– Кто-то тебя проклял, – Аньяна достала из кармана кафтана шёлковый платок и вытерла руки. – Опасные чары. Похоже на проклятие Забвения. Оно очень сложное и опасное, но для убийцы в этом свои плюсы – в отличие от обычных проклятий или ядов, никто, даже опытный чародей, не отыщет его источник. Я попыталась ухватить хоть какой-то след уникальных чар того, кто сплёл заклинание. Но дело гиблое, да и на тебе столько следов самых разных тёмных чар, что я даже не смогла определить отпечаток твоей собственной магии. Но, если это правда было проклятие Забвения, тебе очень повезло остаться живой.

Аньяна замолчала и одарила Рогнеду долгим задумчивым взглядом.

– А сама ты не плела тёмных чар? – после долгой паузы спросила она.

Рогнеда вздрогнула.

«Я практиковала тёмные чары?»

В памяти всплыл мужик у ног: «Моя прекрасная, жестокая госпожа Рогнеда…». Он назвал её жестокой. И говорил о чьём-то убийстве. Рогнеда покачала головой, отгоняя эти жуткие мысли.

– Я не уверена…

– Меня позвал… – Аньяна осеклась, обернулась на дверь, нахмурилась и понизила голос. – Мне ты можешь сказать, я не буду докладывать в Гвардию. Тем более что не все тёмные чары под запретом.

Рогнеда тоже перевела взгляд на дверь, а потом на Аньяну, напрягаясь всем телом. Сердце тяжело забилось, будто предчувствуя опасность. Что происходит?

– Я… не помню, – твёрдо сказала она. Да если бы и помнила – не призналась. Рогнеда скрипела зубами. Кто в здравом уме вообще в подобном признаётся? Уточнять, кто позвал девчонку, Рогнеда тоже не стала – вдруг уловка. Решили поймать её? Не выйдет… Рогнеда замерла, удивившись собственным мыслям, и поспешила сменить тему: – То есть я не должна была потерять память? Я должна была умереть?

Несколько долгих мгновений Аньяна испытующе смотрела на неё, а после кивнула.

– Похоже, что-то с проклятием пошло не так. Обычно жертва сперва забывает себя, потом теряет речь. После этого исчезает контроль над дыханием, над сердцебиением, и жертва погибает в считанные часы. Но тебе повезло, госпожа, проклятие отняло память, но отчего-то не сумело пробиться дальше.

Рогнеда слушала внимательно, хотя и плохо понимала, что говорила Аньяна, – страх разгонял кровь, и она шумела в ушах. Поэтому Рогнеда задала единственный вопрос, который сумела отыскать в этом гуле:

– Ты можешь вернуть мне память?

Аньяна сочувственно поджала губы и покачала головой.

– К сожалению, мне такое не под силу – против подобных проклятий нет приёмов, – она улыбнулась. – Но это под силу тебе. Я уже говорила, что у тебя мощная магия. Организм чародеев и ведьм восстанавливается быстрее, чем обычных людей, и твоя магия лучше любого целителя знает, как тебе помочь. Она уже начала справляться с проклятием. Со временем ты сама поборешь его, и память вернётся. Но… – Аньяна оглянулась на дверь, присела на край кровати и, наклонившись к Рогнеде, тише продолжила: – Будь осторожна. У тебя явно есть сильный враг. Тот, кто это сделал, должен был подобраться достаточно близко, чтобы наложить проклятие. И возможно, он попробует снова.

– Что же делать? – прошептала в ответ Рогнеда, голос звучал слабо, почти бесшумно. Она словно вдруг оказалась на глубине океана. Не помнить себя и бояться невидимого врага? Кто-то хочет её убить? Но зачем? Что плохого она сделала?

– Я изготовлю для тебя оберег, – Аньяна снова ободряюще улыбнулась и накрыла холодную ладонь Рогнеды своей – тёплой, нежной и оттого несущей успокоение. – Он защитит от многих проклятий и сглазов. Я доложу о случившемся в Гвардию. Сейчас у нас… сложности, нечисть бушует, и почти нет свободных людей, но, думаю, для тебя мы сможем найти Сокола.

– Зачем? – почему-то это испугало Рогнеду больше, чем весть о том, что кто-то покушался на её жизнь.

Аньяна удивлённо приподняла брови.

