Глава 8

Прошло два дня, но Марита так и не появилась в медицинском блоке. Львицы ежедневно интересовались, кому необходимо получить помощь, просили к этому вопросу отнестись ответственно.

Девушка боялась идти к оборотню, хотя нуждалась в медицинской помощи.

Рассматривая свои кровавые руки, фея закусила губу от боли, продолжая работать ножом. Раны в постоянной грязи и в воде стали нарывать, но Марита старалась не обращать внимания.

– Это не дело, – прорычала волчица, стоящая напротив феи. – Даже отсюда я чувствую запах крови и гнили. Ей нужно обработать руки! Я не желаю терпеть эту вонь!

Марита молчала, не поднимая взгляда, продолжая работать, очищая картошку.

– Эй ты, болезная, сходи на медицинский блок, – прорычала вторая девушка, постоянно принюхиваясь и морща огромный нос, что выдавало в ней собаку. – Сдохнешь от заразы… Ладно ты, а мы все жрем из общего чана.

– Не понимаю таких дурр! Или все феи – такие идиотки?! – проворчала фейтари, показывая всю ненависть и презрение к девушке.

Марита продолжала молчать, не желая их слушать. Вчера ночью на ее отказ идти на лечение, Лестра заверила, что сегодня на вечерней прогулке попросит медведицу исцелить ее раны. Девушка искренне надеялась, что все обойдется и через некоторое время ее раны излечатся.

Почувствовав, как невидимая удушающая волна сжала ее горло, фея мгновенно окинула всех взглядом. Столкнувшись с голодным взглядом вампирши, которую сегодня направили к ним, девушка сглотнула слюну от плохого предчувствия.

Глаза худой женщины с белоснежным лицом и мраморной кожей были красными, а изо рта выглядывали клыки. Она жаждала крови. Сущность хищника взывала в ее сознании. На данный момент она больше не человек, а тварь, желающая крови.

Вампиры умели душить на расстоянии, чтобы обезвредить жертву, а потом уже выпивали кровь досуха. Это была их первая и неоспоримая реакция перед нападением, и поэтому все женщины принялись визжать, отодвигаясь, опасаясь за свои жизни.

Свирепо оскалившись, вампирша мгновенно перепрыгнула через стол, набрасываясь на Мариту, впиваясь ей в шею клыками, огромной силой удерживая за руки, чтобы жертва не шевелилась. С каждой секундой хищница становилась сильнее, впиваясь глубже, желая выпить все.

Дверь открылась, и в комнату вбежало несколько львиц. Они пытались воздействовать на нее током, но ничего не получалось. Это могло быть лишь в одном случае – перед ними старинный вампир.

Старая львица бросилась на тварь, и вдруг ее откинуло в сторону, как, впрочем, и вторую надзирательницу. Когда сознание прояснилось от боли, Марита через силу и боль подняла две руки и положила на скулы обезумевшей женщины, призывая силу дара, чувствуя две реки слез на своем лице.

Громко закричав, осознавая, что жажда спадает и разум возвращается, вампирша непонимающе уставилась в огромные голубые бездонные глаза, с ужасом понимая, что натворила и каково будет наказание.

Смерть.

Нападение на охрану карается самым тяжелым наказанием. И теперь ничего не исправить.

Марита, дарующая покой своей энергией, с сожалением смотрела на нее, отмечая страх в алых глазах. Быть сожженной заживо – вот ее приговор.

Через мгновение вампиршу оторвали от Мариты, дрожащую от стресса и находящуюся на грани обморока от потери большого количества крови. Перед глазами девушки все поплыло, и лишь отголоски криков, ударов слышались где-то вдалеке. Все исчезло, канув в черном омуте…

* * *

Проснулась девушка от невероятного наслаждения. Хрупкое тело стягивало в тугой ком от невыносимой сладостной пытки, творящей с ее слабой плотью безумство. Она не понимала ничего, лишь выгибалась, ощущая шершавый язык на складочках. Стыд и страх за откровенные ласки оборотня, который ласкал, ушли прочь. Эмоции захватили разум. Мужчина сводил с ума своими уверенными движениями, подводящий к неведомой черте высшего наслаждения.

Дрожь прошла по телу, и Марита громко застонала, теряясь на мгновение в невероятных ошеломительных ощущениях.

Когда способность размышлять вернулась, она встретилась с безумным взглядом мужчины, находящимся между ее ног. Он был полностью обнажен и возбужден. Его горячая плоть прижималась сейчас к ее расщелине, требуя незамедлительно вторжения.

Оборотень внимательно смотрел на нее, а потом тяжело прохрипел:

– Предлагаю принять… дар хищника, чтобы исцелить тебя…

Девушка отрицательно закивала головой, неожиданно вскрикивая, выгибаясь всем телом, когда огромный член чуть подался вперед, желая ворваться во влажное лоно. Ее трясло от желания, и она никак не могла этому сопротивляться.

Лихорадочно посмотрев по сторонам, убедившись, что находится на огромной кровати в спальне зверя, Марита попыталась отползти, но мужчина не дал, вмиг нависнув над ней, укладывая красавицу под себя.

– У тебя нет выхода, Марита. Моя слюна в твоем лоне… Ты будешь медленно сходить с ума, если я не войду в тебя.

Девушка продолжала крутиться, понимая, что ее плоть, вопреки разуму, безумно хочет этого мужчину и тянется к нему. Осознание этого факта еще больше пугало. Вид его громадного мощного тела вызывал неописуемый страх. Она была уверена, что гигант обязательно причинит ей боль, но в то же время она испытывала необъяснимую жажду в нем.

Мужчина скрипнул зубами и, тяжело дыша, опустил голову вниз, захватывая ртом розовый сосок маленькой груди. Марита вскрикнула от острого ощущения и еще больше стала ерзать, теряясь в своих мыслях, столь важных и необходимых для нее.

Верхарт нежно, но в то же время изысканно искушал хрупкую фею, в полной уверенности, что долго она не продержится, в отличие от него. Его контроль исчерпан весь, и он знал, что в любую секунду может сорваться.

Оборотень уже готов был взять ее против воли, отчаянно желая вбиваться в податливое тело, подчиняя и утверждая свое право. Животные инстинкты брали верх, и мужчина держался на последних силах, понимая, что еще немного и во власть вступит зверь. Бертарг – яростный, неуправляемый хищник, не знающий поражения и нежности, но реагирующий с ошеломительной силой на юную невинную девочку, желая пометить и овладеть. Глубоко, сильно, яростно.

Его губы терзали, ласкали и дарили удовольствие, отчего Марита громко стонала, желая большего, такого необходимого, что кружилась голова. Когда его губы и язык стали ласкать сосок второй груди, фея безмолвно вскрикнула, не в силах терпеть сладкую пытку, на грани острой потребности в удовлетворении.

Зарычав, Верхарт отпустил руки девушки и, схватив за подбородок, подняв его, прорычал:

– Это выше меня, Марита. Ты должна дать согласие. Давай, девочка, скажи мне.

Закрыв глаза на мгновение, зеленая фея вскрикнула от огня, обжигающего ее тело изнутри. Она жаждала его. Всего. Но страх не давал расслабиться. Вспомнив о том, что еще немного, и они покинут тюрьму, она посмотрела на суровое лицо мужчины и со слезами на глазах кивнула.