– Вы выглядите наиболее порядочным среди этого сброда, – холодно пояснила Элизабет. – И потом, именно вы предупредили меня об опасности. Надеюсь, вы не оставите несчастную слабую девушку в беде.

И аккуратно смахнула одинокую слезинку, прокатившуюся по щеке.

Нет, воистину, я поражалась умению Элизабет плакать. Как, ну как она это делает? Если я зарыдаю, то это будет настоящим кошмаром! Наверное, оборотень в полнолуние не умеет так выть, как вою я, когда мне по-настоящему больно и обидно. Любому, кто станет свидетелем сей страшной картины, останется лишь добить меня из сострадания, чтобы не пугала людей почем зря.

– Э‑э‑э… – протянул Фарлей и почему-то покосился на меня.

– Пожалуйста! – с нажимом добавила Элизабет и сморщила свой хорошенький носик, явно собираясь демонстративно расплакаться.

Фарлей застыл на месте. На его лице отражалась напряженная работа мысли. Но при этом он смотрел почему-то только на меня, словно ожидал какой-то подсказки.

Неожиданно его лицо посветлело, будто он что-то вспомнил.

– Простите, но вынужден отказать вам, – сурово произнес он. – Вообще-то я пришел в это агентство по делу. Но о моей проблеме все как-то забыли. Однако я требую, чтобы на меня наконец обратили внимание! И готов хорошо заплатить за это.

После чего подошел к столу и небрежным жестом высыпал на него целую гору золотых.

Я приглушенно ахнула. Ого! А ведь Фарлей уже заплатил Спайку. И заплатил весьма немало! Сколько же денег он таскает с собой?

– Ах да, – смущенно забормотал Ричард. – Совсем из головы вылетело.

И уставился на зачарованную монету, на которую чуть ранее целитель перекинул следящее заклинание.

– Вы – гадкий, мерзкий человечишка! – звенящим от обиды голоском отчеканила Элизабет, глядя на Фарлея. – Пусть я уйду! Пусть на меня нападут! Но моя смерть будет на вашей совести!

– Если вы действительно погибнете, то мое горе будет безутешно, – прохладно отозвался блондин.

Элизабет еще неполную минуту глазела на Фарлея, явно ожидая, что тот проникнется предупреждением и кинется провожать ее. Затем, осознав, что этого не произойдет, фыркнула и вышла прочь.

Мгновение – и девушка исчезла, напоследок не удержавшись от искушения как следует громыхнуть дверью. Да так, что мельчайшая пыль побелки посыпалась с потолка.

Я тяжело вздохнула, ощутив нечто весьма похожее на угрызения совести. И поспешила за ней.

– Провожу и вернусь, – кинула я Ричарду.

Выскочила в коридор, не дожидаясь, пока он что-нибудь крикнет мне вдогонку.

Как ни странно, Элизабет никуда не ушла, а стояла в шаге от кабинета. Увидев, что именно я поспешила за ней, она презрительно фыркнула и отправилась к лестнице, не удостоив меня даже словом.

Почти сразу дверь хлопнула вновь, и ко мне присоединился Фарлей.

– Вот, тоже решил прогуляться, – смущенно проговорил он, поймав мой удивленный взгляд.

– А как же монета? – не удержалась я от вполне резонного напоминания.

В ответ Фарлей лишь пожал плечами. По-свойски подхватил меня под руку и потащил вслед за Элизабет.

Меня аж передернуло от столь бесцеремонного обращения. Я очень и очень болезненно относилась к тому, когда кто-нибудь рисковал без спроса притронуться ко мне. Это казалось мне чуть ли не изнасилованием. Настолько тяжело мне давалось вторжение в личное пространство.

Но в этот раз я безропотно проглотила поступок Фарлея. Боюсь, если мы начнем выяснять отношения, то Элизабет точно ускользнет от нас.

Однако я ошибалась. Инстинкт самосохранения у наглой девицы оказался развит настолько, что она ожидала нас около входа в здание.

Увидев, что мы следуем за ней, Элизабет еще раз фыркнула и неторопливо отправилась вниз по проулку, при этом тщательно следя, чтобы мы не отставали от нее.

Мне и Фарлею ничего не оставалось, как последовать за ней.

