Аверил переводил с пятого на десятое. Кадис рассказывал о столичных новостях: о премьерах, о светских сплетнях, о жизни императорской семьи – словом, обо всем, что еще не могло волновать Янтэ и уже давно не волновало Аверила. Поэтому молодожены коротали время, играя в гляделки, что грубо нарушало застольный этикет, но что им охотно прощали все сидящие за столом.

Когда обед был окончен, женщины удалились в гостиную пить чай, мужчины расстегнули сюртуки и остались за столом с сигарами и портвейном.

– Позволь тебя поздравить, братишка! – тут же начал Кадис. – Отличный выбор. Обязательно привози ее в столицу, вы произведете фурор.

– Только фурора мне и не хватало, – искренне сказал Аверил. – Кстати, как насчет того, чтобы поохотиться сегодня на рассвете?

– А… вы уже дошли до охоты? – понимающе усмехнулся Кадис. – Ну что ж, охота пуще неволи, так ведь? Ладно, ладно, не скрипи зубами. Но с одним условием. Для того чтобы мне было легче вставать в жуткую рань, ты должен обещать, что расскажешь, как у вас это все получилось.

– А ты давно обещал мне рассказать, что у вас слышно насчет Островов Малой Луны, – вмешался Кадис-старший, заметив, что его сыновья по своему обыкновению уже готовы поссориться. – Я слышал, доклад экспедиции в Адмиралтействе наконец состоялся. И каковы результаты?

– О, все превосходно! Там совершенно дикие места, и несчастные туземцы постоянно страдают от голода и нищеты. Парламент считает, что мы просто обязаны вмешаться и взять несчастных под свое покровительство.

– А что об этом думают в Землях Ящериц?

– Хм! Ну, достоверных сведений, разумеется, в прессе нет, но я полагаю, что они не станут сидеть сложа руки. От Островов Малой Луны до их портов для крейсера всего ночь хорошего хода. Поэтому, честно говоря, я удивлен, что отец Остен так легко дал тебе отпуск, Аверил. Грядут большие военные заказы, глядишь, и вам что-то перепадет. Хочешь хороший совет? Поторопись со своей дичиной. Не ровен час – примчится вестовой с пакетом – и раз-два под ружье…

Кадис-младший откинулся на спинку кресла и принялся весело насвистывать «Мой бравый женишок-солдат…»

* * *

Следующее утро принесло Аверилу сплошные разочарования. Проклятый лежебока Кади проспал и долго отказывался вылезать из постели. Когда же наконец Аверил плюнул на него и пошел стрелять перепелов один, драгоценное время было упущено: солнце встало, и ни одна птица не соизволила подставить себя под выстрел нетерпеливого жениха.

Возвращаться ни с чем домой и выслушивать шутливые извинения и утешения Кади было мучительно, но еще большие мучения он испытал днем, когда в гости к матушке пришли соседки из местной Мастерской швей, и они вместе с Янтэ заперлись в гостиной, чтобы наконец распаковать и должным образом оценить покупки Аверила в Городе Сорока Островов.

Аверил, сидевший в библиотеке и пытавшийся вчитаться в найденную там статью об устройстве турбин, слышал из-за дверей шорох материй и приглушенные возгласы восхищения, а злое воображение рисовало ему Янтэ в самых что ни на есть соблазнительных драпировках и позах.

Не лучше оказался и следующий день. Перепела решительно отказывались окропить своей кровью алтарь любви. Аверил в конце концов отчаялся и решил сбегать на лесное озеро, где, по его воспоминаниям, когда-то водились дикие утки. Каково же было его разочарование, когда, прошагав больше часа по еле заметной тропинке, вымокнув в росе и вымазавшись в паутине, он обнаружил, что там давно проложили проселочную дорогу, поставили мельницу, а в озеро напустили домашней птицы, приветствовавшей горе-охотника самодовольными криками.

Днем он, правда, улучил момент и отправился с Янтэ на прогулку, но поскольку спал в последние две ночи очень мало, то быстро выбился из сил и был довольно невнятен, так что девушка вскоре сама предложила вернуться.

В конце концов его спасла посудомойка Силли – девица бойкая и бесцеремонная. Она подкараулила его у конюшен и затараторила:

– С позволения вашей милости позвольте сказать. У нас за деревней на Козьем холме видимо-невидимо кроличьих норок! Мой брат каждое утро оттуда кроликов таскает.

Весь следующий день Аверил учился у брата Силли плести петли из конского волоса, обтачивать колышки и расставлять ловушки у норок. И наутро он с торжествующим видом принес домой кролика, отправившись прямиком на кухню.

* * *

Янтэ решила что-то сделать со своей прической. Ей надоел строгий узел на макушке, который она научилась скручивать с раннего детства. Здешние женщины проделывали с волосами множество забавных вещей. Они закручивали их на висках, укладывали косами, свисавшими на шею, взбивали высоко наверх, украшали лентами, цветами, драгоценными камнями, искусственными фруктами, перьями и еще чего-чего только не делали! Янтэ захотелось поразить всех домашних. Что если она распустит волосы, немного завьет их и уложит в прическу? Но как объяснить горничной, что от нее требуется? Ну конечно же, нужно показать ей журнал, только и всего. Ой, кажется, она забыла журнал в гостиной!

