Глава 29. Москва. Воскресенье. 19:30

Купив красный кошелёк и положив требуемую сумму на карту, выпущенную на имя Джемаль Ашировой, Альбина направилась в бар «Пьяная устрица» на Пятницкой улице.

Паспорт на новую фамилию был сделан полгода назад усилиями Ордена Янтарной Бездны, так как её настоящее имя находилось во всех базах полиции – и, понятное дело, пользоваться им нельзя.

Бар оказался небольшим. Зайдя внутрь, Альбина увидела несколько столиков с правой стороны и в глубине зала, а слева находилась длинная барная стойка, за которой стоял высокий широкоплечий бармен с бородой и светлыми волосами, завязанными узлом на макушке. Посетителей оказалось мало: пара человек за стойкой и двое за столиком у окна.

Седьмая прошла к нужному столику. Именно за ним в прошлый раз необходимо было оставить условный знак – кошелёк. Оставалось надеяться, что правила не поменялись и хакер ещё пользуется этим заведением для связи с клиентами.

Выпив пару бокалов рислинга, Альбина, оставив на столе кошелёк, ушла, заметив быстрый, но внимательный взгляд бармена. Значит, система ещё работает.

Довольная, как всё прошло, Седьмая вернулась в отель.

Теперь надо ждать. Завтра будет понятно, готов ли хакер взять её заказ.

Глава 30. Москва. Понедельник. 10:15

Равно как и неделю назад, Дина стояла на улице Арбат, у дома номер пятьдесят три. В понедельник музей был закрыт, но она заранее связалась с управляющим Велизаровым, который согласился подъехать, чтобы переговорить.

Максимова подошла к дверям музея и зашла внутрь.

Пустынный холл встретил её тишиной, как и в прошлый раз.

Из коридора, ведущего к залам экспозиции, показался Велизаров, невысокий лысый мужчина в старомодном костюме-тройке.

– О, здравствуйте, – произнёс он. – А я услышал: кто-то пришёл. Подумал, что вы, – и не ошибся.

– Добрый день, – поздоровалась Дина.

В этот момент из комнаты для охраны выглянул пожилой недовольный мужчина.

– Это наш второй сотрудник от службы безопасности. Тараса сегодня нет, не его смена, – предвосхищая вопрос Максимовой, пояснил Велизаров.

– Где бы мы могли поговорить?

– Пойдёмте в зал «Пушкин и Москва», – Вальдемар Варфоломеевич махнул рукой и пошёл по коридору в сторону, откуда он появился.

Дина направилась следом, ощущая на себе тяжёлый взгляд охранника.

– Так, что вы хотели обсудить на этот раз? – поинтересовался Велизаров, встав у окна и прислонившись к подоконнику.

Максимова не спеша достала блокнот.

– Я хотела вас спросить, не удалось ли вам проверить: все экспонаты на месте?

– Конечно все! – возмущённо отреагировал Велизаров. – Я же вам ещё в прошлый раз сказал. Ничего не пропало.

– А перстень? – в лоб спросила Дина. Она решила, что с такими, как Вальдемар Варфоломеевич, надо действовать резко и прямо, чтобы у него не было времени подготовить ответ и выкрутиться.

– Перстень? – смутился Велизаров. Максимова уловила на его лице замешательство, а может, даже и испуг. Он точно не ожидал такого вопроса.

– Да. Старинный перстень. У нас есть информация, что в музее находилось редкое украшение, – решив идти в своей стратегии до конца, Дина говорила серьёзным и даже резким тоном.

– М-м-м… да, перстень есть. Конечно, – неуверенно произнёс Велизаров.

– Могу я на него взглянуть?

Вальдемар Варфоломеевич нахмурился и облизал пересохшие губы. Было очевидно, что с перстнем что-то не так, и Дина не прогадала, задав свой вопрос.

– Так, что? – спросила она.

– А, видите ли… тут такая странная история, – Велизаров искусственно кашлянул. Похоже, он подбирал слова и размышлял, что сказать.

– Я слушаю, – Дина делала вид, что записывает что-то в блокнот.

– В общем, перстень действительно у нас был среди экспонатов частных вещей Александра Сергеевича, но мы отдали его в чистку. Понимаете, предмет антикварный, требует ухода.

– Перстень сейчас в чистке?

– Да, то есть нет. Когда случилось то происшествие, я думал, он ещё там, поэтому не искал его. Не предполагал, что перстень пропал. А потом… м-м-м, вспомнил про него, спросил у Марьи Семёновны, она как раз отвечает за такого рода процедуры в нашем музее…

– Вальдемар Варфоломеевич, – перебила управляющего Дина, – перстень где?

– Пропал. Да, – нехотя сказал Велизаров. – Оказывается, накануне его вернули из чистки, но я не знал, поэтому, не обнаружив его среди экспозиции, не заволновался.

– А потом?

– Потом?

– Да, потом, когда поняли, что кольца нет, почему нам не сообщили?

– Ну… не знаю, подумал, что вы всё равно искать не будете, – он пожал плечами.

– Почему это мы не будем?

Вальдемар Варфоломеевич натянуто улыбнулся.

– Полиция же не занимается такими мелкими кражами.

– Давайте мы сами в полиции решим, чем нам заниматься, а чем нет. Я могу вас арестовать сейчас за сокрытие улик по делу, – Дина с неприязнью взглянула на управляющего.

Велизаров изменился в лице. Теперь он выглядел не так уверенно, как минуту назад.

– Нет, подождите, это как так?

– Вот так. Если будете продолжать умалчивать о фактах, мы добавим ещё и воспрепятствование следствию.

– Но я же всё вам рассказал! – возмущённо и повышая голос, отреагировал Велизаров.