– Кто-то пытался тебя убить, госпожа. По закону я обязана доложить об этом в Гвардию. К тому же разве ты не хочешь защититься и найти преступника?

Рогнеде показалось, что во взгляде Аньяны мелькнула тень подозрения.

– Хорошо, – поспешила ответить Рогнеда. Выбора, похоже, у неё всё равно не было. Сжав тёплую ладонь, она умоляюще посмотрела Аньяне в глаза, – Но мы можем пока сохранить истинную причину случившегося в тайне? Не говорить ни о чём ни царю, ни его свите, никому. Понимаю, что прошу о многом, но ты ведь умна и должна понимать, что так будет лучше.

Пусть Рогнеде и отшибло память, дурой она не была. Лишняя болтовня может спугнуть убийцу, и он заляжет на дно или и вовсе сбежит за тридевять земель. Пусть лучше думает, что настолько хорош, что, несмотря на то, что Рогнеда выжила, никто ни о чём не догадался.

Аньяна, похоже, думала о том же, и, пусть и помедлив, кивнула.

– Скажу царю, что ты что-то напутала с чарами и потому случайно лишилась памяти. Будем надеяться, что это заставит твоего убийцу вылезти из норы и попробовать снова.

Её зовут Рогнеда. Она невеста царя Радомира. И она умеет плести чары. Рогнеда хваталась за эти обрывки фактов, за ниточки, что терялись в тумане, надеясь вытянуть оттуда воспоминания. Но туман не поддавался. Он словно глумился, нарочно сгущаясь в тех местах, куда Рогнеда пыталась заглянуть.

Когда Аньяна ушла, Рогнеда разделась до исподнего, бросила платье на пол и забралась под одеяло, надеясь уснуть и хоть ненадолго сбежать от того сумасшествия, в котором оказалась. Но сон не шёл, и она просто лежала, уставившись в потолок, и всё думала-думала-думала. Радомир заходил в покои дважды, но Рогнеда притворялась спящей. Он гладил её по волосам, дышал мёдом, поправлял одеяло и уходил. Радомир казался заботливым и добрым человеком, возможно, он действительно её любил. Но Рогнеда не могла отыскать в себе и каплю взаимности или других нежных чувств. По правде говоря, она сомневалась, что вообще испытывала их хоть к кому-нибудь.

Дарен считал её злодейкой. Его зелёные глаза – точь в точь, как у отца, – смотрели на Рогнеду с неприязнью. Да ещё Аньяна предположила, что Рогнеда практиковала тёмные чары.

«Я правда плохой человек?»

Рогнеда закрыла глаза, пытаясь отыскать в себе ответ на этот вопрос, но ничего не обнаружила. Внутри было тихо.

– Плохой человек, – она прокатила эти слова по языку, коснулась их губами и проглотила вместе со вдохом. Слова канули в неё и пропали, не вызвав никаких эмоций. Рогнеда понимала их значение, пыталась представить, как ей это говорят – громко, в лицо, показывая пальцем, возможно, даже метко швыряя не очень свежим фруктом в лицо. Яблоком, да, пусть это будет гнилое яблоко. Оно бы пахло кисло, и его сок холодом стекал по коже под шум раздражающих чужих голосов. Холод и раздражение – вот и всё, что она смогла отыскать в себе.

Солнечные лучи выскользнули из окна, и комнату заполнили вечерние сумерки. Рогнеда спустила ноги с постели и уставилась на белые стопы с короткими, почти детскими пальцами. Вытянула ногу перед собой и оттопырила мизинец. Что ж, по крайней мере, тело всё ещё подчинялось. Это ощущение контроля, пусть и такого мало-мальского, как власть над собственным телом, вернуло ей подобие уверенности.

Рогнеда спрыгнула с постели. Белая нижняя сорочка, слишком простая для богатой царской невесты, едва прикрывала икры, поэтому щиколотки тут же лизнул сквозняк, но Рогнеда почти не обратила на это внимания, занятая своими мыслями. Она переступила брошенное на полу платье и устремилась к двери. Если Рогнеда – невеста царя, то должна часто бывать в Царских Палатах. Вдруг что-то здесь поможет ей вспомнить.

