Архимаг расстелил на траве старую куртку, выданную ему вместе с сапогами заботливой травницей, и с удовольствием растянулся на траве. Поразмыслив, Лея последовала его примеру. Солнышко припекало, в траве стрекотали кузнечики… Ничего не случится, если отдохнуть часок… другой… Глаза закрывались сами собой…

«ОПАСНОСТЬ!» – мысль обожгла сознание, прогоняя опутывающую его липкой паутиной дрёму. Усилием воли Стас поднял голову. В глазах всё плыло, но постепенно взгляд прояснился, и архимаг увидел метрах в десяти от места их привала странное, скрюченное существо. Оно сидело неподвижно и таращило на Стаса свой единственный глаз.

«Лихо одноглазое!» – угадал архимаг. Вот так, среди бела дня, да на архимага! Это уже наглость… Ну, я тебе покажу!

Стас попытался рывком подняться на ноги и… едва не упал. Глянул – и оторопел: ноги почти до колен были спутаны стеблями неведомой цепкой травы, которая к тому же и сейчас продолжала своё чёрное дело. Как там Лея?! Быстрый взгляд в её сторону не обрадовал: его спутница уже была надёжно спелената назойливой травкой, так что только рыжая голова торчала. Э, нет, так не пойдёт!

Сбросить с себя травяные путы было делом нескольких секунд. Труднее было бороться с накатывающей волнами дрёмой, и это удивляло: какой же силой нужно обладать, чтобы тягаться с архимагом? Не мальчик-практикант ведь. Лихо, видя, что жертва уже полностью освободилась и даже вроде как готова к сопротивлению, горестно всхлипнуло и покачало головой: нехорошо, мол, убогих обижать…

– Я ещё и не так обижу! – пригрозил Стас, освобождая от пут Лею. Та благодарно вздохнула, но не проснулась. Ладно, с этим потом разберёмся, сейчас это для неё даже лучше. Да, подруга, натворила ты дел! Леший, теперь ещё и Лихо… И кто знает, что ещё в открытую дверь на нашу сторону прошмыгнуть успело.

Лихо вновь заскулило, привлекая к себе внимание. Ну, держись, злыдень!

Заклинание, сплетённое архимагом по всем правилам магической науки, ударило по мелкому пакостнику с такой силой, что от него, по идее, и мокрого места не должно остаться. Стас был в этом совершенно уверен. Может быть, слишком уверен. Потому что, когда его магия, отрекошетив, ударила по нему самому, он не успел подготовиться… Глаз Лиха вспыхнул торжествующим огнём. «Вот ты и попался!»

…Тоска навалилась такая, словно мир в один момент выцвел и вся радость ушла из него навсегда… Стас сопротивлялся изо всех сил, пытаясь помешать враждебному, холодному сознанию осторожно шарить в его мозгу, нащупывая слабину. Разочарование… обида… предательство… Трудно бороться с беспощадным, бесчувственным миром, если тебе всего 8 лет…

«НЕТ!» – архимаг сосредоточился и собрал волю в кулак. Атакующая его липкая безысходность словно замерла в недоумении: «Как? Он ещё может сопротивляться?!»

«Сердце слушай», – вспомнил Стас совет старого лешака. Сердце… за годы жизни архимаг куда больше привык доверять разуму… Вспомнилась бабушка, добрая душа, если и ворчала, так больше для порядка. Печка… Так хорошо, набегавшись по снегу до стеклянной корки на штанах, присесть к лежанке и смотреть, как там, в глубине, танцует огонь… Жёлтое, красное, рыжее… свет и тепло… их достаточно, хватит на всех в этом мире, который, если разобраться, не так уж плохо устроен…

Лихо задрожало, попятилось и будто ссохлось. Что, не нравится?!

В памяти замелькали калейдоскопом воспоминания о дружеских посиделках на маленькой кухне, о самой первой гитаре (полдня на радостях носил на руках, как ребёнка), о девушке, в которую когда-то был влюблён… Ну, не сложилось, но было же это, было, и сердце пело от счастья, и жизнь казалась бесконечной и полной чистой любви и света!

Лихо отступало и уже не пыталось сопротивляться напору архимага. Добивать было противно, но не оставлять же эту пакость… Мало ли кто набредёт. Похоже, один уже встретился… Так бы и пил беспробудно, если б вовремя не хватились…

Хлопок – и от одноглазой нечисти не осталось и следа. На полянке вновь было тихо, солнечно и спокойно. Стас вытер пот со лба.

