Глава 6

– Слава Богу! Шур, ну ты меня с ума сведёшь, честное слово! – сразу взрывается Катя, как только у меня получается до неё дозвониться.

Не знаю, зачем я это делаю… Зачем заряжала телефон и так старательно искала место, где ловит мобильная связь… Но после почти бессонной ночи и постоянных мыслях о «немом» мне вдруг захотелось отвлечься на свою подругу-болтушку.

– Я уже заявление на отпуск почти подписала! – продолжает тараторить Катя. – Босс, конечно, вряд ли меня сейчас отпустит, но я готова даже уволиться, если что! Слышишь, Сашуль? Уволилась бы ради тебя!

– Зачем? – с недоумением уточняю я, не понимая, к чему она клонит.

– Зачем? Ты серьёзно? А ты сообщения мои не читаешь?

– Тут не ловит телефон, у меня нет от тебя сообщений.

– Ты куда вообще попала? В бермудский треугольник?

– Да, что-то вроде этого, – хмыкаю я.

– Совсем не смешно! – вновь взрывается Катюшка. – Ты знаешь, что твой благоверный ищет тебя? Его невестушка припёрлась в наш свадебный салон и выпучила глаза, типа удивляясь, что застала меня здесь. Типа она не знала, что я здесь работаю. Ну, в общем, она болтнула лишнего во время примерки платья. Что-то об ускорении бракоразводного процесса и о том, что Серёжа тебя ищет. Скажи мне, Сашуль, этот ублюдок к тебе, случаем, не заявился?

– Да он ни за что меня не найдёт, – отвечаю ровным голосом, а внутри всё переворачивается от слов подруги.

– Ты в этом уверена? – напирает Катя. – Ты представляешь, какие у меня мысли? Думаю – Сашка недоступна, вдруг этот упырь уже до неё добрался, и случилось что-то страшное!

– Да что он мне может сделать, Катюш? – наигранно смеюсь. – Даже если припрётся сюда, то убежит через час. Здесь совсем нет цивилизации. Ни интернета, ни телика в полстены… Да здесь даже душ на улице! – вновь натянуто смеюсь.

– Фу, какой ужас! – фыркает шутливо Катя. – Да уж, Серёжа ласты склеит без выхода в интернет. А как же новые фоточки с Ингой выложить? Похвастаться ботексной невестушкой на фоне Эйфелевой башни! Ты видела, кстати? Они уже в Париж успели слетать.

От вроде бы безобидной болтовни подружки внутри снова всё переворачивается. Это не ревность, нет. Это поднимается какой-то омерзительный осадок, который остался у меня после брака с Серёжей. И сейчас я совершенно точно не хочу говорить о бывшем муже.

Месяц! Вот сколько он дал мне, чтобы я пришла в себя после смерти отца. Месяц! Вот когда состоится наш развод. И либо он оттяпает у меня папину компанию, либо я не дам ему этого сделать. Других вариантов нет!

– Ничего я не видела, – отзываюсь наконец. – Здесь нет связи, помнишь?

– А-а, точно. Но это и к лучшему, – намекает Катька на то, что мне всё ещё больно от расставания с мужем.

А мне не больно, а мерзко! И это разные вещи, чёрт возьми!

– Ты скажи, в твоей глуши живые люди хоть есть? – меняет тему подруга.

Странно, но мои губы сами растягиваются в улыбке, когда я тихо произношу:

– Есть один.

– Один? – она почти взвизгивает. – Это что за необитаемый остров?!

– Вот такой вот остров, да, – отвечаю уклончиво.

Я не рассказываю ей о своём молчаливом соседе. И не говорю, где именно находится деревня, хотя она пытается это выяснить.

Связь начинает шалить, голос подруги всё время булькает, и я, поспешно попрощавшись и пообещав, что позвоню через пару дней, отключаюсь.

Мысли о бывшем муже тут же покидают голову, когда я разворачиваюсь и вижу Вадима. Он рядом со своим домом перетаскивает какие-то доски, но я совершенно точно уверена, что он только что смотрел на меня. Меня, кстати, прекрасно видно, ведь я забралась на самый высокий пригорок, чтобы поймать связь.

Запихнув телефон в карман шорт, спускаюсь к дому. Сейчас только девять утра, а этот мужчина уже работает. Меня восхищает и его сила, и трудолюбие, и то, какую мебель он делает.

