Цитаты из книг автора «Елена Рахманина»

По праву жены главы семейства я должна была иметь веский голос среди прочих членов семьи, устраивать приёмы, отдавать распоряжения прислуге. А так как всё это слишком чуждо мне, бразды правления находились в руках жены Дуга. Такой душной, что, находясь с ней в одном помещении меня одолевал приступ астмы, которой я никогда не болела.

Врачи сказали, что её жизни больше ничего не угрожает. Мой мозг их поправил: кроме меня.

Шортики на ней короткие, и я без труда залезаю пальцами через их штанину, подбираясь к горячей промежности, мягко повторяя путь от клитора к влажным половым губам и обратно. Эта вампирша стонет и ощутимо кусает меня за шею, наверняка оставляя следы зубов с кровоподтеком на коже, – партнеры по бизнесу будут в восторге от такого зрелища.

Алена признается, что он пытался поцеловать её против воли, и это дает мне зацепку для того, чтобы почесать кулаки о его смазливую физиономию – просто потому, что он посмел обидеть «не мою не любимую» девушку.

Член сменяет пальцы внутри неё, срывая стон с её губ. Она обнимает меня, когда я медленно, с оттяжкой начинаю её трахать, сходя с ума от того, что вновь оказался в ней. Спустя годы странствий я снова дома.

В её глазах мелькает какая-то хитреца, будто девушка что-то задумала, и я тут же жалею, что вспомнил про просьбу Макса. Что это было в её глазах, я понял лишь спустя время, когда мы вчетвером встретились в одном из заведений города Н., расположенном на набережной реки, пересекающей город. Алёна, как и обещала, пришла с девушкой, которую я и не сразу узнал. А когда узнал, закатил глаза. Олеся выглядела как оголодавшая кошка, которая сама не знает, какую рыбку хочет съесть больше, поэтому пожирала глазами то меня, то Макса, пока последний цедил алкоголь. Я выразительно посмотрел на свою девушку. – Она меня в университете из-за тебя достала, вот я и решила, если она переключится на твоего товарища, то не будет больше о тебе вспоминать, – шепнула она мне на ухо, пока Олеся и Макс что-то обсуждали, сидя на диванчике напротив нас. – Зря старалась. Я незабываемый, – поддеваю её, наслаждаясь тем, как на её щеках появляется возмущённый румянец

Продавщица никак не реагировала, а Алёнка стояла красная, как варёный рак, и совершенно механически собирала покупки в пакет, словно контуженная неловкостью. – Клим, как ты мог, она же может знать мою бабушку, это очень маленький город! Я посмотрел на продавщицу и ответил: – Судя по её виду, она может знать и твою прапрабабушку тоже.

Ближайшие месяцы курить я точно не брошу. Вот так, не любил двадцать один год – трахался сколько хотел, стоило влюбиться, и пришлось, мать вашу, начать блюсти целибат.

У меня не может быть секса. Прав Макс, эта девочка – моя погибель, честное слово. Бросил окурок в пепельницу и увел её на кухню, желая услышать интересный рассказ. – На этой неделе или в этой жизни? У тебя что, планируется постриг в монахини? – спросил я, делая нам кофе. – Очень смешно, – съязвила малявка, кроша бумажную салфетку. – Мне нельзя до Олимпиады заниматься сексом, это может подстегнуть выброс гормонов, и тогда у меня начнутся проблемы с телом. Я не могу так рисковать. Угораздило же меня влюбиться в девчонку, которой нельзя трахаться. Карма сука.

И что будешь делать с Алёной? Бросил на друга взгляд, задаваясь вопросом, когда она успела «из той девчонки» вдруг вырасти в его глазах до «Алёны». – С Алёной, значит? Макс пожимает плечами. – Что-то есть в ней, признаю. Слушать рассуждения друга о девушке, которую считал своей, не хотелось (и пусть она об этом ещё не знает). Друг детства, верю ему больше всех, но доверил ли бы ему Алёну? Да ни за что на свете. – Макс, лицо Кирилла видел? Если хочешь, украшу также.