Тонкий серебристый смартфон нашелся в глубокой развилке старого клена, росшего в двух шагах от проезжей части. Это была самая неприятная часть сквера – с зарослями пыльных кустов, мусором и крапивой в человеческий рост. Совсем небольшой пятачок, – но человек, заманивший сюда девушку, мог бы дотащить ее до своей машины.

– Допустим, она сама положила тут сотовый, – вслух сказал Бабкин. – Хотя это чрезмерная предусмотрительность для восемнадцатилетней девицы, тебе не кажется?

– Мы ничего о ней не знаем. – Макар огляделся и пошел кругами, глядя под ноги и постепенно увеличивая радиус поиска. – Она могла смотреть фильмы, в которых говорилось, что мобильник нужно выбросить. Или кто-то из друзей подсказал…

– У нее нет друзей.

– Это ее родители так считают.

Он искал смятые кусты, обломанные ветки, обрывки материи – любые свидетельства борьбы. Через крапиву вели, скрещиваясь, две полузаросшие тропинки. Ему не удалось найти ни одного подтверждения, что здесь боролись люди.

– Собаку бы поисковую, – пробормотал Илюшин.

– Слишком много времени прошло. И потом, выведет нас собака к дороге – и что? Она тебе не расскажет, сама Белоусова поймала попутку или ее запихнули в салон.

Однако находка настроила Сергея оптимистично. Он спрятал телефон в пакет, сказав, что отвезет своему бывшему коллеге, чтобы тот вытащил содержимое, и оставил Макара в сквере искать улики.

Час спустя Макар, не добившийся успеха ни с уликами, ни со свидетелями, приехал в школу кейтеринга, где Белоусову и еще полсотни юношей и девушек обучали работе официантов на выезде.

Владелец школы по телефону представился Олегом. При встрече оказалось, что на вид ему около двадцати пяти. Круглолицый, подвижный, с веселым блеском в маленьких глазках, он с первого взгляда понравился Макару.

– Игорь, подмени меня, я побеседую с человеком, – попросил Олег, поймав на бегу за рукав пожилого мужчину. И, обернувшись к частному детективу, добавил: – Я, правда, не знаю, какая от меня может быть польза… Но постараюсь. Даша – хорошая девушка, будет жаль, если с ней действительно что-то случилось.

Они отошли в сторону.

– Дашу я помню, она отлично справлялась, – сказал Олег. – Да, вчера пропустила занятие. Кого-то другого я бы выставил, ее оставлю. Если, конечно, она найдется.

– Расскажите, какое у вас сложилось о ней впечатление? – попросил Макар.

Тот расплылся в широкой улыбке:

– Милашка! Но все строго по делу! Никакого кокетства, глазками не стреляет, ведет себя сдержанно. И схватывает на лету.

Илюшин огляделся. Над их головами плескался и хлопал на ветру голубой навес. Невдалеке были приготовлены длинные столы, которые, как он догадался, ученикам предстояло сервировать. Официанты, толпившиеся поблизости, сосредоточенно слушали инструктаж пожилого мужчины. Горы пластиковых тарелок и стаканов высились на подносах, похожие на башенки из белого песка.

– В процессе неизбежно что-то побьют, – сказал Олег, заметив, куда смотрит Илюшин. – Пускай тренируются на кошках.

– Мне доводилось работать официантом, – сказал Макар. – Вы меня извините, Олег, я не могу понять, чему вы так долго их обучаете.

Парень только улыбнулся в ответ.

– У меня лучшая кейтеринговая фирма в Москве. Обслуживаем все – от похорон до свадеб. Держать штат собственных официантов невозможно, поэтому нужны просто хорошо обученные люди. Вы понимаете, что значит в наших условиях «просто хорошо обученные»? Это синоним слова «идеальные». Мы брали обычных официантов – и знаете, что выяснялось? Они не справлялись. Не были готовы к элементарным препятствиям!

– Например? – заинтересовался Макар.

– Ну, смотрите: на выездах предстоит носиться больше, чем в любом зале. Нужна выносливость. Нужно приготовиться к физическим нагрузкам. И бегать с тарелками придется не по гладкому полу, а по песку, траве или даже камням! Первое, с чего мы начинаем, – с объяснения, почему нужна качественная обувь с амортизирующей подошвой, и отчего экономить на этом нельзя.