Какое-то время мы шли молча. Затем я осторожно высвободила руку из хватки блондина. Тот сделал вид, будто не заметил этого, продолжая идти рядом со мной.

– Вам нравятся девушки из высшего общества? – спросила я, попытавшись завязать разговор.

– Да не особо, – вроде как честно ответил Фарлей. – Слишком они себе на уме. Ищут только выгодную партию. О любви и речи не идет.

При этом он говорил нарочито громко, должно быть желая, чтобы Элизабет это услышала.

Девушку передернуло от этого замечания, и она ускорила шаг.

– А что вы думаете про это происшествие? – полюбопытствовала я.

– Все очень странно, – почти не разжимая губ, обронил Фарлей. – Странно и непонятно. И у меня такое чувство, будто до развязки еще далеко.

– Наверное, Аверилу стоит обратиться в полицию, – сказала я. – Как-никак на него напали. По всей видимости, преступник имеет доступ в его дом. Получается, что злодей каким-то образом следил за ходом ссоры, потому как вмешался в нужный момент.

Фарлей промолчал. Он о чем-то сосредоточенно думал, покусывая нижнюю губу.

Я вздохнула, осознав, что мой спутник не намерен поддерживать разговор. Ладно, провожу Элизабет – и на этом моя задача окажется выполненной. Пусть Аверил сам дальше разбирается. В конце концов, он заплатил нам только за расследование причин, по которым его вдруг одолел приступ безумия и неконтролируемой похоти.

Кстати, насчет последнего. Неужели Элизабет сама зачаровала монету? Как-то не тянет она на колдунью. Ричард что-то там говорил про мага, балующегося запрещенными заклинаниями. Наверное, стоило бы расспросить Элизабет насчет того, кто именно ей помогал. Скорее всего, она купила монету у какого-нибудь проныры, зарабатывающего на продаже подобных вещей. Вообще-то это незаконно.

Я опять вздохнула, глядя в спину ловко пробирающейся через толпу Элизабет. Боюсь, она не скажет мне и слова. Нет, без полицейского дознавателя тут не обойтись. На его вопросы Элизабет будет обязана ответить.

Неожиданно девушка остановилась около высокого каменного здания. Я невольно хмыкнула. Кстати, о полиции. А ведь именно в этом доме располагается отдел по надзору за незаконным использованием магии. Неужели Элизабет решила совершить явку с повинной?

Тем временем мы с Фарлеем подошли и остановились около Элизабет.

– Теперь я обойдусь без вас, – надменно проговорила она.

– Вы все-таки решили обратиться за помощью к властям? – полюбопытствовал Фарлей.

– Конечно! – Элизабет гордо задрала нос. – Моей жизни угрожает опасность. Пусть ко мне приставят охрану!

– Ну что же, мудрое решение. – Фарлей кивнул. Кашлянул и совершенно будничным тоном сказал: – В таком случае пройдем в мой кабинет.

Сперва я подумала, будто ослышалась. В кабинет? У Фарлея есть кабинет в отделе городской полиции? Но тогда получается, что он… королевский дознаватель?..

Я со свистом втянула в себя воздух через плотно сомкнутые зубы. Ну и тип! Он дурачил меня все это время!

И я принялась тихонечко пятиться. Пожалуй, самое время смыться. Надлежит поспешить к Ричарду. Моему компаньону будет полезно узнать, кто заявился в наше агентство под видом клиента.

– О нет, Агата, не так быстро! – воскликнул Фарлей, заметив мое отступление. – Вас я желаю видеть в своем кабинете в первую очередь!

Угу, как же, разбежался! Так я и послушалась.

И я развернулась, собираясь трусливо сбежать. Сначала я намерена обсудить с Ричардом, что, собственно, мы будем говорить на допросах. Чтобы наши показания не различались.

Но моим планам было не суждено сбыться. В следующий миг в воздухе что-то свистнуло, и мою талию перехлестнуло ловчее заклинание.

Беда в том, что я в этот миг как раз со всех ног рванула прочь. Нить заклинания отпружинила, откинув меня назад. И я кубарем полетела на мостовую.

