Отзывы на книги автора «Елена Крюкова»

Прочитала роман. Потом прочитала рецензии (отзывы).
И поняла, что вот точно, на вкус на цвет нет товарища. Прочитала на одном дыхании, вообще весь роман мне напомнил стихи. Или какую-то старую песню, как старинный романс. Хотя в нем есть и жестокие страницы. Ну да тогда эпоха была отнюдь не мягкая. Прекрасно понятно, что Анна Царева - это Цветаева, Прохор Шевардин- Шаляпин и т.д. Но это всего лишь ход. Мне было даже неважно разгадывать эти "ребусы". Роман читала - будто смотрела кино, из таких фрагментов-паззлов, и постепенно начала вырисовываться такая огромная мозаика. Мозаика нашей жизни, что ли (потому что их жизнь, этих героев, мало чем отличается от нашей, все это было по сути недавно, 1930-е годы). Интонация отстраненности, взятая автором, меня тоже сначала насторожила, но потом я поняла ее правильность. Это чтобы не скатиться в сантименты...
Книга, при всем том, что (я так поняла), ее примут и поймут далеко не все, - отличная работа. Она рождает раздумья, заставляет вспомнить прошедший 20-й век. И она (главное - это понять будущим читателям) не претендует на супер-документальность и такую сугубую достоверность. Это скорее поэма в прозе - как раз в духе, между прочим, Серебряного века... Так что fufachev спасибо за отзыв.

Так. С чего-то надо это начать. Поступлю так, как не советуют психологи: сперва критика, затем похвала. Хотя рекомендуют всегда начинать с похвалы. Ну, я не первый год замужем.

Елена Крюкова, книга «Серафим» состоит из «Елены Крюковой» и Серафима. Серафим в свою очередь состоит из повести «Серафим» и «Святой книги Серафима». Повесть – это завершённое литературное произведение, гештальт. К нему прилагается довесок в виде эмоциональных размышлений главного героя на вечные темы. На мой взгляд, довесок совершенно лишний по следующим причинам:

Завершённый гештальт самодостаточен и вызывает катарсис у читателя (при резонансе). После этого хочется просто побыть со своими чувствами наедине. Вносить сюда ещё что-то – бессмысленно. У меня вот например не внеслось: «Святая книга Серафима» попросту не читалась.
По содержанию «СКС» не являет ничего нового по сравнению с повестью. Всё это уже было сказано в разной форме.
По форме: читать чуть ли не прикладное эссе после драматического произведения, пусть и написанное главным героем – трудно.
Так зачем же автор написал эту достаточно объёмную «Святую книгу»? Автор написал её для себя: это самоанализ Елены Крюковой через призму написанной ей же книги «Серафим». Причём самоанализ не в научном смысле этого термина, а скорее в религиозно-мистическом.

Пункт критики (хотя какая же это к божьей матери критика?) номер два: окончание повести. Для тех, кто не читал книгу, это будет спойлером: главный герой Борис после того, как побывал отцом Серафимом, стал бомжом.

В общем, я как читатель могу объяснить, зачем автор сделал такую концовку: причём одним штрихом, слабым таким росчерком пера. Мочь-то могу, но вот не хочу. Не желаю. И почти не верю. Карма, опыт, мудрость, горе, трагедия, излом судьбы, все дела – это на одной чаше весов. А на другой: отец Серафим уходит вдаль под дулом ружья. Просто уходит, зная, что его лишат сана, что девушка, которую он любит, вышла замуж за того, кого он чуть не убил. Он уходит, зная, что исчез его приёмный сын и умерла хозяйка. Он уходит, зная, что теперь всегда будет на прицеле.

Но мне ли решать, какой должна быть концовка? И кому должна? Тут ведь дело не в том, что концовка плохая или хорошая: просто в данном случае она мне не понравилась. Хеппи-энд бы тоже не понравился. Просто я вижу это по-другому, вот и всё.

Ну, а теперь похвала. «Серафим» – потрясающая очищающая, любящая, катарсичная, нежнейшая и трагичная книга, и тема, которая в ней раскрыта – является ли любовь грехом. Тема настолько бездонная, насколько бескраен человеческий механизм.

Начнём с «Елены Крюковой». Ей отданы первая и последняя главы повести: однако это сделано не ради того, чтобы придать тексту больше документальности. Почему? Потому что перед нами повесть, написанная её персонажами. И автор встаёт с ними в один ряд, поскольку авторов у «Серафима» слишком много, чтобы в них не запутаться.

