Я ела. Впервые за этот долгий, безумный, утомительный день я по-настоящему ела. Обжигающе-горячая куриная лапша с чесночными гренками. Рассыпчатый рис с пряным хекским соусом. Крошечные мясные фрикадельки, шипящие жиром и так и тающие во рту. Мм, вкуснятина! Куда уж этому пиршеству до перехваченного второпях бутерброда незадачливого служащего.
Немного насытившись, а говоря совсем откровенно – объевшись донельзя, я откинулась на спинку стула и выжидательно посмотрела на мою спасительницу. Она не участвовала в поздней трапезе, ограничившись лишь чашкой безвкусной питательной массы, к которой почти не прикоснулась.
– Понравилось? – спросила Дайра, заметив, что я решительно отодвинула тарелку. – Сделать кофе?
– Кофе? – Я задумчиво пожевала губами. – Пожалуй, нет. И так нервы напряжены до предела.
– Тогда чай с мятой, лимонником и молоком. – Дайра, не вставая с места, небрежным щелчком пальцев пробудила от спячки огненный шар, закрепленный под плитой. Чайник почти сразу довольно заурчал, нагреваясь.
Я дождалась, когда передо мной поставят огромную кружку сладкого напитка, не переставая украдкой наблюдать за моей спасительницей. Теперь стало понятно, что на самом деле она куда старше тех пятнадцати лет, которые мне сперва почудились. Если честно, я не могла точно определить ее возраст. С одной стороны – фигура сохранила девичью стройность, что особенно хорошо подчеркивали облегающие кожаные штаны и маечка с глубоким вырезом. В рыжих волосах ни намека на седину, но вокруг глаз уже залегли мелкие морщинки.
Я нахмурилась, еще раз посмотрев на Дайру. Уж больно знакомый цвет глаз у нее был: насыщенно-желтый, как у начальника департамента. Странно, а вначале мне показалось, что глаза у нее голубые.
От внезапного ужасного подозрения я поперхнулась чаем, в котором вдруг почудился привкус усыпляющего настоя. Киота, идиотка! Опять попалась, словно кур в ощип?
– Догадалась наконец-таки? – Дайра широко улыбнулась, продемонстрировав мне все свои ослепительно-белые зубы. – Впрочем, ничего удивительного. Действие маскирующего заклинания уже проходит.
Я впервые видела воочию, как заканчивается мастерски наведенная иллюзия. Сначала рыжие волосы девушки потемнели и изрядно уменьшились в длине, оказавшись на самом деле симпатичным коротким каре. Затем черты лица исказились, меняясь на глазах. Фигура стала более высокой и мускулистой, правда, не утратив гибкости и тонкой талии. Миг, другой – и передо мной уже сидела очень красивая брюнетка лет тридцати – тридцати пяти, до безобразия похожая на Дольшера.
– Вы кто? – прошептала я. Аккуратно отставила кружку в сторону, борясь с невыносимым желанием выплеснуть ее содержимое в лицо незнакомки. Сжала кулаки, приготовившись бороться за свою жизнь до последней капли крови.
– Я уже представлялась. – Незнакомка лениво качнула ногой, любуясь отблеском света на гладкой коже тяжелых ботинок. – Меня действительно зовут Дайра. И я являюсь старшей сестрой этого оболтуса – Дольшера.
Я нервно хихикнула, услышав, как девушка обозвала всесильного начальника департамента. Надо же, никогда не знала, что у него есть сестра. Впрочем, до сегодняшнего дня мне как-то в голову не приходило интересоваться биографией Дольшера. Однако с какой стати Дайра помогла мне бежать из загребущих лап своего братца? Или у них семейные разногласия?
– Хочешь спросить, почему я вытащила тебя из города? – Дайра догадливо усмехнулась. – Сейчас сама все поймешь.
Словно в ответ на ее слова послышался приглушенный стук в дверь.
– Не беспокойся, это друг, – ласково кинула мне девушка, заметив, как я напряглась и зарыскала глазами по маленькой кухоньке, выискивая пути к бегству. Затем уже громче: – Входи, обормот!
Я вскинула брови, услышав столь странное обращение. С нескрываемым удивлением обернулась к двери, ожидая увидеть кого угодно. Начиная от огненных демонов Хекса и заканчивая говорящими рептилиями Варрия, за короля которых по плану Карраяра мне надлежало выйти замуж. Поэтому когда на пороге предстал лишь великий и ужасный начальник департамента, с невольным облечением перевела дыхание. Фух, в принципе это ожидаемо. Могло быть куда хуже.
– Дайра, сколько раз просил не называть меня обормотом? – пробурчал Дольшер, кивнув мне в знак приветствия. – По крайней мере при посторонних людях. Не забывай, как-никак я старше тебя.
– А вот фигушки! – Дайра замотала головой. – Я старше! На целую минуту. Так матушка говорит.