– Ой, а я, кажется, уснула… – послышалось рядом. Лея со вкусом потянулась и улыбнулась Стасу:

– Я ничего интересного не пропустила?

Архимаг качнул головой, пряча усмешку в усы. Незачем ей знать…

– А ты сопишь во сне, – брякнул он ни с того ни с сего. Лея моментально надулась и бросила в него шишкой. Промахнулась, конечно… Мазила рыжая!

Глава 9

Время шло. На лесной полянке по-прежнему царила идиллия, и ничто не напоминало о недавнем сражении с Лихом. Архимаг отогнал назойливую мысль о том, как отразится уничтожение мерзкой нечисти в этом мире на ходе истории в сказочной реальности, откуда её, собственно, сюда и занесло. Ладно, с этим потом. А сейчас не мешало бы хоть немного восполнить резерв магической силы, подрастраченный в достопамятном сражении. Самый простой вариант – поспать часок. Только вот вроде как невежливо оставлять даму в одиночестве. Хоть и такую вредную…

– Слушай, а ничего, если я прикорну на часочек?

– Ага, – откликнулась Лея на удивление спокойно. И тут же добавила: – Оно ж понятно, разморило на свежем воздухе. Ты же городской…

Ну, без подначек мы же никуда! Значит, не обиделась. Стас ещё раз проверил магический фон местности – нет ли какой опасности. Нет, похоже, всё тихо и мирно. Какое же это блаженство – растянуться на травке, положить свёрнутую куртку под голову и уплыть в мягкий, ласковый сон…

…Пробуждение было менее приятным: что-то настойчиво щекотало архимагу нос. Не открывая глаз, вздохнул про себя: Лея, кто ж ещё… Сидит рядом на корточках и сосредоточенно водит по носу травинкой. Ну, сейчас я тебе!..

Через секунду рыжая и вредная, ухваченная за шаловливую ручонку, с протестующим визгом полетела на траву. Точнее, прямо в гостеприимно распахнутые объятия архимага. Да уж, не пушинка, а держать вот так приятно… Эй, архимаг, а ты вообще о чём думаешь? Отпустил с неохотой.

– Эй, ты чего дерёшься? – быстро пришла в себя Лея, хотя щеками всё же заалела. Ага, конечно, с больной-то головы на здоровую!

– А ты вообще-то чем думала: спящего архимага будить? Вот превратил бы спросонок в зайчика… – проворчал тоже несколько смущённый архимаг.

– А мог бы? – немедленно заинтересовалась рыжая. Если б захотел – хоть в зайчика, хоть в белочку. А вот про потерю контроля даже во сне – вру, конечно. Но тебе об этом лучше не знать. Чтобы впредь неповадно было.

– Я же архимаг, – уклончиво отозвался Стас. Лея насупилась.

– Ты целый час проспал, – уже примирительным голосом продолжила она. – Небось, есть хочешь…

– Хочу, – признался архимаг, прислушиваясь к утвердительно заворчавшему желудку. Лея обрадованно полезла в холщовую сумку. На белый свет был извлечён походный термос и нечто, упакованное в фольгу. Оказалось – здоровый кусок яблочного пирога. Ух ты… Сама пекла… Такое в магазине не купишь! Пышный, в меру сладкий, и кислинка такая от яблок… Во рту тает. Интересно, чем ты ещё удивишь?..

– Вкусно-то как! – от души похвалил Стас, шамкая набитым ртом. Крайне довольная Лея протянула ему лист лопуха, на котором горкой алели крупные земляничины. Так вот чем ты занималась, пока я спал… Чай тоже оказался хорош: горячий, сладкий, словом, жизнь потихоньку налаживалась.

– А-а-а-а-а! Спасите! Помогите!!!!!!! – мирную тишину нарушил пронзительный крик, и на полянку выскочила девица явно нездешнего вида: провинция провинцией, но в сарафане до пола и в лаптях и здесь уже не ходят. Впереди неё с испуганным меканьем резво скакал беленький козлёнок. Завидев наших героев, девица прицельно бросилась прямо к Стасу и спряталась за его спину. Козлёнок жался к ноге архимага и мелко дрожал.

