Глава 3

Григорий Викторович помолчал немного, потом спросил:

– Убедил Ингу?

– Нет.

Антон изобразил растерянный взгляд, внутренне ликуя. Отец пришел к началу рабочего дня, сел в кресло для посетителей и задал волнующий его вопрос, даже не поздоровавшись. Антон и не думал никого убеждать. Посетовал невесте на ископаемое в его приемной, слегка повозмущался, для вида и сдался, согласился работать даже с динозаврами, если Инге так хочется. Инга осталась довольна.

– Просто подумай, как ты с этой мегерой работать будешь?

– Почему, мегера?

– Она на меня орала!

– Ты на нее тоже.

Вчера отец был в ярости, сегодня в бешенстве и Антону это очень нравилось. Елену необходимо было вернуть по той простой причине, что она отлично подходила на роль раздражающей занозы для его отца. А это означало свободу от его частых посещений и, возможно, снижения децибел во время «воспитательных процедур».

В дверь постучали, Антон разрешил войти.

– Доброе утро! – Завхоз Степан Михайлович замер на пороге. Когда Волков – старший посещал «Тандем», весь персонал инстинктивно замирал на пороге, не желая входить в кабинет. – А Васильевна где?

– Кто? – Григорий Викторович нахмурился, вспоминая имена персонала.

– Секретарь, – напомнил Антон. – Она задерживается, Степан Михайлович. Будет позже.

– Зачем она вам? – недовольно спросил Григорий Викторович.

– Как зачем? – Степан Михайлович помахал папкой. – Запрошенные накладные привезли. Мы с ней вчера этот бардак разгребали, всех на уши подняли.

– Давайте сюда, – Антон протянул руку, – я передам.

Степан Михайлович быстро вошел, передал документы и поспешил уйти. На пороге замер, обернулся:

– А почему задерживается? Не заболела?

– Нет, это по работе.

– Понял.

И как только дверь за ним закрылась, Григорий Викторович бросил суровое:

– Звони.

Антон схватился за телефон, прокручивая в голове вчерашнее происшествие. Она упала с лестницы, но, ни он, ни отец про это даже не вспомнили.

Не сказала. Ни слова дома не сказала, как прошел день, и уж тем более умолчала, что ее выгнали с работы. Продолжала улыбаться, накормила семейство ужином, а утром, как ни в чем не бывало, отправила всех по работам-школам-вузам. Причем сама накрасилась, оделась. Сказала, что задержится с выходом. Села мониторить сайты в поисках работы.

А мысли упрямо возвращались к вчерашним событиям. Так все хорошо начиналось, даже паренька удалось усмирить, понравился он ей. Высокий, в отличной физической форме, молодой брюнет с модной небритостью. И так шел ему строгий костюм! Не начальник – мечта! Они даже начали понимать друг друга, Елена была уверена – сработаются, но тут появился бешеный папаша и все испортил!

– Гад! – шикнула Елена на свои мысли. – Что б ты провалился, скотина!

Зазвонил телефон, Елена взяла трубку.

– Алло?

– Здравствуйте, Елена Васильевна.

– Здравствуйте!

– Это Антон Григорьевич.

– Слушаю вас.

Антон в который раз отметил необычный, притягательный голос – по телефону он казался глубоким, но нежным, а тон официальным, но с ноткой ласки. Такой голос подкупал, его хотелось слушать.

– Как ваше здоровье? Вы вчера упали с лестницы.

– Спасибо, что спросили. Я в порядке.

– Это хорошо. Тут кое-что случилось… Вернитесь на рабочее место, пожалуйста.

– Чего?

Она даже посмотрела на экран, не веря своим ушам.

– Вернитесь на работу.

– Щас буду!

– И? – Григорий Викторович внимательно посмотрел на сына. – Она психанула и бросила трубку?

– Сказала, что сейчас будет…

– Отлично. Что ж, все оказалось проще, чем я думал. Этой дамочке очень нужна работа и она готова на все. Думаю, на нее найдется управа.

Антон с трудом погасил досадную ухмылку. Хотелось, но не вышло. Не станет Елена занозой, позлить отца не удастся. Его новый старый секретарь будет сидеть тихой мышкой за своим столом и головы лишний раз не поднимет.

Черт!