– Откуда матушке помнить, кто из нас был первым, если она в этот момент находилась под действием обезболивающих заклинаний и, по ее же собственным словам, болтала с каким-то мелким божеством из пантеона Хекса? – фыркнул Дольшер. – Повитуха, которая принимала роды…
– Что ты привязался к этой повитухе? – внезапно рассердилась Дайра. – Та давным-давно двух слов связать не может. Наркоманка последняя твоя повитуха. Привыкла к сладкой пыльце[8], теперь все время витает в своих фантазиях. А если и приходит в себя, то только чтобы новую дозу принять.
Я несколько оторопело наблюдала за этой семейной сценой. Не все ли равно, кто из них родился первым? Нашли проблему, называется.
– Тем не менее ее слова о том, что я родился первым, являются официально признанным и задокументированным должным образом фактом. – Дольшер торжествующе ухмыльнулся. – Смею тебе напомнить, повитуха… как ее там… Жильета, что ли… давала свое свидетельство еще тогда, когда не пристрастилась к наркотикам. И еще большой вопрос, кто именно в первый раз подсунул ей пыльцу.
– На что это ты намекаешь, братец? – негромко спросила Дайра. Вот только у меня от ее спокойного тона испуганные мурашки пробежали по спине: сначала в одну сторону, а потом и в другую.
– Да так… – Дольшер уклончиво пожал плечами. – Всем известно, что пыльцу собирают в пустынях Даритана, где, кстати говоря, живет одна твоя очень близкая подруга, у которой ты каждое лето гостишь. Как моя сестра, ты могла не опасаться, что твой багаж проверят при использовании пространственной кабины.
– Тот, кто подсадил старушку на пыльцу, в любом случае действовал гуманно. – Дайра с вызовом вздернула подбородок. – Сам, поди, знаешь, что она болеет красной чумой[9]. К сожалению, при этой напасти никакие обезболивающие заклинания не действуют, и несчастные жутко страдают, пока смерть не призовет их в свои объятия. Но если у тебя есть доказательства, что я к этому причастна, то предъяви их в суде. Полагаю, он внимательно тебя выслушает.
– К сожалению, у меня только домыслы. – Дольшер с огорчением вздохнул. – И ты об этом прекрасно знаешь. Но если у меня когда-нибудь появится что-нибудь более существенное…
– Вот когда сможешь подтвердить свои обвинения, тогда и продолжим, – грубо перебила его Дайра. – Пока этот разговор бессмыслен.
– Я вам не мешаю? – хмуро осведомилась я, несколько устав от родственных разборок. – Как-то надоело слушать, как вы наследство делите.
– Наследство? – Дольшер живо обернулся ко мне. – С чего ты взяла?
– Обычно так жарко выясняют, кто первым родился, лишь когда старшему ребенку полагается крупное состояние. – Я скептически хмыкнула. – Поэтому вполне понимаю ваше желание раз и навсегда поставить точку в этом вопросе.
Дольшер и Дайра переглянулись, затем внезапно расхохотались. Я ошарашенно наблюдала за непонятным взрывом веселья. Спрашивается, чего такого я сказала? У состоятельных родителей дети зачастую ненавидят друг друга, готовы передраться за малейшую кроху фамильного состояния. Хвала небесам, что меня миновала подобная участь. Поневоле задумаешься, что внебрачным детям в чем-то повезло. Уж лучше спокойная и мирная жизнь, чем каждый миг своего существования исходить злобой и мечтать вцепиться мертвой хваткой в горло кровному родственнику и заклятому сопернику в борьбе за заработанные не тобой деньги.
– Ты думаешь, мы ссоримся из-за того, что решаем, кому достанется наследство? – Дольшер прекратил смеяться первым. С затаенной улыбкой посмотрел на Дайру и неожиданно привлек ее к себе.
Я замерла от ужаса. Неужели начальник департамента вознамерился убить сестру на моих глазах? Но он принялся шутливо ерошить ей прическу и вдруг звонко чмокнул в макушку.
– Хватит, Дольшер! – Дайра слабо отбрыкивалась от дурачеств брата, однако по ее счастливому виду было не похоже, что ей это не нравится. – Хватит! Что о нас подумает твоя знакомая?
– Она и так уже навоображала о нас всяких ужасов. – Дольшер наконец-то прекратил тормошить сестру и просто обнял ее, зарывшись носом в темные короткие волосы. Взглянул на меня поверх Дайры. – Представь, как повеселились бы наши родители, если бы узнали об ее выводах.
– О да. – Дайра негромко рассмеялась. С нескрываемой теплотой и нежностью прильнула к брату и посмотрела на меня.
Я мрачно поджала губы. Ничего не понимаю! Угораздило меня связаться с семейкой умалишенных. Иначе как объяснить все происходящее?
– Киота, – уловив мое недовольство, поспешил дать объяснения Дольшер, – в нашем роду есть дурацкий обычай: наследство оставляется младшему ребенку, а не старшему, как это принято у всех нормальных знатных семейств. Впрочем, наши предки никогда не претендовали на это звание.
– Не выдавай семейных тайн! – шутливо шикнула Дайра, пихнув Дольшера локтем в бок, и тот послушно замолчал.
– Тогда почему вы спорите? – обескураженно спросила я. – Обычно с таким жаром как раз выясняют, кому отойдет семейное состояние, а не пытаются отказаться от него.
