В это время в Риме произошел раскол между Октавианом и Цицероном: Цицерон был сторонником республики, а Октавиан стремился к единовластию. Октавиан предложил Антонию и Лепиду провести переговоры, в результате которых государство было разделено на три части. Единственную сложность на переговорах вызвало составление проскрибций – списков лиц, объявленных вне закона (людей, попавших в эти списки, мог безнаказанно убить кто угодно, а их имущество конфисковывалось). В конце концов договоренность была достигнута, произошел страшный и бесчеловечный обмен тяжелыми фигурами: Октавиан уступил Антонию Цицерона, а в обмен отдал жизнь своего дяди Луция Цезаря. Всего в проскрибций попало около трехсот человек.

Антоний приказал своим людям не просто найти и убить Цицерона, но отрезать ему голову и руки – орудия, которые помогали Цицерону писать «Филиппики» против него^[4]. Получив эти трофеи, Антоний смеялся от радости, а затем велел разместить их на ораторском возвышении форума. Уже в те времена подобный поступок был беспримерной дикостью, и Антоний лишний раз дал повод считать себя варваром, рушащим традиции Римской империи.

После заключения договора с Лепидом и Октавианом Антоний использовал свою власть преимущественно для личного обогащения, продавая имущество проскрибированных и вводя новые налоги. Антоний предался безудержному кутежу – своему излюбленному занятию со времен юности.

В 42 г. до н. э. началась очередная военная кампания – Антоний и Октавиан выступили в поход против войск Брута и Кассия, одержав выдающуюся победу. После этого Октавиан отправился в Рим, а Антоний продолжил победоносный поход. Во главе большого войска он двинулся в Грецию, оттуда – в Азию, закатывая по пути грандиозные пиршества и собирая дань. Любовь к пирам и обильным возлияниям не осталась незамеченной; жители греческого Эфеса, желая польстить Антонию, устроили ему встречу, на которой прославляли его под именем Диониса – бога вина и веселья. Это сравнение и закрепилось за ним.

Добравшись до Киликии^[5] и готовясь к войне с Парфией, Антоний решил примерно наказать египетскую царицу Клеопатру, предварительно выслушав ее оправдания по поводу того, почему она помогала деньгами не только войску Антония, но и его противнику Кассию. Антоний отправил в Египет гонца и велел Клеопатре явиться к нему для объяснений. Это, казалось бы, незначительное решение перевернуло всю его жизнь.

Клеопатра явилась к Антонию не как обвиняемая. Она прибыла покорять и, похоже, знала, что для этого нужно. Приготовив щедрые дары для Антония и роскошные наряды для себя, царица отправилась в Киликию.

Она плыла на специально построенной ладье с вызолоченной кормой, пурпурными парусами и посеребренными веслами. Под музыку флейт, свирелей и кифар дружно двигались весла. Клеопатра возлежала под навесом в наряде богини любви Афродиты. По сторонам ложа стояли переодетые Эросами мальчики с опахалами; самые красивые рабыни стояли на палубе, изображая нимф. Вдоль всей реки ладью провожали толпы почтительно согнувшихся египтян, вышедших взглянуть на это чудо; люди славили Клеопатру, без устали повторяя, что Афродита плывет навстречу Дионису.

Стоит ли говорить, что неравнодушный к чувственным наслаждениям Антоний не устоял перед таким великолепием вкупе с грубой лестью. Увлеченный Клеопатрой, Антоний бросил все свои дела и отправился с нею в Египет, где предался разгулу, какой не снился его далекому потомку Нерону.

Богатейшие граждане Александрии, города, где обосновались Антоний и Клеопатра, образовали группу и назвали ее «Союз неподражаемых». «Неподражаемые» ежедневно закатывали роскошные пиры, непременными участниками которых были Антоний и Клеопатра. В это время супруга Антония Фульвия вела войну против Октавиана, защищая интересы мужа, а парфяне хозяйничали в Месопотамии.

И вот в самый разгар своих развлечений Антоний получает две новости, причем обе плохие. Первая – его супруга Фульвия и брат Луций потерпели поражение в войне с Октавианом и бежали из Италии. Вторая – парфяне вторглись в Азию и успешно ее покоряют. Немного придя в себя, он решил идти против парфян, но тут получил письмо от Фульвии, которая потребовала Антония к себе. Прекратив поход, он во главе двухсот судов отправился в Италию, но, пока был в дороге, Фульвия, двигавшаяся ему навстречу, заболела и умерла.

