла вылечить моего сына и вернуться к своей сестре, но отказалась. Наплевала на него, не позволив жить.

Смысла объяснять не было, Коршунова любое слово воспринимала в штыки. Тем не менее Ярцева все же решилась.

– Тамара бы не выжила…

– Конечно, легче ведь отдать в руки смерти моего сына, а не твою сестру! Моего! А он… так хотел жить. Жить! Понимаешь? Да будь ты проклята, змея, как и твоя чертова семья!

– Вера Николаевна, – Валерия обратилась к медсестре, – прошу вас помочь Инне Ивановне. У нее эмоциональная вспышка.

Медсестра поспешно подошла и, ухватив за запястье женщины, с сочувствием выдала:

– Давайте пройдем до кабинета, там я дам вам успокоительное. Могу…

– Да не нужно мне ничего! – закричала Коршунова, отталкивая медсестру. – Не смейте трогать меня! Никто! Раньше помогать нужно было! Раньше!

– Потеря сына – это огромное горе… – с грустью начала медсестра, тут же замолкая по молчаливой просьбе хирурга. Валерия положила руку на плечо женщины, качая головой.

Коршунова тяжело дышала, двигая челюстью. Она дернула головой в сторону Валерии и прохрипела:

– Это ты, – она закрыла глаза, словно боролась с внутренней болью, – ты его отняла у меня! Из-за таких врачей, как ты, эгоистичных, считающих себя богами, умирают ни в чем неповинные люди. И не думай, что я это просто так оставлю! Нет! Никогда! Любыми путями, любыми средствами… я добьюсь справедливости! Я не позволю тебе нормально жить, сделаю все, чтобы тебя лишили врачебной лицензии. От тебя отвернутся все…

– Инна Ивановна, вы говорите глупости. Очнитесь. Я спасала пациента. Это мой долг. О каком лишении врачебной лицензии может быть речь?

– Ты отказалась от больного!

– Я провела операцию с пациентом, находящимся в более тяжелом состоянии. Это мой выбор – выбор оперирующего хирурга.

– Ты рассуждала как сестра!

– Коновалова Тамара умерла бы через двадцать минут, если бы я не начала операцию. Ее показатели находились в критическом состоянии.

– Мой сын был без сознания!

– Вы не понимаете, о чем говорите. Утрата затмила ваш разум.

– Ты… ты все потеряешь… все и всех. Поняла?! Я непременно это устрою! Ты не забудешь моего сына никогда. Подлая мерзкая тварь! – говорила женщина, повышая голос, начиная кричать…

* * *

Дальше Валерия уже не помнила. Неожиданно появившийся отец встал на защиту и увел женщину, а она осталась одна. Так и стояла, всматриваясь в вечерний сад, раскинувшийся под окнами больницы.

– Милая, ты тут? Задумалась? – с волнением спросил отец.

– Да, конечно, я с тобой. Прости…

– Понимаю, ностальгия. Родной город. Кстати, дочь, я уже договорился с главврачом клинической больницы.

– Папа, – резко перебила его Валерия, – давай, я сама разберусь с работой и… с квартирой. Пожалуйста. Ты забыл, сколько мне лет? Не девочка уже давно.

– Какой еще квартирой? – глаза мужчины озарились возмущением. – Я коттедж строил для кого?

– Для внуков и детей, чтобы мы приезжали на праздники и выходные.

– Дочка…

– Папа, я все решу, точнее, уже все сделала: квартиру около работы сняла. Я уже в штате. С завтрашнего дня выхожу в КДЦ «Евромед».

– Почему не городская клиническая больница? Ты же…

– Папа, я так решила.

Тяжелый вздох был ответом. Мужчина смотрел на дорогу, о чем-то задумываясь, а потом произнес:

– Ты ведь из-за того скандала отказываешься?

– Нет, там все решилось, но все же…

– Но тебе неприятно, что некоторые поддержали Коршунову и…

– Папа! – разговор переходил в неприятное русло. Нет, она не обижалась на отца, он ведь любит и волнуется, но она давно все решила.

– Хорошо, работу не трогаю, но с домом, что не так? Из-за Тамары не хочешь жить с нами? Ты прости ее. Она наговорила глупостей.

– Пап, я все понимаю. Не стоит. Просто я уже привыкла жить одна, да и не хочу. Прими, пожалуйста, мой выбор.

– Лера, милая, я не знаю, что у вас произошло тогда, но поверь, сейчас она уже отошла и поняла, что ты сделала для нее. Она вновь стала прежней.

– Это замечательно, – спокойно проговорила Валерия и улыбнулась, планируя перейти на нейтральную тему. – Кстати, я заходила к бабе Даше. Помнишь ее?

– Ооо… как не помнить… – довольно произнес отец, начиная задавать вопросы.

