– У нас гости, Варь. Знакомься – Клавдия-сыроед и Евдокия Никаноровна, местная знаменитость.

– Варвара, – блондинка чуть настороженно улыбнулась и спросила у Клавдии. – Вы правда сыроед?

– С чего вы взяли? – пробормотала Клавдия, оглушённая характеристикой Матрёши.

– Одна птичка прочирикала, – подмигнула та.

– Как вы только выдерживаете! – восхитилась Варвара. – Я бы точно не смогла.

– Скоро и она не сможет, – авторитетно заявила Матрёша. – В глазах голод, на лбу ранние морщины.

– Я просто не успела поесть! – грубовато перебила её Клавдия.

– Сейчас мы это исправим. Я тоже голодна, – Варвара включила электрочайник, вынула из холодильника сыр, запечённый кусок мяса в вакуумной упаковке. Следом принялась нарезать пышную деревенскую булку.

– Вот это я понимаю перекус! – одобрила Никаноровна. – Не то, что прогорклые семена. А, Клав?

– В деревне такой вкусный хлеб пекут! Трудно устоять. А остальное мы с собой прихватили. – Варвара соорудила бутерброд и протянула тот Клавдии.

– Спасибо, я у себя поем, – Клавдия стиснула зубы, с трудом удержавшись от аппетитного угощения.

– Бьют – беги. Дают – бери! – прокомментировало рядом. – Желудка извеласи вся! Вон, трели выдаёт! Поёт- заливаетси!

– Вы слыхали? – Никаноровна встрепенулась. – Голос! Голос слыхали? Помнишь, я рассказывала, Клавочка? Он только что заговорил с тобой!

– Коллективный психоз, – испугалась Клавдия. – А, может, шизофрения?

Она машинально приняла бутерброд и вгрызлась зубами в пряное наперчённое мясо.

– Вот это правильно! – одобрила её Матрёша. – Надо пользоваться благами жизни! Иначе, зачем всё? Верно, проглот?

– Матрёшка плохого не посоветует, – хихикнул голос. – А про проглота ты зря. Я ведь и обидитьси могу!

– Вы тоже его слышите? – шепнула Клавдия.

– А то. Такой настырный субъект. – Матрёша разлила чай и скривилась. – Не повезло нам с отдыхом. Только приехали, а тут такое.

– Тоже нервы? – понимающе кивнула Никаноровна.

– Они, – согласилась Матрёша.

Рядом послышалось аппетитное чавканье – нарезанные ломти мяса один за другим исчезали с тарелки.

– Притормози, котеич! – возмутилась Варвара. – Оставь немного и нам!

– Стресс заедаю, – проинформировал голос и вздохнул. – Бросили меня! На клетника променяли!

– Котеич? – пробормотала Клавдия. – Клетник? Да мы тут все, похоже, того…

– У нас ЧП, Варь, – Матрёша поправила выбившуюся из косы прядку.

– Что-то случилось? – встревожилась Варвара. – Похоже, я всё проспала.

– Случилось. Раиску порешили. Дежурную по этажу.

– Как? – ахнула Варвара. – За что?

– Нам того не сказали, – встряла в разговор Никаноровна.

– А что полиция? Есть какие-то версии?

– Маньяк! – Никаноровна энергично кивнула.

– Ох, сомневаюси, – взмявкнуло рядом. – Слишком чисто сработано. Не обошлоси без колдовства!

– Меня смущает кольцо, – Матрёша всё посматривала на палец Никаноровны. – Вы уверены, что оно было похоже на ваше?

– Один в один! – заверила её Никаноровна.

– Дадите глянуть?

– Так смотри, – протянула руку бабулька. – За столько лет приросло к пальцу. Даже с мылом не снять.

– Откуда оно у вас?

– Ещё прабабино. Я бы и не носила, да та заставила. Говорила, пока оно при тебе, ничего плохого не случится.

– Это оберег?

– Наверное, – Никаноровна смачно прихлебнула чай. – Не знаю. Ношу и ношу.

– А Раиса про своё что-нибудь говорила?

– Не-е-е. Я и не спрашивала. Зачем?

Ужасный случай с дежурной, невидимый голос, который так спокойно воспринимали приятельницы, досадный промах с бутербродом – всё вместе отрицательно подействовало на настроение Клавдии и она засобиралась к себе.

– Я пойду, что-то голову прихватило. – пятясь и кивая, она выбралась из задом комнаты и поспешила прочь. В полутёмном длинном коридоре ей встретилась сестра-хозяйка. За ней гуськом шли два мужика в камуфляже.

Новая охрана, – предположила было Клавдия, да осеклась, разглядев застывшее выражение ужаса на их перепачканных лицах.

