Мотивация – смысл и «топливо»

Мотивация нужна для того, чтобы ребенок по-настоящему хотел идти в школу. Мы можем заманить его туда с помощью внешних атрибутов: красивого портфеля, формы, разговоров о том, что вся семья

будет им гордиться. Это все, кстати, тоже не лишнее. Но мы получим тогда внешнюю мотивацию, и она не будет стойкой. А ребенок должен хотеть заниматься тем, что ему предложат в школе. И представляете, эти занятия – довольно монотонные, далеко не всегда игровые, в них много рутинных операций. Надо палочки писать, крючочки, буковки складывать, птичек считать. И хорошо бы, чтобы ребенок получал удовольствие от того, что он во всем этом участвует.

Как выглядит настоящая мотивация? Ребенок гордится той ролью школьника, условно говоря, тем пиджаком школьника, который на нем теперь надет, тем статусом, который этот пиджак ему дает. Гордится тем, что теперь он попал в мир взрослых. И он готов жить в этом мире взрослых по новым правилам. А это значит, что ребенок может отложить то, что ему сейчас интересно. Ну, например, машинку после того, как закончится перемена. Он может справиться с расставанием с этой игрой и сядет писать палочки, крючочки и считать птичек. При этом он не будет думать, что его жизнь тяжела и вообще кончена.

Приведу пример из жизни взрослых. Если женщина не готова к семейной жизни, приготовление супа, стирка одежды, прогулки с детьми становятся для нее тяжелой и непосильной ношей. Ведь все это отвлекает ее от похода в салон красоты, прогулок по Парижу… То есть является непонятной и рутинной работой, которая мешает заниматься тем, что ей на самом деле нравится. Ее мотивация быть женой и матерью пока не сформировалась. А другая женщина принимает эту ситуацию, не страдает от домашних дел. И не потому, что ее так привлекает чистка морковки, а потому, что ей интересно быть женой и матерью. И у нее был добровольный, осмысленный вход в эту роль. Нет нужды стоять над ней все время с требованиями: «Чисти морковку», «Готовь суп». Она внутренне легко смиряется с тем, что это нужно делать, понимает, для чего. И может радоваться от того, что есть кому этот суп варить.

Мотивация отвечает на вопрос, ради чего ты делаешь то, что делаешь. Помочь ребенку найти свой собственный ответ на этот вопрос не так просто. Ведь процесс поиска напрямую связан с развитием личности ребенка. Это не технология, а скорее искусство.

На самом деле, мотивация означает, насколько ребенок хочет быть похожим на родителей. Насколько этот родительский мир, мир взрослых, является для него привлекательным. И является ли школа в его представлении частью этого мира. Эти установки передаются не с помощью слов. Ребенок очень чувствителен не столько к тому, что мы говорим, сколько к тому, как мы живем.

И важно, понял ли он для себя, что во взрослой жизни может быть хорошо и интересно.

Мотивация ребенка часто связана с мотивацией родителей. Если я всем своим видом сообщаю ребенку о том, что во взрослом мире что-то не так, если мне тяжело жить, если я сам вспоминаю школу как катастрофу, которая прервала мое «пребывание в Эдеме», то велика вероятность, что ребенок будет воспринимать ситуацию так же. И тогда никакой портфель и никакое бабушкино восхищение не смирит его с этой бедой.

А если у ребенка уже есть много тонких ниточек, которые связывают его со взрослым миром и приносят удовольствие, тогда он сможет сделать еще один сложный шаг. У него появится способность к соподчинению мотивов. Обычно к семи годам ребенок может отложить то, что ему прямо сейчас захотелось делать, ради какой-то более высокой цели.

И его способность внутренне выстраивать соподчинение мотивов и есть готовность к школе.

Приведу пример. Один мальчик, имевший некоторые особенности развития, никак не хотел учиться. Он в принципе занимался только тем, что было ему интересно. Привлечь его внимание к учебе, вызвать интерес к ней обычными уговорами никак не удавалось. Пока его отец не нашел нестандартный выход. Он знал, что парень мечтает стать пилотом самолета, но при его диагнозе думать об этом всерьез, к сожалению, было невозможно. Тем не менее отец сказал ему: «Послушай, ты же ведь хочешь водить самолеты? Расскажи мне, как бы ты это делал?» Парень с удовольствием откликнулся и начал фантазировать. «Понимаешь, – ответил ему отец, – если ты не будешь учиться, то ничего этого делать не сможешь. Знаешь, сколько всего нужно знать и уметь пилоту! Так уж устроена жизнь». И тогда мальчик включился на все сто процентов. По характеру он был человеком целеустремленным и, несмотря на особенности развития, получил среднее образование. Пилотом он, конечно, не стал, но его мечта отчасти осуществилась. Он работает в аэропорту и разгружает багаж. Парень носит форму, похожую на форму летчиков, у него почти такая же фуражка, и он совершенно счастлив.

Чем прекрасен этот пример? Тем, что кто-то из взрослых предлагает ребенку мотивацию, которая основана на его реальных потребностях.

А вот другой пример – учебы без мотивации.

