– Значит, выживут самые стойкие. И новое поколение будет сильнее. – Арина Леонидовна двинулась к выходу из зала. – Вообще-то руководство колледжа аборт заказывало, но мы почему-то не написали такую программу, и они на роды согласились. Кстати, люди из колледжа отличную мысль подали с этим абортом, я обрадовалась и скидку им мощную устроила. Уже пригласила специалистов, брат должен начать работать. Представляешь, классно – общий наркоз, местный, аборт в щадящем режиме, подпольный, не знаю, что там ещё бывает…

В вихре охватившего её вдохновения Арина Леонидовна потащила Валеру за собой, на ходу рассказывая:

– Ну, в этом зале остались ещё для желающих пострадать «Отпиливание ноги на пиратском галеоне семнадцатого века врачом-самоучкой». Очень трогательно: анестезия в виде двух пинт спирта и с периодическими ударами по голове деревянным молотком – по мере надобности… Сначала, типа того, чувствуешь, что эти самые две пинты выпиваешь – со всеми спецэффектами, дальше тебе первый удар по голове молотком – и понеслось. Мне не очень нравится, но ребята хвалят. А вот тут в углу у меня раньше стоял отличный аппарат «Мучения на кресте». Ой, как на нём колбасит! Ой! Японцы тут были, не могли нарадоваться, целыми днями висели по очереди. Очень просили им продать. А я подумала, что это кощунство, ведь правда? Пусть японцы в христианство крестятся, вот тогда и мучаются на здоровье. И решила – не доставайся ты никому. Велела разобрать, программу напрочь потереть. Правильно же?

– ?..

Арина Леонидовна и Валера вслед за ней вышли в бар – со столиками, официантами, барменом за стойкой и небольшой сценой, на которой кто-то настраивал аппаратуру.

– Видишь, бар. Тут тоже охранники есть. За смену несколько раз меняются. Ты присматривайся. Только у нас с пьянством строго. Уж прости, но я в момент выкину, если что. – Арина Леонидовна опять припала к телефонной трубке, покрутилась на каблуке, прищурившись в полумраке, разглядела какую-то девушку и помахала ей. – У нас тут концерты бывают, я иногда люблю концерты. Видишь сцену? Группы всякие приглашаем, для денег иногда модные, а так только какие нравятся. Вот сегодня опять будет моя любимая. Панк-группа «Рука прачки», слышал такую?

Валера группы не слышал, хотя название её недавно прочитал на заборе. Он всё приглядывался к Арине Леонидовне, пытаясь понять, кто же она такая и сколько ей лет – больше двадцати он ей никак дать не мог. Но командовала она лихо. На все сто.

Из дверей возник Витя, приблизился, вывел Арину Леонидовну на свет и заставил её показать ему глаз, про который, кроме него, никто уже и не помнил.

– А вот у нас второй зал наших агрегатов, ну, то есть сам понимаешь… Тут у нас автоматчик Полина. – На девушке, которая подошла к Арине Леонидовне в другом, освещённом зелёным зале, был такой же, как и на Коле, френч, только его красивый женский вариант. Девушка была мулаткой, она быстро убежала, потому что к будке аттракциона рвался клиент.

– Вот у нас газовая камера, видишь, Полина работает. И детские автоматы есть. Тоже в познавательных целях, – Арина Леонидовна, как экскурсовод, протянула руку: – «Апачи на тропе войны» – скучный, уберём его, нерентабельно, спросом перестал пользоваться, а место занимает… «Опьянение и похмелье различной степени тяжести».

– Детям?

– Детям, Валерочка. Пороки нужно пресекать, но для этого сначала демонстрировать – их приятные стороны и неприятные последствия.

«Ну-ну…» – подумал Валера.

Арина Леонидовна периодически бросала его, переключаясь на общение с многочисленными подчинёнными – всем что-то было от неё надо. Но регулярно возвращала своё внимание, водила по залам. До подсобных помещений не добралась, провела его в свой кабинет. Из кабинета выскочила бабка с тряпкой – тараканьего следа на бирюзовой стене больше не было.