Илюшин вспомнил красные кроссовки.

– Надо, чтобы человек умел распределять потоки движения персонала во время работы. Это, конечно, больше относится к старшим по смене. Но и нюансов для официантов хватает. Мы обучаем регламенту мероприятий, рассказываем, какие блюда в какой очередности выносятся на стол. Психологическая подготовка тоже важна: на похоронах, как и на свадьбах, бывает всякое! А гости пьяные? А воровство алкоголя? Вы понимаете, что нам на первых уроках приходилось объяснять всем официантам поголовно, что им нельзя курить! – В голосе его звучало искреннее страдание. – А они не понимают почему: ведь мероприятие-то на свежем воздухе! Мы рассказываем, что нельзя класть возле детей горячее и острое. Обучаем всему, от закручивания салфеток до правил мытья посуды.

– Официанты моют посуду?

– Если выезд на корабле, думаете, там наймут для этого дополнительных людей? Ничего подобного. Приходится справляться самим.

– Даша всему этому научилась?

– Да. У нее оставалось одно занятие, и затем она попала бы в список тех, кого мы вызываем обслуживать мероприятия. Я ею очень доволен. Смышленая, быстрая, молчаливая, улыбчивая. Как раз то, что нужно для этой работы. Девушки ведь еще не должны быть… – Олег описал в воздухе сложную фигуру. – Поймите: гости выпивают. Они могут начать приставать. Нужно уметь и нравиться, потому что основной заработок официантов – это чаевые, и в то же время не слишком привлекать внимание… Излишняя чувственность вредна. Мы стараемся не брать слишком красивых женщин, а особенно таких, которые непроизвольно флиртуют со всеми, – иначе неизбежны конфликты. Даша произвела на меня впечатление девушки собранной, целеустремленной. Она точно знала, что хочет получить эту работу, и делала все, что мы требовали. Всегда на шаг впереди. Нечасто встречаешь такой энтузиазм! Да, и некурящая. Это тоже важно. Клиенты не любят курящих официантов, от них всегда пахнет, сколько бы упаковок жвачки они ни слопали. Некурящей официантке не требуется «улучить минутку», чтобы выскочить и затянуться.

– Я слышал, курильщики легче справляются со стрессом, – с усмешкой сказал Макар.

– Есть такое, – улыбнулся в ответ Олег, поняв, что сыщик заметил пачку сигарет у него в кармане. – Зато некурящие лучше справляются с повседневной рутиной. А наша работа – это в основном рутина и есть.

– Даша обсуждала с вами что-нибудь, что не касалось ее работы? – спросил Илюшин. – Может быть, семью?

Олег ответил, не задумываясь:

– Нет, ничего подобного не было. Я же говорю, она скорее из молчунов.

– С кем-то у нее завелись приятельские отношения? Люди, с которыми она общалась больше, чем с другими?

– Да не поймешь… Вообще-то она держалась особняком. Вроде возраст юный, а вела себя как-то более зрело, что ли, взрослее, чем многие из ее будущих коллег. Уважаю серьезное отношение к делу. Мне это, конечно, в ней очень нравилось… – Олег оборвал себя на полуслове и расстроенно заметил: – Ну, блеск! Вот уже и начал говорить о Даше в прошедшем времени. Вы меня известите, если найдете ее, ладно? Все-таки я надеюсь, что с ней ничего плохого не случилось.

Встреча с преподавательницей танцев мало что добавила к тому портрету, который нарисовал владелец школы кейтеринга.

– Даша сказала, что хочет научиться красиво двигаться для себя. – Девушка наклонилась и стянула шерстяные гетры, оставшись в лосинах и спортивном топе. – Приходила раз в неделю. Вообще-то этого мало, но я видела, что она постоянно тренируется дома. У нее улучшалась растяжка, она отрабатывала движения, которые мы с ней учили в студии.

– Она кому-то звонила при вас? – спросил Макар.

