Когда Таши вот так говорил, мягко, но убедительно, с ним невозможно было спорить. Санджей это знал очень хорошо, а потому даже не попытался улизнуть от разговора. Он доверчиво пересказал свой сон, но легче ему не стало, наоборот, его начало трясти как в лихорадке. Таши заботливо укутал друга в одеяло и лёг рядом, стараясь согреть его своим теплом. Только через полчаса нервная дрожь отступила, и Санджей смог подняться.

– Тебе нужно отвлечься,– деловито распорядился Таши,– пойдём погуляем.

Они выползли из своей комнаты и направились по дорожке вокруг монастыря к площадке перед ступой, где как раз заканчивались приготовления к ритуалу. С горки мальчики могли видеть, как монахи приволокли большой медный чан для масла и начали пристраивать его на тагане над фигуркой демона, слепленного из чёрной смолы. Мешать занятым своим делом людям им совсем не хотелось, поэтому друзья решили обойти место ритуала по склону горы и подняться повыше, туда, где они частенько вдвоём встречали рассвет. Это была небольшая ровная полянка, расположенная на высоте двухсот метров над монастырём. Оттуда открывался замечательный вид на все окрестности, но монахи почему-то никогда не забредали в это место, наверное, у них было полно своих дел. А вот друзья давно уже облюбовали полянку, чтобы время от времени уединяться от своих тибетских сверстников.

Однако на этот раз судьба вмешалась в планы двух путешественников, лама, руководивший подготовкой к ритуалу, заметил праздно шатающихся монашков и быстренько нашёл им занятие. Таши отправился в главный храм за какими-то причиндалами для ритуала, а Санджея послали в библиотеку с поручением к одному из учителей. Такое распределение заданий было вполне логичным, с некоторых пор монастырская библиотека стала для Санджея родным домом. Всё своё свободное время он проводил именно в этом здании, у него даже было официальное разрешение от Ринпоче на то, чтобы читать древние тексты.

Для двенадцатилетнего мальчишки такое положение было весьма нетрадиционным, если не сказать, экзотичным, а всё началось с одного скандального происшествия, которое приключилось, когда ему только-только исполнилось восемь. Однажды лама, учивший бонским премудростям их класс в школе для монахов, отправился жаловаться на Санджея аж к самому лопо́ну. Нет, претензий к успеваемости ученика у него не было, тот легко запоминал тексты любой длины и сложности, однако настырный монашек совершенно не давал учителю спокойно вести занятия, всё время встревал с вопросами и замечаниями. Мало того, негодник ещё и позволял себе спорить с наставником.

Лопон выслушал расстроенного ламу и попросил Ринпоче, который в своё время распорядился судьбой двух сироток, разобраться с одним из его протеже. Вот так Санджей впервые оказался в гостях у своего будущего учителя. Разговор был долгий и очень интересный, причём для обоих его участников. После первой беседы последовали и другие. Через какое-то время мальчик с разрешения ламы перестал посещать занятия в классе и стал заниматься самостоятельно, учитель открыл для него доступ в библиотеку.

Вскоре Санджей стал частым гостем в жилище Ринпоче, Таши тоже время от времени посещал учителя вместе со своим другом, но в дискуссиях почти не участвовал, интеллектуальные упражнения были ему не особо интересны. Зато Санджей погрузился в древние тексты с головой и пропадал в библиотеке дни напролёт. Лопон поначалу возмутился нестандартным воспитательным методом Ринпоче, но после разговора с Санджеем согласился с его решением. Через некоторое время выяснилось, что мальчик обладает просто феноменальными способностями к языкам, и лопон даже подключил его к своей работе над словарём для перевода текстов с языка Шанг-Шунга.

