– Да, сэр. Ваша ошибка состоит в том, что вы не придаете внимания мелочам. По вашему мнению, маленькие поступки ничего не значат. Но это не так. Из любого маленького поступка выводится крупное событие, как по первой капле дождя можно предсказать приближающийся ливень.

– И что же вы предсказали? – неуверенно спросила Люси.

– Собственно говоря, все, – скромно ответила миссис Норидж. – Первой каплей было гнездо. Оно пропало, исчезло без следа. Но это очень странно! Кто мог унести его и зачем? Я забралась на дерево и обнаружила, что с этой ветки прекрасно просматривается весь ваш кабинет, мистер Кендел. А, главное, та стена, где расположена дверь с кодовым замком. Я заметила, что, когда вы набираете код, панель с кнопками расположена справа от вас. Человек, стоящий за вашей спиной или, скажем, сидящий на ветке за окном, без труда мог бы разобрать цифры, если бы вооружился простейшим биноклем.

Мистер Кендел открыл рот и некоторое время стоял с глупейшим выражением на лице. Впрочем, похожее выражение присутствовало и на лице его жены.

– Гнездо мешало, поскольку возмущенные скворцы могли криками привлечь нежелательное внимание к наблюдателю, – продолжала миссис Норидж. – Поэтому от него избавились. Поняв, что должно последовать, я пришла к вам, сэр, и предупредила о возможной опасности.

– Но вы говорили что-то про обед! Про бульдога!

– Они тоже очень важны, – заверила гувернантка. – Опытная стряпуха может испортить еду, только если она чем-то расстроена. А ваша кухарка пересолила ее дважды! Она не призналась миссис Кендел, что ее так огорчило, из чего следует, что бедная женщина считала причину довольно постыдной. Хотя в том, чтобы потерять память, нет ничего стыдного.

– Потерять память? – ахнула Люси. – Наша Сьюзи теряет память?

– В том-то и дело, что нет, мэм. Кухарка так решила, потому что перестала узнавать людей. Вернее, одного человека. Он уже появлялся в вашем доме, и она видела его раньше, а в этот приезд решительно не узнала. Это настолько поразило ее, что она от расстройства пересолила еду.

– Ну что за глупости! – возмутился Эдвард. – Кого она могла не узнать?

– Бульдога, – буркнул Дэвид.

– Мой Гастон! – негодующе воскликнула тетушка Полли. – Не впутывайте его!

Миссис Норидж обернулась к ней:

– Простите, мэм. Но он не ваш и не Гастон.

– Что?! – хором изумились Дэвид и Эдвард.

– Видите ли, я имела немало дел с собаками, – объяснила гувернантка. – Они могут иногда сбегать от хозяев. Но они не могут делать это постоянно. Ваш бульдог, мисс Парсонс, пытался удрать от вас с завидным упорством. Некоторое время я списывала все на печенье, которое осточертело несчастному псу. Пока до меня не дошло, что все гораздо проще. Дело в том, что вы ему не хозяйка.

Тетушка Полли поправила пенсне.

– Все-таки работа с детьми угнетает дух и разум, – сочувственно заметила она. Судя по лицам присутствующих, большинство было с ней согласно. – Откуда же у меня взялся Гастон?

– Вы его украли, – невозмутимо сказала миссис Норидж. – Не знаю, где именно. Но бедный пес отчаянно рвался к прежним хозяевам, и в конце концов ему удалось сбежать от вас. Надеюсь, он нашел дорогу домой.

Мисс Парсонс закатила глаза.

– И эту женщину, Эдвард, ты допустил к своим детям! Украсть бульдога! Бог мой, зачем мне красть чужую собаку? Это не имеет ни малейшего смысла.

– О, нет, мэм, – возразила гувернантка. – Имеет, если человек, за которого вам нужно себя выдать, всегда ходил с бульдогом на поводке. Когда вы приехали, меня поразило совпадение вашего облика с тем, что нарисовал мистер Кендел. И лишь потом я поняла, что это было тщательно продумано.

– Подождите-подождите… – Дэвид даже привстал. – Что продумано?

– Образ старой ворчливой ханжи с поводком в одной руке и Библией в другой. И вы, и мистер Кендел последний раз видели вашу тетушку, когда были подростками. Мужчины могут не узнать даже хорошо знакомую женщину, если она наденет парик. Но обратное тоже верно: один человек легко может выдать себя за другого, если скопирует его типичные черты. Так появились вы, мисс Парсонс.

Гувернантка слегка поклонилась женщине, стоявшей у окна.