– Я пока не услышала никаких деталей. Чтобы не случилось ничего из того, что я перечислила, будьте добры, опишите перстень в подробностях. И прямо сейчас.

Велизаров вздохнул и закатил глаза.

– Так, ладно. Перстень находился много лет в Мемориальном музее-квартире Пушкина на набережной реки Мойки в Санкт-Петербурге. К нам его доставили в рамках обмена экспозициями.

– Как выглядит перстень?

– В интернете есть фото.

Дина сурово взглянула на Велизарова.

– Он из золота, с изумрудом, – быстро дополнил тот. – Пушкин носил это кольцо и считал его своим талисманом.

– Оно дорогое?

– Ну а вы как думаете?! – усмехнулся Вальдемар Варфоломеевич. – Сам великий поэт носил кольцо на пальце!

– Когда вернули перстень из чистки?

– Накануне происшествия, неделю назад.

– Кто знал, что украшение в чистке?

– Я, Марья Семёновна… Может, ещё директор экспозиции зала «Кабинет».

– Оно находилось в кабинете поэта?

– Да, там. В витрине.

– Понятно. Пришлите мне, пожалуйста, фамилии и телефоны всех, кто знал, что перстень в чистке.

– Ладно.

– Когда вы обнаружили, что кольца нет?

– Да буквально на следующий день после происшествия. Решил уточнить, как скоро оно вернётся в экспозицию, а Маша, точнее, Марья Семёновна, сказала, что в понедельник ещё его убрала в витрину. Ну тут-то я всё и понял.

– Ясно. Жаль только, что нам не сообщили.

– А что теперь будет? Вы найдёте перстень?

Дина бросила строгий взгляд на Велизарова, развернулась и пошла к выходу.

Глава 31. Москва. Понедельник. 13:45

Саблин позвонил в дверь квартиры Дорофеевых. Время было обеденное, и майор решил, что дома точно должен кто-то быть. Всё утро он провёл на оперативном совещании у руководства, где докладывал о ходе расследования убийства. Узнав о возможной связи четырёх разных происшествий, полковник Илья Ильич Тимофеев долго и непристойно выражался, сетуя на везение Саблина притягивать сложные и запутанные дела, но в конечном счёте похвалил за грамотный анализ улик, что в итоге способствовало выявлению общих аспектов во всех инцидентах.

Дверь открыла Раиса Матвеевна, одетая во всё чёрное, а из квартиры до слуха следователя донеслись голоса.

– Добрый день, – поздоровался Саблин. – Простите, я, похоже, не вовремя?

– Здравствуйте, товарищ майор. У нас поминки. Мы только что схоронили Валеру, – женщина достала платок, вытирая слёзы.

– О, простите, – смутился следователь, – я не знал, что похороны сегодня.

– Ничего, ничего. Вы проходите, – Раиса Матвеевна открыла шире дверь, пропуская Саблина.

– Алексей! Здравствуйте! – из гостиной появился Оболенцев в строгом тёмном костюме. Он подошёл к следователю и пожал ему руку.

– Да, добрый день. Неудобно как-то получилось. Хотел задать пару вопросов, а тут, оказывается, такое…

– Проходите, не переживайте, – Оболенцев проводил Саблина в просторное помещение, где был накрыт стол и находилось человек десять.

– Добрый день, – к Саблину подошла Алла. – Не знала, что вы зайдёте.

– Простите, я и не собирался. Так получилось. Ещё раз примите мои соболезнования.

– Спасибо. Вы хотели задать вопросы?

– Да, но теперь, наверное, уже не получится.

– Нет-нет. Всё в порядке. Что вы хотели узнать?

– Я бы, наверное, лучше переговорил с вашей мамой, если это возможно.

– Сейчас уточню, – Алла отошла в сторону стола, где присутствующие вспоминали усопшего и выражали свои сожаления Раисе Матвеевне по поводу кончины супруга.

– Пойдёмте, – предложил Яков Владимирович, – Рая сейчас подойдёт.

Следователь и коллекционер вышли в коридор, где с левой стороны располагался кабинет покойного Дорофеева.

Зайдя в комнату, Саблин уже не осматривал помещение, так как был внутри несколько раз.

Через минуту в кабинет зашла Раиса Матвеевна. Она села на стул и выжидающе посмотрела на майора.

– О чём вы хотели спросить?

– Спасибо, что согласились побеседовать, хм… – Саблин сел напротив женщины. – У меня на самом деле всего один вопрос. Скажите, был ли у Валерия Михайловича какой-нибудь ценный перстень?

Женщина подняла брови и с любопытством взглянула на следователя, а затем посмотрела на Оболенцева, который ответил ей кивком головы.

– Да, был. А откуда вы знаете? И почему спрашиваете?

– Я на самом деле не знал. В этом и заключался мой вопрос. Можете рассказать о кольце?

– Наверное, лучше я, – вмешался в беседу Оболенцев.

– Да-да, пусть Яша это сделает. Он лучше разбирается в таких вещах, – согласилась женщина.

– У Валеры действительно имелся перстень. Очень редкое украшение. Когда-то он принадлежал оккультисту и мистику Елене Блаватской. Слышали о такой?

– Кажется, нет.

– Блаватская была очень известным философом в России девятнадцатого века, а также эзотериком и автором трудов, которые предсказали исторические события и научные открытия. Но больше всего она интересовалась оккультизмом, спиритизмом и путешествием душ. Её перстень, как считалось, был наделён магической силой, – Оболенцев развёл руками, давая понять, что сам в это не верит. – Она с ним не расставалась, но потомков после себя не оставила, и кольцо перепродавалось несколько раз. Я нашёл его у одного коллекционера во Франции и купил. Валера заинтересовался им, и я ему его подарил лет этак… двадцать назад, может, больше.

Конец ознакомительного фрагмента.