Арина Леонидовна уселась за стол. Озвучила Валере его будущую зарплату. Пугать ничем не стала – Валере и так за глаза информации об этом безумном заведении хватило.

– Одним словом, завтра, в одиннадцать часов – или приходи оформляться, или звони. Что отказываешься, – когда в дверях появился парень-охранник, заявила Арина Леонидовна.

Одновременно с её словами заиграл телефон, забился в клетке воробей. И Валера понял, что свободен.

Охранник вывел его за порог. И под взглядом Вити, который стоял на улице с молчаливыми парнями, Валера покинул территорию «Разноцветных педалей».

Лиля (Валера жил с Лилей), Лиля обрадовалась таким деньгам. Сказала, что надо непременно в «Разноцветных педалях» работать. Ведь если он столько денег будет получать на испытательном сроке, то дальше вообще горя можно не знать.

Деньги были, конечно, нужны. Но этот бред, эти осложнённые беготнёй пожары и газовые камеры… Конечно, Валеру никто не заставлял в них развлекаться, тем более что стоило это о-го-го, да и запись туда предварительная. Но что ж это всё-таки за «Педали» такие? Неужели и вправду раскрученная точка?

Валера открыл газету городских объявлений на разделе «Отдых и развлечения». Нашёл «Разноцветные педали» – но не увидел никаких пояснений. Только картинка, только название клуба, только адрес и надпись «Реальные ощущения». Хотел позвонить по их телефону, представиться клиентом и записаться на какую-нибудь показательную порку при дворе короля Артура или пожар на дирижабле. Но понял, что ничего подобного произнести не сможет, не артист. Плюнул.

Лиля в предвкушении денег весь вечер была мила и добра. У неё-то и мысли не возникло, что Валере можно на такое бредоносное предприятие не устраиваться.

И ещё эта Арина Леонидовна. Таких начальников Валере до этого не попадалось. С одной стороны, откуда-то появлялось бешенство – да кто она такая, почему ведёт себя так, будто это заведение лично ей принадлежит? А с другой – хотелось её слушать. И слушаться. Почему-то.

Чушь собачья! Пусть сама себя охраняет, Арина эта Леонидовна! Собрала вокруг себя преданных безумцев, вот и развлекается, и помыкает ими. А еённый Виктор, как его там, чего он за ней как пудель ходит? За деньги, ведь только за деньги – что их ещё может связывать? Она платит, он и ходит. Валера поймал себя на мысли, что очень почему-то озадачен спецификой отношений Арины Леонидовны и Вити Владимировича – и что она, эта самая специфика, должна быть только рабочей. Не хотелось другой, остро не хотелось. Почему-то.

Опять почему-то.

Но дело не в этом, не в этом.

Нет, лучше вполовину меньше зарплата, но на простом и понятном складе. Там и грузчиком можно подрядиться – за дополнительную плату. А тут… Валере казалось, что теперь он ненавидит капиталистов ещё сильнее. И потому ни в какие «Разноцветные педали» завтра не пойдёт.

Но наступило утро, и Валера примчался к дверям «Педалей» за полчаса до назначенного срока. Застыдился, вжался в угол возле парадного входа. Откуда его и извлекли двое ребят-охранников.

– Я пришёл сказать, что согласен. Трудовую книжку принёс. И паспорт, – увидев Виктора, заговорил Валера. И застыдился своего просительного голоса. Раньше с ним такого никогда не случалось – чтобы вот так, просительно…

Арина Леонидовна по дороге ему не попалась. А вели Валеру теперь уже в глубь внутренних помещений, где быстро оформили. И передали в руки Виктора Владимировича и невысокого (по сравнению с Владимировичем) неприметного парня. Им оказался начальник его, Валериной, смены охранников. Гена Репник – так этот начальник представился.

– Выходим сегодня в ночь, а сейчас я специально ради тебя приехал, – пояснил Гена.

Виктор же Владимирович просто слушал их. Ничего не говорил.

– Форму тебе дадут, дома подгонишь. А я – инструкции.

