Глава 3. Тени будущего

«Будущее укрыто даже от тех, кто его делает».

Анатоль Франс

Прошло пять лет, с тех пор как я очнулась и увидела мертвенно-бледное лицо моего мужа. Я никогда не забуду этот день. Мне принесли моего сына – Кирилла. Я не забуду тот страх и ту безмерную любовь, которую я увидела на лице Антона.

– Спасибо, что вернулась, – слова полные благодарности, нежности, и чего-то такого, что вряд ли в полной мере подходит под определение слова «любовь». Я видела, как он смотрит на нас, когда я первый раз начала кормить сына. Он боготворил меня. Меня и Кирилла.

Я не узнавала его. Он стал очень заботливым, Кирилл был достаточно спокойным ребенком, но в те единичные бессонные ночи, Антон подходил к сыну и всю ночь на пролет качал его на руках, мурлыча под нос какую-то колыбельную. А утром, без единого раздражительного взгляда уезжал в свое агентство. Первые три года после рождения сына я чувствовала будто попала в сказку. Я боялась, что она закончится, но так хотелось поверить в нее до конца. Антон баловал сына, вагоны игрушек: машины, танки и, конечно, пистолеты. Когда сыну исполнилось три года моя сказка медленно, но верно пошла на убыль. Антон тщательно скрывал свою деятельность, дабы не расстраивать меня. Он вообще меня не расстраивал. Так, что все шло очень замечательно. Для меня. Для Кирилла. Но не для Антона. Я знала о роде его деятельности, меня на время успокоило то, что он открыл сыскное агентство, я даже начала наивно предполагать, что с криминалом он завязал. И теперь спустя пять лет, я убедилась, что, ввязавшись один раз невозможно выбраться оттуда. По крайне мере, живым.

Пару раз к нам домой приходили так называемые «друзья детства». Я старалась убирать Кирилла с глаз долой, при таких встречах, отправляя его к бабушке. Меня бросало в дрожь от их лиц и наглых по-хозяйски взглядов. Антон будто вовсе не замечал их наглость в общении. В последнее время таких встреч стало слишком много.

В очередной раз они несколько часов беседовали о чем-то на кухне. Когда они ушли, я устроила ему допрос.

– Когда это кончиться?

Антон посмотрел на меня, и его брови изумленно поползли вверх.

– Что именно? Эти люди приходили по делам агентства.

– И три дня назад тоже? «Люди из агентства», – передразнила я его, – Ты их рожи видел?

– Ты у нас теперь физиономист? – раздраженно бросил он, – Ко мне в агентство обращаются не сплошь ангелы, прошу заметить!

– Хватит из меня законченную дуру делать! – в ярости воскликнула я.

Антон посмотрел на меня как-то по-особому и, вздохнув, произнес:

– Ты прекрасно знаешь, с кем живешь. Я, кажется, никогда от тебя этого не скрывал.

– Я боюсь за Кирилла, пойми.

Он тяжело вздохнул.

– Вот поэтому это никогда не закончиться.

Что он хотел этим сказать? Кириллу что-то угрожает? У меня внутри все похолодело.

– Антон…

– Разговор на эту тему закончен, – он разговаривал со мной как с маленькой. Даже хуже, детям хоть что-то объясняют.

– Я имею право знать! – я гордо вздернула подбородок.

– Возможно, тебе некоторое время придется пожить у родителей, тебе и Кириллу, – задумчиво произнес он.

Вот этого я совсем не ожидала услышать. Неужели все так серьезно?

– Нам что-то угрожает? – еле слышно спросила я.

– Нет, – вздохнул он, – Это просто меры предосторожности.

Все время пока я собирала вещи Кирилла и свои, я материлась как заправский сапожник. Ну, неужели надо все так усугублять! Почему нельзя пожить спокойно, без приключений, без надрыва в сердце. Завязать, в конце концов, со всем этим дерьмом!

Я тяжко вздохнула, конечно, я понимала, что это на словах все так просто завязать…

Когда Антон положил наши вещи в багажник джипа, я поняла насколько все серьезно – мы никогда не ездили на этой машине, бронированной так, что даже обычная граната его не возьмет. А когда в джип втиснулись еще пара ребят из личной охраны моего мужа, то у меня возникло просто непреодолимое желание запаниковать.

Антон подошел, поцеловал сына, и, пристально глядя на меня сказал:

– Это ненадолго, я обещаю.