– Приклеили накладки на ваши зубы, безусловно, ровные от природы. Добавили седой парик, бородавки на подбородке, пенсне с толстыми стеклами… Надели старомодное платье, изменили голос. Вам ведь не больше тридцати, не так ли?

Мисс Парсонс промолчала. Ее глаза были устремлены на миссис Норидж, но выражение их скрывали стекла пенсне.

– Вы хотите сказать, это фальшивая тетушка Полли? – медленно проговорил Эдвард.

– Именно так, сэр.

– Но где же тогда, во имя всего святого, настоящая?!

– Убита? – глухо бросил Дэвид.

С губ Люси сорвался слабый вскрик.

– Нет-нет, – сказала миссис Норидж. – Вне всякого сомнения, настоящая мисс Парсонс сейчас находится в индийской больнице, куда попали жертвы крушения на железной дороге. Вы читали о нем: поезд сошел с рельсов, много раненых, есть погибшие. Вы, очевидно, ехали в одном купе с мисс Парсонс, но в катастрофе отделались легким растяжением. Она рассказывала вам о племянниках, а вы внимательно запоминали ее манеру речи и голос. Для вас не составило труда выдать себя за нее.

– Но кто она? – спросила Люси, переводя изумленный взгляд с гувернантки на тетушку Полли.

– Миссис Кендел, неужели вы ей верите? – возмутилась Дороти. – Мы много времени провели с мисс Парсонс. Она та, за кого себя выдает!

– Она авантюристка и мошенница, – уверенно сказала миссис Норидж, – явившаяся сюда, чтобы получить то, что ей не удалось получить раньше.

– Все-таки ружья? – пискнул священник.

– Конечно же нет. Когда мисс Парсонс проникла в оружейную комнату, а затем покинула ее, ничего не взяв, мне стало ясно, что она ищет не оружие. Это подтверждала статья в газете: у якобы ограбленных коллекционеров ничего не взяли. Сначала мне казалось, что разгадка в иероглифах на ложе ствола. Возможно, думала я, иероглифы на всех пяти ружьях составляют что-то вроде указания, где искать, скажем, клад. Но затем мне стало ясно, что все значительно проще. Инструкция!

– Инструкция? – непонимающе переспросил Эдвард и обвел жалобным взглядом окружающих. – Но она-то здесь при чем?

Миссис Норидж выглядела огорченной его непонятливостью.

– Но ведь это вы, мистер Кендел, получив впридачу к ружью исписанную иероглифами тетрадь, решили, что держите в руках инструкцию. Если бы взялись переводить ее, то поняли бы, что это не так.

– Не инструкция? А что же?

– Это дневник, куда мастер Хаякава весь последний год записывал свои мысли и наблюдения. Всего существует три тетради. Первые две были проданы с аукциона, но третью никак не могли отыскать. Дом старого мастера был разграблен, и грабители унесли тетрадь, не понимая ее ценности. Долгими путями она добралась до вас. Полагаю, что ее стоимость превышает стоимость всей вашей коллекции.

Тихий ошеломленный вздох пронесся по комнате.

– Этого не может быть, – прошептал Эдвард.

Миссис Норидж пожала плечами:

– У вас в руках ценнейший исторический документ, созданный непосредственным участником многих событий. Мастер Хаякава – легендарная фигура. Вы можете поинтересоваться, за какую сумму ушли с аукциона первые две тетради.

Женщина у окна издала негромкий смешок. От этого звука мороз пробежал по коже у всех собравшихся.

– Вы не тетя Полли, – тихо протянул Дэвид, глядя на нее чуть ли не со страхом. – У вас на лбу ни одной морщины. Почему я раньше этого не замечал?

– Боюсь, мистер Кендел, вас одурачили, как и всех остальных, – ответила гувернантка вместо тетушки Полли. – Но вы еще послужили котом.

– Кем?!

– Котом, который таскал для обезьяны каштаны из огня. Вспомните басню Лафонтена! Когда эта дама не обнаружила тетрадь там, где ожидала, она поняла, что искать надо в бумагах. Владелец, очевидно, не понимал ценности имеющейся у него вещи и не прятал ее. Тут случилось непредвиденное: мистер Кендел внезапно сменил все замки. Но вы – человек, который еще в детстве без труда проникал в любой закрытый ящик и за любую запертую дверь. С помощью нехитрой ловушки ваша тетушка убедила вас вынести кипу документов, среди которых, как она надеялась, окажется и дневник.

– Постойте, – нахмурился Эдвард. – Что это за ловушка?

Дэвид взглянул на брата и отвел глаза.