Крадучись она спустилась вниз по лестнице и замерла в дверях. В библиотеке разговаривали мужчины. Дверь была приоткрыта. К счастью, журнал лежал на диване у стены, и если она быстро добежит и схватит его, ее не заметят.

Янтэ сняла туфли и приготовилась к вылазке, но тут долетевшие из библиотеки слова приковали ее к полу.

– Янтэ… – сказал господин Кадис. – Уже… – она не поняла слово, – в гроте.

– В первое же утро? – удивился Кадис-младший. – Ну и… – она снова не поняла слово, – девушка!

– Алез… две декады…

– В самом деле?

– Да. Даже пришлось… она рассказывала истории… про грот, куда нельзя ходить.

– Да, правильно говорят: хочешь, чтобы женщина что-то сделала, – запрети ей это, – сказал Кадис с противным смешком.

Последнюю фразу Янтэ поняла от начала до конца.

* * *

Аверил советовался с поварихой. Он опасался, что дикий кролик окажется слишком жестким, если его просто пожарить, а ему хотелось для Янтэ самого лучшего. В конце концов они решили замариновать кролика в вине и после потушить с пряными травами и орехами. Аверил засучил рукава и принялся за дело.

* * *

Янтэ вернулась в спальню, забыв про журнал, и решительно закрутила волосы в узел так туго, что из глаз брызнули слезы. Останься у нее хоть одно из старых платьев, с каким наслаждением она выбросила бы все аврелианские тряпки!

Так значит, они смеются над ней! Он смеялся… Как знать, может быть, он тоже сидел сейчас в библиотеке и потешался над ней вместе с отцом и братом. Он ждал, когда она сама себя поймает в ловушку, чтобы потом явиться к ней спасителем! Так вот почему у него был ключ в кармане! А она-то даже не подумала, что никто не отправляется на рыбалку с ключами! Дура она, дура. Поделом ей.

* * *

Тем вечером Аверил завершил свадебный обряд, а ночью в первый раз сблизился со своей женой. Как все мужчины Аврелии, он ждал этого дня много лет. С незапамятных времен в Аврелии верили, что женщина обладает врожденными чарами и может навести порчу на того, кто проникает в нее без защиты. Создавая защиту, муж брал жену в дом еще девочкой и выкармливал из собственных рук, чтобы она стала с ним связана и не могла причинить вред. Постепенно этот обряд свелся к трем ритуальным трапезам, остатки от которых – косточки плода, кости рыбы и дичи – закапывали под столбами дома. Для современных здравомыслящих мужчин свадебный ритуал стал просто еще одной забавной традицией, и тем не менее мало кто рисковал сближаться с женщиной, которая не прошла обряд, иначе как с презервативом, сделанным из коровьей кишки.

Женатые друзья Аверила в минуты откровения сладострастно закатывали глаза и говорили с придыханием: «Ну что ты! Это и близко не лежит с тем удовольствием, которое получаешь в публичном доме. Когда двое на самом деле становятся одним, это…» – и они целовали кончики пальцев и причмокивали. Аверил подозревал, что они немного э-э-э… преувеличивают, и все же в глубине души мечтал о ночи, когда окажется в одной постели с женщиной, которой сможет полностью доверять и которая будет полностью доверять ему.

И вот эта ночь пришла… и прошла. И Аверил спрашивал себя, а чего он, собственно, ждал? Все было как обычно. Нет, Янтэ была очаровательна, от запаха и прикосновений к ее коже у него кружилась голова, он старался быть нежным, и она даже ни разу не вскрикнула, он не утомил ее, так как долгое ожидание принесло свои плоды. Она не плакала, а спокойно заснула на его плече… И все же… Где… нет, не неземное блаженство… где то чувство единения, которое и отличает супружеские отношения от случайной связи?

Аверил уговаривал себя, что он не должен торопиться, они с Янтэ скоро привыкнут друг к другу, и она постепенно станет его милой женушкой, но в глубине души поселилась холодная тоска. Неужели они обречены повторить судьбу его родителей?

«А что если?.. – обожгла его страшная мысль. – Что если Янтэ каким-то образом узнала, что он переспал с ее матерью? Что тогда? Просить у нее прощения? Все объяснить? Но что, собственно, объяснять? Что Эстэ соблазнила его, и он не смог ей противостоять, поддался, как мальчишка. А потом она заставила его жениться на своей дочери? Нет, лучше уж молчать…»

Поэтому, когда через несколько дней действительно пришла телеграмма от отца Остена, в которой Аверилу предписывалось как можно скорее вернуться в Мастерскую, юноша вздохнул с облегчением.

– Думаю, Янтэ будет лучше пока погостить у вас, – сказал он матери. – Она понемногу учится говорить по-аврелиански, значит, вы сможете объясниться. Найди для нее учительницу. Я пришлю за ней, как только обустрою свою квартиру в Мастерской так, чтобы женщина могла зайти туда без страха и омерзения.

– Конечно, Аверил, я буду только рада, если Янтэ поживет у нас, – ответила госпожа Алез с печальным вздохом, противоречившим ее словам. – Не грусти, мой мальчик, вы еще очень молоды, у вас еще столько впереди…