Сколько себя помнила, Саша сидела рядом с мамой, пока та работала. Ей нравилось перебирать кисточки, смешивать краски и малевать на больших кусках картона или фанеры все, что придет в голову, а потом с увлечением рассказывать маме, что же такое изображено на ее картинах. Это всегда оказывалась какая-то захватывающая история, которую Саша тут же на ходу и сочиняла. Мама от души хохотала, а потом помогала дорисовать кому-то глаза или руки, и дальше они уже вместе придумывали продолжение.

В последнее время мама садилась за мольберт нечасто, говорила, что ей хватает живописи на работе. Но как-то утром Саша обнаружила у нее в комнате эту картину. В темном, будто бархатном небе над спящим городом кружил изумительный в своей дикой красоте огненный дракон. Он раскинул огромные крылья и пристально вглядывался в едва заметные во мраке дома, готовый в любой момент ринуться вниз. Словно искал кого-то, но не мог найти.

– Мама, что это?! – воскликнула тем утром Саша, она не могла оторвать глаз от полотна.

– Сон приснился, – мама пожала плечами и улыбнулась. – А потом все никак не получалось заснуть, вот я и решила: чем бороться с бессонницей, лучше подружиться с ней.

Картину так и назвали «Сон».

Денек выдался хоть и солнечный, но ветреный. Резкие порывы поднимали и гнали по улицам тучи пыли, веток и мелкого мусора. Чтобы укрыться от этой неожиданной пыльной бури, мама предложила пойти в лавку через сквер: там, среди деревьев, было потише. Длинная центральная аллея выходила к памятнику Пушкину, у подножия которого Саша увидела нелепую пару: высокая девица, ростом под метр девяносто, что-то с жаром рассказывала, указывая на памятник, молодому человеку, который едва доставал ей до плеча.

– Ну что вы, Валерий, это же гениальное произведение! – воскликнула она, мягко картавя, отчего ее речь казалась мурлыкающей, и кокетливо откинула со лба каштановую прядь.

Ее спутник отчаянно старался не зевнуть и послушно пялился на бронзовую скульптуру. На звук приближающихся шагов девушка обернулась, и Саша узнала в ней учительницу младших классов из своей школы. Ирина Викторовна или Ирина Владимировна, она точно не помнила, знала только, что все ее зовут Верста.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Саша.

– Здравствуй.

Верста присмотрелась, очевидно, пытаясь припомнить, из какого она класса, но потом решила оставить бесполезное занятие и отвернулась. Зато в ее кавалере Саша не без удивления узнала коротышку с пляжа. По выражению его лица она не смогла понять, узнал ли он ее, но, как только парень увидел маму, его физиономия заметно вытянулась.

– Пойдемте куда-нибудь в кафе, Ирочка, – промямлил он, увлекая за собой девушку. – Ветер холодный, еще замерзнете.

– Вы такой заботливый, – хихикнула Верста.

– Кто это? – неожиданно резко спросила мама, провожая парочку взглядом.

– Это? Верста – училка из нашей школы.

– Училка? – мама выглядела встревоженной. – А парень?

– Хм, а вот его я вчера видела на пляже с тем блондином, которого мы в парке встретили, помнишь? По-моему, они какие-то спортсмены. Я слышала, как говорили что-то про команду.

Мама остановилась:

– Про команду? А что они говорили?

– Ну, что-то про то, что команда работает хорошо и что завтра-послезавтра у них ответственные дни, – припомнила Саша. – Наверное, соревнования какие-то.

– То есть это уже сегодня-завтра? – уточнила мама, и Сашу удивила ее настойчивость.

– Ну да, а что?

Резкий порыв ветра ударил в лицо, запорошив пылью глаза, и Саша зажмурилась.

– Они были вдвоем?

– Нет, целая компания, человек шесть-семь, не помню точно. – Саша все пыталась протереть глаза. – А что такое?

Но вместо ответа мама пробормотала:

– Пять человек в парке, шесть-семь на пляже… Что они делали на пляже?

– Ничего особенного. Играли в волейбол. Один из них и нас звал поиграть, но этот вот, коротышка, сказал, что мы малолетки и чтоб он к нам не приставал. – И, хмыкнув, добавила: – Анька расстроилась.

