– Ага, он успел заметить в окошке отъезжающей машины твою красную косынку и сказал об этом гиду, – подтвердил Петрик. – После этого все и решили, что у тебя социофобия и низкий уровень гражданской сознательности. Ну, или шило в заднице, и, взбодренная им, ты помчалась осматривать достопримечательности по своей собственной программе. А я же волнуюсь! А у тебя же мобильник выключен! Я уже и тебе в номер звонил, и Караваеву тоже. Думал попросить его сходить и проверить, в отеле ты или нет.

– То есть Караваев вас тоже покинул досрочно? – смекнула я.

– Да, мы его высадили по пути из скального монастыря на очередной винзавод. Бедняжка сказал, что еще после вчерашних дегустаций не оправился и нуждается в тихом отдыхе.

– Сделал свое черное дело и пошел гулять смело! – предположил мой здравый смысл. – В смысле, спихнул тебя в пропасть и не видел интереса в продолжении экскурсионной программы. Конечно, такой экшн, как убийство, уже ничем не перебьешь! Тихий отдых ему после всплеска преступной активности понадобился!

– А ты почему сбежала? Тоже головка бо-бо? – спросил Петрик.

– Да все у меня бо-бо, хочу под душ и отлежаться, – призналась я, не покривив душой.

О подробностях решила не распространяться.

Незачем втягивать в эту сомнительную историю Петрика. Сама разберусь.

Для полного понимания уточнила еще:

– А ты откуда звонишь?

– Так из ресторана же! – ответил он. – Нас привезли ужинать, ты приедешь? Я тебе место занял поближе к мясу, как ты любишь.

– Нет, я уже поела, не волнуйся, – соврала я. – Вам всем приятного аппетита.

– Ладно, моя бусинка, чмоки! Чао-какао!

– Какао-макао!

Успокоенный Петрик положил трубку.

Я сделала то же самое и устало опустилась на кровать, но не смогла усидеть на месте – было ощущение, что нужно срочно и решительно действовать.

Я бесцельно пробежалась по номеру, периодически замирая на месте, как в игре «Море волнуется раз».

В отличие от морского, мое собственное волнение неуклонно нарастало и достигло пика, когда я в очередной раз застопорилась у самой входной двери.

Так совпало: в этот момент в коридоре тихо щелкнул замок.

Отель, где нас поселили, был небольшим, и в тупиковом ответвлении коридора, помимо моего номера, находился лишь еще один. Вчера я отметила это как явный плюс: в соседях у меня были только Петрик с Мишелем.

– Петрик сейчас в ресторане, для визита горничной с дежурной уборкой поздновато, значит, объявился этот подозрительный тип – Караваев, – рассудил мой здравый смысл.

– Точно, – согласилась я.

И приложилась к двери ухом.

Чуткий музыкальный слух не подвел, определив, что по коридору с приглушенным рокотом прокатился чемодан на колесиках. Звякнул прибывший лифт. С шипением открылись и снова закрылись двери подъемника.

В наборе характерные звуки уверенно свидетельствовали о том, что сосед Петрика досрочно отправился на выход с вещами.

Я метнулась к окну, выходящему на улицу, и примерно через минуту созерцала именно то, что и ожидала увидеть: Караваев вышел из отеля, загрузил чемодан в багажник такси, сел в машину рядом с водителем и отчалил в неизвестном направлении.

Задолго до окончания пресс-тура!

В высшей степени подозрительно!

Если киллеры действуют не так, то я зря годами смотрела голливудские боевики!

– Значит, так. Бегом в душ, потом одеться, собраться и тоже валить отсюда на всех парах, – предложил мне план действий то ли здравый смысл, то ли нездоровый авантюризм – я не стала разбираться.

Просто там еще интуиция в полный голос орала, что надо спешить.

Получасом позже я вышла из номера и двинулась к лифту, волоча за собой чемодан и встряхивая непросохшими волосами, эти действия, наверное, придавали мне некоторое сходство с лошадью, впряженной в громыхающую бричку. К счастью, оценить театральную миниатюру «Гнедая Люся мчит по коридору» было некому – я никого не встретила.

На стойку рецепции, расположенную в соседнем корпусе, я не поехала. Выйдя из лифта на первом этаже, сразу же выкатилась через боковую дверь во двор, а оттуда в проулок. Через полквартала поймала такси и уже минут через сорок была в аэропорту.