– М-м-м… Кажется, нет. Только списывалась с братом. Он постоянно встречал ее после занятий. Мне даже показалось…

Девушка осеклась.

– Что именно? – спросил Илюшин. – Это может оказаться очень важным.

– Что брат ее контролирует, – призналась она. – Он каждый раз так подозрительно разглядывал тех, кто ждал в коридоре, словно чего-то опасался. Однажды с Дашей кто-то заговорил, и он буквально за руку вытащил ее наружу, как будто они страшно торопились. Но я потом вышла за ними следом и увидела, что они спокойно идут как ни в чем не бывало. Не знаю… Странный он какой-то!

– А Даша – не странная?

Девушка задумалась.

– Сначала, на первых занятиях, мне показалось, что она не знает, чего хочет. Новые ученицы обычно приходят со словами, что мечтают стать гибче, или поразить своего парня, или классно двигаться на танцполе… А Даша – она просто занималась. Молча, как будто выполняла работу.

– Вы не задавали ей вопросов?

– Конечно, я ее спрашивала! Ведь от цели занятий зависит их интенсивность, содержание. Она ответила: «Мне просто хочется научиться, вот и все». После этого я от нее отстала. Знаете, мне платят не за то, чтобы я лезла в душу. Так можно и клиента потерять.

Она распустила волосы и облегченно встряхнула головой.

– Оказалось, Даша упорная. Занималась усерднее многих. За два месяца у нее приличный прогресс! Мне кажется, какая-то цель все-таки у нее была, просто она не хотела делиться. Девушка не из болтливых. Надеюсь, она просто сбежала от своего придурка-братца.

«Просто сбежала от своего придурка-братца», – повторил Илюшин, выйдя из студии.

Преподавательнице танцев не понравился Максим Белоусов.

По словам матери, в день исчезновения Даши он был дома. Мать может искренне заблуждаться, а может покрывать сына. В любом случае нужно проверить его телефон.

Люди пропадают постоянно. Только по официальным данным в стране ежегодно исчезает около ста тысяч человек. Макар подозревал, что это число занижено вдвое.

Есть те, кто убегает от своей семьи или долгов.

Есть те, кого убивают.

Те, кто гибнет – под машиной, от удара током, утонув в луже или просто упав от сердечного приступа на безлюдной улице.

Те, кого приводит к исчезновению глупое стечение обстоятельств, и жертва оказывается в больнице с проломленной головой, потеряв память.

Но всегда есть необъяснимые случаи. Илюшину было знакомо это чувство: ты смотришь на портрет человека, читаешь его биографию и понимаешь, что он не мог исчезнуть.

И все-таки пропал.

Ему запомнилось одно дело. Женщина тридцати пяти лет: счастливый брак, двое детей-дошкольников. Каждое утро она отводила их в детский сад, садилась на маршрутку и доезжала до работы. Вечером детей забирали ее муж или свекровь.

В один октябрьский день она попрощалась с детьми в садике, дождалась маршрутного такси и вышла на своей обычной остановке в половине девятого утра. Ее видели соседи. Она разговаривала с воспитательницами, была весела и жизнерадостна. Ее опознал по фотографии водитель маршрутки.

До офиса, от которого ее отделяло триста метров, она не дошла. Исчезла.

Илюшин в то время работал один, без напарника. Он изучил каждый метр из этих трехсот. Опросил всех свидетелей. Просмотрел все сохранившиеся записи с камер.

И ничего не нашел. Женщина пропала навсегда. Объяснение ее исчезновению так и не было найдено, и напрасно Илюшин в течение года выезжал на все неопознанные женские трупы и читал все сводки, – она не появилась ни среди живых, ни среди мертвых.

Даша Белоусова страдала от депрессии. Она начала возвращаться к нормальной жизни, однако по-прежнему не имела друзей. Жила в странной комнате: вспоминая ее обстановку, Макар не мог отделаться от ощущения, что девушка была глубоко равнодушна ко всему, что ее окружало, – кроме, может быть, плаката с корейской поп-группой.

По-хорошему Бабкин должен был сдать найденный телефон следователю и терпеливо дожидаться результатов. Вместо этого Сергей отвез его своему знакомому. Через два часа у него были ответы на все интересующие его вопросы.