Мама так резко побледнела, что Саша испугалась:

– Что такое, мам? Тебе плохо?

– Нет, все нормально. – Она взглянула на небо: из-за горизонта наползали темные тучи. – Пойдем, надо торопиться.

– Может, лучше домой? – разволновалась Саша.

– Нет, до лавки уже рукой подать.

Выйдя из сквера, они свернули на маленькую улочку, ведущую в старую часть города. У большого пруда в центре площади обычно останавливались, чтобы покормить уток, но сейчас мама даже не повернула головы в эту сторону, лишь ускорила шаг. На открытом пространстве ветер заметно усилился и теперь дул в спину, будто подгоняя. Саша взглянула на маму: та все еще была бледна, губы плотно сжаты, глаза настороженно вглядываются в лица немногочисленных прохожих. Саша чувствовала, как в душе нарастает тревога. Мама никогда раньше так себя не вела.

За деревьями наконец показался старинный дом из красного кирпича. Первым этажом уже почти ушедший под землю, он смотрел на мир маленькими близорукими окошками. Здесь и располагалась «Лавка художника». Вход в лавку был со двора. Саша с мамой быстро нырнули в гулкую арку между двумя домами, свернули за угол и остановились перед низкой дверью, ведущей в ту часть дома, что раньше была первым этажом, а теперь превратилась в полуподвальное помещение с окошками у самой земли. Оттуда доносились звуки музыки – у Льва всегда был включен приемник.

– Лев Леонидович, – заглянув в дверь, позвала мама. – Вы здесь?

– Здесь-здесь, – послышался снизу голос. – Сонечка, это вы? Входите.

Саша и мама осторожно спустились по каменным ступеням вниз и заглянули в комнату. За прилавком торчала седая голова Льва Леонидовича. Из динамика старенького радиоприемника звучала ария из какой-то оперы, пахло свежесваренным кофе.

– Ну что же вы встали в дверях? – Лев Леонидович поднялся из-за прилавка и улыбнулся. – Заходите, девочки, заходите. Я только что сварил кофеек. Хотите? Чудесный кофе, просто великолепный! Старый друг привез из Гватемалы.

Саша обожала кофейный аромат, но пить кофе не любила. А мама тут же согласилась:

– Я с удовольствием, Лев Леонидович! Сейчас, только сделаю один звонок. Саша, ты побудь здесь.

Она достала из сумочки телефон и вышла на улицу.

– Иди сюда, – позвал Лев Леонидович. – У меня есть и для тебя кое-что.

Он извлек откуда-то большую шоколадку и протянул ее Саше:

– Ну-с, а твои работы когда попадут ко мне на выставку?

Саша растерялась:

– Да я пока только учусь.

– Неужели? А когда я приходил к твоей маме, видел чудесные наброски. И она сказала, что это твои.

Неожиданная похвала старика очень смутила Сашу, и она поспешила сменить тему:

– Лев Леонидович, а кто купил мамину картину?

– Приезжий какой-то. Наверное, столичный гость. Сказал, что хочет купить себе что-то на память о Бельце, но от акварелей с видами города отказался. Все ходил, смотрел, а потом увидел картину Софии и говорит: «Вот! Это именно то, что я искал». Долго еще про маму твою расспрашивал: кто такая, давно ли в Бельце живет, часто ли здесь выставляется, адрес ваш пытался выпросить, но я отказал. Тогда он картину забрал и ушел, даже торговаться не стал.

Саша улыбнулась. Старик, вероятно, очень расстроился из-за того, что гость лишил его удовольствия поторговаться. Несмотря на свой самый что ни на есть интеллигентный вид и кроткий нрав, Лев Леонидович был весьма азартным продавцом.

Мама вернулась, присела на ступеньку массивной деревянной стремянки, стоявшей у прилавка, и взяла маленькую чашечку из тончайшего фарфора, предложенную Львом. Внешне она казалась спокойной, пила кофе, беседовала со стариком, но Саша обратила внимание, что мама слишком часто посматривает на часы, будто чего-то ждет.