* * *

Двигаясь к кирпичному двухэтажному дому, Валерия все больше ощущала волнение. Ей так бы хотелось верить в чудо. Почему нет? Пусть дома ее ждут, ведь пора уже наступить перемирию. Но чутье подсказывало, что надеется она зря.

Приблизившись, Лера увидела маму и поспешила к ней, попадая в жаркие объятия любимой женщины. Как же она соскучилась по запаху, теплу, приятному голосу. Ей этого ужасно не хватало. В Москве, когда появлялась свободная минутка, она смотрела в одну точку, вспоминая родных ей людей, какие-то фразы, приятные сердцу моменты. Ведь неважно, сколько тебе лет, пока живы родители, для них ты ребенок, как и они для тебя огромная Вселенная. Пусть уже взрослый, у которого свои дети, морщины, ипотека, даже внуки, но это ничего не меняет. Абсолютно ничего. Даже взгляд родных глаз может успокоить…

– Привет, мам.

– Ну, здравствуй моя хорошая. Как ты?

– Все хорошо. Да и как иначе, ведь я дома, – призналась старшая дочь, всматриваясь в родные черты, отмечая все, не пропуская ничего.

– Конечно, ты дома, родная. Ты дома. Мы так скучали, – согласилась Ольга Ивановна Коновалова и прижала старшую дочь к груди, закрывая глаза от счастья. Она так ждала…

Валерия устремила взор вперед и увидела сестру. Выглядела Тамара хорошо, пусть в инвалидной коляске. Она всегда следила за своей внешностью, что осталось и сейчас. Только веселый огонь в глазах погас. Сестра выдавила улыбку и сказала:

– С возвращением, сестра.

– Привет, сестричка, – Валерия приблизилась и нагнулась, желая обнять, но к своему разочарованию ощутила отчуждение Тамары. Она отвернулась, не желая объятий.

Валерия провела ладонью по ее плечу и поправила несуществующие складочки на своих брюках. Сейчас она стремилась выглядеть нормальной, не желая расстраивать родителей. Вероятно, и Тамара не хотела огорчать их, выдавливая улыбку.

– Как ты? – спросила Валерия, чуть отступая.

– Нормально, – ответила Тома, тут же тихо добавляя: – Как инвалид.

– Дочка, ну какой ты инвалид? – искренне возмутился отец, оказавшись рядом, и положил руку ей на плечо. – Ты что за глупости говоришь?

– Да, папа ты прав. Я почти здорова, ведь моя сестра замечательный хирург. Она не позволит умереть или быть овощем, все решит за всех.

– Вот! Наша Лера такая! – с восторгом выдал отец, кивая матери.

– Тогда пойдемте, – попросила Ольга Ивановна. – Дома обед остывает.

Родители двинулись вперед, взявшись за руки. Они улыбались. Их дети дома.

Валерия хотела помочь, но сестра не позволила, отъехав назад на своей коляске.

За мгновение все изменилось. Презрение и злость читала Валерия в глазах сестры. Ярцева кивнула, давая понять, что поняла ее пожелание, но проходя мимо, не удержалась от комментария:

– Если ты постараешься, то будешь ходить своими ногами.

Была уже у лестницы, когда услышала в спину:

– А тебя кто-то спрашивал? Я так хочу. Меня все устраивает. Прошло время, когда решала ты…

Валерия не хотела скандалов, поэтому открыла дверь и вошла в дом. Других вариантов не видела. Отвечать на обиду взрослой женщины, поведение которой напоминало упрямого ребенка, не видела смысла. Ее каприз. Пусть так.

– Доченька, ты, наверное, хочешь освежиться? – спросила мать, руками придерживая поднос с чесночными бутербродами. С помидорами, огурцами и зеленью.

– Ммм… – протянула Валерия, втягивая запах.

– Да, твои любимые, – мама окинула фигуру дочери, и покачала головой. – Вот ведь ничего не ела в своей Москве! Кстати, там курица с ананасами в духовке, все как ты любишь.

– Решила меня откормить?

– Буду стараться, – весело пообещала Ольга Ивановна. – Так что давай, располагайся и приходи. Сегодня хоть переночуешь? Пожалуйста.

Вот как отказать? Валерия не сомневалась, что на вечер они придумали культурную программу. Прогулка по ночному городу до набережной одна из них. Но ведь она по этому так скучала.

– Переночую. И я быстро, только чемодан отнесу в спальню и вернусь, так что можно ставить.

– Я сам отнесу, – крикнул отец из столовой.

– Пап, он легкий. И вообще, я ведь как-то обходилась, так что помогай маме, – уже двигаясь по узкой лестнице, крикнула Валерия.

Поднявшись на второй этаж, Ярцева заметила лифт. Отец позаботился, пристроив его для младшей дочери. Восхитившись стеклянной кабиной, женщина отправилась в свою комнату.

На входе она застыла, испытывая тоску. Ничего не изменилось. Как прежде. Светлая комната с кроватью, встроенным шкафом-купе и компьютерным столом. Ничего лишнего, как она и любила.