– Спаси нас, добрый молодец! – умоляющим тоном промолвила девица, норовя покрепче прижаться к архимагу. Вскочившая на ноги Лея неодобрительно поглядывала на эту картину, но пока не встревала.

– Непременно спасу, только от кого? – внутреннее чутьё архимага продолжало утверждать, что опасности нет.

Ответ пришёл сам, вернее, тоже выбежал на полянку. Дюжий мужик в меховой шапке, украшенной лисьим хвостом, с топором за поясом и корзинкой в руках показался из чащи леса, приветственно помахав рукой.

– А вот он! – палец девицы обвиняюще указал в сторону нового персонажа. – Гнался за нами! Ни стыда, ни совести! Мало ли, что у него на уме? А я – девушка приличная!

Лея откровенно хмыкнула сзади, намекая, что приличные девушки держатся на приличном расстоянии от незнакомых архимагов, а не липнут к ним как банный лист…

«Но-но! Без аналогий», – мысленно проворчал Стас. Видимо, догадалась, о чём подумал, поскольку хихикнула. Однако пыхтеть не перестала.

Мужик тем временем подошёл ближе, радостно осклабился. Если у него и были дурные намерения, то он крайне тщательно их скрывал.

– Стой, где стоишь! – велел Стас. Детина послушно замер. – Ты кто такой?

– Дык это…Соловьи-разбойники мы, – почему-то во множественном числе отрекомендовался мужик. Было видно, что такого неласкового приёма он не ожидал.

– Разбойничаешь, стало быть? Девушек пугаешь? – строго вопросил Стас.

Соловей-разбойник обиделся.

– Это чего ж? Раз Соловей-разбойник, так и все шишки на меня?

Соловей, кинувшийся в обидку, выглядел забавно. Стаса разбирал смех, но он держался и продолжал тоном заправского дознавателя:

– Так вот же гражданочка претензии предъявляет?

Гражданочка быстро закивала, мол, да, ещё как предъявляет!

Мужик опешил и развёл руками.

– Иду себе лесом, никого не трогаю. Тут выскакивает эта вот… с козлом на верёвочке (козлёнок протестующее мекнул)… бросает корзинку и тикает как ошпаренная. Ну, взял корзину – и вдогонку. А что не так-то? – замешательство мужика было настолько искренним, что поверили все. Кроме собственно «потерпевшей», которая продолжала гнуть своё:

– Да-а-а? Мало ли что у него на уме?

– Ме-е-е! – поддакнул козлик.

Соловей-разбойник несколько затравленно смотрел на девицу.

– У него на уме корзинку отдать, а вот насчёт некоторых не поручусь, – насмешливо отозвалась Лея. На Соловья она поглядывала вроде как с сочувствием, на девицу не смотрела демонстративно.

– Ладно, суду всё ясно, – махнул рукой архимаг. – Считаем, что имело место быть недопонимание с обеих сторон.

Соловей облегчённо вздохнул, девица недовольно засопела и с явной неохотой вышла из-за своего живого убежища. Поправила сарафан, потеребила бантик в косе, похлопала ресницами и наконец представилась:

– Алёнушка я. А это – братец мой меньшой, Иванушка, – неудавшаяся жертва кивнула на козлика. Тот весело помахал куцым хвостиком.

– Я извиняюсь, – немедленно встряла рыжая. – А братишка в папу или в маму удался?

Стас исподтишка показал ей кулак, девица поджала пухлые губки.

– Негоже смеяться над чужим горем. Заколдованный он. Испил водицы из козьего копытца – вот и стал козлёночком!

– А я всегда говорил, что сырую воду пить вредно! Мало ли какие в ней микробы? – назидательно заметил архимаг.

– Вот и я то же толковала: не пей, Иванушка! – охотно поддержала Алёнушка. – У-у-у, неслух!

Козлёнок опустил лобастую голову с крошечными рожками. Видимо, устыдился.

– Ты… это… На корзинку-то, – потупившись, вступил в разговор Соловей. Алёнушка взяла. Помолчали.

– Так, может, его того? – похоже, рыжая в принципе не умела долго молчать. Вот как она целый час продержалась, пока он спал? Хоть медаль выдавай… За проявленную выдержку.

– Кого – того? – уточнил архимаг крайне серьёзно.

– Козлёночка… Иванушку то есть, – пояснила Лея. – Расколдовать то есть?

– Давай, – согласился Стас. – Расколдовывай.

