Анна обняла Нину, на глазах её выступили слёзы. Раньше я несколько раз случайно встречала Аню с дочерью, но она не знакомила нас. Мы обменивались любезностями, и на этом наше общение заканчивалось. Правда, при расставании Аня всегда интересовалась, как обстоят дела у Кристины. Выглядела она всегда хорошо, но не так роскошно, как сейчас, а вот дочь не унаследовала её красоту. И в её внешнем виде явно просматривались симптомы серьёзного недуга.

– Аня, если не хотите, не рассказывайте ничего, но я потрясена увиденным.

– В 14 лет Нина перестала расти, начала худеть, кожа на лице стала бледная и сухая. Её обследовали лучшие врачи, но причину установить не смогли. И только недавно поставили диагноз – синдром Вернера. Это очень редкое генетическое заболевание, связанное с мутацией одного из генов в хромосоме 8. В мире зафиксировано всего 80 случаев заболевания. Его причины пока не известны. Методы лечения находятся в стадии экспериментальных исследований. Нине 20, и если не будет найден радикальный способ исцеления, в 30 лет у больного возникнет катаракта, появятся язвы на коже, из-за постоянного дефицита кальция разовьётся остеопороз. А средняя продолжительность жизни 40–50. Если бы не мой второй муж, я бы не пережила всё это.

– Вы разошлись с Тёмой?! Как всё-таки обманчиво внешнее впечатление о человеке! Мы всегда ставили вашу семью в пример как образцовую.

– Тёма – моя школьная любовь. – Да, я его хорошо помню. Вы были в одной компании с Кристиной. Тёма производил на нас прекрасное впечатление. – Мы разошлись из-за Нины. Он не любил дочь, стеснялся её. А мой второй муж Миша принял в её судьбе самое активное участие. Он отвезёт Нину в Карелию, где отец займётся её лечением. – Вы же говорили, что Алексей Александрович живёт в доме лесника.

– Он организовал там по существу исследовательскую лабораторию.

– На какие средства?

– Есть спонсор. Дело в том, что все методы омолаживания приводят к довольно к кратковременному результату, и через год-два требуется повторение процедур. Отец с самого начала ставил перед собой цель остановить старение на долгие годы. Помню, как я отлавливала для него в подвале пожилых беременных кошек. Он вводил кровь новорожденных котят их мамам, и у тех появлялся небывалый прилив сил. Впрочем, отец не посвящал меня в детали эксперимента. Но у нас дома до сих пор живёт кошка, которой недавно исполнилось 25, но при этом она игрива как котёнок.

– А что стало с котятами?

– Не знаю. Как-то отец обмолвился, что пересадка стволовых клеток эмбриона матери на определённой стадии его развития может привести к революционному прорыву. Да, я испытала на себе воздействие его методик, и результат Вы видите сами. Кстати, лицензии у него нет, и в его клинику можно попасть только по знакомству. Но зато лечение и даже питание будут бесплатными.

– Можно я Вас сфотографирую? Покажу фотографию Кристине.

– Дайте мне её телефон. Я уговорю её не отказываться от моего предложения.

– Хорошо, записывайте. А сейчас я с Вами прощаюсь – хочу, чтобы собачки порезвились на собачьей площадке.

На собачьей площадке гулял один довольно крупный рыжий метис. Его хозяина я знала – год назад он самоотверженно боролся за жизнь своей старой больной раком дворняги.

– Этот пёс из приюта? – спросила я.

– Да, взял полгода назад, а он до сих пор всего боится и рвётся в квартиру. Ничего не видел в своей жизни кроме клетки. На всех бездомных приютских волонтёров не хватает.

– Он просто опасается, что прогулка не завершится возвращением в дом. А когда поймёт, что больше в клетку его не посадят, оттает.

Мои такса и хин начали игру в догонялки, а я позвонила Кристине.

– Ну, как ты?

– Неважно. Температура 37, 5.

– Чем лечишься?

– Водкой.

– Ты с ума сошла! Водка ослабляет иммунитет.

– Я напьюсь с горя и сплю.

– Какое у тебя горе? – Мрачные перспективы. В соцсетях прочитала письмо пенсионера-должника из посёлка в Забайкальском крае. Cлушай, оно у меня на мониторе. «Господин Президент! Прошу дать распоряжение губернатору Забайкальского края вырыть для меня могилу и купить гроб». Пенсия у него не дотягивала до прожиточного минимума, да и ту приставы забрали за долги. У него нет денег на хлеб, не говоря уже о лекарствах, которые ему жизненно необходимы – он гипертоник. И знаешь, какие высказывания набрали наибольшее число лайков – самые гневные и даже экстремистские типа «К пенсионерам и инвалидам отношение как к скоту или рабам. Если они не нужны воровской элите – сажать их на хлеб и воду, чтобы сдохли побыстрей. Мочить надо в сортире за несчастливый уровень жизни старшего поколения».

– Зато в Москве минимальную пенсию повышают в полтора раза. Те, кто никогда не работал, но живёт в столице, будет получать больше, чем жители глубинки, трудившиеся от звонка до звонка. Да и не только в глубинке. Завтра папу провожают на пенсию и жалеют его – пенсия у него самая маленькая по сравнению с сослуживцами, хотя он и почётный ветеран. И всё из-за того, что он живёт в 300-х метрах от границы Москвы. Разве это справедливо?! Москва через дорогу, а качество жизни у нас ниже. Отобрали и те льготы, которые были, как у москвичей. Московские ветераны бесплатно ездят на комфортной электричке «Ласточка», а я плачу больше 400 рублей, чтобы съездить на дачу или в Москву. Но ты ещё молодая. Вы сможете продать коттедж и купить жильё, к примеру, в Зеленограде. Пусть подороже, но зато это район Москвы. Но, Кристина, при таком отношении к собственному здоровью и внешности ты превратишься в кикимору, которую и на должность уборщицы не возьмут. Сегодня встретила твою одноклассницу Аню. Ты бы видела, как она выглядит!