– Это мы удачно зашли! – прокомментировал здравый смысл объявление, звучащее под сводами аэровокзального комплекса: «Уважаемые пассажиры, у стойки номер двенадцать начинается регистрация на рейс двенадцать тридцать четыре авиакомпании «Эйр Молдова» в Краснодар».

Я снова надела снятые было запасные солнечные очки, короткими перебежками наведалась к упомянутой стойке номер двенадцать, осторожно выглянула из-за опорной колонны и убедилась, что Караваев с чемоданом мирно стоит в очереди на регистрацию.

Альтернативная версия о том, что мужик малодушно сбежал в другой кишиневский отель, дабы не подвергаться домогательствам Петрика, разбилась, как моя вера в людей.

Такой приличный с виду мужчина – спортсмен, легионер, наконец, просто красавец! Культурный – не матерился даже на Петрика, щедрый – поил нас с соседкой винишком, внимательный – узнал во мне хозяйку преступной шляпы-автовредительницы! И нате вам: оказывается, он мстительный пещерный псих, безжалостно убивающий во мраке бедных Люсь!

– Может, это все же не он, – тихо предположила моя совесть.

– Да как – не он?! – возмутился здравый смысл. – У него был повод – разбитая тачка, это раз. Он затаил обиду за подколки по поводу Петрика, это два. Он загодя одурманил потенциальную жертву вином, это три. Он сказал гиду, что видел, будто Люся уехала на случайной машине, это четыре. Наконец, он наплевал на пресс-тур и поторопился смыться с места преступления как можно скорее и куда подальше – в другую страну, это пять. Раз, два, три, четыре, пять – можно и арестовать!

– Арестовывать – это не наше дело, – возразила я, прикидывая, как бы мне улететь домой в Краснодар поскорее, но при этом не одним рейсом с Караваевым.

Не хотелось, чтобы он так быстро узнал, что я жива.

У покойников есть свои преимущества: от них никто не ждет активных действий. Ну, кроме некромантов и медиумов, к числу которых Караваев вроде не относится.

– А следствие вести – это, значит, наше дело? – правильно угадал мои намерения здравый смысл.

Я только пожала плечами.

Может, кто-то такой добрый, что все прощает, даже не интересуясь, за что его приговорили, но это точно не про меня. Я любопытна и злопамятна, так что в поисках правды и справедливости, как я их понимаю, дойду до края!

– Ну, на краю ты уже недавно была, – напомнил здравый смысл, чем только пуще разозлил меня-фурию.

Я купила билет на перелет в Краснодар через Москву и, стоя в очереди на регистрацию, поклялась себе, что полновесно отомщу за свои страдания на краю пропасти тому, кто в них повинен. Предположительно – Караваеву, а там посмотрим, может, еще кому-то тумаков обломится, я не жадная.

Петрику я уже перед самым вылетом отправила эсэмэску: «Обо мне не волнуйся, наслаждайся пресс-туром, дома все объясню».

Дружище, конечно, все равно весь изведется, но не от тревоги, а от любопытства, а это, как правило, не смертельно.

Дома я была в четвертом часу утра. И хорошо, что не раньше и не позже: можно было надеяться, что меня никто не видел.

Необходимость уйти в глубокое подполье сделалась мне ясна, едва я вошла в квартиру, которая выглядела примерно как в старом мультике со словами «просто приходил Сережка, поиграли мы немножко».

Сережка к нам приходил не иначе как с обыском и был отнюдь не деликатен. Дом, милый дом превратился в хлев, гнусный хлев!

Вообще-то мне и раньше было известно, что даже самый талантливый интерьер-дизайнер не способен преобразить жилое помещение так разительно, как я в поисках запропастившегося предмета одежды. К примеру, если я в спешке не могу отыскать парные чулки, я просто вываливаю все содержимое бельевого ящика кучей на пол и уже там произвожу энергичные раскопки в стиле голодной собачки, сохранившей приятные, но смутные воспоминания о припрятанной косточке.

Но я расшвыриваю только собственное барахло, не распространяя беспорядок на территории Петрика, а воображаемый Сережка был подобной деликатности чужд. Он пронесся по картире как торнадо. Как типичный тропический ураган с ласковым именем!

Красоту и уют, любовно наведенные преимущественно Петриком, бесследно поглотил первобытный хаос.

На полу высились кучи вываленной из шкафов одежды и обуви, из ящиков комода белыми флагами свешивалось бельишко, лишенные содержимого книжные полки походили на беззубые челюсти. В кухне как будто великанский ребенок креативно поиграл с цветным песком: и стол, и пол – все было засыпано крупами и специями.