Все главы написаны от первого лица – только этих лиц много. Люди рассказывают о своей жизни либо об одном событии с разных сторон – я не помню, чтобы встречал где-то в литературе что-то подобное (впрочем, я читаю мало). Этот приём создаёт небывалое впечатление участия, и сперва задаёшься странным вопросом: «Неужели все эти простые люди – такие прекрасные писатели?» Самое удивительное, что ДА, потому что «Елена Крюкова» ловко выводит себя из-под буриданова осла авторства.

Второй пункт похвалы (хотя какая эта к божьей матери похвала?) – то, каким образом это всё написано, а вернее, начитано. Больше всего захватывают «истории жизни» героев, рассказанные ими. Эти истории полны вопиющего драматизма, неимоверной простоты и совершенной человечности. Каждый герой предстаёт перед нами близким человеком, нуждающимся в ласке и понимании: что мы, как читатели, можем им дать?

Все главы, связанные с героями, их жизнью в селе и их историями – настолько мощно пропитаны жизнью, что захлёбываешься в её соке, пьёшь алчно и эгоистично, пьёшь, пока не опустошишься сам.

Есть и другие главы – вневременные истории про Иисуса, Магдалину, Апостолов. Эти герои живут среди нас здесь и сейчас, в настоящем времени – как живут на стенах храма, нарисованного отцом Серафимом. Мифы становятся явью: художник сперва чувствует, и только затем рисует.

Простейшие вещи описаны в книге: люди спят, едят, ловят рыбу, косят траву, поют песни, играют в футбол. Трагичные и счастливые судьбы, которыми зачитываешься до самых слёз. И красная линия главного героя: как был обычным человеком и почему стал священником, как пытался разобраться, что есть любовь, а что есть Бог, как был подобным человеку по имени Иисус в своей любви к Насте и как был подобен Богу в своей службе людям.

Развязка истории отца Серафима – практически в конце книги. И она расставляет все акценты в главной дилемме каждого из нас: можем ли мы стать Богами, перестав быть людьми.

Особо горько и наиболее светло заливает Иерусалимскими дождями история пятилетней Анны, дочери отца Серафима. Глава «Анна. История жизни», написанная от лица девочки уже после её смерти – это наивысшая точка повести (для меня). И одна из причин того, почему ничего не хочется читать по окончании художественной повести – когда Елена Крюкова приходит в храм и узнаёт о том, в чём только что приняла участие как персонаж.

Сексуальные сцены в книге – лёгкое, изящное, дребезжащее от избытка чувств перо Мастера. Это нечто из ряда вон выходящее: секс в контексте повествования есть его главная движущая сила. Нигде и никогда я ещё не встречал такого секса.

Посему плавно переходим к смыслу книги. Я не увидел в ней разницы между сексом и любовью. Я не хочу сейчас тут делить всё на термины, способы и методы – потому что книга – не научная статья. В книге говорится: природа нас сделала любящими и сексуальными, и если мы действуем по зову природы, то мы действуем по воле Бога. Ещё в ней говорится о святости: свято всё, в особенности – то, что таковым не считается. Ещё в ней очень много про Иисуса – но здесь каждый сам для себя решит, кто он. Так же, как и о вековом противоречии души и плоти, которое насаждает церковь – является ли грехом противоречить своей природе?

Выдающиеся персонажи, герои книги, благодаря которым мы окунаемся в человечно-божественную жизнь каждого из нас. Мне больше всего понравились следующие:

Елена Крюкова. Женщина, которая спрашивает. С грохотом и нежностью она ищет ответа на свои вопросы, и, к счастью, не находит их.
Мать Иулиания. Это просто шедевр всех времён и народов. Тут нечего сказать.
Анна. Так получилось, что человек, прожив пять лет на Земле, сделал самое главное: спас отца Серафима. И ещё сто раз спасёт, потому что я уверен – даже бомж не пропадёт.
Сан Санна Белова. Человек, кормивший всех на закопанные украшения – история потрясла до кончиков макушек. Впрочем, там каждая такая история – нечто правдивое, а парвда, как известно, куда как ярче любого воображения.
Главный мужчина всей книги – отец Серафим. Он – дом всех тех, о ком писал автор, он не понравился, не не понравился. Он просто данность, данность сильная, данность могучая, данность рухнувшая, как нагромождение детских условностей и богобоязненных убеждений. Но в этой данности есть много от вечности – от того, что останется в сердце после всех перенесённых страданий. И сегодня зовут это множество так: Елена Крюкова.

