Дверца автомобиля, который я обходила по узкому проходу между черным боком машины и облупившимся забором, распахнулась прямо передо мной. Не успев затормозить, я врезалась в нее, башня из простыней развалилась на составные части, и чистое постельное белье с монограммой «ТЛ» посыпалось на грязную мостовую.

– Козел-собака! – согласно охнули Тяпа и Нюня, а я обреченно закрыла глаза, представив, что скажет мне тетя Люся и как посмотрит на меня Софи, которую хозяйка непременно оштрафует за ущерб, нанесенный ее имуществу.

– О, простите! – виновато произнес мужской голос.

– Как же! – прошипели мы с Тяпой, выпуская когти и загибая пальцы крючочками.

Таким образом, первым делом я открыла рот, а уже потом глаза, однако последовательность могла быть и обратной. Если бы я сначала взглянула на этого парня, то и рот затем разинула бы совершенно точно: такого красивого мужика я в жизни не видела! Даже в кино! Даже во сне! Даже на разворотах «Плейбоя»!

Это был брюнет с умопомрачительными синими глазами, какие мне прежде доводилось видеть только у дорогих говорящих кукол. Представляете себе Кена в человеческий рост? Широкоплечего, длинноногого, с узкими бедрами? И вся эта нечеловеческая красота была упакована в нежно-голубой костюм, который его владелец совершенно не жалел: он обрушился коленками в дорожную пыль и принялся собирать тети-Люсины простыни.

– Встаньте! – повелела я голосом королевы Английской (дряхлой Елизаветы, со старческими хрипами). Горло от волнения перехватило, руки задрожали, роняя последние чистые простыни. – Сами-то хоть не пачкайтесь!

– Простите меня, ради бога! – взмолился он, стоя на коленях и глядя на меня снизу вверх изумительными сапфировыми очами.

– Прощаю! – единогласно постановили Тяпа и Нюня.

– Я-то вас прощаю, а вот меня кто простит? – добавила я от себя. – Софи разобидится, а тетя Люся на нас обеих такую епитимью наложит, что мало не покажется. Триста раз «Отче наш» и бесплатный сбор камней до скончания лета…

– Вы что, монашка? – растерялся брюнет.

– Ах, если бы! – вздохнула Нюня.

– Слава богу! – он размашисто перекрестился, и Тяпа моя не удержалась, спросила:

– А вы не монах?

– Опять же, слава богу! – незнакомец запоздало оценил, как комично выглядит наша благостная беседа над поруганными простынями, улыбнулся и встал, оказавшись выше меня почти на голову.

Мой смятенный взгляд застрял в ямочке его подбородка. Брюнет взял меня за руки, освободившиеся от груза простыней. Нюня тихо застонала, а Тяпа шепотом шикнула:

– Изыди, сатана!

Обаятельно улыбающийся брюнет в паре со мной мог позировать для нравоучительной картины «Бес-искуситель, явившийся слабой грешнице Татиане». Мне бы крикнуть: «Чур меня!» – и опрометью умчаться куда подальше, но я никогда не отличалась быстротой реакции. Я бы, чего доброго, шлепнулась обессиленно на кстати разбросанные простыни, но тут в происходящее вмешался новый персонаж.

– Эй, парень! – грубым голосом крикнул водитель «Волги», из которой вылез брюнет. – Ты сначала за такси заплати, а уж потом курортный роман закручивай! Быстрый какой!

– Прошу прощения! – Брюнет выпустил мои руки, полез в карман и отвернулся к таксисту.

– Драпаем! – постановила Тяпа.

Я быстро сгребла в кучу простыни и наволочки и с ворохом белья в охапку засеменила прочь.

– Девушка, стойте! – Брюнет догнал меня у самых ворот.

Действительно, быстрый!

– Слушайте, что вам от меня нужно? – сердито спросила я. – Хотите окончательно испортить мою молодую жизнь? Уйдите прочь, а то я Борьку позову.

Борька – это тети-Люсин великовозрастный племянник, кажется, я о нем уже упоминала. Он в нашем сложном хозяйстве осуществляет функции охранника и с большим удовольствием учит хорошим манерам не в меру приставучих кавалеров тети-Люсиных работниц. Уроки Борька проводит в доходчивой форме мордобоя, а кулаки у него пудовые, так что желающих повторить пройденное на моей памяти не было.

– Борька – ваш муж? Нет? Друг? Тоже нет? Тогда пусть идет к чертовой бабушке! – самоуверенно молвил брюнет. – Девушка!

