Цитаты из книг автора «Елена Рахманина»

Краем глаза заметила, как в галерею искусств, где проходило мероприятие, входит Богдан Стеклов в сопровождении свиты. Как всегда, влюблённый в себя и в своё отражение в глазах людей.

С каким именно? – весело интересуюсь, почему-то подумав, что он имеет в виду художника. – Вика, – с угрозой в голосе произносит моё имя, словно призывая меня молчать и не говорить вслух то, чего он так не хочет слышать. – Стеклов очень хочет трахнуть меня, если ты этого ещё не понял. Но я, в отличие от тебя, не смешиваю работу и личную жизнь. Да и малолеток не люблю, – отвечаю, немного приблизив своё лицо к его. Изображая роковую женщину. И наслаждаясь тем огнём, что загорается в его глазах. И мне безумно нравится купаться в его боли. Гораздо больше, чем в своей.

Ты всё же пришла на мою выставку, – громогласно заявляет Стеклов, так что нас слышат все рядом стоящие люди. И его слова звучат так, будто я неровно к нему дышу. Очень медленно убийственный взгляд Марата перекочевал на Стеклова. – Пришла. Это ведь моя работа. Было интересно посмотреть, как справилась конкурирующая площадка, – седлаю рабочую волну, пытаясь отгородиться от Марата. – Всё очень достойно. Надеюсь, в следующий раз вы всё же обратитесь к нам. – Это зависит исключительно от тебя, – с многозначительной улыбкой заявляет Стеклов. От двойного значения его ответа у меня загораются уши. – Не подозревал, что в руках моей жены столько власти, – с ухмылкой произносит Марат.

Вот как, не знал, что Виктория замужем, – отвечает Стеклов, внимательно оценивая Марата. Стеклов молодой, смазливый и знаменитый. Слава, снизошедшая на него после успешной выставки в Нью-Йорке, вскружила голову и без того самовлюблённому нарциссу. Возможно, поэтому, когда Стеклов перевёл свой взор вновь на меня, в его глазах загорелся азартный огонёк. Теперь я не просто убегающая добыча. Я добыча, на которую охотятся два браконьера. И по напрягшемуся у меня под боком телу Марата я догадалась, что он тоже это понял.

Строев вальяжно усаживается в кресло для гостей, широко расставив ноги. Типичная поза альфа-самца. Не удивлюсь, если он ещё пометит территорию, написав на ножки моего рабочего стола.

Я убью каждого, кто тебя касался, Серафима, – угрожает сквозь стиснутые зубы. На лице маска ярости и жестокости. Приговор вынесен, осталось дождаться исполнения. – Можешь не надеяться на спокойную жизнь. – Себя убей, – огрызаюсь, как маленький злой зверёк.

Вот так легко откажетесь от связи с Инной? – Откажусь. Может быть, мне показалось, но что-то было в его интонации не то. Неужели сожаление? Морщу лицо. Нашли друг друга. Нет повести печальнее на свете, чем повесть о моей матери и её мужиках.

В день, когда он попросил не принимать противозачаточные таблетки, я поняла, что упустила важный момент в наших отношениях. – С чего бы? – воинственно настроившись на откровенный разговор, спрашиваю. – А что такого? – делает вид, что не понимает о чём я. Выражение лица вполне невинное, если это слово вообще можно применить к Сабурову. – С чего я должна беременеть, не будучи в браке?

Увижу ещё когда-нибудь рядом с тобой мужика, убью не разбираясь. Поняла меня? Я задавала вопрос в шутку, а ответ получила наотмашь. Серьёзный и жуткий. Сглатываю слюну, но не киваю. Переживаю за курьеров, доставщиков пиццы и таксистов.

Вижу, что в порядке, – произносит, поднимаясь. У него отличное настроение, слышу весёлые нотки в голосе. Они бесят меня. Довольный хрен.