Так. С чего-то надо это начать. Поступлю так, как не советуют психологи: сперва критика, затем похвала. Хотя рекомендуют всегда начинать с похвалы. Ну, я не первый год замужем.

Елена Крюкова, книга «Серафим» состоит из «Елены Крюковой» и Серафима. Серафим в свою очередь состоит из повести «Серафим» и «Святой книги Серафима». Повесть – это завершённое литературное произведение, гештальт. К нему прилагается довесок в виде эмоциональных размышлений главного героя на вечные темы. На мой взгляд, довесок совершенно лишний по следующим причинам:

Завершённый гештальт самодостаточен и вызывает катарсис у читателя (при резонансе). После этого хочется просто побыть со своими чувствами наедине. Вносить сюда ещё что-то – бессмысленно. У меня вот например не внеслось: «Святая книга Серафима» попросту не читалась.
По содержанию «СКС» не являет ничего нового по сравнению с повестью. Всё это уже было сказано в разной форме.
По форме: читать чуть ли не прикладное эссе после драматического произведения, пусть и написанное главным героем – трудно.
Так зачем же автор написал эту достаточно объёмную «Святую книгу»? Автор написал её для себя: это самоанализ Елены Крюковой через призму написанной ей же книги «Серафим». Причём самоанализ не в научном смысле этого термина, а скорее в религиозно-мистическом.

Пункт критики (хотя какая же это к божьей матери критика?) номер два: окончание повести. Для тех, кто не читал книгу, это будет спойлером: главный герой Борис после того, как побывал отцом Серафимом, стал бомжом.

В общем, я как читатель могу объяснить, зачем автор сделал такую концовку: причём одним штрихом, слабым таким росчерком пера. Мочь-то могу, но вот не хочу. Не желаю. И почти не верю. Карма, опыт, мудрость, горе, трагедия, излом судьбы, все дела – это на одной чаше весов. А на другой: отец Серафим уходит вдаль под дулом ружья. Просто уходит, зная, что его лишат сана, что девушка, которую он любит, вышла замуж за того, кого он чуть не убил. Он уходит, зная, что исчез его приёмный сын и умерла хозяйка. Он уходит, зная, что теперь всегда будет на прицеле.

Но мне ли решать, какой должна быть концовка? И кому должна? Тут ведь дело не в том, что концовка плохая или хорошая: просто в данном случае она мне не понравилась. Хеппи-энд бы тоже не понравился. Просто я вижу это по-другому, вот и всё.

Ну, а теперь похвала. «Серафим» – потрясающая очищающая, любящая, катарсичная, нежнейшая и трагичная книга, и тема, которая в ней раскрыта – является ли любовь грехом. Тема настолько бездонная, насколько бескраен человеческий механизм.

Начнём с «Елены Крюковой». Ей отданы первая и последняя главы повести: однако это сделано не ради того, чтобы придать тексту больше документальности. Почему? Потому что перед нами повесть, написанная её персонажами. И автор встаёт с ними в один ряд, поскольку авторов у «Серафима» слишком много, чтобы в них не запутаться.

Все главы написаны от первого лица – только этих лиц много. Люди рассказывают о своей жизни либо об одном событии с разных сторон – я не помню, чтобы встречал где-то в литературе что-то подобное (впрочем, я читаю мало). Этот приём создаёт небывалое впечатление участия, и сперва задаёшься странным вопросом: «Неужели все эти простые люди – такие прекрасные писатели?» Самое удивительное, что ДА, потому что «Елена Крюкова» ловко выводит себя из-под буриданова осла авторства.

Второй пункт похвалы (хотя какая эта к божьей матери похвала?) – то, каким образом это всё написано, а вернее, начитано. Больше всего захватывают «истории жизни» героев, рассказанные ими. Эти истории полны вопиющего драматизма, неимоверной простоты и совершенной человечности. Каждый герой предстаёт перед нами близким человеком, нуждающимся в ласке и понимании: что мы, как читатели, можем им дать?

Все главы, связанные с героями, их жизнью в селе и их историями – настолько мощно пропитаны жизнью, что захлёбываешься в её соке, пьёшь алчно и эгоистично, пьёшь, пока не опустошишься сам.