– Таня, – буркнула я.

– Дима! – тут же представился он. – Таня, я невольно нанес вам ущерб, я должен его возместить.

– Как вы его возместите? Срочно перестираете испачканное белье? – съязвила я.

Зря сомневалась! Дима оказался не только благороден, но также умен, сметлив и предприимчив. На выяснение всех обстоятельств, сопутствующих поступлению в тети-Люсино хозяйство чистого постельного белья, Дима потратил меньше двух минут. А еще через четверть часа мы с ним сидели на лавочке в тени древнего деревянного грибочка, оживленно болтая под шум могучей стиралки с сушкой. Прачка Антонина, получившая за сверхурочную работу триста рублей, поглядывала на нас в открытую дверь с ласковым умилением.

– Куда ты запропастилась?! – набросилась на меня Софи, когда я неверной поступью припадочной и с блаженной улыбкой тронутой вошла в наш курятник, крепко обнимая стопку белья, выстиранного и высушенного чудесной стиралкой «Рузанны» в рекордные сроки. – Тетя Люся уже спрашивала комплект белья! Я не знала, что делать!

– А ничего не надо делать! – заявила я, положив простыни на стол, после чего закинула руки за голову и рухнула в койку, приветствовавшую мое прибытие восторженным скрипом. – Самое прекрасное и удивительное в том, что нам ничего не надо делать самим! Ты была абсолютно права в своей догадке! Оно все держит под контролем!

– Кто – оно? ЦРУ?

– Мироздание! – Я села в постели и оживленно поведала: – После нашего с тобой разговора я мысленно попросила мироздание уточнить, каков мой женский прожиточный минимум, и при наличии резервов выдать мне больше, чем одного мужика. И что же?

– Что? – эхом отозвалась Софи.

– Посмотри в окошко! – победно сказала я.

Сонька тут же сунула голову за занавеску и ахнула:

– Мать честная! Какой мужчина! Танька, кто это?

– Думаю, это вторая половина моего прожиточного минимума, – скромно ответила я.

– А я? А мне? – завистливо закудахтала Софи.

– Все вопросы к мирозданию! – веско ответила я и одним движением выбросила себя из койки.

Дима в самых изысканных выражениях пригласил меня с ним отужинать, и я не видела причин для отказа. Надо было только поспешить, чтобы успеть принять душ до возвращения с работы наших соседок-булочниц, которые после целого дня пребывания в адской жаре пекарни отмокают в душевой до темноты.

Вспенивая на голове шампунь, я фальшиво напевала. Тяпа и Нюня песню не портили, помалкивали: размышляли. Первой дала о себе знать моя нахальная составляющая:

– А третьим у нас будет кареглазый блондин! – неожиданно заявила Тяпа, и я захлебнулась мыльной водой.

– У нас уже есть зеленоглазый рыжий, есть брюнет с синими глазами, до полноты коллекции редкостей не хватает только светловолосого красавца с темными очами! – объяснила Тяпа.

– Такая коллекция называется гаремом! – отплевавшись, со смешком сказала я.

– Как ты можешь! – застеснялась Нюня то ли моего ехидства, то ли Тяпиных аппетитов.

– Да ладно! Все могут, – заявила Тяпа.

Я не поняла, кого она имела в виду: всех женщин мира или только нас троих, но уточнять и дискутировать не стала. Честно говоря, идея заполучить в частнособственное пользование аж трех красавцев-мужчин мне не то чтобы нравилась: ну, скажем, она не вызывала у меня непреодолимого отвращения.

– Слышишь, мироздание? Даешь гарем! – весело потребовала моя нахалка.

– Но ведь ни Диму, ни Рому мы пока что не можем считать своими! – напомнила Нюня.

Это было резонное замечание, и Тяпа призадумалась. Таким образом, последнее слово осталось за нашей скромницей, и я спокойно домыла голову.

– Та-анечка! Да ты красавица! – преувеличенно восторженно запел брюнет, когда я выплыла к нему на каблуках и в любимом платьице Нюни (белом кисейном), жестоко укороченном до супермини по требованию Тяпы. – Такую девушку куда попало не поведешь. Где тут у вас самый лучший дорогой ресторан?

– Он враль и льстец! – шепнула Тяпа.

– Галантный кавалер! – мурлыкнула Нюня.