Нет худа без добра. Смерть Фульвии помогла Антонию в 40 г. до н. э. заключить новое соглашение с Октавианом. Держава была поделена на две части. Западную получил Октавиан, восточную – Антоний, а Африку отдали Лепиду. Для укрепления отношений Марк Антоний женился на сводной и горячо любимой сестре Октавиана, Октавии. В Азию для борьбы с парфянами был отправлен полководец Вентидий, а сам Антоний остался править в Риме вместе с Октавианом. Казалось, отношения между ними наладились, однако самолюбие Антония постоянно страдало: в забавах и играх Октавиан всегда превосходил его. Один египетский предсказатель как-то сказал ему: «Твой гений боится его гения, сам по себе он высокомерен и кичлив, но вблизи от него впадает в смирение и уныние».

В 38 г. до н. э. Антоний получил известие о победах Вентидия и отправился в Азию разделить с полководцем славу победителя. После этого он снова проникся враждой к Октавиану и отправился воевать с ним в Италию во главе флота из трехсот судов.

Однако в этот момент дала о себе знать жена Антония. Она смогла если не предотвратить, то отсрочить гражданскую войну. Покинув мужа, беременная Октавия отправилась к брату и убедила его не вступать в войну. После примирения и обмена любезностями Антоний оставил жену и своих детей (в том числе и от первого брака) на попечение Октавиана и отправился на войну с Парфией.

По мере приближения к Сирии все горячее становилась, казалось, угасшая любовь к Клеопатре, и Антоний не мог не увидеться с ней. Он поручил одному из своих приближенных привезти Клеопатру в Сирию, где сделал ей предложение и милый свадебный подарок: Кипр, часть Сирии, Киликии, Иудеи и Набатейской Аравии^[6]. Двойняшек – Александра Гелиоса и Клеопатру Селену, рожденных от него царицей, Антоний признал своими детьми.

Отправив Клеопатру в Египет, Марк Антоний пошел на парфян. Кампания оказалась неудачной из-за поспешности полководца, которому не терпелось вернуться к египтянке. Формально римляне не проиграли ни одной битвы, но ничего не смогли и выиграть. Им пришлось отступить ни с чем, и отступление оказалось долгим и тяжким: в походе погибли 32 тысячи человек, в основном из-за болезней и голода. Завершив свой бесславный поход, Антоний не вернулся в Рим, а направился к Клеопатре.

В 33 г. до н. э. он собрался вступить в новую войну с парфянами, и, чтобы поддержать мужа, к нему собралась ехать Октавия. Ее брат Октавиан решил, что поездка может стать удобным поводом к войне, ведь Марк Антоний, скорее всего, окажет его сестре оскорбительный прием. По пути к мужу Октавия получила письмо, в котором Антоний просил ждать его возвращения в Греции. Она понимала, что он стремится отделаться от нее. Тем не менее, написала ответ, в котором спрашивала, куда направить войска (две тысячи великолепных воинов) и груз, который был при ней – вьючные животные, деньги, одежда для солдат, подарки для полководцев. Пока Антоний развлекался, Октавия просчитывала стратегию и тактику ведения войны с Парфией.

Узнав о планах Октавии, Клеопатра испугалась потери влияния на Антония и начала всеми способами демонстрировать ему свою любовь. Она прибегала к всевозможным уловкам: практически ничего не ела, чтобы выглядеть истощенной, плакала «украдкой», но так, чтобы Антоний непременно заметил. Ее страдания удивительным образом совпали с предполагаемым сроком похода Антония и его нового союзника, царя Мидии, на парфян. Однако, испугавшись, что Клеопатра умрет, Антоний отложил войну и отправился к ней в Александрию.

Тем временем Октавия вернулась в Рим. Октавиан, оскорбленный выходкой Антония, просил сестру покинуть дом ее мужа, но она отказалась, продолжая жить там и воспитывать детей, причем не только своих, но и приемных, от брака Антония и Фульвии. Более того, Октавия пыталась уговорить брата не начинать войну с Антонием; она тепло принимала друзей мужа, при необходимости ходатайствовала за них перед братом. Ее поведение вызвало волну возмущения римлян, которые не могли простить Антонию черную неблагодарность по отношению к жене. Он между тем устроил в Александрии пышную церемонию раздела земель между Клеопатрой и ее детьми, что вызвало очередную волну недовольства, старательно поддержанную Октавианом.