Есть и другие главы – вневременные истории про Иисуса, Магдалину, Апостолов. Эти герои живут среди нас здесь и сейчас, в настоящем времени – как живут на стенах храма, нарисованного отцом Серафимом. Мифы становятся явью: художник сперва чувствует, и только затем рисует.

Простейшие вещи описаны в книге: люди спят, едят, ловят рыбу, косят траву, поют песни, играют в футбол. Трагичные и счастливые судьбы, которыми зачитываешься до самых слёз. И красная линия главного героя: как был обычным человеком и почему стал священником, как пытался разобраться, что есть любовь, а что есть Бог, как был подобным человеку по имени Иисус в своей любви к Насте и как был подобен Богу в своей службе людям.

Развязка истории отца Серафима – практически в конце книги. И она расставляет все акценты в главной дилемме каждого из нас: можем ли мы стать Богами, перестав быть людьми.

Особо горько и наиболее светло заливает Иерусалимскими дождями история пятилетней Анны, дочери отца Серафима. Глава «Анна. История жизни», написанная от лица девочки уже после её смерти – это наивысшая точка повести (для меня). И одна из причин того, почему ничего не хочется читать по окончании художественной повести – когда Елена Крюкова приходит в храм и узнаёт о том, в чём только что приняла участие как персонаж.

Сексуальные сцены в книге – лёгкое, изящное, дребезжащее от избытка чувств перо Мастера. Это нечто из ряда вон выходящее: секс в контексте повествования есть его главная движущая сила. Нигде и никогда я ещё не встречал такого секса.

Посему плавно переходим к смыслу книги. Я не увидел в ней разницы между сексом и любовью. Я не хочу сейчас тут делить всё на термины, способы и методы – потому что книга – не научная статья. В книге говорится: природа нас сделала любящими и сексуальными, и если мы действуем по зову природы, то мы действуем по воле Бога. Ещё в ней говорится о святости: свято всё, в особенности – то, что таковым не считается. Ещё в ней очень много про Иисуса – но здесь каждый сам для себя решит, кто он. Так же, как и о вековом противоречии души и плоти, которое насаждает церковь – является ли грехом противоречить своей природе?

Выдающиеся персонажи, герои книги, благодаря которым мы окунаемся в человечно-божественную жизнь каждого из нас. Мне больше всего понравились следующие:

Елена Крюкова. Женщина, которая спрашивает. С грохотом и нежностью она ищет ответа на свои вопросы, и, к счастью, не находит их.
Мать Иулиания. Это просто шедевр всех времён и народов. Тут нечего сказать.
Анна. Так получилось, что человек, прожив пять лет на Земле, сделал самое главное: спас отца Серафима. И ещё сто раз спасёт, потому что я уверен – даже бомж не пропадёт.
Сан Санна Белова. Человек, кормивший всех на закопанные украшения – история потрясла до кончиков макушек. Впрочем, там каждая такая история – нечто правдивое, а парвда, как известно, куда как ярче любого воображения.
Главный мужчина всей книги – отец Серафим. Он – дом всех тех, о ком писал автор, он не понравился, не не понравился. Он просто данность, данность сильная, данность могучая, данность рухнувшая, как нагромождение детских условностей и богобоязненных убеждений. Но в этой данности есть много от вечности – от того, что останется в сердце после всех перенесённых страданий. И сегодня зовут это множество так: Елена Крюкова.

Сначала книга не очень пошла. Такая разница между историй деда Василия и Иссой была слишком большой, чтобы сопоставить их. Но чем дальше читалось, тем больше дед Василий приближался к своему мальчику, к своему Господу. Но в целом, часть про Иссу понравилась мне больше. Интересно было почитать, как он встречал на своём пути других героев: Кришну, Гаруду, Мать Зверей, это переплетение различных героев различных верований было очень интересным. Часто говорят, что, все религии в принципе сводятся к общему, вот и в книге основная суть истории Иссы сводилась именно к этому. Всё есть Свет. Жизнь - дорога к Свету.

Будда говорит с тобой. Ты говоришь с Буддой. Вы понимаете друг друга. Люди никогда этого не поймут. Ты вернёшься к людям - и они разделят вас.

Жаль только, что в конце концов, так и не состоялся разговор с Буддой, наверное, это было бы одним из самых интересных моментов в книге.

