– …Он даже мизинца твоего не стоит! ― не сдерживая эмоции, с ненавистью изрекла Полина и обняла Алису. ― Может, все-таки поедешь к нам? ― Девушка заглянула в ее бледное лицо. ― Посидим, поговорим, успокоишься.

– Спасибо, что остались и поддержали. Я справлюсь, ― бесцветным голосом произнесла Алиса.

– Я вправлю ему мозги, за это можешь не переживать! ― поддержал Макс.

Гости вышли за дверь, а Алиса, закрыв ладонями лицо, сползла по стене и наконец-то смогла выпустить наружу все, что кипело внутри.

Перед глазами так и стояли образы Киры и Ромы: размазанная помада, игривый смех, чмоканье и их растерянные взгляды в тот момент, когда под падающее конфетти на них смотрели все собравшиеся.

– Подонок! ― всхлипнула Алиса. ― Он даже не подумал, что со мной будет после увиденного, не остался, чтобы хоть как-то оправдаться перед друзьями, а наплевав на всех просто вышел за дверь и поехал отвозить ее домой…

Поднявшись на ноги, пошатываясь, прошла в гостиную и несколько секунд смотрела застывшими глазами на торт, размазанный по полу, затем перевела взгляд на стол с закусками, к которым почти не притронулись.

Душа была в клочья, нервы натянуты как канат, который вот-вот порвется и от нее не останется ни следа.

Мысли о том, что муж приводил любовницу в дом, когда она работала в ночную смену, испепеляли изнутри.

– Диана уснула, ― раздался за спиной тихий голос Маши и на плечо легла ее ладонь. ― Слава богу, она ничего не видела.

– Спасибо, что увела ее… ― хрипло проговорила Алиса и, развернувшись, попыталась что-то сказать, но изо рта вырвался рваный выдох, после чего разрыдалась, не в силах вымолвить ни слова.

– Тише-тише, девочка моя, ― прижала к себе Маша. ― Я знаю, что тебе сейчас очень больно, но наберись сил, умоляю. Ты должна поговорить с ним насчет Дианы. Только без скандалов и истерик. Мы обе знаем, что Роман сгоряча может принять очень жесткое решение, поэтому сейчас все зависит только от тебя.

Маша погладила Алису по спине и, отстранившись, положила руки на ее плечи.

– Ваши отношения с ним уже не спасти, но ты еще можешь повлиять на твои отношения с дочкой. Не позволяй ему отнять ее у тебя. Вам нужно договориться, как ты будешь видеться с ней и как будешь участвовать в ее жизни.

– Это конец?.. ― сквозь слезы смотрела на нее Алиса. ― Маш, это все?.. Скажи, что это сон… Я… Я…

Алиса зажмурила глаза и быстро помотала головой, не желая осознавать, что ее жизнь рухнула как карточный домик.

– Я не хочу терять дочь! Не хочу, чтобы рядом с Дианой была ОНА! НЕ ХОЧУ! НЕ ХОЧУ!― прокричала она и, смахнув со стола тарелку, уставилась на Машу обезумевшим взглядом. ― Я ее мать, понимаешь? Я! Я. ЕЕ. МАТЬ! И никто не смеет отбирать ее у меня! НИКТО!

– Никто и не отберет, если ты возьмешь себя в руки и попросишь его не разлучать с дочерью, ― утешая ее, говорила Маша. ― Да, он нашел другую, будет строить с ней семью, и ни я, ни ты, ни кто-то другой не сможет на это повлиять, НО! ― потрясла она за плечи. ― До него нужно донести, что ни одна чужая тетя не заменит Диане тебя, и как бы там ни было на его личном фронте, ты всегда должна иметь доступ к дочери! Диана мне не чужая, и я знаю, что с ней будет, если вас разлучат.

Они обе перевели взгляд на открывшуюся дверь.

На пороге стоял Роман.

Плечи расправлены, руки в карманах пальто, взгляд черствый, чужой.

– Маша, оставь нас! ― требовательно велел он.

Маша, робея от внушительного и грозного вида брата, испуганно посмотрела на Алису.

– Ром, я прошу тебя, только…

– Я попросил нас оставить! ― повысил он голос.

Маша на прощание обняла Алису.

– Если что, знай, что я всегда тебя поддержу. Можешь звонить мне в любое время дня и ночи.

Проводив взглядом сестру, Роман дождался, когда она закроет за собой дверь и, пристально глядя на Алису, направился к ней.

– Я сам хотел тебе обо всем рассказать. ― Остановившись напротив, загородил своей фигурой весь вид на гостиную. ― Давай поговорим без истерик, ладно?

– Без истерик? ― выдохнула Алиса. ― Ты изменяешь мне с воспитательницей нашей дочери! ― прокричала сквозь слёзы и ударила кулаком в каменную грудь мужа.