Антоний стал готовиться к войне и собирался отправить Клеопатру в Египет. Она же, опасаясь, что Октавия вновь примирит соперников, подкупила одного из советников, который убедил Антония в том, что царица должна принимать участие в походе. В результате, пока войско готовилось к войне, Антоний и Клеопатра отправились развлекаться на остров Самос, где собрали громадное количество актеров и музыкантов. Там собрались все цари, которые должны были принять участие в грядущей войне, а пока соревновались в пышности пиров и подношений. Желая угодить Клеопатре, Антоний послал в Рим своих людей с приказом выгнать Октавию из дому. По легенде, Октавия, покидая дом, сокрушалась, что стала одной из виновниц грядущей войны.

Несмотря на непрекращающиеся кутежи, Антонию удалось собрать грандиозное войско, значительно превосходившее армию Октавиана. Тот отставал в приготовлениях и был вынужден ввести неслыханные дотоле налоги. Однако Антония подвела праздность – если бы он выступил против Октавиана летом 32 г. до н. э., то не оставил бы ему шансов на победу. Но Антоний продолжал наслаждаться жизнью, считая, что ему некуда спешить.

Тем временем, под давлением Октавиана сенат принял два решения: объявить войну Клеопатре и лишить Антония властных полномочий.

К тому моменту под началом Антония находилось около пятисот боевых кораблей, на которых, правда, не хватало матросов: начальники триер ловили случайных прохожих по всей Греции, пытаясь пополнить ими корабельные команды (из-за нехватки гребцов Антоний даже приказал сжечь все египетские корабли, кроме шестидесяти лучших). Морские баталии для армии Антония были в новинку. Флотилия Октавиана была вдвое меньше, но его корабли были полностью укомплектованы гребцами, а команды имели опыт ведения войны на море.

Что до сухопутных войск, то у Октавиана было восемьдесят тысяч пехотинцев и двадцать тысяч всадников, у Антония – сто тысяч пехоты и двадцать тысяч кавалерии. Октавиан, страшась сражения на суше, вызвал его на морскую битву. В ответ Антоний предложил поединок, несмотря на то что был значительно старше. Поединок не состоялся.

Все говорило о том, что Антонию следует искать сражения на суше, но в угоду Клеопатре он решил добиться победы в морском сражении, что было, по меньшей мере, неразумно. Советники отговаривали его от морской битвы, но Клеопатра взяла верх.

Плохая погода в течение нескольких дней не давала возможности выйти в море, но 2 сентября 31 г. до н. э. наступил штиль и у мыса Акций (Акциум, Актий) началась битва. Долгое время вражеские флотилии не предпринимали никаких действий, но около полудня людям Антония наскучило ожидание и, полагаясь на размер своих кораблей, левое крыло пошло в наступление. Баталия началась.

И тут, в самый напряженный момент битвы, когда невозможно было предсказать ее исход, шестьдесят египетских кораблей под началом Клеопатры подняли паруса и обратились в бегство. Но даже в этой ситуации положение можно было исправить, однако действия Антония свидетельствуют о том, что страсть к египтянке лишила его остатков здравого смысла. Вместо того чтобы продолжать битву на море или, используя свои все еще громадные войска, дать битву на суше, он устремился следом за своей возлюбленной, бросив сражавшихся за него людей на произвол судьбы.

Любовь воинов к Антонию была настолько сильна, что даже те, кто видел его бегство собственными глазами, отказывались верить увиденному. Оставшиеся на берегу (девятнадцать легионов и двенадцать тысяч всадников) еще семь дней хранили верность своему императору, веря, что он вот-вот даст о себе знать, а потом перешли на сторону противника. Поражение Антония было очевидно.

Догнав корабль Клеопатры, Антоний поднялся на борт. Переполняемый стыдом и гневом на царицу, он не захотел даже увидеться с ней, а сел на носу корабля и провел там три дня:

 
…О! Сгорю я со стыда,
Взглянув на ту, за кем вослед пустился.
И волосы мои в междоусобье:
Седые выговаривают черным
За безрассудство; черные – седым
За трусость и влюбленность…
 

Только на четвертый день Антоний заговорил с Клеопатрой, а после разделил с ней стол и ложе. Прибыв в африканский город Паретонию, он отправил царицу в Египет, а сам целыми днями бесцельно бродил по городу: африканские войска Антония тоже перешли на сторону Октавиана. Он был раздавлен и хотел лишить себя жизни, но его удержали друзья, отправив в Александрию к Клеопатре.