С трепетом прошла к столу, где в рамочках стояли фотографии, и нахмурилась. На всех общих фотках пропала сестра. Получалось, Тамара добралась и вырезала себя. Везде.

Детский сад.

И ведь взрослая женщина, у них разница всего в шесть лет, но вела себя сестра странно.

Поставив сумку, Валерия не удержалась и медленно подошла к окну. Не прикасаясь к тюлю, с волнением посмотрела на окно напротив. Соседний дом. А именно окно спальни старшего сына Ярцевых, Кирилла.

В груди все внутренности сжались от обиды и разочарования, и она медленно отошла. И зачем посмотрела? Какая разница?

Никакой. Абсолютно. Ей совершенно неинтересно, как он живет, приезжает ли к родителям и что с ним.

Предатель.

Ей без него хорошо и спокойно. Да она давным-давно все забыла. С силой прикусив нижнюю губу, Валерия отвернулась, ощущая ледяной холод.

Женщина решила вернуться, но, крутанувшись на месте, столкнулась с сестрой. Она заезжала в комнату.

– Даже не услышала, как ты пришла, – взволнованно проговорила Лера, поправляя волосы, ругая себя за глупость. И зачем смотрела на окно бывшего мужа? Не хватало, чтобы обиженная сестра еще по этому поводу издевалась.

– Ты ничего не замечаешь… – бросила девушка, обиженно выпячивая губы, напоминая ее прежнюю, когда была недовольна.

– Послушай, Тамара, давай уже прекратишь этот цирк. В чем проблема?

– А что… не нравится?! – воскликнула сестра, прищуривая глаза. – Тогда зачем вернулась?

– Я должна была спросить у тебя?

– Тебе здесь не рады.

– Ты уверена в своих словах?

– Да, уверена. Таких, как ты, лучше держать подальше. Вся такая правильная, такая умная, но ничего не понимаешь.

– И чем не угодила?

– Ты убила моего жениха!

– Ты умирала, поэтому я провела срочную сложную операцию.

– Ты ничего не знаешь! Он должен был выжить, не я! – неожиданно бросила она. – Судьба так решила.

– Что за бред?

– Бред? Конечно, бред, ведь ты привыкла решать за всех. А он… – на лице пролегла тень. – Его больше нет. И виновата в этом ты… и я.

– Ты хотела умереть?

– Это мое право! Только мое! Но ты влезла и не позволила случиться тому, что предначертано судьбой.

Слова сестры взбудоражили. Что же произошло между женихом и невестой в день свадьбы? Теперь не узнаешь. Водитель погиб на месте, Вадим по дороге в город, а сестра молчала. Почему они на большой скорости врезались в столб?

– Ты, случайно, в секте не состоишь?

– Что?! – зрачки девушки увеличились, грудь взволнованно ходила ходуном.

– А что еще думать? Фанатики желают смерти.

– Ты ничего не знаешь! – с обидой закричала сестра.

– Так расскажи или записывайся к психологу. Главное – не уничтожай себя! Это ни к чему хорошему не приведет.

– Так всегда! Всегда! Ты судишь как врач, не как человек.

– Всегда считала тебя рассудительной, пусть импульсивной, но сейчас ты ведешь себя глупо. Да, случилась ужасная трагедия, Вадим ушел, но нужно жить дальше. Ты сильная, справишься! – отчеканила Валерия, повышая тон, чего раньше не допускала в общении с сестрой. Но пора приводить ее в чувство.

– Это было раньше! В той жизни… Пока ты не сделала ошибку.

– Ошибку? – Лера приблизилась к сестре и, несколько секунд всматриваясь в нежное лицо, прошептала: – Так знай, даже если бы можно было повернуть время вспять, я бы совершала эту «ошибку» вновь и вновь, главное – чтобы ты жила! Поняла?

На глазах Тамары появились слезы. Она закрыла лицо руками, закрываясь от сестры.

– Ненавижу тебя… – всхлипывая, пробубнила она.

Ощущая отчаяние сестры, Лера опустилась на колени, прикасаясь пальцами к руке сестры. Не наблюдая агрессии, накрыла ладонью и тихо проговорила:

– Расскажи мне то, что тебя гложет, и вместе мы придем к решению. Обязательно! Не трави себя…

– Ты не умеешь решать вместе. Это не про тебя.

– Ты ошибаешься, Тамара.

– Уходи… – выдохнула девушка, отворачиваясь, откидывая ладонь сестры. Понимая, что Валерия просто так не уйдет, вновь попросила: – Пожалуйста, иди. Я приведу себя в порядок и спущусь. Мы ведь не желаем расстраивать родителей, правда?

Валерия кивнула и вышла из комнаты. Она некоторое время стояла в коридоре, прислонившись к стене, слыша плач сестры, а потом устало побрела к лестнице.