Классическая история: на перемене дети достают «Лего» и принимаются играть. Начинается урок, и многие из них с видимым удовольствием откладывают конструктор, открывают тетрадки и слушают, что говорит учитель. Как и полагается психологу, я обычно сижу на задних партах и наблюдаю, кто из детей чем занимается. И вижу: Петя продолжает собирать фигурки. Учительница просит: «Пожалуйста, убери игрушку со стола». Он вздыхает неохотно: «Эх!» – и так тихонько кладет ее под стол. Он открывает тетрадки, но все его внимание, вся его психическая энергия сосредоточены на том, что у него там под столом.

И мы, конечно, можем каждый раз вырывать игрушку из его ручонок. Но это – проблема, и нужно разбираться, почему игровая мотивация у этого мальчика сохраняется на протяжении долгих месяцев.

В принципе, к концу первого полугодия первого класса эта игровая мотивация должна постепенно сменяться учебной, когда ребенок начинает получать удовольствие от интеллектуального труда. Но мы не можем грубо вмешиваться в эти тонкие процессы. Не можем даже взращивать их, а уж тем более насаждать, не создав для этого специальных условий. Ключевое и определяющее условие в этом деле – отношения с родителями и учителем.

Тут вспоминается такой эксперимент, который был проведен замечательным психологом Даниилом Борисовичем Элькониным^[8]. В нем участвовали дети

пяти, шести и семи лет. Перед ребенком выложили горку спичек. Ведущий эксперимента дал ему задание перекладывать их по одной в кучку неподалеку. Бессмысленность этого теста была частью исследования. Экспериментатор наблюдал за детьми через зеркало Гезелла. Оно выглядит как зеркало с одной стороны и как затемненное стекло – с другой ^[9].

Дети, которые проходили подготовку к школе, выполняли задание и могли заниматься им долго. Дети помладше, переложив десяток спичек, принимались строить что-то свое. То есть придумывали собственную задачу на основе данной им взрослым.

Когда ведущий замечал, что дети устали, он входил в комнату и предлагал им поработать еще немного: «Давайте переберем вот эту кучку и закончим». Дети-дошкольники послушно продолжали эту однотонную бессмысленную работу, поскольку таким был договор со взрослым. Детям среднего дошкольного возраста ведущий говорил: «Я уйду, а за вами будет присматривать Буратино». Их поведение менялось: они посматривали на Буратино и выполняли задание правильно.

Экспериментатор несколько раз передавал детей «под присмотр» Буратино. Вскоре они выполняли задание уже без оглядки на него и делали все правильно.

Получается, что за мотивацией к выполнению задания стоят отношения между ребенком и взрослым. Сначала он следует правилу в присутствии взрослого. Потом с опорой на предмет, который замещает взрослого. И наконец, правило становится для ребенка внутренним.

Возвращаясь к мальчику с игрушкой под партой, добавлю, что тому мальчику повезло. Умная и талантливая учительница увидела за поведением ребенка не протест против нее, а отчаянное желание играть. На перемене она попросила мальчика показать ей «Лего» и стала играть с ним, когда появлялась такая возможность. Этот шаг и совместное увлекательное занятие помогло установить между ними такой контакт, что мальчик сумел постепенно включиться в работу класса. И смог перейти от игры к учебе.

Бывает, что мотивация ребенка страдает от того, что жизнь современного дошкольника по своему устройству и ритму не соответствует его потребностям. Высокий темп не позволяет создать условия для его развития и созревания. Потому что современный ребенок так или иначе включен в сложную систему логистики, которую выстраивают его родители. То есть он все время перемещается в пространстве, его как бы тянут за руку от одного занятия к другому. Изучение языков, танцы, игровая математика, какие-то специальные, порой очень качественные развивалки самого разного рода. Мы берем структуру жизни взрослого и наполняем ее детскими активностями.

Как говорил Лев Семенович Выготский, имя которого мы уже упоминали в этой главе, деятельность ребенка – детская, она должна быть устроена таким образом, чтобы он был источником этой деятельности. Родителям очень сложно бороться с искушением повлиять на ускорение темпа развития ребенка. Им хочется сделать этот процесс еще более качественным, насыщенным, интенсивным. Так возникает феномен, который еще один замечательный ученый, Александр Владимирович Запорожец^[10], много лет назад описал так: «Если тянуть ребенка за уши, то уши станут большими, а ребенок останется маленьким». Можно понять, почему ребенку больше не хочется принимать участие в этом «аттракционе» – ему больно и неприятно. Я не сомневаюсь, что, если родители остановятся, обдумают в тишине эту ситуацию, они сами все поймут. И тем не менее градус такого насилия из года в год увеличивается. Несмотря на то, что уже доказано – ребенка нельзя насильно подготовить к школе.

Я стала думать, почему это происходит. Скорее всего, это связано с тем, что нас, взрослых, в нашей уже взрослой жизни обстоятельства, как правило, сильно тянут за уши. От этого мы тоже не становимся лучше, но эту боль в ушах ощущаем. И интуитивно нам хочется защитить ребенка, чтобы ему было не так больно и страшно, как нам. Поэтому мы пытаемся тянуть его за уши сами.