Глава 8

Саргаард – так звали охранника и по совместительству водителя – помог мне забраться на задний диванчик вояжера, а сам уселся спереди. Уточнил адрес и поехал в сторону нашего с Лисс и Мег дома.

Молчание меня не тяготило: в голове был такой фейерверк из мыслей и опасений, что гхарр ногу сломит. Я буду жить с Кольтом! Под одной крышей! С тем самым омерзительным зеленоглазым «инвестором», что водит тесную дружбу с работницами Темоны, а в свободные часы требует компенсацию от чужих жен…

– Во сколько вас забрать с вещами, мисс? – притормозив у моей двери, уточнил охранник.

– Сир Кольт уверен, что я доберусь самостоятельно, – напомнила Саргаарду. И мысленно добавила: «А значит, доберусь. Ему назло!». – У вас наверняка полно других дел.

– Распоряжение хозяина, мисс, – с легкой полуулыбкой пояснил тот, деликатно выуживая меня за талию из тесного маг-вояжера.

Захотелось закатить глаза, но воспитание взяло свое. Да что за мода у всех, кто имеет отношение к Кольтам, перекидывать ответственность на других? То кусты у них виноваты, то хозяева…

Тем более, я точно знала, что хам, с предубеждением относящийся ко всему женскому полу, ничего такого охраннику не велел. Он спит и видит, как я потащусь с двумя чемоданами через кипящую магией Тарлинскую площадь и буду, кряхтя, шататься по брусчатке туда-сюда в поисках свободного вояжера!

– Давайте так, мисс. Свои вещи вы оставите здесь, у хозяйки, и я заберу их в шесть по Звездносводу, – предложил Саргаард, о чем-то поразмыслив. – А сами доберетесь налегке. Сир Грегори садится ужинать в восемь и будет ожидать вас к этому часу.

Ужинать. Варх Всемогущий, об этом я даже не подумала. Нам ведь придется с ним пересекаться за столом и вести светские беседы. От предвкушения сводило зубы и пропадал всякий аппетит – сегодня утром я «наелась» обществом Кольта сполна. Оставалось надеяться, что старушка Тереза и ее вечный помощник Даррен живут там же и будут хоть немного разряжать обстановку.

Ох, Имира! Во что я ввязалась?

А ведь мне с ним еще и платье выбирать. Не с Адамом, с которым это занятие принесло бы массу удовольствия, а с хмурым, циничным женоненавистником в разводе. Почему-то я не сомневалась, что он не любит свадьбы. И будет обидно высмеивать меня на каждом шагу!

Что там для магической церемонии нужно? Оркестр, музыкальная тема, зачарованные украшения… И… О ужас! Постельный комплект для ложа новобрачных! Его расшивают серебряными нитями, вписывая в полотно имена родственников, живых и почивших. Приглашая тех в немые свидетели «свершившегося».

Об этой традиции чародеев нам рассказывал мэтр Сайлэ. И вархов опекун тоже наверняка о ней не забыл. Я скривилась – это что получается, на нашем с Адамом ложе будет написано имя Кольта-старшего? И он будет «приглядывать» за завершением церемонии? Как-то это… ненормально. Жутко даже!

– Вы все бледнее и бледнее, мисс. С момента, как выехали, безотрывно наблюдаю за вами, – признался охранник обеспокоенно. – Вам нездоровится?

И столько в его голосе было подозрения, словно он на мое «нездоровье» готовился списать наш с Адамом скоропалительный брак.

– Я совершенно «здорова», – нахмурилась и сердито тряхнула волосами. – Мне неоткуда было… «заболеть». Просто меня пугает перспектива переезда.

– Сир Грегори крайне дорожит репутацией рода Кольт. С сегодняшнего дня он никому не позволит вас обидеть, – заверил меня Саргаард.

Словно не понимал, что единственный, кого я боюсь – и есть сир Грегори! Да и не похоже было, чтобы «инвестора» сильно волновала его пугающая репутация.

***

Алисса еще отсыпалась после ночной смены, о чем-то бормоча с блаженной улыбкой на губах. Так что я старалась не шуметь, собирая сумки. За время учебы накопилось немало вещей – книг и безделушек, форменных блузок и скромной обуви… Но я не планировала тащить все это в имение Кольтов. Обойдусь минимумом, я ведь не навечно туда перебираюсь.

Когда толстенький зеленый чемодан был собран и я наконец решилась растолкать подругу и поведать о свалившихся на меня неприятностях, ящик для магической почты подозрительно затрясся и задымился. И в сгустке фиолетового пламени появилось письмо.

«Я отбываю в Либтоун из воздушной гавани в шесть по Звездносводу. Ты ведь приедешь меня проводить, Велисофья? Второй причал, судно «Арделия». Твой счастливый жених».