В коридоре было пусто и тихо. Каменный пол холодил стопы. Из окна виднелся затянутый туманом город. Среди красных крыш невысоких домов возвышались три башни. Их шпили терялись в тумане, но Рогнеда знала, что на них расположились три золотые птицы: ворон, сокол и журавль. Это были башни гарнизона Вольской Гвардии. А Рогнеда смотрела на Даргород – столицу Вольского царства. Вон там – она перевела взгляд на проплешину среди крыш неподалёку от реки, что раскалывала город на две части – рынок. Кажется, Рогнеда не любила на нём бывать из-за криков зазывал, обилия карманников и попрошаек.

Туман в голове недовольно всколыхнулся, и виски сдавило – он не хотел уступать. Рогнеда поморщилась и прильнула лбом к прохладному стеклу в надежде ослабить головную боль. Постояла так немного, погружаясь в темноту вместе с коридором и целым городом. И когда на небо выкатилось блюдце луны, Рогнеда оторвалась от окна и пошла дальше.

Тени коридоров привели её в библиотеку, в которой, несмотря на поздний час, горели свечи. Свет выхватывал из темноты книжных стеллажей большой стол из красного дерева, заваленный книгами и листами пергамента. Вокруг жёлтого огонька вился мотылёк. Рогнеда прислушалась. Тихо. Едва различимо потрескивали свечи, да сквозняк шелестел страницами.

Она ступила на колкий шерстяной ковёр, провела пальцами по корешкам книг на ближайшей полке. Света было слишком мало, чтобы разглядеть надписи на них, только под подушечками пальцев шершавились тиснёные буквы.

Рогнеда подошла к столу. Взгляд упал на исписанный торопливой рукой пергамент: «Надеюсь скоро увидеть тебя…» – начиналось письмо, но прочесть дальше Рогнеда не успела.

– Что ты здесь делаешь? – из-за шкафа вышел Дарен с книгой в руках. Ворот шёлковой рубахи расстегнулся, открывая линию ключиц. Тёмные волосы волнами обрамляли красивое лицо, тусклый свет размывал тени, делая черты мягче, в зелёных глазах дрожали отблески свечей. Рогнеда невольно залюбовалась этой картиной.

– Решила прогуляться, – она отвела взгляд и неторопливо провела рукой по столешнице ласково, словно поглаживая большого спящего зверя. – Журавлица сказала, что память скоро вернётся, и я решила её слегка подстегнуть.

– И что? Вспомнила что-то? – Дарен бросил книгу на стол и посмотрел на Рогнеду долгим тяжёлым взглядом. – Аньяна сказала, что тебя пытались убить.

– Аньяна что?.. – Рогнеда в гневе стиснула зубы и впилась ногтями в столешницу.

«Паршивка! Увижу – хорошенько оттаскаю за волосы!»

– Мы с Аньяной знакомы с детства, – Дарен не сводил с неё глаз, и Рогнеда только сейчас обратила внимание, что явилась сюда в одной сорочке, но даже не подумала прикрыться. Если Дарена её вид смущает, то это его проблема. – Она сказала мне по секрету. Попросила присмотреть за тобой.

Присмотреть? Рогнеда вскинула бровь. Да, судя по самоуверенному виду этого нахала, он должен быть первым в списке возможных убийц.

Дарен, прочитав что-то на её лице, усмехнулся, взял со стола письмо, которое Рогнеда успела увидеть, и скомкал. Затем снова кинул на неё быстрый взгляд. Впервые с их встречи у ивы в нём промелькнуло что-то наподобие сочувствия.

– Ты, конечно, та ещё гадюка, но смерти не заслужила, – сухо бросил он.

– Вот уж спасибо, – Рогнеда скрестила руки на груди и присела на краешек стола. – И что, царевич, будешь за мной приглядывать?

– Смотрю, уверенность к тебе уже вернулась, – Дарен отодвинул от неё стопку книг, будто опасаясь за их сохранность, и сел за стол.

Рогнеда хмыкнула. Дарен был прав. Первый испуг прошёл. Растерянность никуда не делась, но что-то внутри уже возвращалось на круги своя. Она это чувствовала, хоть и не могла толком объяснить. От этих размышлений туман снова заволновался, причиняя лёгкую боль, и Рогнеда поспешила отвлечься. Постучала длинными ногтями по переплёту ближайшей книги и бросила на Дарена заинтересованный взгляд из-под полуопущенных ресниц.

– Как думаешь, кто это мог сделать?

– Попытаться убить тебя?

– Угу.

Дарен даже не задумался.

– Да кто угодно. Тебя никто не любит.