– И что теперь, уйдешь? ― ухмыльнулся Роман, игнорируя удары. ― Давай, я не держу. Собирай вещи. Я сам объясню дочке, почему мама с нами больше не живёт, и почему она больше никогда ее не увидит.

– Ты не посмеешь отнять её у меня!

– Посмею. И ты это прекрасно знаешь.

– За что ты так со мной? ― прошептала Алиса, вцепившись в рукав его черного пальто. ― За что ты так с моими чувствами, с моей любовью? Я шесть лет была тебе верной женой и растила Диану, как родную. Я люблю ее, она любит меня, и мы не виноваты, что ты нас предал! Ты хоть представляешь, что с нами будет? ― отчаянно всхлипнула. ― Зачем ломать судьбу дочери? Зачем делать больно тем, кого ты еще недавно называл самым дорогим на свете? Кого ты обещал сделать счастливыми, кого ты…

Эмоции взяли верх, подбородок задрожал и по щекам снова хлынули черные от туши слезы.

– Даже не представляешь, что сейчас происходит здесь, ― отпустив рукав, приложила она руку к груди. ― Не понимаешь и не хочешь понимать, как мне больно осознавать, что ты полюбил другую женщину и собираешься отнять у меня ребенка.

Алиса вытерла лицо и подняла на него безжизненный взгляд.

– Если любишь ее, уходи… Уходи к ней, но не разлучай меня с Дианой. Я прошу тебя, не надо делать Киру новой мамой для нашей дочери. Тебе только кажется, что это так просто, но на самом деле…

– На самом деле ей будет лучше с матерью, которая почти не бывает дома? ― перебил он, усмехнувшись. ― Ты сама виновата в том, что произошло. Мне осточертело ждать, когда семья встанет у тебя на первое место. Сколько раз я просил тебя уволиться? Сколько раз говорил, что ребенку нужна мать рядом, а не по видеосвязи? Но ты же ничего не видела, кроме своей работы! Зато теперь ты свободна, Алис! ― развел он руками. ― Можешь хоть прописаться в роддоме, тебе никто не будет мешать.

– Я уволилась, ― сдавленным голосом проговорила она, понимая, что теперь это не имело никакого значения. ― Хотела сегодня сказать тебе, что больше не будет ночных смен, что я буду больше времени проводить с дочкой, но…

– Но уже поздно! ― оборвал он на полуслове. ― Об этом нужно было думать раньше, а не доводить до развода. Кстати, разведут нас быстро, я договорюсь. Даже если ты попытаешься этому препятствовать.

– Препятствовать? ― вымученно улыбнулась Алиса. ― После того, как я застала тебя с любовницей?

Пристально глядя в глаза, спросила:

– Ты любишь ее?

Роман не ответил на болезненный вопрос.

Хуже.

Он убил ее следующей фразой.

– Она готова в первую очередь быть женой. И она может родить мне еще одного ребенка.

Если бы Алису сейчас подключили к электрокардиографу, то он показал бы ровную линию.

В этот момент у нее остановилось сердце.

Ведь Роман знал, что она не могла иметь детей. Он изначально это знал, но при этом женился на ней, уверяя, что для него это никогда не будет проблемой.

– Ты знал о моем диагнозе и обещал, что для тебя это никогда не будет проблемой, ― повторила слова, сказанные им несколько лет назад.

– Ты тоже много чего обещала. Например, быть хорошей женой и заботливой матерью для моей дочери, но своих слов, как-то знаешь, не сдержала. Я не о такой семье мечтал после первого брака. Думал, с тобой все будет иначе, но теперь понял, что ошибся.

– А она, значит, для тебя идеальная? ― вспомнив милое личико и длинные ноги Киры, усмехнулась Алиса.

– В третий раз я точно не ошибусь, ― уверенно сказал он. ― И ты еще молодая. Может, встретишь свое счастье с кем-то другим.

«Какая же ты сволочь!» ― стиснула зубы Алиса, едва сдерживаясь оттого, чтобы залепить ему пощечину.

Она хотела прокричать, что знала о том, что это он устроил Киру в сад, для того чтобы подружить с Дианой, что он давно все продумал, что изменял ей два года, но догадывалась: если выведет его из себя, то больше никогда не увидит дочь.

А еще подставит Машу.

В понедельник Роман догадается, что Киру уволят из сада благодаря Алисе и обозлится на нее еще больше.

– Завтра подадим на развод, ― отойдя от нее, добил муж, и, взяв с тарелки канапе, закинул его себе в рот.

– И что дальше? ― глядя в его спину, спросила Алиса. ― Выставишь меня за дверь, и приведешь ее в дом?