Через двадцать минут раздался уверенный стук в дверь и, не дожидаясь разрешения, в кабинет ворвалась Елена.

– Что? – Она с тревогой посмотрела на Антона, на Григория. – Что у вас тут случилось?

Встревоженная, запыхавшаяся, с растрепанными волосами, горящими глазами и пылающими щеками Елена выглядела невероятно привлекательно. Антон поймал себя на мысли, что хочет подойти и потрогать ее волосы – цвета натурального блонда, густые и длинные, почти до самой талии. Он скосил глаза на отца и не сдержался, хмыкнул. Фурия проняла и его.

– Торопились, это похвально, – сдержанно сказал Григорий. – Приступайте к работе.

– Чего? – Елена одарила его таким презрительным взглядом, что Антон понял – зря расстраивался. – Какая работа, я вчера уволилась.

– Мы решили вас не увольнять.

– С какого это перепугу? – Она уперла руки в бока, напомнив Антону воинственную амазонку. – А, я поняла! Это вы так развлекаетесь, да? Издеваетесь над уволенными тетками?

– Что вы такое несете? – Григорий начал раздражаться, Антон с трудом сдерживался, чтобы не засмеяться. – Вас сюда работать позвали, а вы что-то непонятное надумали!

– Я надумала самое плохое! Вы вчера так орали, а я человек впечатлительный! Я себя успела в понятые записать!

– Хватит нести чушь! Идите, работайте!

– Ага, щас! – Елена развернулась и пошла прочь. – Ладно хоть не в халате приперлась, летела, как угорелая, думала тут горы трупов…

Антон не сдержался, спрятал лицо в ладонях и заржал.

– Что тут смешного? – рявкнул Григорий Викторович. – Прекрати!

– А я что? – просмеялся Антон. – Я ничего. Иди, – он кивнул на дверь, – сам уволил, сам и возвращай.

Григорий Викторович скрипнул зубами и отправился догонять возмущенную истеричку.

Она сидела на своем рабочем месте, раскрасневшаяся, возбужденная и обмахивалась бумагами.

– Что вы делаете? – Григорий заметил капельки пота на ее висках.

– Я? Я сейчас веду милую беседу со своей аритмией. – Она сделала глубокий вздох. – Мне уже давно не двадцать и я не спринтер.

Григорий подошел к кулеру, налил в стаканчик холодной воды, молча протянул Елене. Она благодарно кивнула и выпила все в несколько глотков. Откинулась на спинку стула, издав громкий вздох облегчения.

В ее голосе, действиях не было ничего эротичного, но воображение Григория почему-то нарисовало яркую картинку их первого поцелуя.

Обругав себя последними словами, он заставил мысли течь в нужном направлении.

– Елена Васильевна, – начал он подбирать слова, – но вдруг передумал и просто спросил: – Так вы действительно беспокоились? – Она кивнула. – И примчались по первому зову, хотя вчера мы расстались на повышенных тонах…

– Я тут из-за Антона, беспокоилась за парня. – Елена встала. – Но у вас все хорошо, я пошла.

– Подождите, – Григорий сделал то, что не делал прежде, даже когда уходила его вторая жена – пригородил пути отступления, встав перед дверью. – Давайте поговорим.

– Мы все уже друг другу сказали. Уйдите, господин Волков, хватит с меня.

– Прошу вас, – он произнес это с легким нажимом, заглядывая в ее глаза, но смотреть хотелось, почему-то на губы, – вернитесь в кабинет и мы обсудим все еще раз.

– Хрен с вами, – Елена махнула рукой. – Идемте. Самой интересно, что за фигня тут происходит.

Антон не без удовольствия наблюдал, как Елена и отец заходят в его кабинет, как рассаживаются в креслах для посетителей.

– Скажите мне, семейство, – Елена начала безо всяких предисловий, – зачем я вам сдалась?

– Боже, – рыкнул Григорий, – что у вас за лексикон?

– По обстоятельствам, – ответила она, разглядывая Антона. – Давайте, Антон Григорьевич, колитесь.

– С первых дней вы проявили себя как ответственный и усердный сотрудник, – начал он, но замолчал под ее недоверчивым, презрительным взглядом.

– Вот не надо мне сказки рассказывать, молодой человек! – Елена подалась вперед, Антон понял, что обман не пройдет. – Что вы себе жизнь то усложняете? Найдите себе куколку с осиной талией, четвертым сисечным, тихую, кроткую, послушную и будет вам счастье! Зачем вам вот это, – она показала на себя, – все?

