Сполохи – северное сияние, столбы.

Сполохи дышат, дрожат, мерцают, то ярко, то бледно.

Сполохи играют разноцветными, пестрыми огнями».

А на следующий день весь мир, потрясенный пожаром Нью-Йоркского неба, сопереживал Америке.

Я начала писать рассказы об этом и других своих предчувствиях и вскоре обнаружила, что за мной началась слежка. Меня даже хотели убить!

Зазвонил Любин мобильный.

– Ну вот, опять Он! Ты слышишь его дыхание? Но он молчит.

– Обыкновенный хулиган.

– Ты подозреваешь, что у меня шизофрения? Нет! Я никогда не повышаю голос на своих студентов, не боюсь ездить в тринадцатом вагоне, обожаю черных кошек, не испытываю желания спрыгнуть с моста или броситься под поезд.

– Но кто Он? И что ему нужно от нас?

– Возможно, это связано с какими-то секретными научными исследованиями человеческого мозга.

– В таком случае Он должен быть из твоего окружения. Ведь он знает о тебе все. Может быть, это твой босс академик Сосновский?

– Да, он загадочный человек. Занимается секретными исследованиями. Но не думаю, что он способен на такие шутки.

– Тогда, может быть, это она… твоя подруга Лидия, например.

– Лидия – ведьма. Это знают все. Но у нее кишка тонка.

– Твоя сестра Галина? Когда-то она занималась наукой. К тому же между вами всегда было соперничество во всем: в учебе, в любовных романах. Как Галина завидовала тебе, когда ты переехала в столицу!

– Теперь ей нечему завидовать. Я – обыкновенный преподаватель, а она – богатая бизнеследи, пусть и в провинции.

– Тогда все это – игра твоего воображения.

– Но я ощущаю, что за всем этим действительно кроется какая-то тайна. Кто-то продолжает ставить эксперименты по внедрению в мозг ничего не подозревающих подопытных.

Во времена холодной войны все было однозначно: все тайные эксперименты проводились под контролем спецслужб двух великих держав. Но теперь экспериментаторы вышли из-под контроля. Богатые арабы, например, могли купить умы и тайно спонсировать секретные исследования. Да и не только арабы. Может быть, где-нибудь в горах Курдистана или в дебрях Амазонки или в таежной глуши живет какой-нибудь старичок и наблюдает за тем, что происходит в мире не без его участия. Многие математики пытаются найти уравнения реальности, которые позволят вступить в контакт с высшим разумом. Может быть, этот гений обдумывает свои проекты под сенью пальм на своей вилле во Флориде. А, может быть, он живет в соседнем доме в обычной квартире, ходит по утрам за молоком… Мой мозг постоянно сверлит мысль, что и мой отец имеет к этому какое-то отношение.

– С чего ты это взяла?

– Он выдающийся математик и врач и мог бы о многом рассказать мне, но он всегда замыкался, стоило мне только начать свои расспросы. А когда я начала обобщать все, что я видела и слышала, находясь рядом с ним, тогда и началась эта слежка. Иногда я вдруг вижу его лабораторию, коллег и себя среди них, но очень смутно, никаких конкретных воспоминаний.

– Ты опять об этом! Никакой слежки нет!

– А отказ в визе? Прошлым летом мы с Оксаной поехали в Турцию, а не в Англию только потому, что кто-то устроил провокацию, и мне не дали визу.

* * *

Любу вызвали в посольство для собеседования. В то раннее утро улицы города были безлюдны, и потому она сразу обратила внимание на подозрительного мужчину, прячущегося за палаткой. Мужчина подбежал к ней и спросил, как пройти в посольство Великобритании.

– Какое совпадение! Я тоже иду туда.

Они прошли сотню метров, когда из-за угла выскочил взъерошенный парень с большим мешком в руке. Поравнявшись с ними, парень бросил мешок на тротуар и скрылся в подворотне. Любин попутчик поднял мешок, раскрыл его. И по тому, как он выпучил глаза, Люба сразу поняла, что в мешке что-то ценное.