– Да потому что! – воскликнула Дайра, явно пораженная моей недогадливостью. – Нашему отцу помимо кругленькой суммы во Всемирном гномьем банке принадлежит еще и наследный титул в Королевском совете нашего мира. И к титулу прилагается весьма утомительная обязанность каждый день ходить на эти скучные собрания и всячески участвовать в жизни Нерия. А не приведи небо, выберут наместником какой-нибудь провинции? Да ни за что на свете! Мне и так неплохо живется. Хуже участи нет, чем на никому не нужных заседаниях плесенью покрываться. Правда, братец?
– Угу, – подтвердил тот. Еще раз поцеловал сестру в макушку и наконец-то отошел от нее. – Впрочем, хватит о нашей семье. Есть дела куда важнее.
В последней фразе начальника департамента прозвучал холод. Я мигом насторожилась. Не надо быть провидицей, чтобы понять, что речь сейчас пойдет обо мне. Неужели Дольшер вытащил меня из департамента, чтобы сделать еще одну попытку, на этот раз без лишних свидетелей, убить меня?
– Расслабься, – кинула мне Дайра, угадав мои мысли. Прищелкнула пальцем, и под плитой вновь заворочался огненный шар, подогревая чайник. – Нервы у тебя совсем плохие, Киота. Лучше выпей еще чаю.
– Будешь тут спокойной, когда тебя за день несколько раз пытались убить, – тихо фыркнула я. С подозрением взглянула на Дольшера. – Что, опять заведешь свою старую песню, что универсалы подлежат скорейшему уничтожению?
Тот опустил голову, пряча в уголках губ насмешку. Затем негромко произнес:
– По твоему мнению, стал бы я устраивать все это представление, просить сестру об услуге и организовывать тебе побег, раз собираюсь убить тебя?
– А кто тебя знает. – Я зло тряхнула волосами. – Быть может, испугался, что мой новоявленный братец помешает тебе. И потом, из департамента я выбралась без твоей помощи.
– Я помню, – миролюбиво произнес Дольшер. – Если честно, весьма удивила меня этим. Что такого ты услышала в мыслях Карраяра, раз так испугалась? Я голову себе сломал, пытаясь придумать, как вынудить тебя совершить побег. И угрожал, и даже смертельными заклинаниями едва не стал кидаться. Все без толку. Ты словно напрочь забыла о своем новоприобретенном таланте. Но стоило только появиться Карраяру, как без малейшей подсказки с моей стороны вышибла окно. А я уж боялся, что Дайре придется насильно выкрадывать тебя.
– Так, значит, ты специально пугал меня? – недоверчиво переспросила я. – Но зачем? Почему ты хотел, чтобы я бежала?
– В департаменте откровенно не поговоришь. – Дольшер пожал плечами. – Да еще этот Марьян постоянно под ногами крутился. – Начальник департамента сделал крошечную паузу, наклонился ко мне и заговорщицким тоном продолжил: – Кстати, у тебя очень миленькие трусики, Киота.
Я вспыхнула от смущения, вспомнив, что во время недолгого полета из окна департамента подол моего платья был где-то на уровне шеи. Да и потом, когда я забиралась на жеребца, вряд ли мне удалось соблюсти все необходимые нормы приличия. Эх, надо было брюки надевать. Но кто же утром знал, что мне сегодня предстоят такие приключения?
Дайра искоса глянула на меня и скривила губы, безуспешно удерживая улыбку. Поставила передо мной еще одну чашку с чаем и укоризненно покачала головой.
– Дольшер, Дольшер, – весело проговорила она. – Опять за старое! Когда ты наконец-то остепенишься? Матушке уже надоело отвечать по мыслевизору на крики отчаяния твоих многочисленных пассий. Но знай, она поклялась – если хоть одна из них забеременеет, то тебе мигом придется забыть о холостой жизни. Внебрачных детей наша семья не потерпит.
– Не беспокойся, я всегда соблюдаю необходимые меры предосторожности, – ответил Дольшер. – И пока жениться совершенно не собираюсь. Так что пусть лучше сменит номер мыслевизора и более не дает его своим старым приятельницам, у которых есть молодые дочери. Я же не виноват, что настолько неотразим.
Я кашлянула, сдерживая скептическое замечание. Ну-ну. Я еще не забыла сцену в его кабинете, когда он предложил собственный письменный стол в качестве ложа любви. Однако если начальник департамента ожидает, что стоит ему только поманить меня пальчиком, как я немедля паду в его объятия, то жестоко ошибается. Я помню наш уговор с Марьяном. И потом, не нравится мне Дольшер. Никогда не любила излишне самоуверенных мужчин. Слишком обожглась в свое время.
Дайра кинула на меня быстрый внимательный взгляд, видимо ожидая какой-то реакции. Я в ответ безмятежно улыбнулась и отхлебнула из чашки.
– Рано или поздно, но найдет коса на камень, – тихо себе под нос проворчала Дайра. – И надеюсь, это произойдет очень скоро, Дольшер.
– Речь не обо мне, – мягко напомнил тот. Подвинул стул и сел почти вплотную ко мне.
О проекте
О подписке