Когда детки подросли, и пришло время для участия в монашеских диспутах, на Санджея тут же началась настоящая психическая атака, уж больно тибетских учащихся раздражал его особый статус. Но не тут-то было, загнать всезнайку в угол не удалось даже взрослым монахам. В итоге, тибетцы всеми силами стали избегать перспективы оказаться партнёром Санджея по диспуту. Одного только малыша Таши не смущало гарантированное поражение, он с готовностью подставлял свою бритую макушку под неотразимые аргументы своего друга и искренне радовался его победам.

Выполнив поручение ламы, Санджей решил задержаться в библиотеке. Гулять одному было неинтересно, а Таши, похоже, припахали помогать с ритуалом по полной программе. Для молодого монашка не было ничего более увлекательного, чем изучение древних писаний, так что лучшего способа отвлечься от приснившегося кошмара придумать было сложно. Санджей достал со стеллажа начатый пару дней назад текст и уволок его в свой закуток за шкафом, там у него было любимое место для занятий.

Прошло не менее двух часов. Мальчик так увлёкся, что не заметил, как за окном начало смеркаться. Вполне возможно, что он вообще пропустил бы начало ритуала, если бы ни голоса, внезапно раздавшиеся за стенкой его шкафа. Двое говорили на тибетском, причём для одного из собеседников этот язык явно не был родным, иностранец путался в словах и запинался. Его голос был Санджею незнаком, зато во втором говорившем он с удивлением узнал голос друга. Невольный свидетель затаил дыхание, его поразило то, с какой интонацией говорил малыш Таши. Создавалось впечатление, что беседовал не двенадцатилетний пацан, а вполне взрослый мужчина, при этом Таши явно доминировал в этом тандеме.

– Ты должен уехать,– безапелляционно заявил он.

– Вообще-то, у меня другие планы,– в голосе иностранца слышалось неприкрытое раздражение.

– Поверь, я не стал бы настаивать, если бы это не было так серьёзно,– голос Таши немного смягчился. – Я понимаю, что ты не из праздного любопытства сюда приехал, но так уж сложились обстоятельства.

– Чего ты паникуешь,– огрызнулся его собеседник,– рано или поздно это всё равно должно было случиться.

– Он ещё не готов,– Таши тяжело вздохнул. – Прошу тебя, уезжай.

В этот момент из открытого окна донёсся протяжный звук раковины, это был сигнал к началу ритуала.

– Потом поговорим,– собеседник Таши отодвинул стул и поднялся.

Раздались торопливые шаги, хлопнула входная дверь, и всё стихло. Санджей тоже по-быстрому сложил тексты в стопку и вернул их на положенное место. Нужно было срочно выбираться из библиотеки, ещё ни хватало, чтобы его тут ненароком заперли. По дороге к месту проведения ритуала Санджей не переставал обдумывать услышанное в библиотеке. По всему выходило, что Таши требовал, чтобы какой-то иностранец уехал из Тингри, что, вообще-то, было вопиющим нарушением дисциплины. И всё же не это сейчас тревожило молодого монашка, у него возникло подозрение, что эти двое говорили о нём. А если так, то что же тогда неминуемо должно случиться? К чему он пока не готов? И связано ли это с тем кошмаром, что приснился ему днём?

Таши уже поджидал друга в толпе монахов, собравшихся на ритуал, никаких иностранцев рядом с ним не было.

– Где ты пропадал? – он радостно замахал руками, подзывая опоздавшего. – Я тебя обыскался.

– В библиотеке,– ответил Санджей, исподтишка наблюдая за реакцией Таши. Он надеялся увидеть смущение или растерянность друга, однако никакой особой реакции не последовало.

– Понятно,– весело рассмеялся тот,– занимался любимым делом, ковырялся в текстах. Это ты правильно надумал, нет ничего лучше, чтобы отвлечься от дурных снов.

Если бы Санджей собственными ушами ни слышал того разговора, то мог бы поклясться, что Таши вообще не был в библиотеке, настолько невинно прозвучал его голос.