Экзотическое сочетание сквозного действия и целого вороха уникальных подробностей жизни "желтого дома" в СССР. Книга тяжелая, говорю сразу. Но - увлекает! втягивает! Не оторвалась, пока не дочитала. Кое-что важное поняла по прочтении. А именно: самое трудное (тяжелое, даже до сумасшествия в иные жуткие эпохи) - не изменить себе, своему "я" и своему сердцу.
Ни для кого не секрет, что в психушки упрятывали неугодных. Здесь герои такие: кто болен всерьез, а кто попал сюда, потому что был "против шерсти" власти. А еще совершенно потрясающая врач Матросова, которая выходит замуж за своего больного (Беса). Она знает всю опасность - и все-таки выходит! Потому что любит.
Вообще судьбы удивительные. Подозреваю, что какие-то списаны просто с натуры. Выдумать такое очень трудно.

О прозе Елены Крюковой

«Тьма есть в нас, и Свет есть в нас, но мы не Тьма, мы Свет. Тьма есть, но она наносная, это не наша сущность. Наша сущность — Свет». Проза Елены Крюковой наполнена Светом. Она – мощный луч, который не только освещает пространство, но и проникает внутрь, будит всё лучшее, что есть в душе, заставляет приподняться над собой, подрасти, осознать, что сущность каждого человека – Свет.
Прочитав некоторые отзывы на произведения Елены Крюковой, диву далась. Это что – фокусы Тьмы, за которыми страх? А вдруг прочтут, проснутся, осознают?! О-го-го! Мне-то тогда куда? Вот и крутится Тьма мелким бесом, чтобы помешать, не дать ходу, остановить. Пустые хлопоты, госпожа Тьма! Хорошую литературу невозможно закрыть тёмным покрывалом. Она будет просачиваться в сознание людей множеством лучей, она разбудит эмоции, подарит энергию, заставит человека вспомнить, Кто Он Есть.
Содержание романов Е.Крюковой настолько глубоко, настолько многослойно, что к ним надо возвращаться, и не раз. Чтобы думать, расти, очищаться от Тьмы.
Елене Крюковой присущ особый стиль – искромётный, насыщенный поэтикой, музыкой, эмоциями, здоровой энергетикой…. На него невозможно не обратить внимания. Он напоминает звон колоколов. Большой колокол, средний, а вот и малые вступили в перезвон, и все они – в единой мелодии, в единой теме; и все будоражат душу.
Не сомневаюсь, имя Елены Крюковой войдёт в мировую литературу, а комариные укусы… - что ж, от них никуда не уйдёшь. И чем открытее будет человек, тем больше будут кусать. Рецензию на «Серафима» и «Юродивую» напишу чуть позже – эти романы настолько глубоки, что их надо осознать, ими нужно переболеть, собственному мнению позволить отстояться. Здесь же хочу привести несколько цитат из отзыва Юрия Попова. С ним созвучна. Отзыв – настоящий, искренний, идущий из уст чистого, светлого человека, к тому же, много читающего, имеющего безупречный литературный вкус.
«Юродивая» настолько пронизана какой-то нашей родной русской беспредельностью, что читаешь ее, совершенно вживаясь в пространство текста. Книга абсолютно метафизична, она открывает целый космос и даже хаос русского мироздания и, честно говоря, я не думаю, что в ближайшее время кем-то будет написано что-то подобное».
«В «Серафиме» русский космос расширяется до конечных пределов, чтобы перерасти в «Юродивой» в завораживающий своей беспредельностью русский хаос, столь свойственный нашей душе. Дело даже не в изумительной стилистике. Необычайно насыщенная метафоричность, плотность и в то же время удивительная прозрачность повествования – это абсолютно иное вИдение мира; не символическое, не метафорическое, хотя оно зримо включает в себя и эти компоненты. Речь стоит вести о метафизическом опознавании реальности, не плоской повседневности, а той Сверх-реальности, которая просвечивает сквозь эту иногда нарочито невыразительную повседневность, под которой «хаос шевелится»».
По-моему, лучше не скажешь.