– Здесь доллары! Целый мешок долларов! Поделимся?

Мужчина схватил Любу за руку и потащил в темный двор. Люба попыталась вырваться.

– Это провокация! – крикнула она и изо всех сил ударила его.

Он выглядел сильно разочарованным.

– Надеюсь, вы не выдадите меня.

– Не могу обещать вам этого.

* * *

– Мама! Да это же известный трюк мошенников: подбросить кошелек, затащить клюнувшего наживку лоха в подворотню, а потом ограбить. Я предупреждала тебя: на прием в посольство надо одеваться скромно, а ты навесила на себя все свои драгоценности.

– Но этот тип выбил меня из колеи, и в результате я неадекватно вела себя в посольстве.

– Тебе надо отдохнуть. Поезжай с моей Оксаной на какой-нибудь курорт.

* * *

Поздний вечер. Завывает ветер. Острые иголки дождя впиваются в лицо. Люба долго стоит у подъезда. Наконец вспоминает о ключе. Темный подъезд. Почему не горит лампочка? Чьи-то шаги. Собирает остатки мужества. Надо сделать рывок и добежать до узкого коридора, где находится лифт. Шаги. Из темноты приближается фигура в черном капюшоне.

– Не смотри террористу в глаза!

Кто сказал это? Фигура медленно надвигается на Любу. Она отворачивается. Он проходит мимо. Сердце ударяет по грудной клетке. Нажимает кнопку лифта. Снова шаги. Кажется, он возвращается.

– Осторожно, двери открываются.

– Кто сказал это?

Лифт застрял на третьем этаже. В кабине – одна единственная лампочка на сорок ватт. Люба вытряхивает из сумки психотропные лекарства. Они падают на обрывки газет. Снова шаги. Кладет на язык какую-то таблетку. Судорожно глотает. Таблетка застревает в горле. Невидимые руки сжимают виски. Кажется, в сумке – пакетик морса. Слава богу, нашла. Что делать? Нажимает все кнопки подряд. Лифт стоит. Стоит и время. Где лекарство? В полумраке шарит рукой в ворохе газет.

«Купил 777? Купи и брошюру «Три семерочки»! Кроваво-красные буквы. N 22 2000. «Для тех, в ком жива страсть» – желтые буквы на черном фоне.

«Два человека могут спасти друг друга там, где один погибает». Оноре де Бальзак, французский писатель» – жирный шрифт в верхнем углу.

– Что им надо от меня? Хотят убить? Зачем?

Садится на пол и начинает разгадывать кроссворд. «В этом кроссворде 7 тайн – 7 ключей».

– Что я здесь делаю?

Достает мобильный. Связи нет.

– Надо что-то предпринять! Откуда свет?

Передо ней – знакомая стена. Зеленая в желтую крапинку.

– Кажется, мы с Оксаной сами расписали ее в прошлом году. Чего я жду? Лифт стоит на четвертом этаже. Это же мой этаж! Дверь открыта!

Бежит по коридору. Навстречу – ее собаки. Какие же они ласковые! Заходит в прихожую. Муж – в сортитре. Разве это любовь?!

– Антон, почему не встретил меня на улице? Я вынуждена работать по вечерам, чтобы и тебе сладко жилось… Там был киллер!

– Ты спятила!

– Хочу писать стихи! Не может быть поэтом тот, кто в здравом уме. Это не я сказала, это Демокрит сказал.

Не сразу замечает, что Антон также сильно возбужден: лицо багровое, лоб сморщен, руки дрожат…

– Не понимаю, как так можно?! – хрипит Антон. – Почему судья верит кому угодно, но не мне, порядочному человеку?! Почему верит лжесвидетелям?! Да, я был не сдержан, повысил голос на судью. Но как быть сдержанным, если тебя оклеветали, облили грязью. Затыкают рот мне, затыкают рот моим свидетелям! А мой адвокат! Спрашиваю его: «Может быть, им надо дать?» А он: «Что вы?! Дело совершенно ясное. Когда судья вынесет решение в вашу пользу, сделаете ей какой-нибудь презент». А этот наглый адвокат истцов! Хитер, сволочь! Прикинулся доброжелателем, я и раскололся: сказал, что взятку не давал. Они этим и воспользовались: сами дали.