«Как сейчас больно будет!» – успела промелькнуть в моей голове заполошная мысль. И я заранее напряглась, загодя ощутив, как заныли локти и колени в предчувствии ссадин.

Однако я ошибалась. Каким-то чудом Фарлей успел поймать меня. Крякнул, подхватив на руки и уберегая тем самым от падения.

– Глупый поступок, Агата, – попенял с улыбкой блондин, не торопясь поставить меня на ноги. – Вы и без того уже натворили бед. Не стоит усугублять свои проблемы.

– Отпустите меня! – прошипела я, силясь пошевелить хотя бы мизинцем.

Ох, с каким бы наслаждением я сейчас врезала ему пощечину! И пусть это сочтут нападением на представителя власти, мне все равно. Фарлей заслужил хорошую оплеуху!

– И не подумаю, – ответил тот. – Не только вы умеете пользоваться парализующими чарами.

После чего прошествовал ко входу в здание, приказав замершей от растерянности Элизабет:

– Следуйте за мной!

* * *

Я сидела в кресле, в которое меня на удивление бережно сгрузил Фарлей, и с интересом разглядывала обстановку его кабинета. Надо ведь было чем-то заняться, потому что он не торопился освободить меня от парализующих чар. То бишь я не имела возможности устроить скандал и высказать ему все, что думаю о его столь подлом и недостойном поведении.

Стоило отметить, что кабинет у моего нового знакомого был поистине роскошным. На полу ковер наверняка ручной работы. Стол – из ценнейшего красного дерева. Кожаные кресла – настолько мягкие и удобные, что только от их вида невольно клонило в сон.

Интересно, какую должность он занимает в отделе полиции?

От этого вопроса я бы наверняка поморщилась, если бы имела возможность. Увы, мышцы лица онемели и не повиновались мне. Сдается, ответ мне не понравится. И не понравится сильно. Это же надо было так влипнуть! Из всего огромного населения Гроштера я сбила с ног именно полицейского дознавателя, по всей видимости, занимающего отнюдь не последнюю должность. Так не повезти может только мне.

Между тем лжец и предатель Фарлей закончил беседовать с секретаршей в приемной и вернулся в кабинет. Подошел к креслу, в котором расположилась я, и присел перед ним на корточки, полностью игнорируя Элизабет, занявшую соседнее.

– Сейчас я сниму заклятье, – проговорил он, положив свои руки на мои ладони и сжав их. – Агата, я очень надеюсь, что ты не станешь делать никаких глупостей. Иначе мне придется вновь обездвижить тебя. Ты будешь хорошей девочкой?

Я постаралась взглядом выразить все свое презрение к нему. Он еще имеет наглость спрашивать! Интересно, а как я должна ему ответить, если даже моргать у меня получается с величайшим трудом?

Фарлей, однако, и не ждал от меня какой-либо реакции. Прищелкнул пальцами – и тотчас же паутина чар исчезла.

– Негодяй! – прошипела я, страдая от невыносимого желания дать ему пощечину.

Но мне хватило благоразумия удержаться от столь необдуманного поступка. Нет, не стоит усугублять свое и без того непростое положение.

Фарлей, впрочем, ни капли не оскорбился на мою в высшей степени справедливую характеристику. Улыбнулся, напоследок еще раз пожал мои руки и встал.

– И вообще, смею напомнить, что мы с вами на брудершафт не пили, – добавила я, не особо довольная тем, что он внезапно принялся именовать меня на «ты».

– Это легко исправить, – мурлыкнул Фарлей, напоследок подмигнув мне.

Когда он перевел взгляд на притихшую Элизабет, то его лицо посуровело. Он тяжело вздохнул, отошел от меня и занял место за столом.

– Итак, госпожа Элизабет Тиорий, вы наверняка осознаете, что ваше положение более чем серьезное, – проговорил он. Положил локти перед собой, переплел пальцы и удобно устроил на них свой подбородок, пристально глядя на девушку.

– У меня? – искренне изумилась она. – Почему у меня? Смею напомнить, что именно моя жизнь в опасности!

– Смею напомнить, что вы прибегли к услугам какого-то мага, который воспользовался незаконными чарами, – парировал Фарлей. – Только не говорите, будто вы не знали, что властями, мягко говоря, не поощряются ментальные чары.