О прозе Елены Крюковой

«Тьма есть в нас, и Свет есть в нас, но мы не Тьма, мы Свет. Тьма есть, но она наносная, это не наша сущность. Наша сущность — Свет». Проза Елены Крюковой наполнена Светом. Она – мощный луч, который не только освещает пространство, но и проникает внутрь, будит всё лучшее, что есть в душе, заставляет приподняться над собой, подрасти, осознать, что сущность каждого человека – Свет.
Прочитав некоторые отзывы на произведения Елены Крюковой, диву далась. Это что – фокусы Тьмы, за которыми страх? А вдруг прочтут, проснутся, осознают?! О-го-го! Мне-то тогда куда? Вот и крутится Тьма мелким бесом, чтобы помешать, не дать ходу, остановить. Пустые хлопоты, госпожа Тьма! Хорошую литературу невозможно закрыть тёмным покрывалом. Она будет просачиваться в сознание людей множеством лучей, она разбудит эмоции, подарит энергию, заставит человека вспомнить, Кто Он Есть.
Содержание романов Е.Крюковой настолько глубоко, настолько многослойно, что к ним надо возвращаться, и не раз. Чтобы думать, расти, очищаться от Тьмы.
Елене Крюковой присущ особый стиль – искромётный, насыщенный поэтикой, музыкой, эмоциями, здоровой энергетикой…. На него невозможно не обратить внимания. Он напоминает звон колоколов. Большой колокол, средний, а вот и малые вступили в перезвон, и все они – в единой мелодии, в единой теме; и все будоражат душу.
Не сомневаюсь, имя Елены Крюковой войдёт в мировую литературу, а комариные укусы… - что ж, от них никуда не уйдёшь. И чем открытее будет человек, тем больше будут кусать. Рецензию на «Серафима» и «Юродивую» напишу чуть позже – эти романы настолько глубоки, что их надо осознать, ими нужно переболеть, собственному мнению позволить отстояться. Здесь же хочу привести несколько цитат из отзыва Юрия Попова. С ним созвучна. Отзыв – настоящий, искренний, идущий из уст чистого, светлого человека, к тому же, много читающего, имеющего безупречный литературный вкус.
«Юродивая» настолько пронизана какой-то нашей родной русской беспредельностью, что читаешь ее, совершенно вживаясь в пространство текста. Книга абсолютно метафизична, она открывает целый космос и даже хаос русского мироздания и, честно говоря, я не думаю, что в ближайшее время кем-то будет написано что-то подобное».
«В «Серафиме» русский космос расширяется до конечных пределов, чтобы перерасти в «Юродивой» в завораживающий своей беспредельностью русский хаос, столь свойственный нашей душе. Дело даже не в изумительной стилистике. Необычайно насыщенная метафоричность, плотность и в то же время удивительная прозрачность повествования – это абсолютно иное вИдение мира; не символическое, не метафорическое, хотя оно зримо включает в себя и эти компоненты. Речь стоит вести о метафизическом опознавании реальности, не плоской повседневности, а той Сверх-реальности, которая просвечивает сквозь эту иногда нарочито невыразительную повседневность, под которой «хаос шевелится»».
По-моему, лучше не скажешь.

Русский Париж Елены Крюковой предстает контрастным, карнавальным и фальшивым. Видно, что писательница изучила тему "Русское зарубежье первой волны" и на основе мемуаров, а может быть, исследований сочинила свой роман. Однако беда в том, что фантазии автору не хватило, поэтому пришлось воспользоваться имеющимся материалом. Герои легко узнаваемы.
Среди главных героев весь цвет русского Парижа, выведенный под вымышленными, но созвучными настоящим, именами. В центре внимания - известный поэт Анна Ивановна Царева. Она едет из Берлина с дочерью и сыном в Париж к мужу, белогвардейцу Семену Гордону. События жизни Анны во многом пересекаются с судьбой Марины Цветаевой, но это не биография, а вольная интерпретация. Я предпочитаю либо вымышленных героев, либо документальную или мемуарную прозу. А здесь автор остановилась на середине. Героев она называет "куклами" (привет Теккерею) и переставляет их по своему усмотрению. Среди главных действующих лиц бывший тангеро и вор, а ныне известнейший актер синематографа Игорь Конев (Михаил Чехов? - не поняла), танцовщица Ольга Хахульская, удачно вышедшая замуж за известного художника Пако Кабесона (Холова с Пикассо), Прохор Шевардин- всемирно известный русский бас; Додо Шопель, Лили Брен с Валерием Милославским, Энтони Хилл - американец, влюбленный в Париж (Хемингуэй) и многие другие.
Все они крутятся на соседних улицах, постоянно пересекаются, любят, ненавидят. Правда переплетается с вымыслом в жутком клубке пошлости, стилизованной под Серебряный век. Язык книги скудный и вычурный:

Обернулась к Кабесону:
-Пако, я не буду с тобой. Я не могу с тобой. Ты хороший, но я не могу.
По лицу Кабесона текли морщины, как слезы:
-Лоло, ты хочешь любовников? Возьми! Возьми этого тореро, пока он жив! Я напишу ...вас обоих...
...Черноволосая гордая голова дрогнула, острый подбородок пропорол горячий, громко кричащий воздух:
- Я уйду в монастырь
-Дура!