– К чему я не готов? – в лоб спросил он, чтобы спровоцировать друга на откровенный разговор, хитрить и плести интриги было абсолютно не в характере Санджея, лучше было сразу всё прояснить. Однако его лобовая атака не принесла желаемого результата.

– Это ты про ритуал? – Таши захлопал своими невинными глазками, словно совершенно не понял, о чём речь.

Санджей только рукой махнул. Не то чтобы его сомнения рассеялись, просто он понял, что правды сейчас не добьётся, и решил отложить решение этой задачки на потом.

***

– Красота! – Вертер вздохнул полной грудью. – Самое лучшее время на севере – это весна.

Была вторая половина июня, но здесь, рядом с плато Путорана, это соответствовало началу весны, когда всё, что могло, распускалось и благоухало. Под ногами раскинулся ковёр из полевых цветов, среди зелени низкорослых кедров заросли цветущего кустарника смотрелись как разноцветные шары. Вертер стоял на краю высокого скалистого обрыва вместе с Антоном и Алисой. Сверху открывался потрясающий вид на долину, по дну которой вилась сверкающая на солнце река. На берегу водного потока расположился небольшой посёлок оленеводов. Среди редкой растительности были видны верхушки чумов, несколько полупрозрачных дымков лениво поднимались к голубым небесам.

– Когда же это ты успел заценить северную весну? – ехидно поинтересовался Антон.

– Между прочим, я жил вот в таком же посёлке в одном из предыдущих воплощений,– Вертер обиженно нахмурился,– правда, тот посёлок был не на равнине, а в гористой местности. Там были настоящие скалы и ущелья, да и сам посёлок был раз в десять побольше.

Вертер продолжал ностальгировать, но Антон его больше не слушал, он задумчиво смотрел вниз и думал о чём-то своём.

– Лиса, а ты точно жила с Сабином в этом посёлке? – Вертер снова встрял в мысли Творца. – Что-то он кажется слегка заброшенным.

– Посёлок точно этот,– подтвердила Алиса,– но он действительно выглядит странно.

– Где ж вы там жили,– удивился Вертер,– в вигваме, что ли?

– Не в вигваме, а в чуме,– Алиса весело рассмеялась.

– Один чёрт,– Вертер тоже заулыбался,– что, действительно прямо в этой оленьей палатке?

– Нет, конечно,– Алиса заслонила глаза от солнца и принялась вглядываться в очертания далёкого посёлка,– у нас был просторный деревянный дом.

– Лиса, скажи, пожалуйста, кто управлял посёлком в то время,– Антон повернулся к ней лицом.

– Хочешь знать, видела ли я отца,– уточнила Алиса. – Нет, не видела. Хотя у меня тогда была почти полная амнезия, я и себя-то толком не помнила, не то что отца, которого видела в последний раз пятьсот лет назад. Возможно, он появлялся, да я его не признала. Заправляли в посёлке двое мужчин. Один был уже в возрасте, где-то под пятьдесят, его звали Сегвар, а второму едва ли исполнилось тридцать. Вот имени его я уже не помню. Сабин в дела посёлка не лез, но эта парочка перед ним так лебезила, что аж противно было.

– А кто там вообще жил в ту пору,– продолжал расспрашивать Антон,– белые или местные монголоиды?

– В основном, белые,– Алиса прищурилась от яркого солнца,– чукчи тоже были, но мало, человек двадцать, не больше.

– Ну что ж, пойдём, поглядим на посёлок вблизи? – предложил Антон.

– Давно пора,– хмыкнул Вертер,– я вас прикрою, если что.

Через несколько секунд они уже стояли посередине посёлка и удивлённо озирались по сторонам. То, что осталось от некогда значительного поселения, сейчас едва ли заслуживало даже названия «посёлок», скорее, это было маленькое стойбище оленеводов. Несколько чумов, три десятка чукчей и небольшое стадо оленей, вот и всё, что открылось глазам незваных гостей. Немного побродив по стойбищу, они всё-таки обнаружили развалины многочисленных деревянных строений. Сейчас в них никто не жил, кроме ветра и, возможно, привидений. Пока Вертер с Алисой исследовали остатки домов, Антон пошёл к реке, развалины были ему совершенно неинтересны. Он уселся у самой воды и отрешённо уставился на быстрый полноводный поток. На душе у Творца было тоскливо, разочарование оказалось слишком сильным.