Выдача инструкций затянулась часа на два. Гена оказался немногословным, но въедливым.

Всех тайн Валере, конечно, не рассказал – надо сначала себя позитивно зарекомендовать (что Валера и так понимал), но и без того информации было море. Оказывается, во время испытательного срока в три стандартных месяца будут проводиться тренинги, на которых обычно разыгрываются модели критических ситуаций. Мало ли что может случиться во время работы, а охранник бац – и к этому уже подготовлен. Отреагирует как надо. Да, это займёт дополнительное неоплачиваемое время, но зато пойдёт Валере на пользу и сделает его профессионалом. Тренировочные задания будут проходить и непосредственно во время несения службы – очень эффективный метод обучения, как показала практика. Иногда даже ученик не будет об этом догадываться – поскольку окажется занят выполнением своих прямых обязанностей. А за всем этим будут следить, следить, делать выводы. Ну и корректировать его, конечно.

А главное, за эти три месяца нужно постараться научиться быть… невидимкой. Чтобы ты как бы есть, но для посетителей как бы и незаметен. Однако видишь то, что не каждому рентгену удаётся распознать.

– Как?

– Учись, – хмыкнул Репник. – Будешь не дурак – разберёшься.

Видимо, придётся. С этой мыслью, вдыхая обеденный аромат, Валера проследовал коридором к служебному входу. Теперь его ждали именно в этих дверях. Как сотрудника.

Лиля оказалась дома. Она занималась маникюрными услугами и наращиванием ногтей населению. Видимо, сегодня день у неё был нерабочий.

– Форма вот… – Валера показал своей девушке выданный в «Педалях» комплект. – Надо бы подогнать по мне. Сказали, чтобы выглядел хорошо. Сегодня уже ночная смена.

Лиля помогла подогнать. Лиля даже штаны и куртку погладила. Лиля повязала Валере узкий чёрный галстук. Лиля проводила своего мужчину на работу. Она была очень горда Валерой.

Почему, интересно? За деньги – или за престиж? Валера понять не смог, но вдумываться пока не стал.

Валерин понедельник начался не в субботу, а в среду. Этот первый рабочий день, она же ночь, прошёл угарно. Валеру ещё с тремя охранниками добрый Репник поставил в бар. Если бы просто в бар – но там сегодня был концерт! И начался он в десять, спустя три часа после того, как Валера заступил в смену.

Вот она, стало быть, какая, «Рука прачки»! По сцене прыгал лихой, кудрявый и тощий татарин с баяном, то играл, то пел, то пел и играл одновременно, быстро-быстро щёлкая по кнопкам. Скромная девочка подыгрывала ему на мандолине, убойным сатанинским фоном их поддерживали мохноёжий соло-гитарист, невозмутимый, одетый во всё чёрное гитарист типа «бэк» и бронебойно-автоматный ударник, которого за его звенящими блинами и видно не было.

А ещё – на одежде всех пятерых полностью отсутствовали левые рукава. И оголённая рука каждого была выкрашена по локоть в ошпаренно-красный цвет. Это смотрелось как-то болезненно-беззащитно и одновременно с вызовом. А когда они синхронно вскидывали эти багровые руки вверх, растопырив пальцы и бодро крикнув «Хой!», зал в экстазе делал то же самое. И выкрашенных по локоть рук, отметил Валера, виднелось очень много.

О, как бесновались эти зрители, которых Валера в рабочем порядке должен был усмирять! Как им тут всё нравилось! Впрочем, мебели они не крушили, друг друга не лупили, на сцену не лезли. Панк-музыканты были цинично-глумливы, но как-то по-умному, Валера даже заслушался – когда татарин и поддерживающий его квартет исполнял некую смесь частушек и патетического хорала. Никогда не знал, что петь матом можно так, что казалось, это католические монахи под звуки органа богу «спасибо» сообщают…

 
Тучи однажды упали на землю.
Дождь пошёл в обратную сторону –
Тут-то небесные жители поняли,
ЧТО они на Земле нам устроили…
 

Так начался новый номер. Это была злая песня. Про то, как мы глубоко страдаем тут, на Земле, от холода и грязи, как на небе всем по хрену наша метель, как чьей-то шаловливой ручонке, которая держится за переключатель небесного климат-контроля, придётся однажды весьма и весьма несладко.