Завтракая на террасе, я продолжаю наблюдать за участком «немого». Вскоре приезжает Максим, и они вместе перекладывают доски из кузова пикапа, но на этот раз не заносят их во двор, а оставляют на улице, сложив в ровную стопку.

Я переодеваюсь в летний сарафан, надеваю удобные сандалии, беру кошелёк, телефон… Закрываю дверь на ключ и решительно иду к мостику.

Уровень реки сегодня совсем упал, видимо потому, что стоит засуха. И сегодня вечером мне надо бы разобраться с системой полива. Мне бы не хотелось, чтобы кусты роз возле террасы завяли.

Едва я появляюсь возле дома Вадима, Макс сразу меня замечает. Он лучезарно улыбается и шагает навстречу, а вот Вадим делает вид, что не видит меня.

– Отлично выглядишь! – показывает большой палец Максим. – В нашей глуши таких девушек днём с огнём не сыщешь.

Этот молодой паренёк обескураживает меня своей прямолинейностью. Я даже немного краснею, искоса бросив взгляд на Вадима.

Тот на меня не смотрит. Макс замечает мои взгляды и, тоже посмотрев на Вадима, сообщает:

– Насчёт забора пока тишина. Он ни в какую не хочет делать. Говорит, что и без того работы полно. Но ведь замок он тебе поменял, да?

– Поменял, – отвечаю и снова густо краснею.

Потому что тут же вспоминаю, как ладонь Вадима скользнула по моим рёбрам. Его пальцы под резинкой шорт…

– Я думала, что ты сам поменяешь мне замок, – бросаю будто невзначай.

– Да я хотел… Только шеф не дал. Сам пошёл.

Не дал, значит? Сам пошёл?

Я опять смотрю на своего соседа, и в этот момент наши взгляды встречаются. Поспешно киваю в знак приветствия, а он сразу отворачивается. Что ж… тогда я тоже больше не намерена на него смотреть.

– Куда намылилась? – спрашивает Максим, заметив кошелёк в моей руке.

– В магазин. Здесь ведь есть тропинка, верно? – оглядываюсь по сторонам.

– Да, есть, – Макс указывает куда-то за дом Вадима.

Там действительно видна узкая тропка, но она исчезает за стеной, и я не вижу, что там дальше.

– А далеко идти? – уточняю я.

Максим чешет макушку и задумчиво протягивает:

– Нуу, минут десять вроде. Я ж на машине езжу. Вот на машине, кстати, минут сорок, там в объезд получается.

– Ясно, – направляюсь к тропинке, потому что Вадим уже злобно поглядывает на своего отлынивающего от работы подмастерья. – Ладно, разберусь.

– Ты, главное, с тропы не сходи, – даёт мне напутствие Макс. – Тогда не потеряешься.

– Хорошо, спасибо, – улыбнувшись ему напоследок, отворачиваюсь.

Тут же чувствую обжигающий взгляд серых глаз на спине, но заставляю себя смотреть только вперёд.

Вчера мы с Вадимом вместе ужинали, а сегодня он даже не здоровается со мной. Вот что за человек, а?

Я огибаю дом и сразу вижу впереди лес. Тропинка ведёт к нему и теряется. Мне тоже придётся в него зайти…

Шумно сглотнув, заставляю себя идти вперёд. Ведь поверни я сейчас назад, «немой» посчитает меня трусихой и городской фифой, которая и по лесу-то прогуляться не может.

Через несколько минут оказываюсь среди густо растущих берёз и осин. Дневной свет тускнеет. И чем глубже я захожу в лес, тем темнее становится. И даже прохладнее.

Телефон убираю в маленький карман в сарафане, а кошелёк зажимаю под мышкой, чтобы обнять себя за плечи. Наверняка озноб вызван не прохладой чащи, а страхом, ведь я совершенно точно никогда не ходила по лесу абсолютно одна.

В какой-то момент я понимаю, что здесь царит гробовая тишина. Птицы замолчали, шум реки пропал… Так тихо, что хруст ветки, на которую я случайно наступила, разносится оглушительным эхом по всему лесу. А следом – ещё один… Только вот это уже не я…

Я замираю и резко оборачиваюсь. Ничего и никого не видно. То, что я наверняка одна здесь, в этом лесу, меня немного успокаивает.

Продолжаю идти вперёд. Но, сделав ещё несколько шагов, вновь слышу хруст ветки под чьей-то ногой. Пульс подскакивает, дыхание сбивается, и я ускоряю шаг. Теперь отчётливо слышу шаги за спиной, и мне становится безумно страшно.