Антон затеял эту поездку на плато Путорана ещё пять лет назад, когда покинул Высший Совет и открыл доступ своим ангелочкам в базовую Реальность. О целесообразности и безопасности этого шага в Совете было довольно много споров, ещё жива была память о том, чем закончилось прошлое пришествие ангелов в наш мир. Однако Антон был твёрд в своём решении и готов за него отвечать, так что Совет поделать ничего не смог. Что ж, отвечать ему пришлось по полной программе, прошло совсем немного времени, прежде чем начались первые проблемы. Только на этот раз опасность уже грозила не людям, а самим ангелам. Они оказались слишком хороши для человеческого социума, слишком открыты, доброжелательны и, главное, абсолютно бесстрашны.

В ангельском мире, созданном Антоном специально для своих творений, ангелы большую часть времени проводили вне своих материальных тел и привыкли относиться к телу как к одежде. Испортилась – поменял, и всего делов. Вот только в базовой Реальности такой подход был чреват гибелью материальной оболочки. Хорошо ещё, что ангелы могли покидать свои тела по желанию, и смерть тела не отправляла их на перевоплощение, но для их Создателя жизнь превратилась в сплошную спасательную операцию. Долгих пять лет он вместе с Вертером и позже Даней, сыном Вертера, носился по миру в поисках облажавшихся ангелочков и вытаскивал их из различных передряг. О том, чтобы заняться поисками отца, пришлось на время забыть. Наконец ангелы более или менее адаптировались к человеческой жизни, и давняя мечта их Создателя наконец осуществилась. А что в результате? Заброшенный посёлок и никаких следов прежних жителей. Ниточка оборвалась, и нужно было начинать поиски с самого начала.

– Куда же все подевались? – голос Алисы вывел Антона из задумчивости. – Не могли же они все умереть.

– Похоже, переехали,– беспечно отозвался Вертер. – Тоха, а зачем тебе понадобился твой отец? Ты ж его, поди, лет пятьсот не видел. И что-то я раньше не замечал, чтобы ты по этому поводу заморачивался. Чего тебя вдруг потянуло в эту глушь?

– Вер, я же тебе рассказывал эту историю,– отмахнулся Антон.

– Это про ваше с Лисой кармическое проклятье? – уточнил Вертер.

– Никакое это было не проклятье,– возмутилась Алиса,– я сама связала наши судьбы по веннскому обычаю.

– Ух ты! – Вертер недоверчиво покачал головой. – А тебе-то откуда про такие обычаи известно? Сабин рассказал?

– Сабин сам об этом знает только понаслышке,– Алиса гордо выпрямилась,– такими способностями обладают только женщины веннов.

– Хочешь сказать, что ты произошла из этой расы? – скептически хмыкнул Вертер. – Кстати, а что про веннов вообще известно, кроме того, что они населяли Землю до людей?

– Вообще-то, Лиса действительно из веннов,– заметил Антон,– мой отец и Сабин, кстати, тоже. Сабин, правда, нечистокровный. Венны были гораздо могущественнее людей и правили в нашем мире, даже когда людей уже было большинство.

– Тоха, значит, ты тоже венн, раз твой отец и брат из этой расы,– Вертер скептически оглядел друга с ног до головы. – Что-то не похож.

– Нет, Вер, я человек,– покачал головой Антон,– таким уж меня сотворил мой Создатель.

– Что-то я совсем запутался в ветках твоего генеалогического древа,– рассмеялся Вертер.