– Вам придется сказать, – мягко обратилась к нему гувернантка.

– Ваша правда, – вздохнул Дэвид. – Эдвард, я искал отчет частного сыщика, которого ты нанял, чтобы шпионить за мной.

На лице старшего брата выразилось такое удивление, что младшему захотелось рассмеяться от облегчения.

– Сыщика? За тобой? – озадаченно повторил Эдвард. – Зачем? Нет, постой! Зачем – понятно. Но почему ты бросился искать его выдуманный отчет? Ты же понимаешь, что я никого не нанимал?

– Теперь понимаю. Но час назад я был в ужасе.

Эдвард снова начал багроветь.

– Что ты такое сотворил, Дэвид?

Тот умоляюще взглянул на миссис Норидж.

– Вы ведь знаете?

– Конечно, – кивнула гувернантка.

– Кто-нибудь скажет мне, в чем дело? – прогремел Эдвард, выведенный из себя.

– Это не так-то просто, сэр, – заметила миссис Норидж. – Если учесть ваше твердое намерение женить вашего брата.

– Бог мой, это здесь при чем?

Дэвид посмотрел ему прямо в глаза и твердо отчеканил:

– При том, что я женат.

И когда стихла суматоха, вызванная его словами, добавил с вызовом:

– И я не откажусь от жены, что бы ты ни пообещал мне. Так что даже не начинай.

Эдвард нащупал рукой стул, сел и вытер холодный пот.

– Женат! На ком?

– На девушке из бедной итальянской семьи. Я бы даже сказал, нищей. Но это ничего не значит. Я люблю ее, Эдвард.

– И поэтому не смогли разлучиться с ней даже на две недели, – негромко добавила миссис Норидж. – Вы привезли ее сюда, а с ней и старого слугу, которого мистер Эдвард принял за вашего пособника, и поселили их в деревне. Ваши ночные прогулки связаны вовсе не с кражей.

– О-о-о… – задумчиво протянул Эдвард, – а я еще начал слегка давить на тебя со свадьбой!

– Слегка? – фыркнул Дэвид. – Ты прямо сказал, что не дашь мне денег, если я преподнесу тебе еще какой-нибудь сюрприз. А деньги мне нужны, хотя бы на первые три месяца. Потом я и сам найду работу, но пока мы хотим уехать так далеко из Англии, как только сможем.

– Так ты боялся, что я узнаю о твоей тайной женитьбе и не дам тебе денег!

– От тебя всего можно было ожидать, – огрызнулся Дэвид. – Ради этого я пошел на кражу. Был уверен, что успею уничтожить отчет, взять у тебя деньги и исчезнуть, прежде чем сыщик пришлет другой экземпляр. А теперь оказывается, что никакого сыщика и вовсе не было.

– Но жена была! – обвиняюще воскликнула Дороти, указав на него перстом. – Как вы могли, мистер Кендел, сватать мне своего брата, если он женат?!

– Но ведь я не знал!

– И все равно! – упорствовала Дороти. – Зная вашего брата, вы должны были предположить такую возможность!

– Вы хотели нас обмануть, – поддержал ее священник и боязливо взглянул на миссис Норидж.

Как оказалось, страх его был оправдан. Миссис Норидж поджала губы и осведомилась:

– Мистер Уокер, но разве вы сами так чисты перед мистером Кенделом, как хотите представить?

Священник тут же замолчал.

– О чем вы? – удивился Эдвард.

– Сущая ерунда! – поспешно вскричал Персиваль. – Теперь, когда выяснилось, что для брака есть непреодолимая помеха, это не имеет никакого значения. Вы виноваты перед нами, мы виноваты перед вами, и на этом закончим.

– О, не совсем так, – сказала миссис Норидж. – Мистер Кендел действительно ни в чем не виноват, потому что он даже не догадывался о том, что его брат женился. Но вы, вы с мисс Уокер имели отличное представление о проделках вашего брата.

– Как? У вас есть брат? – удивился Эдвард.

Дороти покраснела и взглянула на Персиваля.

– Наш брат – порядочный человек, – проблеял тот.

– Ваш брат – мошенник и вор, – поправила миссис Норидж. – Его портрет опубликован в той самой газете, которую вы собирались уничтожить. Следы фамильного сходства совершенно очевидны.

– Ой, в самом деле… – вдруг робко проговорила Люси. – В первый миг, увидев портрет, я подумала, что это вы, мистер Уокер. И ругала себя за эту мысль. Но я понимаю, почему вы скрыли правду. Вы хотели счастья сестре…

Персиваль горячо закивал.