– Я-а-а? – начала было та, но, увидев смешинки в его глазах, осеклась. На её лице появилось упрямое выражение.

«Ой, а не погорячился ли я? – немедленно подумал Стас. – А если опять напортачит? Ладно, поправлю, ежели что…»

Начинающая ведьма, сосредоточившись (зажмурилась даже), плела заклинание. Остальные с интересом ждали, что же произойдёт. Внезапно козлёночек подпрыгнул метра на два вверх, хлопнулся оземь («Ой, блин-н-н», – мелькнуло в голове у архимага), пару раз кувыркнулся вперёд, будто на уроке физкультуры… И вот уже перед ними, потирая ушибленные в процессе расколдовывания места, предстал белокурый пацанчик лет десяти от роду.

– Вот! – провозгласила Лея, явно гордясь собой.

– Н-да, – протянул архимаг, оглядывая результат её работы. – Ты уверена, что всё правильно сделала?

– А что не так-то?! – полезла было в бутылку ведьма-практикантка и тут же добавила, приглядевшись: – Ой…

На лбу у расколдованного братца Иванушки красовались две небольшие шишки, очень напоминающие рожки…

Иванушка проследил за взглядами честной компании, потрогал лоб и приготовился зареветь. Архимаг быстро произнёс нужную формулу, скорректировав её так, что последствия ворожбы Леи исчезли без следа. Мальчишка ещё раз пощупал лоб, заулыбался и вскоре уже лазал по соседнему пригорку в поисках земляники. Его сестрица, всё ещё настороженно поглядывая на Соловья-разбойника и стараясь держаться поближе к Стасу (к нескрываемому неудовольствию Леи), с удобством устроилась на траве. Поговорили о том, о сём, обсудили погоду, виды на урожай (тут больше говорила Лея, архимаг помалкивал). Сестрица Алёнушка болтала без умолку, как сорока, что порядком утомляло, так что даже вежливый Стас не выдержал и, чтобы увести беседу в другое русло, обратился к помалкивающему Соловью.

– Слушай, а ты что, и вправду – разбойник?

Соловей, похоже, обиделся.

– Вот эдак всегда. Чуть что – разбойник, душегуб! Да прозвище у меня такое! Спасибо добрым людям – ославили на всю округу. И за что, спрашивается? Таланту позавидовали…

– Это какому ж таланту? – заинтересовался архимаг.

– Свищу я художественно. Душевно, можно сказать. Только громко очень, – признался Соловей. – Потому и разбойником кличут.

– А ну, изобрази, – попросил Стас. Всё, что имело отношение к музыке, интересовало его весьма живо.

Соловей изобразил. Лея и Алёнушка закрыли уши руками, даже Иванушка затих в кустах и высунул оттуда восхищённо-напуганную физиономию.

– Круто! – восхитился архимаг. – А мотив какой насвистеть можешь?

– Обижаешь, – пожал плечами Соловей и засвистел. Мотивчик был незатейливый, но Соловей вкладывал в это дело душу, к тому же импровизировал, так что вскоре архимаг не удержался и присоединился к сказочному таланту-самородку. Дальше свистели уже дуэтом. Получалось неплохо, так что публика заслушалась, а потом и зааплодировала.

– Эх, душевно получилось! – подустав, подытожил Соловей, отчего-то поглядывая на сестрицу Алёнушку: понравилось ли. Та, в свою очередь, уже смотрела на него без прежней боязни и даже с некоторым интересом.

Глянув на часы, Стас отметил, что за беседой и приятным времяпрепровождением пролетело ещё три часа.

– Однако, пора нам, – засобиралась Алёнушка. – Мы бы ещё посидели, да матушка с батюшкой, небось, заждались…

– Конечно-конечно, – охотно поддержала её Лея. – Не надо волновать родителей!

Архимаг укоризненно посмотрел на неё. В серых глазах отчётливо читалось вызывающее: «А что??»

– Так я… это… провожу! – кивнул головой Соловей. – Не обидел бы кто в лесу…

– Ага, обидишь таких вот, – пробурчала себе под нос Лея, но Алёнушка, похоже, услышала. Подойдя к архимагу, она поклонилась тому в пояс и звонко чмокнула его в щёку. Архимаг смутился, Лея вспыхнула как маков цвет, а девица, ещё раз кокетливо стрельнув глазами в сторону архимага, молвила:

– Прощевайте, люди добрые!

