Цитаты из книги «Нет кузнечика в траве»

– Ты знаешь песню про кузнечика? Илюшин едва не сознался, но в последний момент передумал.– Не уверен… О чем она?– Это страшная песня! – без всякой насмешки сообщила девушка. – В траве сидел кузнечик. Он был милый, как огурец. Ты видел огурец?– Да, встречался пару раз… – Как молодой огурец, – уточнила Катерина. – Тоненький. – Она подняла указательный палец. – Вот такой. А потом пришла жаба и съела его. Она его не пожалела. Они оба зеленые, кузнечик и жаба, но она жирная и большая, а он маленький и худой. Хрупкий, как старый человек. За ним идет смерть, а он не знает об этом. Не догадывается, что ему остался совсем короткий кусочек жизни. Она сожрет его. Но смерть никогда не наедается досыта. Ей всегда мало! Она поползет дальше, искать новых кузнечиков. Вот о чем эта песня.

«Он ощутил какое-то беспокойство или даже страх, словно в лицо ему рассмеялась кошка». Оценить в полной мере точность этой метафоры ему удалось только сейчас.

Многие думают, что, рассказывая истории о прошлом, они сохраняют память. Это правда лишь отчасти. Сохраняется очертание прошлого, его тень, но люди, реальные люди исчезают, разъеденные мифом, точно кислотой, и буковки разбегаются по странице, растащив их плоть и кровь. Живые остаются в памяти. Мертвецы остаются на бумаге. Я презираю буквы. Нет ничего более лживого. Само намерение записать свою жизнь уже вздорно: что ты знаешь о ней, ты, застрявший в сегодняшнем дне, как рыбешка в сети рыбака? Вокруг тебя плещется море, а ты болтаешься, стиснутый нейлоновой петлей, и думаешь, что это и есть твоя жизнь.

Когда-то я пыталась переводить в слова то, что вижу, слышу и чувствую. Но очень скоро поняла, что множу вранье.

начала избегать его, и уже несколько дней подряд они расходятся из школы поодиночке – молчаливые и отчужденные, волоча свое горе, словно мокрый мешок с утопленным котом.

Они не обсуждают между собой то, что видели на чердаке. Зачем? Случившееся – это данность. Еще одно новое правило, по которому живет взрослый мир. Как сформулировал Димка, «все, что происходит, случается навсегда». В жизнь, которую они проживали, добавился новый пазл. Мысль о том, что его можно перекрасить, не приходит никому из них в голову. Пазлы не красят, их выдают уже готовыми.

За эту неделю дом пришел в полное запустение. Я старалась как могла, и Мина помогала мне. Но там, где у матери был порядок, у нас сохранялась лишь его видимость. Видит бог, мы пытались. Мина хотела заслужить похвалу отца, я – уберечь мать от горького разочарования, когда она придет в себя. И потом, ей ведь предстояло привести все в прежнее состояние. Я надеялась облегчить ее участь. Глава 5 Греция, 2016 1– Гаврилов был прав, – сказал Бабкин. Он выглядел даже более измученным, чем Илюшин. Они с Яном успели побеседовать почти со всеми обитателями гостиницы, не считая персонала и пары англичан, ранним утром уехавших на экскурсию. – Она действительно как сквозь землю провалилась. Если только кто-то из них не врет. Илюшин рассеянно кивнул. – Ты слышал, что я сказал? – спросил Бабкин, стараясь подавить нарастающую злость. Последние три часа он провел в разговорах с людьми, искренне желавшими ему помочь. Это стремление в сочетании с их полной неосведомленностью вылилось в эффект благожелательного роя трутней: никто не способен был принести пыльцу, но гул стоял знатный. В другое время Сергей проявил бы терпение. Происшествие действительно было из ряда вон выходящим. Неуди

Нет кузнечика в траве. Жаба ползет, тяжело волоча свое грязное брюхо; от нее разит тиной и зловонием жирных болот; она крутит головой и открывает пасть, словно задыхаясь от ненависти. Но нет кузнечика в траве. Где он? Исчез. Быть может, укрылся в поле среди голубого цикория и ромашек. Или мчится по зеленым холмам. Или стоит на скале, заложив тонкие лапки за спину – глупый, свободный, живой.

Ты плод его воспитания; ты искалеченное деревце, выросшее из посеянного им семечка. Твое увечье тебя спасет. Ты согнешься там, где другой сломается. А потом выпрямишься и хлестнешь его.

Я не специалист, конечно, но ему бы к хорошему мозгоправу… Нравилось ей, что он ее бил! – Ей нравилось не это, – рассеянно возразил Илюшин. – Ей нравилось, что она может ударить его в ответ.