Глава 3

Миновала полночь, но Клавдии не спалось.

Она проигрывала в голове события вчерашнего дня, а перед глазами то и дело всплывали искажённые страхом лица мужиков в камуфляже. Мужики были крепкие, здоровые и оставалось только гадать, что могло вызвать в них подобные чувства.

Вдруг, это убийцы? – предположила было Клавдия, но тотчас отогнала эту мысль. Пожилая сестра-хозяйка, сопровождавшая их, совсем не подходила на роль конвоира.

Кто же они тогда? Такие же отдыхающие? Или, скорее, пациенты? Прибыли подлечиться из какого-нибудь узкоспециализированного заведения. Нужно будет обязательно разузнать об этом.

Один, тот, что повыше и помощнее, был вполне в её вкусе. Симпатичный. Впечатление портил лишь загнанный взгляд.

Клавдия завозилась и вздохнула. Почему-то подобные мужчины не обращают на неё никакого внимания. Ей вообще не везёт в личной жизни. В семье так складывалось уже давно. И обе материны сестры, и сама мать никогда не были замужем. Вот только у матери случился бурный, хотя и кратковременный роман. Тётки же так и жили старыми девами, никому не интересными и одинокими. Из всех лишь бабушке посчастливилось обзавестись мужем. Но овдовела она слишком рано и осталась с тремя дочерьми-погодками на руках.

Клавдии как-то довелось прочитать про венец безбрачия. В порчу, как и другие мистические штучки, она не верила, но со временем засомневалась – а вдруг всё это действительно правда? Женщины их семьи были словно заговорённые – настолько им не везло в отношениях с противоположным полом.

Снова вздохнув, Клавдия в который раз поменяла позу и села на кровати. Было грустно и голодно. Перед тем как отправиться спать она залила водой новую порцию зёрен и какие-то семена со смешным названием чиа. И теперь решила взглянуть, как они поживают.

Процесс шёл полным ходом – семена превратились в неаппетитную с виду желеобразную массу. Клавдия лизнула и отставила – организм отказывался принимать такую еду.

Вот только особого выбора у неё не было. В холодильнике скучали букетик петрушки и одинокий вялый огурец.

Может, сходить утром в деревню? Что там у них продается – йогурт? Диетический творожок? Наверное, она так и поступит завтра. Подберёт в магазине полезные продукты. И, наконец, поест.

Клавдия совсем пригорюнилась.

Внезапно захотелось домашней сметаны. Такой, чтобы ложкой не провернуть в банке! И хлеба из пекарни, свежевыпеченного, хрустящего! Клавдия представила, что отрезает огромный ломоть, щедро накладывает поверху кремовую сладковатую массу и присыпает всё крупитчатой розоватой солью…

– А как же молодость? Красота? – язвительно осведомился внутренний голос. – Кто собирался оттачивать силу воли?

Клавдия сглотнула и проговорила неуверенно:

– Я сильная… Я полностью контролирую ситуацию! Я – сильная!!

Разозлившись на себя, она прошла на балкон, оперлась на деревянные перильца ограждения.

Ночи были ещё довольно прохладные, и луна над деревьями казалась из-за этого прозрачной и призрачной декорацией. Слабо горели редкие фонари.

Неясная тень проскользнула внизу, перебежками двинулась к дальним елям. Попав в полосу света, она внезапно превратилась в Евдокию Никаноровну, её соседку по этажу.

Что она забыла среди леса ночью, удивилась Клавдия. Не на свидание же отправилась?

Где-то со стороны пруда замелькал огонёк. Кто-то расхаживал там с фонариком, возможно поджидая бабку.

Интересно, что вообще происходит? Так поздно отдыхающие не гуляют. Или всё же гуляют? Назначают друг дружке свидания. Признаются в чувствах…

Никаноровна давно скрылась, а Клавдия всё ждала, к чему-то прислушиваясь.

Фонарик снова описал круг.

Последовала яркая вспышка и жалобный вскрик. Всего один – короткий и резкий.

От неожиданности Клавдия дёрнулась и чуть не свалилась вниз.

На Никаноровну кто-то напал! Может быть, давешний маньяк??

Как следует поступить? Что предпринять в такой ситуации?

Разбудить новую дежурную по этажу или всё же проверить самой?

Дверь корпуса была приоткрыта и, поколебавшись, она выскользнула на улицу. Темнота исказила привычный мир. Клавдия остро почувствовала его враждебность. С каждым новым шагом сердце всё громче бухало в груди, ноги дрожали всё сильнее. Ей отчаянно захотелось вернуться. Укрыться у себя в номере и ничего не знать.