Валера вспомнил, что на улице поздняя осень, мрак и холод, – вот бы правда создателю всего этого включить на полчасика подобный симулятор, пусть прочувствует… Ого, мелькнула у Валеры мысль, быстро же он стал местными категориями оперировать!

Но Гена Репник, который подкрался незаметно и ткнул Валеру в бок, испортил общение с прекрасным.

– Не расслабляемся. Эта музыка не для нас. Приходи на концерт не в смену – и слушай до усрачки.

И Валера стал не расслабляться.

По залу летали носки. Какие-то пустые, завязанные в узел, какие-то с начинкой, толстенькие, круглые. Так поклонники выражали свою признательность любимым артистам и общались друг с другом. Это, оказывается, было можно – главное, следить, чтобы без фанатизма.

Так что Валера принялся наблюдать за носками. А как их поймёшь, пока сам не словишь, – пустой он летит или с опасным грузом, который может проломить голову какому-нибудь дуралею? Валера растерялся. Кончилась очередная композиция, носки взметнулись ввысь, часть полетела на сцену – а оттуда в интерактивном режиме обратно. И один быстрый носок, пущенный пурпурной рукой солиста, угодил в Валеру.

– Батыров, это Мамед Батыров кинул! – на Валеру напрыгнули три восторженно настроенные девчонки.

Носок упал на пол, куда-то Валере под ноги, девчонки с визгом, давя друг друга, исчезли во тьме. И там, видимо, копались. Валера растерялся.

– Фанатки, – раздался у него под ухом голос.

Стальной, но добрый. Так говорила только Арина Леонидовна. Валера тотчас узнал её, несмотря на клубный шум и восемьдесят процентов темноты.

– Да. Я не знаю, что с ними мне… – начал Валера.

Но Арина Леонидовна перебила:

– Пусть ищут. Это почётный носок. Из рук солиста. Носки я разрешаю. Есть условие: в носок нельзя класть ничего, кроме другого носка. Или шарфика какого. В общем, тряпки. Если будет замечен носок с другим содержимым – наша собака отыщет хозяина. И тогда неважно – он кидал или не он. Вход в «Разноцветные педали» будет для него закрыт навсегда.

– А если носок новый… Специально купили и принесли? Он же хозяином не пахнет. Простите, – Валера, хоть и смутился, но был удивлён подобной недогадливостью.

– Хорошо соображаешь, – усмехнулась Арина Леонидовна. – А для этого здесь ты. Ловишь того, кто последним его кинул. И пусть он доказывает что угодно. Выкинштейн – и никаких разговоров. Так что не волнуйся. Посетители об этом знают. Последний носок со стеклянной пепельницей пролетел здесь в позапрошлом году. Но ты всё равно следи.

На плечо парня, что стоял рядом с Ариной Леонидовной, упал, судя по запаху разлетевшихся в разные стороны ошмётков, помидор.

– А это… Можно? – осторожно соскоблив с рукава Арины Леонидовны шматок густой жижи, нет, жидкой помидорной гущи, спросил Валера. Как-то всё тут было сложно.

– Лучше не надо, – лица её практически видно не было, но говорила Арина Леонидовна, кажется, весело. – Найди этого гранатомётчика и сделай внушение.

Арина Леонидовна удалилась. И, пробираясь в этом бесцеремонном, но в то же время весьма контролируемом аду, Валера отправился искать метателя продуктов. Рабочая смена продолжалась.

После окончания концерта, глубоко за полночь, в баре поубавилось народу, но дискотека шла полным ходом. Валеру сменили, дали отдохнуть, напоили чаем с мясными бутербродами. На оставшиеся от отдыха десять минут он решил выйти воздухом подышать.

Звонко цокали копыта по асфальту – по улице прошёл наряд конной полиции.

– Как настроение, новенький? – из дверей выплыла толстая румяная женщина.

Валера ответил,