Эти слова не удивили Рогнеду, не заставили расстроиться или испугаться. А ещё она ни на миг не усомнилась в их правдивости. Просто приняла как данность.

– Твой отец бы с этим не согласился, – она растянула губы в равнодушной улыбке.

– Короткий список друзей, правда? – парировал Дарен. – Но когда он наконец поймёт, что ты его используешь, имён в списке не останется.

– С чего ты взял, что я его использую? – Рогнеда наивно захлопала глазками.

– Брось, Рогнеда. Я тебя насквозь вижу, – взгляд Дарена снова стал колким. – Тебя интересуют лишь деньги и власть.

– Ах, а ты у нас, значит, самый проницательный? – она склонила голову набок, ныряя в его зелёные глаза. – Чем же я заслужила такое отношение? Или обидела тебя как?

Дарен застыл на мгновение, а потом резко отвернулся.

– Сказал же, вижу тебя насквозь, – пробормотал он.

– То есть тебя я не обижала, – Рогнеда наклонилась к нему, чтобы перехватить взгляд. Чёрные пряди соскользнули со спины и змеиными кольцами легли на стол. – Была с тобой паинькой, но ты меня всё же невзлюбил? А, царевич?

– Уйди, ведьма, – огрызнулся Дарен, отворачиваясь ещё усерднее. – Думаешь, я не вижу твоих сетей?

– Сетей? – Рогнеда нагнулась сильнее, и сорочка соскользнула с плеча. – Ты так боишься в них угодить?

Дарен вскочил на ноги так резко, что она вскрикнула от неожиданности, рука соскользнула со стола, и Рогнеда, потеряв опору, полетела на пол. Попыталась схватиться за рубаху Дарена, но он отступил, позволив ей упасть.

– Вот леший… – прокряхтела Рогнеда в ковёр. Она знатно приложилась правым локтем, проехалась по ковру подбородком и, кажется, потянула поясницу.

– Ушиблась, ведьма? – прозвучал сверху насмешливый голос.

– Иди ты.

Со стоном Рогнеда поднялась с пола и потёрла ушибленный локоть. Закусила нижнюю губу, чтобы сдержать обиду, вставшую комом в горле. Бросила на Дарена быстрый взгляд исподлобья – мог бы и поймать.

Дарен протянул руку к её лицу, Рогнеда вздрогнула и отступила.

– У тебя кровь, – тихо сказал он. – На подбородке.

Она коснулась лица и ойкнула от боли, на пальцах остался едва заметный красный след. Дарен достал из рукава платок и протянул ей.

– Как мило с твоей стороны, – скорчила улыбку Рогнеда и буквально выдернула платок из его рук.

– Ты… – начал было Дарен, но его остановил звон разбитого стекла.

Витраж осколками обрушился на пол, а вместе с ним – мёртвое тело чёрной галки. Рогнеду больно кольнуло между рёбер. Птица распласталась на ковре, раскинув крылья и неестественно вывернув шею. Чёрный глаз-бусина глядел точно на Рогнеду. Не до конца осознавая, что делает, поддавшись какому-то болезненно-тягучему чувству, Рогнеда направилась к окну.

– Постой, – услышала она обеспокоенный голос Дарена.

Тёплая рука легла ей на плечо, и Рогнеда оглянулась. Дарен хмурился, всматриваясь в темноту неба. Она проследила за его взглядом, но не увидела ничего, кроме обычной ночи.

Но уже в следующий миг небо превратилось в мощный чёрный поток, который нёсся точно в их сторону.

– Ложись! – крикнул Дарен и сбил Рогнеду с ног, укрывая собой и прижимая к полу.

В окно ворвалась стая птиц. Они с криками метались по комнате, врезаясь в стены, книжные шкафы, и замертво падали на ковёр. Рогнеда стонала и корчилась от боли. Каждая погибшая птица раскалённой спицей врезалась ей под рёбра, не позволяя вдохнуть. На щёку капнуло что-то тёплое и слезой сбежало к уху. Рогнеда открыла глаза. По лицу Дарена, прижимавшего её к полу, стекала струйка крови. Птицы атаковали его. Пикировали на спину и голову, царапали и клевали везде, где только могли достать. Но Дарен терпел и закрывал Рогнеду собой.