– Сюды, девки-и-и! – взревело из-за стволов. – Матрёшка! Варварка! А-у-у-ыы!

Почти сразу позади затопало. Клавдия шустро свернула с тропинки и замерла возле дерева, стараясь сделаться совсем незаметной.

– Это там. Давай быстрее, Варь!

– Не могу, у меня пятка растёрта.

– Пятка растёрта, – пропыхтела крупная фигура, в которой Клавдия узнала давешнюю розоволосую дамочку. – Так сделай что-нибудь! Ты ведьма или кто?

– Или кто… – огрызнулась хромающая следом Варвара.

Скрывшись за елками, женщины возбуждённо загомонили, и Клавдия решилась подобраться поближе, попробовать разобрать, про что говорят.

– Лягушку относила! – Никаноровна никак не могла отдышаться. – Ночью на меня скакнула! Прямо на лицо! Я от страху чуть не откинулась!

– Где скакнула?

– Да в комнате! Где ж ещё-то! Я спала, а она как сиганёт!

– И вы её потащили сюда? Зачем?? – удивилась розоволосая.

– Как зачем? Бросить!

– Куда?

– Туда!

– В пруде лягва, – проинформировал голос. – Как припустиласи, бедняжечка! Еле улепетнула.

– В пруде! Наверное… – повторила за голосом бабка. – Когда светом полыхнуло, я её упустила. Ослепило меня, ничего больше не видела.

– Откуда свет взялся?

– Не знаю. Разом полыхнул и прямо в глаза!

– Фонарь, наверное, – предположила блондинистая Варвара.

– Какое там фонарь! Пламя! Сияние! Думала, насовсем ослепну.

– Кто это мог быть? – пробормотала Матрёша.

– Не приметил я, – повинился голос. – Тольки вспышку и вот её увидал. И как лягва порскнула до места.

– Евдокия Никаноровна, – спросила Варвара. – Зачем вы ночью её потащили? Не могли до утра подождать?

– Не можно ждать! Мне порчу подкинули. А я – ждать?

– Евдокия Никаноровна…

– На лицо! На лицо сигнула! – снова запричитала бабка. – Вот пакость-то. Завтра в церковку побегу, святой воды купить. Заодно и глаза промою. До сих пор саднят.

– Да с чего вы решили, что порча?

– С того! Мне Раиска рассказывала, что у них так порчу ставят.

– Раиска – это которую..?

– Ну да. У неё то ли бабка троюродная, то ли тётка по ведовской части! Где-то в деревне жила. Родню не жаловала, к себе не подпускала. Раиска говорила, сильная была. Много чего могла, много умела. И порчу такую ставила. Лягушачью.

– Но кому потребовалось наводить на вас порчу?

– Мало ли! У Раиски кольцо пропало, а я приметила да сболтнула сдуру. Вот и поставили в отместку. Из-за кольца.

– Зачем тратить время на порчу, когда можно поступить проще? – не согласилась Матрёша.

– Это как же – проще?

– Не важно, – Матрёша приобняла бабульку и повлекла за собой. – Вы такое потрясение пережили. Пойдёмте с нами. Мы вас проводим до комнаты.

Они прошли совсем рядом, едва не задев затаившуюся у ствола Клавдию. Варвара что-то негромко втолковывала Никаноровне, Матрёша молчала, прислушиваясь к бормотанию невидимки.

– До бабы Они надо смотатьси! Помнишь, что про мужиков говорил? Воздействия на них. Сильнейшая воздействия! Усами клянуси! Не пожалею красоты!

– Возьму бородой, – мрачно отшутилась розоволосая.

– Я всё ж смотаюси…

– Погоди. Утром решим.

– Кто же они такие? – лихорадочно размышляла Клавдия, глядя вслед странной парочке, уводящей Никаноровну. – Кто скрывается за этим странным голосом? Почему я тоже слышу его? И каких мужиков он имел ввиду? Неужели, тех самых? В камуфляже?

Вопросы, вопросы… Только где взять ответы на них?

Когда разговор затих в отдалении, Клавдия вдруг встрепенулась. Осознав, что осталась одна в ночи, кинулась в сторону корпусов. Никого не встретив по дороге, с облегчением толкнула дверь и поспешно вошла.

В вестибюле было темно и тихо. Тусклая лампа на столике возле входа почти не давала света. Но всё же помогла разобрать, что на нижней ступени у лестницы сгорбилась непонятная фигура. При виде Клавдии она поднялась и молча сделала шаг вперёд. Это оказался давешний рыхловатый мужик в тёмных очках.

Клавдия испугалась так, что вспотели ладони.