Итог: читается легко, но фальшь ощущается на каждой странице.

Русский Париж Елены Крюковой предстает контрастным, карнавальным и фальшивым. Видно, что писательница изучила тему "Русское зарубежье первой волны" и на основе мемуаров, а может быть, исследований сочинила свой роман. Однако беда в том, что фантазии автору не хватило, поэтому пришлось воспользоваться имеющимся материалом. Герои легко узнаваемы.
Среди главных героев весь цвет русского Парижа, выведенный под вымышленными, но созвучными настоящим, именами. В центре внимания - известный поэт Анна Ивановна Царева. Она едет из Берлина с дочерью и сыном в Париж к мужу, белогвардейцу Семену Гордону. События жизни Анны во многом пересекаются с судьбой Марины Цветаевой, но это не биография, а вольная интерпретация. Я предпочитаю либо вымышленных героев, либо документальную или мемуарную прозу. А здесь автор остановилась на середине. Героев она называет "куклами" (привет Теккерею) и переставляет их по своему усмотрению. Среди главных действующих лиц бывший тангеро и вор, а ныне известнейший актер синематографа Игорь Конев (Михаил Чехов? - не поняла), танцовщица Ольга Хахульская, удачно вышедшая замуж за известного художника Пако Кабесона (Холова с Пикассо), Прохор Шевардин- всемирно известный русский бас; Додо Шопель, Лили Брен с Валерием Милославским, Энтони Хилл - американец, влюбленный в Париж (Хемингуэй) и многие другие.
Все они крутятся на соседних улицах, постоянно пересекаются, любят, ненавидят. Правда переплетается с вымыслом в жутком клубке пошлости, стилизованной под Серебряный век. Язык книги скудный и вычурный:

Обернулась к Кабесону:
-Пако, я не буду с тобой. Я не могу с тобой. Ты хороший, но я не могу.
По лицу Кабесона текли морщины, как слезы:
-Лоло, ты хочешь любовников? Возьми! Возьми этого тореро, пока он жив! Я напишу ...вас обоих...
...Черноволосая гордая голова дрогнула, острый подбородок пропорол горячий, громко кричащий воздух:
- Я уйду в монастырь
-Дура!

Итог: читается легко, но фальшь ощущается на каждой странице.

Книга выпущена издательством "Эксмо" в 2015 году и представляет собой сборник рассказов современных писателей. Некоторые имена для меня были незнакомы, а с некоторыми встретилась в книге, как со старыми знакомыми. Книги я их читала, а с некоторыми даже знакома. Пусть и виртуально.

Каждый рассказ - маленькая исповедь о счастье, о его достижении. Да, как и у всех людей, у писателей в жизни бывают тяжелые моменты. И они, как и все обыкновенные люди, мечтают о счастье. А счастье-то, оказывается, такое разное.

От этой его разности и было очень интересно читать книгу. Потому что открывая новый рассказ, абсолютно не подозреваешь, о чем начнет говорить писатель. И говорят они о своем, без всяких моралей и поучений. Словно сидишь в тесной дружеской компании и слушаешь рассказы. Создается впечатление, что они рассказывают свои истории именно тебе. В рассказах и грустинка, и юмор, и подтрунивание над собой. Кто-то рассказал, как встал на путь писательства. Кто-то, как победил болезнь. Были рассказы и о семейном счастье, и о радости материнства. И о противостоянии соблазнам, обманно обещающим красивую жизнь.

Не буду оценивать рассказы. Да это и невозможно. Как можно сказать: твое счастье хорошее, а твое плохое? Конечно, некоторые рассказы меня тронули, взволновали боьше других. Видимо совпали с моим состоянием. Но каждый хоть чуточку чему-то научил и вдохновил. И доказал еще раз - жизнь прекрасна!