Спустя примерно полчаса дверь в лавку распахнулась, и Саша увидела грубые мужские ботинки, размера не меньше сорок пятого, спускающиеся по каменным ступеням. Затем появился и обладатель ботинок – здоровенный мужик со светло-русой косматой бородой, в потертых джинсах и красной майке с жутким улыбающимся черепом. Он втиснулся в лавку и обвел мрачным взглядом помещение и сидевших у прилавка людей.

– Мне нужна София Никитина, – заявил он, и Саша испуганно схватила маму за руку.

– Это я, – спокойно ответила мама, поднимаясь.

– Мы хотели бы побеседовать с вами. – Мужчина явно чувствовал себя неуютно в маленьком помещении. – Попрошу вас выйти на улицу.

– Все хорошо, дорогая, – мама повернулась к Саше. – Я сейчас приду.

Мужчина чуть посторонился, пропуская женщину на лестницу, но София остановилась в нескольких шагах от него.

– Вы не представились, – сказала она громиле.

В ответ мужчина хмыкнул и оперся на перила огромной ручищей с массивным кожаным браслетом на запястье.

– Моя фамилия Дуб, – произнес он таким тоном, что впору было бы звонить в полицию, но, к изумлению Саши, мама кивнула и быстро вышла из лавки, вслед за ней вывалился бугай, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Сашенька, кто это? – Лев Леонидович выглядел обеспокоенным.

Саша только пожала плечами. Она никогда раньше не видела этого человека. Зачем он пришел? Что за дела могут связывать его с мамой? А вдруг он опасен? Все эти вопросы без ответов роились у нее в голове, и усидеть на месте было совершенно невозможно. Саша подошла к лестнице, ведущей наверх, и остановилась у нижней ступеньки. Дверь была плотно закрыта. Иногда до Саши доносился голос мамы, но чаще всего звучали мужские голоса. Она не могла разобрать, сколько человек разговаривают за дверью, но ей показалось, что беседа идет на повышенных тонах. Саша поднялась на пару ступенек вверх.

– Вы разве не понимаете? – услышала она мамин голос. – Это рекрутеры! И они зашли сюда, в Белец, командой!

– Не факт. На наших картах в этих местах нет разломов, как и признаков, указывающих на их появление, – возразил ей какой-то мужчина.

– К черту ваши карты! – воскликнула мама. – Я их видела собственными глазами. Я их чувствую!

– Я не знаю, что вы там чувствуете. И вообще не имею представления, кто вы такая и откуда здесь взялись! В этой местности вы не зарегистрированы!

– Откуда вы знаете, как пользоваться резервным каналом? – включился в разговор еще кто-то.

– Резервный канал известен каждому охотнику, – ответила мама.

– Если вы охотник, то где ваш эллур?

– У меня его нет, – мама старалась говорить спокойно. – Я покинула сообщество пятнадцать лет назад.

– Что за бред! – рыкнул мужчина, и Саше показалось, что это был тот бородач в красной майке.

– Ваша личность вызывает вопросов даже больше, чем ваше сообщение. Так что, до выяснения всех обстоятельств… – начал было другой мужчина, но мама его перебила:

– Выясняйте сколько хотите! Только начните уже действовать – усильте патрули, вызовите подмогу! Вы же видите, погода портится!

Словно в подтверждение ее слов за дверью неистово завыл ветер.

– Не надо учить меня, что делать! – рявкнул в ответ мужчина.

Саша уже хотела выйти на улицу, как дверь распахнулась, и в лавку влетела мама. Она была зла.

– Нам пора, Лев Леонидович, – мама постаралась улыбнуться.

– Да-да, Сонечка, конечно, – старик засуетился у кассы. – Ваш гонорар, дорогая моя, – он отсчитал деньги, протянул их маме и заглянул ей в глаза. – Надеюсь, у вас все хорошо?

– Конечно, Лев Леонидович. Нам с Сашей просто нужно побыстрее вернуться домой.

– Но как же вы пойдете, моя дорогая? На улице такая непогода. Позвольте, я вызову вам такси.

– Я уже вызвала, Лев Леонидович, благодарю вас. Машина ждет за углом. Всего вам доброго.