Что он делает здесь ночью? Кого караулит в темноте?

Собираясь обойти толстяка, она сквозь зубы пробормотала:

– Добрый вечер.

Тот молча заступил ей дорогу и потянулся к очкам.

– Не смотри, – заорал что есть силы внутренний голос. – Отвернись! Зажмурься!

Но Клавдия словно под гипнозом следила за движениями толстяка.

Когда тот сдёрнул очки, она успела заметить слепящую полоску света, и тут же к глазам прижалось что-то мягкое и мохнатое. Пахнуло сеном, мокрой шерстью и старыми лежалыми вещами.

А потом прозвучал резкий хлопок.

Глава 4

Чуть свет Никаноровна засобиралась в деревню – добыть святой воды в действующей маленькой церкви.

Глаза уже почти не болели, но общее состояние было тревожным и требовало незамедлительного обсуждения произошедшего хоть с кем-нибудь.

Никаноровна решила начать с Клавдии.

Остановившись перед номером соседки, постучала и негромко позвала:

– Кла-а-ав… Ты спишь, Клавочка?

Ответа не последовало. Лишь чуть дрогнула под рукой незапертая дверь.

Вознамерившись разбудить Клавдию, Никаноровна бесцеремонно сунулась внутрь.

В номере было зябко – балконная дверь стояла нараспашку.

– Что за диеты такие – холодом себя морить! – бабка поспешно захлопнула створку и только после этого обнаружила пустующую кровать. Зачем-то пошевелив скомканное одеяло и заглянув под подушку, просеменила в следующую комнату.

Клавдии не оказалось и там. Пройдясь ревизией по мискам с проростками, что выстроились в ряд на подоконнике, Никаноровна серьёзно задумалась – где могла находиться в такое время её скромная соседка.

Неужели свиданка? – затрепетала бабка от осенившей её догадки. Но тут же с сожалением отогнала эту мысль – не того поля ягодой была Клавдия.

Наверное, бегает. И не подозревает даже что со мной произошло! – предвкушая как станет живописать явление лягушки и вспышку света в ночном лесу, Никаноровна пустилась на поиски соседки.

Возле корпуса было безлюдно. Отдыхающие спали или просто сидели по комнатам.

Без толку оббежав привычные места, в которых раньше подлавливала Клавдию, разочарованная Никаноровна направилась в деревню.

Деревянная маленькая церковка помещалась чуть в стороне от домов. За невысоким заборчиком в зелёной дымке нежилась сирень. Розоватые бутоны на дикой сливе чуть приоткрыли изящные лепестки. По земле бродили пёстрые голуби, выклёвывая что-то среди травы.

Никаноровна пришла слишком рано – вход внутрь был ещё перекрыт.

Желание посетить храм возникло не только у неё – полноватый лысый мужчина, задрав голову, внимательно рассматривал что-то на колокольне. Бесцеремонно сунувшись к нему сбоку, Никаноровна узнала давешнего отдыхающего в тёмных очках.

–Вы тоже за водичкой? – радостно поинтересовалась она. – Ничего, подождём. Скоро должны впустить. Мне без водички никак. Такие, знаете, приключения выдались, – прижав руки к пышному бюсту, Никаноровна завела было свою историю, однако толстяк молча шагнул в сторону и медленно побрёл вдоль ограждения.

– Невежа! – разозлилась бабка вслед сутулой спине. – Подумаешь, цаца очкастая.

Со стороны деревни подкатился растрёпанный большеголовый человечек в широченном, явно чужом пиджаке и детских стоптанных сандалетах.

Мигнув мутноватыми глазами на Никаноровну, вдруг подобрался да, зарычав, принялся тыкать в очкастого грязным пальцем.

– Ератник! Ератник! Ератника подняли! Упыря пробудили!!

Дребезжащий старческий голос разнёсся далеко вокруг.

Привлечённая криками, из пристройки у церкви выглянула старуха в чёрном. Постояв на порожке, вытащила откуда-то деревянный крест размером с ладонь и направилась к калитке.

Никак не реагировавший на крики дурачка, толстяк при её приближении разом развернулся и быстрым шагом двинулся прочь.

– Нежить! Упырь! – продолжили нестись ему вслед визгливые обвинения.

На всякий случай Никаноровна попятилась. Кто знает, на что способен этот полоумный. Очкастый правильно сделал, что ушёл. С такими лучше не связываться.

– Будет тебе, – оборвала разошедшегося старикашку сторожиха и, поглядывая в сторону, куда скрылся толстяк, грубовато спросила. – Чего надо?

– Святой воды хотела набрать. – слегка опешила от подобного обращения Никаноровна.