От испуга я не смогла даже попрощаться.

Через полтора часа, я была уже у родителей, в родном городе. Они, конечно, удивились, видя меня с вещами, и тихонько спросили, не поссорилась ли я с Антоном. Мне пришлось наскоро придумать историю о командировке мужа, и то, что я не хочу быть одна, вот и приехала погостить к ним. Родители, естественно, сделали вид, что поверили мне. Что им оставалось делать?

Потекли однотонные скучные дни. Конечно, мне не давали скучать мои вечно молодые родители, и уж, тем более мой сын. Но никто из них не знал, чем сейчас занимается Антон. Я не могла ни с кем поделиться своими страхами. Женщины испокон веков сидят, ждут своих мужей, молятся, переживают и от этого быстрее стареют. Перед глазами всплывали все ужасы, которые я могла себе представить. Этого было достаточно для того, чтобы у меня пропал аппетит и сон. На четвертый день пребывания в родных пенатах, я извелась окончательно. Антон не брал трубку телефона и не звонил сам. Просыпаясь утром, в постели, в которой я просыпалась на протяжении 18 лет, я иногда думала, не приснилось ли мне все это? Но слыша переливистый смех Кирилла, я понимала, что нет, не приснилось.

На седьмой день Антон приехал, даже не предупредив нас об этом, и коротко приказал собрать Кирилла.

Я наспех швыряла вещи сына в чемодан и шипела на Антона, настолько тихо, чтоб не услышали родители.

– Что происходит? Почему ты забираешь Кирку и оставляешь меня? Куда ты его везешь? Как он сможет там без меня?

Усталость на его лице была безмерная, было видно, что он не спал несколько ночей, и скорее всего не ел тоже. Глубокая складка между бровями говорила, что он находиться в постоянном напряжении.

– Не волнуйся. С ним все будет хорошо, о нем позаботятся мои родственники. Просто чем дальше сейчас Кира, тем я спокойнее.

– А если…

– Никаких если… – его лицо передернулось от страха за меня, – Ты будешь жить и воспитывать нашего сына. Адрес я тебе позже передам. Я хочу, чтобы вы некоторое время побыли в разных местах, а не в одном.

Не храни все яйца в одной корзине – кажется, так говорят? Он хотел поцеловать меня, но остановился на пол пути. Я знала, что так еще тяжелее уходить. Знала, но так соскучилась, что сама сделала те шаги, которые не смог сделать он.

– Ты мне когда-нибудь расскажешь, что происходит.

Он помотал головой и ухмыльнулся. Через пять минут я смотрела, как тот же джип увозит уже двух дорогих мне человечков. Я не знала, что сказать отцу и матери, после того, как Антон увез сына. Но странно, вместо расспросов была тишина. Мама, было, начала задавать их, но отец грозно на нее прикрикнул и недобро посмотрел на меня. На этом все закончилось. Подозревал ли он о деятельности Антона? Думаю, да.

Почти неделю я бесцельно бродила по родному городу, безумно скучая по сыну и мужу. Конечно, Антон звонил мне почти каждый день и рассказывал, как дела у Кирилла. О себе он молчал. Я молилась, молилась так, как никогда, но вряд ли Бог слышал меня, Он не будет помогать жене бандита. Иногда я задумывалась, убивал ли когда-нибудь мой муж? И никогда не отвечала себе на этот вопрос. Я боялась знать правду. Я боялась признаться себе в том, что живу с убийцей…

Под конец второй недели, мной завладела апатия и тоска. Мои родители прекрасно понимали, что что-то случилось в моей семье, но не лезли с расспросами, за что я была им благодарна. Они даже были настолько тактичны, что уехали на дачу к друзьям на пару деньков, тем самым давая мне время побыть одной. Целый день я слонялась по квартире в поисках какого-либо занятия, но ничего не находила. У мамы всегда было все в полном порядке. В конце концов, я бросила это бесполезное занятие и тоскливо уставилась в телевизор. Где-то около двенадцати часов ночи, на улице просигналила машина. Я подскочила к окну и радостно взвизгнула – машина Антона! Стремглав, я спустилась по лестнице, и готова уже была кинуться на шею мужа… и остановилась как вкопанная.

Из машины вылез Влад. Наш доктор. Я изумленно уставилась на него.

– Поехали, ты нужна Антону.

Я села в машину, собираясь спросить у Влада, что произошло, но наткнулась на его измученный и усталый взгляд. Выглядел он не лучше, чем мой муж накануне.