Бушующий ураган из птиц носился по комнате. Нужно их остановить! Рогнеда зажмурилась, действуя интуитивно. Она делала так сотни раз. Она знала это. Рогнеда отыскала в себе магию – тёплый комок в районе пупка, что так отчётливо почувствовала, когда её касалась Аньяна. Магия голубыми искрами разбежалась по телу, прежде чем вырваться на свободу. В последний момент Рогнеда успела обхватить Дарена за шею и прижать к себе. Он не должен пострадать.

Мощный поток воздуха окружил их, сжался в плотную сферу, а затем с громким хлопком рванул подобно бомбе, сметая всё на своём пути. С грохотом повалились книжные шкафы, градом рухнула на пол погибшая стая, а Рогнеда закричала от боли. Они умерли. Они все умерли.

Она отпустила Дарена и распласталась на полу, пытаясь отдышаться. Дарен обмяк, накрывая её тяжелым теплом своего тела.

– Что это было? – пробормотал он у самого уха.

– Это были мои птицы, – прохрипела Рогнеда, чувствуя, как глаза наполняются слезами. – Мои птицы…

За дверями послышался топот множества ног, а спустя несколько мгновений в библиотеку ворвалась стража.

* * *

Пол был устлан чёрным ковром из мёртвых птиц. Рогнеда смотрела на трепещущие на ветру перья.

Она всё вспомнила.

Её зовут Рогнеда. Она княгиня Чароградская. Она умеет зачаровывать птиц. Мёртвые галки у ног много лет тайно служили ей верой и правдой. А ещё – Рогнеда бросила взгляд на Дарена – она собиралась убить царевича.

– Что за дела, – пробормотал стражник, почёсывая затылок.

– Кто-то зачаровал птиц, – сухо сказала Рогнеда, отводя взгляд от Дарена. – И натравил их на нас с царевичем.

«Полагаю, это сделал тот же человек, что проклял меня сегодня утром», – пронеслось в голове, но Рогнеда смолчала.

– Разбудите слуг, – Дарен вытер рукавом лицо, рубаха на спине была разорвана и испачкана кровью. – Пусть приберут здесь.

– А ц‑царя? – спросил стражник, то и дело бросая любопытные взгляды на Рогнеду. Она нахмурилась и скрестила руки, прикрывая грудь, будто ткани сорочки было недостаточно. Дарен тоже заметил взгляды и встал перед стражником так, чтобы заслонить собой Рогнеду.

– Отца не будите. Не беспокойте царя по таким пустякам, – сказал Дарен грозно и махнул рукой. – Идите.

Стражники выбежали из библиотеки, Рогнеда ухмыльнулась и покачала головой.

– Пустяки, царевич? Разве покушение на его сына и невесту – это пустяки?

Дарен обернулся.

– Что, по-твоему, он подумает, если увидит тебя в таком виде? – он кивнул на её одежду. – В компании другого мужчины.

– А что он подумает? – Рогнеда изобразила невинное удивление. – Разве между нами что-то есть, царевич?

– Поверь, отца это будет мало волновать, – он снова вытер с лица кровь, которая всё никак не хотела останавливаться. – О тебе переживаю, ведьма.

– Какой заботливый, – насмешливо изогнула уголок губ Рогнеда и направилась к выходу. – Тогда и я о тебе позабочусь. Пойдём в мои покои, царевич, – бросила она через плечо, – я залечу твои раны.

– Ненужно, – Дарен обогнал её в дверях. – Это просто птицы и просто царапины.

Рогнеда снова усмехнулась.

– Когти моих галок смазаны ядом. Пойдём со мной, если не хочешь к рассвету встретиться с Мореной.

Дарен застыл и медленно повернулся.

– Что?

– Могу поспорить, голова уже начала кружиться, – Рогнеда заглянула в зелёные глаза, которые уже с трудом видели её. – Скоро начнут отниматься конечности. Уже чувствуешь покалывание в пальцах?

– Ты… – выдавил Дарен.

– Советую поторопиться, – Рогнеда развернулась и быстрым шагом направилась в свои покои.

«Зачем я это делаю? – подумала она, слушая шаги Дарена за спиной. – Я могу его не лечить. Ничего не делать, позволить ему умереть, и… – Она украдкой оглянулась. – Даже не буду причастна к его гибели».

Они вышли в коридор, который вёл в покои, что выделил для своей невесты царь. Звуки шагов Дарена стали нечёткими и неритмичными.