Воображение больше склоняется в сторону дикого зверя, а не маньяка-убийцы, разгуливающего по лесу с топором. Вот только у медведя вряд ли будут человеческие шаги, верно?

Торопливо перебирая ногами, не сразу понимаю, что нахожусь уже не на тропе. Мой взгляд затравленно мечется по сторонам, вот только бежать я не перестаю. Кто-то за моей спиной уже так близко, что мне кажется, будто я слышу его дыхание. И обернуться боюсь. И замедлиться тоже…

Где-то впереди замечаю солнечные лучи, проходящие сквозь кроны деревьев, и испытываю что-то вроде облегчения. Со всех ног бегу туда. Вот уже и деревья становятся реже, и сырая земля под ногами превращается в ковёр из травы и цветов. Я огибаю последнее дерево и последние кусты с надеждой, что сейчас выбегу на дорогу, которая наверняка приведёт меня к посёлку… Вот только дорогой оказывается русло реки, а в одном шаге от меня – обрыв. Река протекает где-то там внизу, ведь она сильно пересохла. Пока мозг всё это фиксирует, тело, не успев затормозить, уже почти летит вниз с обрыва… Почти!

А дальше всё происходит очень быстро. Сарафан на груди натягивается так, словно кто-то дёрнул меня, схватив за него сзади. Верхние пуговицы отлетают, слышен даже треск рвущейся ткани… Потом моё тело заваливается назад, и я, падая на спину, неуклюже хватаюсь за воздух. Приготовившись испытать сильную боль от падения, удивляюсь, что она не случается. Потому что приземляюсь я совсем не на землю.

Подо мной что-то твёрдое. Но это совсем не земля, а твёрдое тело и мускулистые руки, обхватившие меня, которые и замедлили моё падение. Я слышу громкий вздох, спиной чувствую вибрацию чьей-то грудной клетки и ощущаю, как горячее дыхание опаляет мой висок. А ещё нос фиксирует запах пота, знакомого геля для душа и… древесных опилок.

Совершенно очевидно, что лежу я на Вадиме. И мгновение назад он спас мне жизнь, не дав упасть с высокого берега. А несколько минут назад напугал до чёртиков, поэтому я и сошла с тропы и побежала. Сомневаюсь, что должна поблагодарить его… Очень сильно сомневаюсь.

– Спасибо, конечно… – начинаю мямлить я и, повернув голову, пытаюсь посмотреть на Вадима. – Но ты чертовски напугал меня! – всё-таки взрываюсь, потому что вижу его невозмутимое лицо.

А ещё его взгляд полон упрёка, что, вообще-то, бесит.

– Так, всё! Отпусти меня. Дай мне встать!

Я пытаюсь оторвать его руки от себя, но это всё равно, что выбраться из капкана. Он держит меня так крепко, что даже дышать полной грудью не получается. Одна его рука на моих рёбрах, вторая обхватила бедро, и кончики пальцев впиваются в кожу на внутренней стороне. Другими словами, его ладонь сейчас между моих ног… Отчего мой пульс уже шумит в ушах, а внизу живота всё затягивается в тугой узел.

Вадим рычит мне в ухо, явно недовольный тем, что я решила его обвинить. А у меня от этого рычания сердце выпрыгивает из груди.

Да что это со мной? Что за волнение? Что за странное возбуждение?

Вообще-то, надо бы пощёчину ему влепить за то, что напугал! Ведь ему ничего не стоило просто окликнуть меня!

А-а, ну да! Он же не говорит со мной, чёрт возьми!

Я начинаю брыкаться, и внезапно его хватка ослабевает. Только вот недолго длится моя радость, потому что Вадим не позволяет мне встать, а лишь перекладывает меня на землю и неожиданно накрывает своим телом.

Вот теперь мне действительно становится страшно!

Потому что я чувствую его возбуждение между своих ног, так как мужчина развёл их коленом и устроился между ними.

Боже… Что он делает?!

Он псих? Или просто так запугивает меня? Хочет, чтобы я уехала?! Или он всё-таки псих?!

Миллион вопросов проносится в моей голове, пока я, дрожа под Вадимом, готовлюсь дать ему отпор. Но он ничего не делает… Просто лежит на мне, уткнувшись носом в сонную артерию на шее. С шумом втягивает воздух через нос и водит этим самым носом вверх-вниз по горлу.