– Боюсь, миссис Кендел, дело обстоит несколько прозаичнее, – вздохнула гувернантка. – Мистер Уокер рассчитывал на щедрое пожертвование со стороны вашего мужа. И, конечно, ему было лестно породниться с семьей Кендел.

– Вы не смеете оскорблять нас! – взвизгнула Дороти.

Но тут же притихла и отступила к брату.

Женщина у окна пошевелилась, и все взгляды устремились на нее. Миссис Норидж подошла ближе, с любопытством разглядывая ее, как разглядывают редкое животное.

– А теперь, будьте добры, верните тетрадь. – Она протянула руку.

– С чего вы взяли, что она у меня? – чистым молодым голосом спросила «тетушка».

Люси вздрогнула и схватилась за мужа, Эдвард подался назад. Даже Дэвиду стало не по себе.

– Вы незаметно взяли ее, пока Дэвид искал несуществующий отчет. Для этого и была придумана вся история с частным сыщиком. Вы подловили Дэвида, подергали за нужные ниточки, словно кукловод, зная, что у него не будет времени копаться в бумагах, и когда он принес их сюда, вам оставалось только найти сам дневник. И вы его нашли. Уголок высовывается из-за вашего корсажа. А теперь верните его!

Миссис Норидж говорила не слишком настойчиво, даже вежливо. Но женщина отчего-то подчинилась. Она достала небольшую тетрадь и протянула гувернантке.

– Я говорила о подарке на ваше сорокалетие, сэр, – обернувшись к Эдварду, сказала миссис Норидж. – Вот он.

Эдвард благоговейно принял тетрадь, и все сгрудились вокруг него. Каждому хотелось видеть сокровище, стоившее дороже целой коллекции ружей.

Воспользовавшись этим, женщина у окна внезапно сорвала с головы парик, а в Дэвида, который молниеносно бросился к ней, швырнула пенсне. Под париком обнаружились короткие черные волосы, за линзами – хитрое маленькое личико с мелкими незапоминающимися чертами.

«Тетушка» вскочила на подоконник, толкнула неплотно прикрытую створку и выпрыгнула из окна, прежде чем ее успели остановить.

– Господи, она разобьется! – крикнула Люси.

Но когда все подбежали к окну, их взорам открылась лишь россыпь осколков стекла, переливавшегося в свете фонарей. Мошенница исчезла.

– Как вы думаете, миссис Норидж, она вернется? – спросила Люси.

– Нет-нет, миссис Кендел, не думаю. Она проиграла.

– Но, возможно, ей захочется отомстить за поражение?

– Хм, – сказала миссис Норидж. – В этом случае вам тоже не о чем беспокоиться. Она будет искать только меня.

Во время всеобщего замешательства брат и сестра Уокер незаметно исчезли. Оглядевшись и нигде не обнаружив их, Эдвард подошел к Дэвиду.

– Ты женился, – растерянно проговорил он. – Не могу поверить.

– И теперь ты лишишь меня содержания, – почти весело предположил младший брат. – Послушай, мне нужны только деньги на билет. Я сам заработаю нам на жизнь.

Но Эдвард отрицательно покачал головой.

– Может быть, я и бесчувственный пень, как иногда утверждает Люси, но не такой, каким ты меня считаешь. Как ее зовут?

По губам Дэвида пробежала мечтательная улыбка, преобразившая его лицо.

– Летиция, – сказал он. – Это значит «счастье».

Поздно вечером, когда суматоха улеглась и все стихло, Эдвард Кендел спустился на кухню. Гувернантка была там – подогревала кастрюльку с молоком.

Эдвард встал в дверях, глядя на нее со смесью восхищения и непонимания.

– Как вы догадались, миссис Норидж? – без предисловия спросил он.

Гувернантка обернулась.

– Сэр?

– Я не усну, пока вы не объясните мне!

– Но ведь я рассказывала вам о гнезде, о кухарке…

– Да-да, и о бульдоге, – подхватил он. – Нет, миссис Норидж, я не об этом. Как так получилось, что мы, видевшие то же, что и вы, даже не заподозрили, что нас обманывают? А вы раскусили это дело как спелый орех. В чем секрет, признайтесь?

Миссис Норидж взглянула на него. Но если она и вспомнила, как скакала в развевающейся ночной рубашке по полям и оврагам за удирающим бульдогом, а все лишь потому, что забыла выпить на ночь свое молоко, то на ее непроницаемом лице ничего не отразилось, когда она сказала:

– Возможно, сэр, все дело в том, что у меня есть принципы.