– Что ты её расхваливаешь?! Кроме тебя никто не считал её красавицей. Да она просто уродина! Правда, Олег?

– Я сейчас перешлю тебе её фото. Потом поговорим… Ну, как?

– Действительно выглядит классно, – процедила сквозь зубы Кристина.

– Аня прошла курс омолаживания у своего отца. У него медицинский центр в Карелии. Скоро она тебе позвонит, и я советую согласиться на её предложение.

Анна позвонила Кристине в то же день.

– Привет! Я слышала, что у твоей Оксаны проблемы с кожей. Я могу помочь. Предлагаю провести неделю в Карелии в медицинском центре моего отца. Лечение, проживание в гостинице и питание бесплатно. И ты заодно можешь пройти курс омоложения. Будешь чувствовать себя как будто лет десять сбросила с плеч.

– Я с сомнением отношусь ко всему, за что не требуют деньги. А к тому, за что требуют, ещё с большим подозрением.

– На Западе считают, что подозрительность одна из характерных черт русских.

– Помнишь, мы в школе учили басню Крылова? «Почти у всех во всём один расчёт. Кто кого лучше проведёт, и кто кого хитрей обманет». Извини, я не имела в виду твоего отца.

– А я уже хотела обидеться. Мой отец настоящий учёный. Его несправедливо лишили должности, но он нашёл спонсора и продолжает заниматься исследованиями. Про себя он так говорит: «На чашку кофе и ломтик жареного хлеба денег всегда хватит». Кстати, ты была в Карелии?

– Мы каждое лето ездили на Сегозеро на рыбалку. Только в прошлом году там не были.

– Почему?

– Да так, экстремальные ситуации.

На второй день нашего пребывания на озере начался шторм, и мы слонялись без дела, пока однажды не прогремел выстрел, второй, третий… Наверное, охотники. На всякий случай Олег взял с собой ружьё и сумку с какими-то принадлежностями. Мы прошли всего метров двести, когда сопровождавшие нас собаки рванули вперёд и разразились безудержным лаем, суетясь вокруг лежащей на земле шкуры. Это был труп медведицы.

– Браконьеры! – возмутился Олег. – Весенняя охота на медведя здесь разрешена только до 15 мая.

Внезапно из глубины шкуры раздался голосок, очень похожий на детский плач. Мы подошли ближе и увидели, что к телу матери прижался медвежонок недель одиннадцати от роду.

– Вот мерзавцы! Охотиться на мать вообще запрещено.

– Надо скорее уходить, – с глубокомысленным видом произнесла Оксана, – охотники появятся с минуты на минуту. И нас могут пристрелить, и медвежонка. Надо брать его с собой.

Олег надел толстые перчатки и схватил зверя в охапку. Медвежонок пытался кусаться, но силы были неравные. Он был тощий, как и мать, и весил килограммов шесть. Оксана привязала к шее медвежонка верёвку, после чего его запихнули в сумку и поспешили скрыться в чаще леса. Мы слышали голоса, обсуждавшие, как свежевать медведицу, как вдруг кто-то из охотников спросил:

– А куда же делся медвежонок?

– В лес убежал. Ничего, с голоду не помрёт.

– А чем вообще питаются в природе медвежата? – спросила у меня Оксана.

– Насколько я помню, кореньями, муравьями, мышами, лягушками…

– А в неволе?

– В наших условиях будем давать ему белый и чёрный хлеб, рыбу, желательно поймать лосося. Можно и кашу, морковь, яблоки. И, конечно, мёд.

От костра распространялся умопомрачительный запах – я варила уху. Поведение медвежонка удивительно напоминало поведение домашних собак, выклянчивающих лакомство. Он бродил вокруг да около, с заискивающим видом вытягивал шею и шевелил ноздрями. Заметив интерес медвежонка, я положила перед ним рыбку. Он уже пробовал это восхитительное лакомство, которое ловила в речке его мать. Похоже, что не всё так страшно – вокруг его родной лес, и, кажется, никто не хочет причинить ему вреда. Медвежонок был очень голоден, и съеденная рыбка только разогрела его аппетит. Еда, которую ему подали в миске, была не знакома. Это была рисовая каша, сдобренная мёдом. Медвежонку ещё не доводилось узнать наслаждение от вкушения сладости, и он пришёл в полный восторг. И только ночью горестное повизгивание выдало его страдания.

Медвежонка назвали Орфан, что в переводе означает сирота. Орфан оказался на редкость добродушным и понятливым зверем.

Чтобы он не путешествовал по лесу, Олег соорудил из брёвен просторный загон. Но мы часто ходили к небольшой реке, где вода была не такая холодная, как в озере, и часами резвились в воде. Особенно Орфану нравилось ловить мяч. Увидев, как я перебрасываюсь мячом с Оксаной, смышлёный медвежонок быстро запомнил движения и, случалось, что ему удавалось поймать лапами этот большой, но лёгкий предмет.