– Ты тоже не спал целую вечность? – это единственное, что я отважилась спросить у него. Он не ответил. Мы ехали несколько часов, а он молчал, меня начала нервировать эта тишина. Когда казалось, что терпению моему настал конец, Влад заговорил:

– Мы подъезжаем. Ему нужна твоя помощь сейчас. Он ранен.

– Он жив?

– Да, без сознания, ранение вскользь. Ничего жизненно важного не задето, но… потерял много крови.

Слезы выступили у меня на глазах.

– Чем я могу помочь, – простонала я – Что я вообще могу для него сделать?

– Он выживет, Лен, – сказал Влад с уверенностью, – Это я тебе как врач говорю.

Заверения Влада меня немного успокаивали.

– Ты-то как попал во все это? – невольно спросила я у него.

– Кто знает, как мы все туда попадаем? – пожал он плечами.

– Ты же врач, Влад…

– Да, врач, причем, очень хороший хирург. Моя клиника построена на деньги Антона, оборудование закуплено на деньги Антона. Все на деньги Антона. Это была моя мечта – собственная клиника. Я был хорошим врачом, но зарплата, в общем, сама знаешь…

Я утвердительно кивнула.

– Антон помог мне на первых порах, он даже не оформил клинику на себя, хотя там каждый гвоздь куплен на его деньги, он просто стал дольщиком, даже не партнером. Я должен ему и дело не только в деньгах. Я помогал его ребятам, вытаскивая из них пули. Теперь настал черед Антона. Он не просто очередной браток, он друг…

Я понимала Влада, он переживал, не имея право на ошибку. Вскоре мы подъехали к какому-то загородному дому, войдя туда, я поняла, что это не просто дом, а та самая скрытая ото всех часть клиники, где Влад спасал жизни далеко не законопослушных граждан. Здесь был и Антон.

Зайдя к нему в палату, я пришла в ужас от его мертвенно-бледного лица. Куча трубочек, подсоединенных к нему и к аппаратам, которые я видела только в фильмах. Я беспомощно огляделась на Влада. Он обнадеживающе мне улыбнулся и слегка подтолкнул к кровати, на которой лежал Антон. Я подошла неровной походкой и взяла мужа за руку. Минут пять я молчала и тихонько всхлипывала. Потом меня прорвало: я говорила и говорила, не умолкая, говорила то, что возможно никогда не сказала бы ему раньше. Мне было все равно, слышит меня Влад или еще кто-нибудь. Для меня было важно, чтобы услышал он, чтобы услышал, как он нужен мне и Кириллу.

Влад зашил рану и перелил ему донорскую кровь, вроде бы, все прошло удачно, но Антон не приходил в себя. Я сидела ночами у его кровати и говорила, отрываясь на непродолжительный сон, за что Влад очень сильно меня ругал.

На пятый день, Влад почти силой оттащил меня от него.

– Ты сойдешь с ума, если не будешь спать или помрешь с голоду, если не будешь есть! Все, мы с тобой идем в кафе.

Кафе он называл буфетную больницы. Я настолько измучилась за эти дни, что легко согласилась. Мы сидели за столиком, я молча заглатывала пищу, даже не чувствуя, что я ем.

– Ты не представляешь, как я устала общаться с чужими людьми, которые уверяют меня, что с Кириллом все хорошо, – нарушила я молчание.

– Антон не отдал бы сына плохим людям, тем более это его родственники, – ответил Влад.

– Я хочу его забрать.

– Еще рано, еще ничего не кончилось, – сказал Влад и прикусил язык.

– Ты все знаешь и молчишь! – зашипела я на него.

– Антон запретил тебе это рассказывать, – попытался оправдаться он.

– Мне плевать, что он запретил! Я имею право знать, почему я и мой сын подвергаемся опасности!

– Наверное, ты права, – Влад опустил глаза, – В городе передел власти, прежнего хозяина скоропостижно отправили на тот свет и …да, здравствует новый король!

– И кто же должен стать этим новым королем? Антон?

– Нет, – засмеялся Влад, – Сизов.

– Сизов… где-то я уже про него слышала…

«-Почему ты не сказала, что ты девочка Стрелка?

– Кого?

– Стрелкова Яна Валерьевича, прошел Чечню, наемником, в данный момент входит в бригаду Сизова, его правая рука»…

Ну да.

– И за кого мы болеем? – иронично спросила я.