– Не бери в голову,– Антон весело улыбнулся. – Главное, сейчас мы вместе, а вот мой отец куда-то запропастился.

– Да с чего ты взял, что он ещё жив? Сколько ему должно быть сейчас лет? – на лице Вертера появилась скептическая гримаса.

– Около тысячи, я полагаю,– задумчиво проговорил Антон,– но умереть он не мог, он же Создатель.

– Выходит, это у вас семейное,– хохотнул друг,– против зова крови не попрёшь, однако. Кстати, ты ведь тоже уже был Создателем, когда Сабин тебя прикончил. Не забыл ещё?

– Это, конечно, правда,– Антон тяжко вздохнул,– увы, никто не бессмертен. Но что-то мне подсказывает, что отец жив.

– Так ты и не объяснил, зачем ты его ищешь,– подсказал Вертер.

– Видишь ли, дружище, он не лез в мою жизнь пятьсот лет, хотя Сабин расправлялся со мной в десятках наших с Лисой воплощениях,– Антон, как бы извиняясь, посмотрел на любимую,– а в этой жизни отчего-то решил вмешаться. Я почти уверен, что это именно он спас Лису при крушении вертолёта, а потом послал мне сон, который вытащил меня буквально с того света.

– Ну проявил милосердие,– Вертер пожал плечами,– и что с того? Папочка всё-таки.

– Нет, Вер, милосердие тут ни при чём,– возразила Алиса. – Тоша прав, отец ничего не делает просто так, у него на всё есть причина. Если он нас спас, значит, имеет на нас виды, ну или на одного из нас. Спасать всё равно нужно было обоих, так как погибни один, другой бы тоже умер в течение нескольких дней. Так действует кармическая связь.

– Вот только я этой связи больше не ощущаю,– вздохнул Антон,– с того самого дня, как мне приснился этот сон. Каким-то образом отец смог её разрушить.

– Это же хорошо, разве нет? – Вертер вопросительно посмотрел на своих спутников.

– Наверное, ты прав,– согласился Антон,– но почему-то в последнее время эта загадка не даёт мне покоя, интуиция просто взбесилась и бьёт тревогу. Я должен найти отца и всё выяснить.

– Ну должен, так должен,– Вертер покладисто кивнул. – И как же ты собираешься его искать? Здесь-то его точно нет.

– Пока не знаю,– Антон на секунду задумался,– придётся, наверное, немного попутешествовать, да ещё Ищейку погонять, вдруг она что-нибудь раскопает. Лиса, ты как насчёт путешествий?

– Зачем ты спрашиваешь,– хитро улыбнулась Алиса,– я и без кармической связи никогда от тебя не отстану.

– Тоха, ты только не обижайся,– Вертер виновато потупил взгляд,– но на этот раз я пас. Тебе же ничего не грозит, пока Сабин ещё маленький. Сколько ему сейчас? Двенадцать, так? А у меня теперь семья, Лика не любит покидать ангельский мир, ведь в базовой Реальности она не может надолго выйти из материального тела, а ей нравится летать.

– Что ты, Вер, у меня и в мыслях не было тащить тебя на поиски моего отца,– Антон замахал руками. – Тебе ещё нужно сына пасти, Данечка совсем завис в своих путешествиях по востоку.

– Даня вчера вернулся,– улыбнулся Вертер. – Кстати, Тоха, у меня тут одна идейка сформировалась, хочу по твоему примеру заняться розыском людей. Мы бы могли с Даней замутить сыскное агентство. Можно я попользую твою Ищейку?

– Конечно, бери,– обрадовался Антон,– пусть хоть кому-то от неё польза будет.

День близился к закату, сделалось ощутимо прохладней, и, откуда ни возьмись, налетели с противным звоном тучи комаров. Оставаться в посёлке дольше не было никакого смысла, и трое путешественников засобирались домой. Антон с Алисой отправились в мир Дачи, а Вертер – к своей семье в ангельский мир.