– Антон, миленький, я больше не могу этого выносить! Каждый день одно и то же! Ты же видишь, что мои нервы на пределе! Мне так нужна спокойная обстановка! Сколько денег ты зря спустил на адвоката! Оставь все это! Пожалуйста…

– Если бы я был один, плюнул бы на них. Но у меня есть ты, есть наша дочь Кристина, есть маленькая Оксана. Я обязан о вас позаботиться. Что вы будете делать, если эти проходимцы отберут у меня недвижимость?

– Я больше не могу-у-у! Купи пистолет, я сама их пристрелю.

– Тебя посадят.

– Не успеют… Дай сигарету!

– 50 рублей.

– Что-о? Ты требуешь с меня 50 рублей за одну сигарету?

– Ты же знаешь – хочу, чтобы ты бросила курить.

– А я хочу, чтобы ты бросил пить.

– Я с горя пью… нам надо отдохнуть. Завтра поедем на речку – поджарим шашлыки.

– Я оставила в лифте психотропные лекарства. Пожалуйста, сходи за ними. Без них мне не заснуть.

Через три минуты Антон возвращается.

– Их там нет.

– Кто взял их? Почему он хочет, чтобы я сошла с ума? Пожалуйста, сходи в аптеку «24 часа».

– Выпей молока.

– Тогда я сама пойду!

Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Темный подъезд и тот же человек в капюшоне. И снова лифт застревает на третьем этаже. Двери открываются. Зеленая стена, буквы, написанные черной краской: «Круто!»

– Он не хотел убить меня! Ему просто нравятся мои стихи.

Через лоджию переходит на лестницу. Там темно и страшно. Но надо подняться всего лишь на один этаж. Прислушивается. Тишина, только глухой отзвук ударов собственного сердца.

– Это вы убили моего отца! Вы! – женский крик из коридора.

– Я никого не убивала! Не убивала! – отвечает криком на крик. – Что это? Неужели померещилось?

Нет, не померещилось. Люба молчит, но вопль: «Не убивала я!» эхом отражается от стен длинного коридора. Кричат две женщины. Узнает в одной из них соседку. Вторую женщину, кажется, тоже знает. Это дочь старого полковника КГБ, который живет на втором этаже. Вернее уже жил. Не сразу осознает, что произошло. Полковника убила собака соседки. Не преднамеренно, конечно. Она просто сцепилась на темной лестнице с эрделем полковника. Полковник не удержал своего пса и покатился по лестнице. Падение оказалось смертельным.

Ночью мучают кошмары.

Палата N7 психиатрической больницы для лиц, пытавшихся установить несанкционированные контакты с Архангелом Михаилом.

Входит доктор в белом халате и обращается к ней со словами:

– Гражданка Раевская, так какие же послания, которые передавал вам Архангел Михаил, вы утаили от нас? Имейте ввиду, что скрыть правду вам не удастся. Современная техника позволяет считывать информацию прямо с человеческого мозга.

– Тогда зачем вы спрашиваете меня? Вам и так все известно!

Доктор вдруг умолкает и в недоумении смотрит на нее.

– Где ваш халат?

– Люба опускает глаза – видит свои голые ноги…

– Где ваш халат? – повторяет вслух вопрос доктора и просыпается.

Холодно. Ее длинный, мягкий и теплый халат должен быть на спинке кресла возле кровати. Но его нет ни на спинке кресла, ни где-нибудь еще. Халат бесследно исчез.

– Будь спокойна! Ищи какое-нибудь рациональное объяснение, – говорит она себе. – Предположим, я действительно спятила. Что могло произойти в этом случае? Может быть, ночью я встала с кровати, взяла халат, вышла на улицу и выбросила его. Я оставалась спящей во время моей ночной прогулки и потому ничего не помню. Но тогда на полу, ботинках или ногах должны быть следы – на улице непролазная грязь… Нет! Никаких следов нет!