Глубокий вдох, такой же выдох. И почему Адам все время забывает, что я прошу не называть себя Велисофьей? И еще – что простачкам заказан путь в воздушную гавань?

И сама себе ответила – потому что это Адам. Легкомысленный, простосердечный, мягкий, уступчивый и совершенно незлопамятный… по причине отсутствия памяти как таковой. Я знала, кого выбирала: нам с ним всегда было легко. Почти всегда. Но у него было еще много времени, чтобы повзрослеть и стать серьезнее.

Сменив платье на удобный походный вариант, я сунула ноги в разношенные туфли и положила в кармашек заряженный Мегги камень-оберег. Вчера позабыла, не подумав, что на семейной вечеринке предполагается толпа гостей с мощными артефактами. Зато сейчас он пригодится: позволит провести в гавани хотя бы десять минут и не превратиться в кисельную лужу.

***

Мне повезло всего за пять минут найти маг-вояжер, направляющийся к пристани. И как раз с единственным свободным местом. Что удивительно – ровно напротив знакомого джентльмена с извечной газетой.

Я приветливо улыбнулась бессменному попутчику и плюхнулась в кресло, пообещав не портить себе настроение мрачными думами. Адам чудесный парень, он никогда нарочно меня не обидит. Только по легкомыслию или плохой памяти.

Мне нравилось в нем очень многое. То, как легко с ним беседовать. И то, как учтиво он себя со мной ведет. Что не торопит события. И не пытается нарушить приличия – прижать к дереву в темноте сада или скабрезно пошутить… Уж точно его никогда не застукают со спущенными штанами в объятиях чужой супруги!

Словом, Адам был полной противоположностью своего хмурого, циничного, распутного опекуна. Да, временами казалось, что он слишком мягок и послушен, не имеет собственного мнения и охотно транслирует чужие идеи (несложно догадаться, чьи). Но это и понятно: трудно расти в величественной тени Кольта-старшего.

– Держите, я вчера дочитал, – добродушно крякнул попутчик, протягивая мне газету.

Отказываться не стала: эти буковки – мое единственное спасение от мигрени, накатившей сразу, едва я забралась в нутро вояжера.

Газета оказалась вчерашней, с первой полосы на меня снова смотрела улыбчивая Дафна. Мелкий шрифт заставлял щуриться и вглядываться в слова. Маг-вояжер скакал на неровной брусчатке. Строчки плясали, буквы подпрыгивали, скатывались к углам страницы, а затем медленно ползли обратно на свои места.

Колонка Дафны Мэтьюз-Грейс была написана бойким, острым, ироничным и довольно желчным язычком. Сначала в статье шли сплетни о якобы новом фаворите королевы. В этом сезоне она одарила благосклонностью мастера по защите от проклятий со сложным именем Даннтиэль Рэдхэйвен. По мнению Дафны, он был самым завидным женихом столицы, но до сих пор никому не дался в цепкие лапки.

Словно магу его уровня больше заняться нечем, кроме как у королевы под юбкой лазить! Он туда тоже – прости, Имира! – защиту от проклятий накладывал?

Ладно, к гхаррам его, парнокопытного.

Глаза побежали дальше, к фотографии красивого здания на фоне фейерверка. Речь шла об открытии новой фабрики магических красок в Либтоуне, что выводило промышленный город на второе место после столицы.

Маг-вояжер снова подпрыгнул на кочке. Я подпрыгнула вместе с ним. Потому что непослушные буквы сложились в слова «Грегори Кольт».

Ох, что-то слишком много стало в моей жизни Грегори Кольта. Это нервировало. Сначала Лисс рассказывала жуткие сплетни, теперь вот эта кудрявая Дафна… Да еще в каких выражениях!

***

«Вечный затворник Тарлина, не спешащий показываться в столице. Главный знаток партэлей Эррена (обращайтесь за консультацией, если вы у нас проездом). Мужчина, давно позабывший, что такое уважение к женщине. И, к прискорбию, богатейший маг Тарлина.

Агрессивная компания Кольта недавно поглотила Исследовательский центр эрренских материй, выкупив долю Йозефа Стерва. А открытая фабрика магических красок может серьезно ударить по благополучию семейства Темсфорд. Если, конечно, «железной Барбаре» не удастся договориться с Кольтом полюбовно. Мы ведь все знаем, как с ним принято договариваться? Вперед, Барбара, мы в тебя верим!

Впрочем, и старине Грегу важен этот контракт, так что, думаю, от слияния активов они получат обоюдное удовольствие…

Ваш обозреватель светской жизни и королевских юбок, Дафна Мэтьюз-Грейс. Будем следить за событиями вместе».