Царица тем временем готовила бегство, собираясь нагрузить корабли сокровищами, перетащить их волоком в Красное море и искать убежище в далеких от Рима странах. Однако перемещению кораблей воспротивились арабские племена, и потом, оставалась надежда, что Антонию хранят верность сухопутные войска при Акциуме. Поэтому она решила повременить с бегством.

Антоний предавался печали. Он велел протянуть от Фароса в море длинную дамбу, на которой в одиночестве лелеял свое горе, не заботясь о судьбе войска. Получив известие о потере войск, Антоний вернулся в город и запил. «Союз неподражаемых» уступил место «Союзу смертников», состоявшему из друзей Антония, которые решили принять смерть вместе с ним. Последние дни жизни они посвятили празднествам. Клеопатра тоже стала готовиться к смерти, собирая всевозможные яды и испытывая их действие на приговоренных к смерти преступниках и рабах.

Антоний и Клеопатра надеялись спастись и отправили к Октавиану послов. Антоний просил дать ему возможность прожить остаток дней в качестве частного лица в Египте или, на худой конец, в Афинах. Клеопатра просила передать власть над Египтом ее детям. Октавиан ответил, что поступит с Клеопатрой великодушно, если она изгонит или умертвит Антония. Этот ответ вкупе с ее долгой беседой с посланником Октавиана возбудил подозрения Антония. Чтобы развеять их, царица старалась во всем угождать римлянину.

Тем временем дела призвали Октавиана в Рим. Поход был отложен до весны 30 г. до н. э., когда его войска двинулись на Египет через Сирию и Африку. Клеопатра велела перенести царские сокровища в усыпальницу и сложить там паклю и смолистые щепки, чтобы иметь возможность уничтожить богатства. Обеспокоенный судьбой сокровищ, Октавиан стал посылать Клеопатре письма, выражающие дружелюбные намерения, одновременно накапливая силы для решающего сражения с Антонием.

В битве под Александрией Антоний храбро сражался, и его войска обратили в бегство конницу Октавиана. Вернувшись во дворец, он представил Клеопатре отличившегося воина. Царица наградила храбреца золотыми доспехами, а ночью перешла на сторону Октавиана (ее солдаты понимали, что борьба с превосходящими силами противника безнадежна).

Антоний вновь вызвал Октавиана на поединок, но тот ответил, что к смерти ведет много дорог. Антоний стал искать ее в сражениях. За обедом он просил рабов наливать ему побольше вина и давать куски повкуснее, так как не знал, будут ли они служить ему завтра. Друзьям Антоний сказал, что не ведет их за собой в битву, ибо ищет не победы, а славной смерти.

По легенде, в ночь перед последним сражением тишину нарушила музыка, крики, топот, будто по улице двигалась свита Диониса. Призрачная толпа прошла через центр города и двинулась в сторону войск Октавиана, где шум смолк. Знамение толковали так: Антония покинул его бог.

Утром Антоний построил войска для обороны города и стал наблюдать, как его корабли выходят навстречу неприятельскому флоту. Как только флотилии сблизились, моряки Антония подняли весла, приветствуя суда Октавиана, и присоединились к врагу. Не лучше обстояли дела и на суше: конница перешла на сторону противника, а пехота потерпела поражение. Антоний понял, что Клеопатра предала его, и направился к ней.

В страхе перед гневом Антония царица заперлась в усыпальнице и приказала слугам сообщить ему о своей смерти. Это известие ошеломило Антония. «Что же ты медлишь, Антоний? – воскликнул он. – Ведь судьба отняла у тебя последний и единственный повод дорожить жизнью и цепляться за нее!» Войдя в спальню, он продолжал: «Ах, Клеопатра, не разлука с тобой меня сокрушает, ибо скоро я буду в том же месте, где ты, но как мог я, великий полководец, позволить женщине превзойти меня решимостью?!»

Когда-то Антоний взял со своего раба Эрота обещание, что тот убьет хозяина в случае надобности. Раб взял в руки меч, но не смог заколоть Антония и нанес смертельный удар себе. Со словами: «Спасибо, Эрот, что учишь меня, как быть, раз уж сам не можешь исполнить, что требуется», – Антоний вонзил меч себе в живот. Удар оказался несмертельным, и он пришел в себя, умоляя о смерти. Но все разбежались, оставив своего предводителя умирать в муках.