– Как? – простонал Григорий, закрыв глаза, – Как вы разговариваете? Откуда вы эти слова – то берете? Что за четвертый сисечный?!

– Вы меня поняли же? Поняли, к чему претензии? Так что там насчет правды?

– Хорошо, – Антон был доволен и не скрывал этого. – У меня очень ревнивая невеста. Она не переносит красивых женщин рядом со мной. Вы как нельзя кстати пришли на собеседование.

– Обалдеть! – возмущенно выдохнула Елена. Антон понял, что сказал и в отчаянии поджал губы. – Вы меня еще и страхолюдиной назвали!

– Нет…Простите…

Она повернулась к Волкову-старшему за объяснением, тот смотрел в пол.

– Знаете что, – Елена вскочила, – идите на хрен!

Антон бросился ей наперерез, встал у двери.

– Не уходите, прошу вас, простите меня! Я не так сказал, все не так…

– Вы что творите? Что вы ко мне прикопались? Найдите другую уродку, а меня оставьте в покое!

– Простите, Елена Васильевна, – Григорий поднялся с кресла, кивнул Антону, чтобы он вернулся на место, но тот упрямо покачал головой. – Речь шла не о том, что вы не красива, внешне вы очень даже привлекательны. Все дело в вашем возрасте. Из всех претенденток на эту должность вы оказались самой старшей.

– И что с того? – Елена сделала несколько шагов по направлению к Григорию, он понял, что за ее внешней злостью прячутся слезы. Заплачет? – Вы выгнали меня, потом вернули. Я логики не вижу, я же не одна такая тетка бальзаковского возраста!

– Инга, – Григорий смотрел на Елену прямо, не скрывая того, что напряжен и волнуется, нагородили они с сыном не мало, – дочь моего лучшего друга, невеста моего сына. У нее больное сердце, мы все стараемся ее не тревожить и не расстраивать. Если она придет сюда, увидит другого человека, не того, кого она выбрала, ничем хорошим это не закончится. Скоро у нее операция и волновать ее попросту нельзя. Поймите нас, Елена Васильевна, войдите в положение и останьтесь работать.

– Чудное очарование со сложным характером? Вот спасибо ей!

– Как вы догадались о характере? – Антон отошел от двери, когда Елена села обратно в кресло. – Вы же с ней даже не разговаривали.

– Не так уж и сложно читать людей, – Елена почти успокоилась. – Но я все равно не понимаю, даже если сердце слабое, чего вы так с ней носитесь?

– А вот это уже не ваше дело, – отрезал Григорий, присаживаясь рядом. – Вы остаетесь. И больше никогда не будете влезать в наши отношения.

– Буду, – Елена даже подалась вперед, – если вы станете перегибать палку, я буду влезать. Антон – начальник, у него должна быть репутация, а вы рушите все одним своим криком. У меня сын почти его возраста, и я отлично знаю, что воспитанием заниматься уже поздно. Им поддержка нужна, а не истерики!

– А, я понял, – Григорий чуть заметно улыбнулся. – Я понял, что вы за личность!

– Удивите, попробуйте рассказать.

– Все просто. У вас обостренное чувство справедливости на фоне гипертрофированного материнского инстинкта. Поздравляю, Антон, – Григорий повернулся к сыну, – у тебя появился личный цербер! А теперь извините, – он встал, – мне нужно работать. Все, сын, я сделал, что мог, дальше сам.

И ушел.

Не спуская с Елены глаз, Антон вернулся на свое место, сел. За эти несколько минут они умудрились рассердить и обидеть несчастную женщину. Он знал, чем все закончится, но сдаваться не собирался.

– Елена Васильевна, – начал он осторожно, – останьтесь, прошу вас.

– Антон Григорьевич, – Елена посмотрела на него открыто, – ваш отец и дома такой, бешенный? Как его жена терпит?

– Мамы не стало пять лет назад, – он решил говорить обо всем честно.

– Простите, очень жаль…

– Да… Она и мама Инги разбились на машине. Тогда у моей малышки случился первый сердечный приступ… Елена Васильевна…

– Я поняла, – сказала твердо, встала. – Что там с накладными?