– Дима, – озабоченно сказала я, – я не знаю, где тут самый лучший ресторан, но самое дорогое заведение в поселке – это стрип-бар «Флорида». Только мы туда не пойдем. Начинать ночной загул ранним вечером – это моветон, кроме того, у тебя нет на это времени. Тебе же еще с жильем определиться надо.

– Я уже определился! – Дима прижал руку к сердцу и послал ослепительную улыбку тете Люсе, величественно прошествовавшей по двору.

– Ты будешь жить в нашем шанхае?! В таком костюме?! – понизив голос, ужаснулась я, имея в виду, что владелец пижонского наряда наверняка может позволить себе номер в той же «Рузанне».

– Если тебе не нравится этот костюм, я могу переодеться, – не понял моих резонов красавец-брюнет.

– Пока не надо, – сказала я и повела его на экскурсию по местным заведениям общепита.

Ориентируясь на интерьер, Дима выбрал кафе «Бригантина». Надо сказать, черноволосый красавец в белой рубашке (голубой пиждак он снял) шикарно смотрелся на фоне декоративных мачт и бегучего такелажа. Капитан Блад, только без сабли! Впрочем, с некоторой натяжкой за клинок мог сойти столовый нож.

– Что ты пристала к нему с этим костюмом? Может, мальчик на самом деле беден, а шикарный наряд взял напрокат? – запоздало вступилась за брюнета сердобольная Нюня.

– Что значит – беден? – заволновалась Тяпа. – Нам оборванцы не нужны!

А я вспомнила о своем первом оборванце – бывшем миллионере Роме. Как он там управляется с сачком и ведром? Ел ли манку? Надо бы убедиться, что мой первенец не бедствует. Я тут же решила, что ужин с Димой затягивать не буду, лучше разобью его на два акта и в антракте сбегаю проведать Рому.

– Что имеется в виду под двумя актами? – тут же привязалась неугомонная Тяпа. – Это то, о чем я думаю?

– Ну нельзя же так сразу! – взмолилась стыдливая Нюня.

– Сразу не будем, – пообещала я.

– Сначала очередность установим? – съязвила Тяпа.

– Сначала убедимся, что два красавца – это не случайное завихрение судьбы, а наша кровная пайка!

Признаться, меня немного тревожил внезапный и острый интерес, проявленный к обычной девушке сразу двумя сказочными красавцами. Я же не Софи Лорен! Ладно, предположим, к Роме я первая подошла, не привяжись я к нему с искусственным дыханием, он как пить дать проспал бы мое появление. Но в случае с Димой инициатива знакомства исходила не от меня! Он сам прицепился как репей! С чего бы? Может, это кипа постельного белья в моих руках ассоциативно подстегнула мужской интерес?

– А может, это просто любовь с первого взгляда? – робко вымолвила Нюня.

– Слушайте, в чем дело? – рассердилась Тяпа. – В конце концов, кто лучше знает, как составить идеальную пару, мы или мироздание? Ему сверху виднее! Если парни на нас запали, значит, так надо!

– Пара – это двое! – кротко напомнила Нюня.

– А три – счастливое число! – парировала Тяпа. – Короче, хватит дергаться, пока Дима не раздумал очаровывать дуру, не способную радоваться своему счастью!

Дима и в самом деле старался вовсю. Пока я отвлекалась на напряженную внутреннюю конференцию с Тяпой и Нюней, он пытался вести со мной непринужденную беседу (каюсь, я была невнимательна и немногословна), попутно посылая мне ласковые улыбки и нежные взгляды, которые не в полном объеме доходили по адресу. В конце концов брюнет догадался, что я чем-то сильно озабочена.

– Танечка, что тебя тревожит? – ласково спросил он, положив руку поверх моей.

Пришлось соврать, что мне нужно уйти из-за срочного дела, невыполнение которого грозит серьезными санкциями со стороны тети Люси.

– Нет-нет, провожать меня не надо, я сама! – сказала я кавалеру. – Увидимся позже.

– Что ж, иди! – вздохнул Дима, с печалью взирая на то, как я складываю салфетку и встаю со стула. – Я понимаю, что такое «надо», сам деловой человек.

– Да, кстати, а чем ты занимаешься? – обернувшись, запоздало поинтересовалась я.

– Я же тебе рассказал! – удивился он.

– Ах да! – Я размашисто хлопнула себя по лбу и торопливо зашагала к выходу из ресторана, чувствуя себя дурой даже не в квадрате, а в кубе.

Интересно, что он мне рассказывал? Ничего не запомнила!