Ответы эти оказались крайне скудны. Картина, нарисованная родителями, соответствовала тому, что он увидел, вскрыв мобильник Даши Белоусовой. Ни чатов с приятелями, ни ночных переписок с подругами… Специалист уверенно сказал, что с телефона в последнее время ничего не удаляли.

– Неужели она даже «Тиндер» не поставила? – спросил Сергей. Вполне рабочая версия: ушла из дома не учиться разносить тарелки с едой, а встретиться с кем-нибудь, а затем события развернулись непредсказуемо…

– Вообще никаких приложений такого рода, – ответил его знакомый. – Только игры. Кстати, этот телефон у нее всего полгода.

– Давай глянем переписку с семьей?

Переписка была скупой. «Приду через час». «Где ты?». «Задержусь на двадцать минут». Сергей надеялся, что хотя бы с братом Даша будет разговорчивее, но даже с преподавательницей танцев девушка общалась больше, чем с Максимом.

Как и говорила ее мать, все члены семьи были записаны под своими именами.

«А где шутки, мемы, смайлы, фотографии котиков и ролики с «Ютуба»? – спросил он себя. – Где хотя бы минимальная сетевая активность?»

Маршруты за последние три дня соответствовали тому, что рассказывали близкие. Девушка проводила все время дома, единственный раз на полтора часа ушла на занятие танцами.

Что-то смущало его в этой картине. Минимум контактов в записной книжке. Нет даже бывших одноклассников, а ведь прошел всего год с тех пор, как Дарья Белоусова окончила школу. Как будто она пыталась начать жизнь с нуля.

Он вернулся в сквер. Дерево, в развилке которого нашелся телефон, росло поблизости от широкой тропы, соединявшей центральную аллею и проезжую часть. Сергей прошел этим маршрутом и остановился, рассматривая противоположную сторону дороги.

Народная тропа была протоптана не просто так. На другой стороне улицы выстроились в ряд небольшой продуктовый, стоматологическая клиника и банк. В глубине за клиникой, в тупике, Сергей разглядел красно-белую крышу автозаправочной станции.

Ведомый инстинктом, существование которого применительно к себе Бабкин всю жизнь отрицал, он дождался, когда проедут машины, перебежал через дорогу и дошел до заправки.

– Ты здесь не видел эту девушку вчера?

Заправщик с любопытством глянул на телефон, но качнул головой:

– Не. Я вчера был выходной. У девчонок спроси.

Сергей зашел в помещение. Девчонками оказались две женщины лет сорока. Белоусову они вспомнили с первого взгляда.

– Ой, она тут долго вертелась! Притворялась, что шоколадку выбирает, а сама все присматривалась к водителям. Мы уж хотели гнать ее, думали – неужели проститутка такая наглая попалась! А потом она – хоп! – выскочила и в машину какую-то нырнула.

– За рулем был ее знакомый? – спросил Сергей.

Женщины переглянулись.

– Да мы и не поняли толком… Но вроде бы нет. Она, пока он ждал своей очереди, с ним парой слов перекинулась, потом что-то спросила…

– А я вспомнила! Спросила, не подвезет ли!

– Точно? – усомнился Бабкин.

– Точно-точно! Не были они знакомы, она его здесь подцепила.

Выйдя на улицу, Сергей позвонил Илюшину.

– Ты уже уехал из школы кейтеринга?

– Час назад, – отозвался Макар.

– Возвращайся. Я тоже подъеду, нужно прошерстить местный народ.

Бабкин рассуждал просто. Девушка запланировала побег. Она бросила телефон и уехала на пойманной попутке. У нее не имелось собственной банковской карты, по которой можно было бы отследить движение денежных средств, – только небольшая сумма наличными, которую ежемесячно выдавали родители.

Из всего этого следовало, что в ближайшее время ей потребуются работа и крыша над головой.

Где могли отыскаться добровольные помощники? Преподавательница танцев, ее собственный младший брат, – и это объясняло бы его относительное спокойствие на встрече с сыщиками, – или же люди, с которыми она общалась в школе кейтеринга.

Приехав в школу, он отыскал Илюшина.