Соловей-разбойник подхватил корзинку, Алёнушка извлекла из кустов перемазанного ягодным соком братишку, и троица углубилась в тот же самый лес, из которого недавно столь эпатажно и выскочила.

Глядя на надутую Лею, Стас расхохотался. Не выдержав, прыснула и она. Отсмеявшись, архимаг ободряюще кивнул:

– А ты молодец! Справилась… почти.

– Почти… – повесила было нос рыжая, но архимаг подмигнул ей: мол, не унывай! И Москва не сразу строилась…

Лея заметно успокоилась, однако пытливый ум, похоже, ни на минуту не давал ей покоя.

– Слушай… а куда они пошли-то? Дом же у них в сказке остался?

Архимаг задумался.

– Похоже, они не заметили, что попали в другой мир. Это и хорошо. Представляешь, какой бы для них шок был? Жили себе в сказке, не тужили, а тут на тебе!

Лея закручинилась пуще прежнего. Вид у неё снова был виноватый, и Стас решил, что сейчас самое время выяснить всё до конца.

– Может, всё-таки скажешь, зачем тебе понадобилось портал создавать?

Лея примолкла надолго. Архимаг уже решил, что опять затаится, но нет…

–Уйти хотела. На ту сторону, – тихонько сказала рыжая. – Насовсем…

– Зачем?? – не сдержался Стас.

– Затем, – не глядя на него, отозвалась она. – От одиночества сбежать решила…

«Ой, дурёха ты дурёха… Да разве ж от себя сбежишь?». Но вслух архимаг спросил иначе:

– А потом перерешила, что ли? Или испугалась?

– Испугалась? Как же… Про родителей вспомнила. Как они тут без меня? Моложе ведь не становятся.

Голос у неё задрожал, так что пора было срочно менять тему… Стас уже подбирал слова, и тут из леса вновь раздался шум. Ломая кусты, на полянку выехала печь.

Глава 10

Печь была настоящая, русская, без дураков: белёная, добротная, вот только чадила немилосердно и безостановочно чихала клубами сизого дыма. На печи восседал простоватого вида мужичишка в кафтане, плисовых штанах и лаптях, обутых на старательно наверченные портянки. Печь выкатилась на середину поляны и… благополучно заглохла.

Мужичок соскочил на землю, побегал кругами, видимо, ища причину поломки сего самодвижущегося агрегата, поохал и похлопал себя по бокам. Не помогло: печь стояла как вкопанная. Прекратив бесполезные метания, запечалился и пожаловался Стасу, молча наблюдающему за его манипуляциями:

– И вот так уже третий раз! Не езда, а морока сплошная… И чего ей не хватает, скажи на милость?!

– Может, дрова сырые? – спросил Стас. Архимаг был автолюбителем со стажем и собрату-водителю (хоть и несколько необычного средства передвижения) откровенно сочувствовал.

– Сам заготавливал! – вроде как и обиделся Емеля (ну, а кто же ещё?). Стас подошёл поближе, осмотрел чудо-печь со всех сторон, заглянул в топку, подвигал туда-сюда заслонку и пожал плечами.

– Может, в трубу чего попало? – предположил он. Емеля хлопнул себя по лбу (звон пошёл такой, как если бы он ударил в медный колокол), добыл щётку, видом напоминающую ёршик для чистки бутылок, пошуровал в трубе и извлёк закопченную ворону. Птица выглядела скверно, но, к общему удивлению, была ещё живой, так что через пару минут (не без помощи архимага, конечно) уже улепётывала во все крылья прочь, на своём вороньем языке матеря Емелю и его чудо-печку… Дым из прочищенной трубы столбом поднялся к небу, печь мягко заворчала, готовая продолжать движение.

– Вот спасибо, браток! – рассыпался в благодарностях Емеля. – Я уж хотел щуку о помощи просить, да неловко: ну, чего баба в механизмах смыслит…

– Да побольше твоего! – немедленно огрызнулась молчавшая до сих пор (невероятно, но факт!) Лея. – Небось сам без подсказки – никуда. Чуть что – по щучьему велению, по моему хотению! А туда же… курица не птица… Вот он, настоящий мужской шовинизм!

Услышав заковыристое словцо, Емеля перекрестился и трижды сплюнул через плечо, а архимаг хихикнул, сообразив, что данная пламенная речь обращена не только к Емеле…