Да! Он точно псих!

Но страх почему-то проходит…

Когда Вадим приподнимается на локтях и грозно смотрит мне в глаза, я произношу ровным голосом:

– Если это такой способ заставить меня покинуть деревню, то у тебя ничего не выйдет. Я тебя не боюсь.

Его густые брови буквально сходятся на переносице от моих слов. Он показывает взглядом на обрыв, а потом снова смотрит мне в глаза.

– Да-да, знаю-знаю. Сейчас ты скажешь, что я могла погибнуть… А ты спас мне жизнь. И, вероятно, теперь я в долгу перед тобой, – лепечу я, стараясь скрыть своё возбуждение за этим лепетанием.

Вадим качает головой.

– Что? Ты не спасал мне жизнь? – изображаю удивление. – Или я тебе ничего не должна?

Вадим снова рычит, а я расплываюсь в улыбке. Похоже, довела его до ручки своей болтовнёй. А он, наверное, ждал, что сейчас я начну умолять не насиловать меня. Ведь именно этого он хочет, да? В этом глухом лесу, на высоком берегу реки – сейчас здесь нет ни души. «Немой» может сделать со мной всё, что угодно. А я, лёжа под ним, не молю о пощаде. Вот это диссонанс, должно быть, у него в голове!

Мой восторг, к слову, длится недолго. Когда взгляд Вадима ползёт вниз и впивается в мою грудь, я сразу понимаю, на что именно он смотрит и почему его взгляд вдруг темнеет. Верхние пуговицы сарафана оторвались, и теперь кружевной бюстгальтер выставлен напоказ. Вадим бесцеремонно пялится на ложбинку между грудями.

Я вся сжимаюсь. Теперь мне кажется, что «немой» не так уж и безобиден. И его гортанный рык наполнен совсем не раздражением, как это было раньше. Мужчина возбуждён…

Мой лоб быстро покрывается испариной, и я начинаю ёрзать под тяжёлым телом, пытаясь вырваться. Никогда прежде я не хотела так сильно убежать, сломя ноги, и одновременно так же сильно – остаться. Со мной явно происходят какие-то метаморфозы… А у него вообще, похоже, крыша поехала.

Вадим дёргает бёдрами, тараня меня той частью своего тела, которая натянула ширинку армейских штанов. Но вместо возмущения с моих губ слетает тихий стон.

Испуганно смотрю на Вадима, а он нехотя отклеивает взгляд от моей груди и переводит на губы. Я задыхаюсь от этого взгляда. И честно признаюсь, выдохнув:

– Ты победил. Теперь мне, и правда, страшно.

Его глаза вмиг поднимаются к моим. На лице появляется самодовольное выражение, чёрт бы его побрал. А потом мужчина резко встаёт с меня и отступает на шаг назад. Даже руку мне подавать не собирается.

Неуклюже поднимаясь с земли, бросая испепеляющие взгляды на «немого». То, какого пика достигло его возбуждение, я, кстати, вижу невооружённым взглядом. Так и хочется бросить ему в лицо: «Что, ни разу грудь женскую не видел?!»

Однако я вовремя прикусываю язык, ведь мы всё ещё одни в этой глуши. Поспешно запахнув сарафан, прячу бюстгальтер. Нервно отряхиваюсь, нахожу свой кошелёк, который валяется возле самого обрыва. Проверяю телефон в кармане и решительно иду обратно в лес, чтобы вернуться на тропу, а потом домой. В таком виде идти в соседний посёлок просто нельзя.

У меня больше нет продуктов, а значит, всё равно придётся снова идти по чёртовой тропинке. Ну или попробовать поехать на машине, чтобы больше не проходить мимо дома Вадима.

Я склоняюсь к машине.

Да, так и сделаю!

Пока иду через лес, слышу, что сосед сопровождает меня, держась чуть поодаль. Бросив взгляд через плечо, вижу, что он всего в паре шагов, и немного замедляюсь, чтобы Вадим догнал меня. Но тот тоже замедляется, словно не желая идти рядом. Награждаю его уничтожающим взглядом и отворачиваюсь.

А уже через три минуты выхожу из леса. Немного краснея и придерживая сарафан на груди, прохожу мимо удивлённого Макса прямиком к мостику. Слышу, как паренёк говорит своему боссу:

– Эй! Что это с ней? Вы чем там в лесу занимались?

Ответа, конечно, не следует…