– Нам нужна группа, в которой занималась Белоусова. Ты с кем-то успел поговорить?

– У них через десять минут заканчивается занятие.

Это были те самые юноши и девушки, которых Макар сегодня уже видел.

Он пристально оглядел их. Сразу отсеял тех, кому около тридцати. Белоусовой всего восемнадцать, она станет искать кого-то ближе к ней по возрасту. Поколебавшись, отбросил двоих накачанных парней лет двадцати пяти. Слишком много маскулинности. Нужен кто-то, не транслирующий вовне ни малейшей угрозы. Кто здесь самое безобидное создание?

Тридцать человек даже с напарником быстро не обработаешь, – значит, предстоит наметить тех, с кем имеет смысл общаться в первую очередь.

Он изучал их внимательнее, чем адвокат – присяжных заседателей, от которых зависит судьба обвиняемого. Ориентировался не на физиогномику, в которую не верил, а на язык тела.

Кто напряжен, а кто расслаблен? Кто стоит спокойно, а кто без конца тянет руки к лицу и переступает с ноги на ногу? Тики, мелкие подергивания – сразу отбрасываем. Оставляем тех, кто тихо перешучивается с соседями: болтливую толстушку в футболке со свинкой Пеппой; девушку со сложным плетением косичек на голове и серьгой в носу.

Илюшин отобрал еще пятерых, и после окончания урока Олег попросил их задержаться.

Недовольства не выразил никто. Всем хотелось быть на хорошем счету у руководителя школы.

Если бы все делалось как полагается, Макар долго и неторопливо разговаривал бы с ними с глазу на глаз. Но здесь не было ни времени, ни технической возможности. Поэтому распределили иначе: всех выбранных ребят посадили под навесом, Сергей ввел их в курс дела, Илюшин стал наблюдать со стороны.

Может быть, это выстрел вслепую, и никто ничего не знает.

Или Даша заручилась поддержкой одного из них и предупредила, что ее могут искать. Тогда кто-то постарается скрыть правду. Задача Илюшина – вычислить этого человека.

Он не возлагал больших надежд на предстоящий разговор. Но в глаза ему бросилось, что одна из девушек чувствует себя неуютно. Она слишком быстро ответила «Нет, ничего не говорила» в ответ на вопрос Сергея, не делилась ли Даша своими планами на будущее. Она один-единственный раз испуганно взглянула на Макара и больше не поворачивалась в его сторону, в то время как все остальные то и дело поглядывали на второго сыщика, понимая, что он не просто так сидит в стороне и рассматривает их.

Подтверждая его подозрения, она дернулась и резко отстранилась, когда он подошел к ней после завершения короткой беседы.

– Я уже сказала, что ничего не знаю!

Макар молча смотрел на нее.

Светловолосая, как и Даша, невысокая, лет двадцати двух. В лице странно сочетались миловидность и озлобленность.

Под его взглядом она занервничала еще больше.

– Даша не совершила ничего противозаконного, – мягко сказал Макар. – Но ее мать и отец в панике. Вам ведь что-то известно, правда? Мы – частные детективы, и, если вам не хочется с нами разговаривать, вы имеете полное право этого не делать. Но рано или поздно к вам придет полиция.

При упоминании полиции она дернулась.

– Я просто рассказывала ей о своей работе, – буркнула девушка.

«Быстро же ты сдалась, милая», – про себя усмехнулся Макар.

– Что именно вы рассказывали?

– В моем ресторане большая текучка. Знакомые девчонки снимают квартиру на пятерых по соседству. Недавно одна из них уехала, и я обмолвилась при Даше, что они ищут себе пятую. Мне с ними жить не с руки, у меня комната в общаге.

– Почему вы сразу об этом не сказали? – недоуменно спросил Макар.

– Мы все – сестры, и должны поддерживать друг друга! – Она вызывающе вскинула голову. – Если Даша сбежала из дома, у нее были для этого основания!

– Вам они известны?

Девушка молча прикусила губу.

– У Даши хроническая депрессия, – сказал сыщик. – Из дома она ушла без таблеток.

– Только не вздумайте читать мне нравоучения, – взвилась она.