***

Я передернула плечами и положила газету на колени. Захотелось помыться. Стереть с себя мочалкой липкую, дурно пахнущую гадость, в которую меня, казалось, только что окунули. Столько желчи было в этих словах, вогнавших в краску не только меня, но и королевскую юбку на злой карикатуре!

От колких строк, посвященных Кольту – острых, как жало анжарской осы, бьющих точно в цель, чтобы задеть побольнее, – даже моя кровь закипела возмущением. Немудрено, что «инвестор» захотел компенсации… Я уже успела уяснить, что в Эррене никто в подобных выражениях не смеет говорить о «том самом Кольте».

Я брезгливо вернула газету джентльмену, и он принялся изучать ее по второму кругу. Словно успел позабыть, что уже читал.

– Вам снова дурно, мисс? – не отрывая глаз от страницы, уточнил он. – Нечасто путешествуете скоростным маг-вояжером?

– Я плохо переношу магический транспорт, – призналась с некоторой заминкой.

– Представляю. Вот, положите одну под язык, – он выглянул из-за газеты и протянул мне бумажный пакет с красными желейными конфетами. – Мне помогает от укачивания на воздушных судах.

Я с опаской посмотрела на кулек, потом на мужчину с умными глазами и висками, забеленными сединой. На вид около шестидесяти. Довольно добродушный, приятный. Похоже, из магов-интеллигентов, что обожают прятаться за книгами и газетами от реальной жизни.

Решив, что хуже мне сегодня уже точно не станет, взяла одну конфету и бросила в рот.

– Вы учитесь в Либтоуне или в Хитане?

– Я недавно выпустилась из пансиона Тарлина и до последнего времени работала. Гувернанткой, – спешно уточнила, чтобы он чего дурного не подумал. Того, что обычно думают про выпускниц пансионов, настолько бедных магически, что им дурнеет в обычном маг-вояжере.

– Прекрасная работа. Дарить знания – это благородно. А моя дочь Эйви сейчас на каникулах, по осени вернется в Аквелукскую Академию. Она увлекается прикладной артефакторикой. Изучает бытовые плетения. Надеется изобрести что-то полезное, – в его голосе в невообразимом коктейле смешивались горечь, гордость и соль невыплаканных слез. – Вся в мать. Эх…

Он отвел от лица газету с бесстыдной статьей мисс Мэтьюз, явно желая продолжить разговор. Путь до гавани был неблизкий, так что я ободрила старика улыбкой.

– Моя родня живет в Аквелуке, но я очень давно не была в гостях.

– Я и сам не терплю выбираться в другие города. Только в исключительных случаях. Вот моя жена… да, она любила столичную жизнь. Мне же по душе покой Анжарской провинции, – глядя то в окно, то на меня, продолжал мужчина. – Мы с дочерью перебрались в Аквелук, и с тех пор избавлены от всех этих волнений и глупого бега по кругу.

Он фыркнул и возмущенно потряс газетой, вновь привлекая мое внимание к хитрой улыбке Дафны Мэтьюз-Грейс.

– Словно им больше заняться нечем, кроме как кости перемывать друг другу! А в Анжарской провинции разрыв за разрывом, – бухтел попутчик сердито. – Им бы этих магов, что по партэлям ходят да королевские юбки ублажают, отправить к нам в Аквелук. Пускай штопают материю, пока весь Эррен Тьмой не затянуло!

Мужчина раздраженно стукнул кулаком по газете. Подпрыгнула кудрявая Дафна вместе со своими золотистыми локонами-пружинками. Содрогнулся высокий чернобровый мастер проклятий, на злой карикатуре догонявший королевскую юбку Ее Величества. Покосилась новая фабрика на черно-белом фото. Неровные строчки сбились в кучку и вновь расправились в слова:

***

«Один из сильнейших и богатейших магов Эррена, многоуважаемый Грегори Кольт возрождает либтоунские магокрасочные традиции.

– Новая фабрика – только начало. Мы уверены в успехе, ведь совмещаем современные технологии и древние знания, – с оптимизмом смотрит в будущее предприниматель, ныне проживающий в цветущем Тарлине со своим воспитанником и теткой, старшей представительницей древнего рода Кольт.

Барбара Темсфорд и Йозеф Стерв с воодушевлением отнеслись к идее Кольта, поддержав ее не только словом, но и делом. Так, на днях строительный магнат подписал…»

***

Я закашлялась, чуть не подавившись конфетой. То ли у меня от нее галлюцинации начались, то ли в гадкой статье произошли изменения.

Вот прямо на моих глазах произошли!

– Что вас напугало?

– Т-там… Другое было, – ткнула в первую страницу, обращая на нее внимание попутчика.

– А вы думаете, почему я читаю одну и ту же газету по несколько раз? Всегда что-то меняется, – он пожал плечами.

***