За то время, что они провели в лавке, на улице резко потемнело – в небе над городом зависла огромная сизая туча. Ветер яростно бился в окна старого здания, рвал с петель деревянные двери, отчего казалось, что несчастный дом трещит по швам. Черная пасть арки дико завывала на все голоса.

Машина действительно стояла тут же за углом, и Саша с мамой быстренько нырнули в спасительное тепло салона.

– Рябиновый проезд, дом восемь, – продиктовала мама.

Водитель сорвался с места и полетел по опустевшим улицам. Саша с тревогой смотрела в окно.

– Буря надвигается, – заметил таксист, когда на светофоре мимо них пронеслась то ли афиша, то ли рекламный плакат. – Давно я такого не видел.

В тот же момент ветер повалил на асфальт железную урну и с душераздирающим скрежетом потащил ее по тротуару.

– Точнее, никогда не видел, – поправился таксист и, не дожидаясь зеленого сигнала, нажал на газ. Через несколько минут он затормозил у дома номер шесть.

– Вам придется выйти здесь. К восьмому дому под такими деревьями не поеду, – он указал вперед на могучие тополя, которые безжалостно трепал ветер, норовя вывернуть их из земли.

Саша и мама выскочили из машины и бегом рванули к своему дому. Едва они добежали до угла, как раздался оглушительный треск – одно из деревьев все-таки не выдержало натиска стихии и рухнуло прямо на проезжую часть.

– Ого!

– Не останавливайся! – крикнула мама, схватила ее за руку и потащила вперед.

Сзади раскачивались и стонали старые тополя. Послышался треск ломающегося дерева, Саша оглянулась и замерла: на противоположной стороне стоял бородач в красной майке и смотрел прямо на нее. Саша пулей влетела в подъезд и захлопнула дверь.

Через несколько минут мама уже заваривала чай с чабрецом. Она молчала и старательно делала вид, что ничего особенного не произошло.

Наконец Саша не выдержала:

– Мам, кто этот человек?

Мама ответила не сразу:

– Это… ну, можно сказать, что он из службы охраны.

– Охраны?

Вот уж на кого бородач был совсем не похож, так это на охранника, скорее уж на главаря какой-нибудь банды.

– Если точнее, то из службы наблюдения, – поправилась мама. – Они следят… за порядком в нашем городе.

Прозвучало как-то совсем неубедительно.

– Я думала, что за этим следит полиция, – заметила Саша.

– Полиция тоже, – кивнула мама и замолчала.

Стало ясно, что объяснять она ничего не хочет, но Саша не могла просто так успокоиться:

– А зачем ты их вызвала? Это как-то связано с теми, ну, с пляжа?

Мама вздохнула:

– Саша, я не могу это обсуждать.

– Но почему?

– Потому что я дала слово.

– Я же никому не скажу.

– Нет, и, пожалуйста, давай закроем эту тему.

– Тот тип в красной майке следил за нами до самого дома!

Саша ожидала, что мама удивится и начнет ее расспрашивать, но та только пожала плечами:

– Это его работа.

– Следить за нами?

– Он не следил, а провожал. Ты же видишь, что творится на улице. Он должен был убедиться, что мы благополучно добрались.

Серьезно? Поведение мамы сбивало с толку. Раньше она никогда и ничего от Саши не скрывала, а потому сейчас ее неуклюжие попытки выкрутиться выглядели совсем подозрительно. А еще она явно нервничала.

– Я слышала, как вы ругались, – решила признаться Саша. – И ты просила вызвать подмогу. Нам кто-то угрожает?

– Никто нам не угрожает. Не придумывай.

– Тогда почему…

– Саша, хватит! – вдруг резко оборвала ее мама. – Не знаю, что ты там услышала, но в любом случае ты лезешь не в свое дело. Просто выбрось эту историю из головы.

Мама подхватила со стола свою кружку с чаем.

– Мне еще нужно поработать, – сказала она и ушла в свою комнату.

– Нормально, – расстроенно буркнула Саша.

Пить чай расхотелось.

На столе звякнул телефон – пришло сообщение от тренера: «Занятия сегодня не будет. Убедительная просьба не выходить из дома. Время следующей тренировки сообщу дополнительно».

«Еще и тренировку отменили», – подумала Саша.

Настроение испортилось окончательно.